"Терра Фантастика". Все были бы довольны -- действительно
заслужили. Если бы не одно но: учредила премию сама "Терра
Фантастика". И, из девяти членов жюри, у троих в этом изда-
тельстве книги вышли, еще у четверых готовятся, и все жюри
приглашено за счет этого издательства. Другой результат поп-
росту был невозможен, остальные издательства ИЗНАЧАЛЬНО бы-
ли обречены на роль статистов в списке. Но с другой-то сто-
роны: ведь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО "Терра Фантастика" достойна премии.
Кажется, это дурацкое противоречие и вызвало не совсем
объяснимое неудовольствие не только у меня. Вот если бы уч-
редитель был другой... -- тогда все прекрасно, а так...
Что-то царапает душу, и никуда от этого не деться.
И еще эпизод. Вместо отсутствующего лауреата москвича Ше-
хова на сцену поднялся Дима Байкалов. Зазвучала торжествен-
ная мелодия, полуодетая красотка вынесла приз, Владимир
Дмитриевич вручил. Дима растерялся: не речь же лауреата ему
произносить. "Дима, целуй девушку!" -- нескромно крикнул я,
пожалев друга. "Что?" -- громко переспросил Дима. "Девушку
целуй!" -- крикнуло пол зала. Вот тут уж Дима не растерялся
-- растерялась опытная манекенщица.
Когда Лазарчук получил премию ("Иное небо" все-таки не
осталось незамеченным, чему я рад безумно. И отмечен, нако-
нец-то мою любимый "Маленький серый ослик" -- на мой взгляд
в прошлом году его совершенно незаслуженно обошли рассказы
Пелевина и Булычева. Впрочем, на мой взгляд, если уж быть до
конца честным, так же незаслуженно обделен внимаем прекрас-
ный рассказ Щеголева "Кто звал меня?"), я встал и пошел к
выходу -- ведь все закончилось. Оглянулся -- все сидят, че-
го-то ждут. Чего? Еще поглазеть на красоток? Я не понимал.
Никто ничего не понимал -- аплодировали и стали подниматься
с мест. После вчерашнего вставая на присуждении премии Ярос-
лавцеву, я ничего не понимал вообще. Что происходит? Оказы-
вается народ ждал еще какого-то шоу... странно.
А я доволен, что так быстро освободились -- нам еще соб-
рание номинационной комиссии по "Улиткам" и "Интерпресскону"
проводить -- вопросов масса. Собственно, у меня вопросов
масса, остальные все удовлетворены существующим положением.
Собрались в просторном номере Сидоровича. Как ни странно --
в полном составе. Плюс просящиеся в комиссию Керзин и Яку-
бовский, плюс сочувствующий Бережной. Я высказал свои недо-
вольства координацией. Обговорили. Я высказал мучащие меня
сомнения по поводу произведения Каца: как поступать в буду-
щем? Обговорили. Казаков поинтересовался: как быть, если два
произведения наберут одинаковое количество голосов? Не знаем
ответа... Стали редактировать положение о премии -- переру-
гались. Я не считаю для себя приемлемым фигурирование в
списках произведений членов номинационной комиссии. Меня пы-
тались переубедить. Все остались при своих, мои предложения
не прошли. Вердикт Казакова: добавить в положение четырнад-
цатым пунктом "А Арбитману не фиг выпендриваться".
После ужина зашел к Ефиму Шуру: поздравить от души с при-
суждением "Странника". Водка мне теперь просто отврати-
тельна (теплая, вонючая -- бр-р), но посидел неплохо -- Ефим
Леонидович рассказывал о болячках и планах издания, к кото-
рому я далеко не безразличен. Затем поднялся в бар выпить
чашечку кофе, а на пороге второго (тайного) зала Чертков и
Бережной машут руками -- они, говорят, полчаса ищут меня по
всем этажам (хорошо же они меня ищут). Захожу -- огромный
хорошо накрытый стол, Б.Н. и все жюри "Странника", Сидоро-
вич и Бурдэ. Банкет, оказывается. Николай Ютанов дает час-
тный банкет в честь успешного присуждения "Странника". Сидо-
рович получил свою долю похвал, Сергей Александрович Бурдэ
наконец-то смог выпить рюмку благородного напитка. Про Сере-
жу Бурдэ не могу не сказать несколько теплых слов. Его учас-
тие в коне почти не заметно, но это подводная глыба нашего
айсберга. Пока я бегаю с гостями, пока Сидорович величес-
твенно блистает на сцене, пока Бобров самоуверенно админис-
трирует, Сергей в поте лица своего обеспечивает сам процесс
-- он финансовый мозг нашего содружества. И впервые смог
расслабиться после бесконечных деловых переговоров, разгово-
ров, договоров и рукопожатий. Но и сейчас к нему подходит
кто-то -- работа продолжается...
В одиннадцать покидаю банкет. Столяров удивляется:
"Андрей ты куда?" -- "Я пьян, -- говорю, -- мне пора." --
"Так ты же выпил всего бокал шампанского!" -- "Да, -- отве-
чаю. -- Но мне уже хочется еще и, значит, пора уходить." Он
понимает и соглашается.
Иду по коридорам, заходя в номера. Где-то дым коромыслом
и несвязная беседа, где-то вставляют в руку стакан и че-
го-то требуют, где-то трезвые ругают "Странника", где-то му-
чают гитару. Везде мне хорошо -- я на гребне большой волны.
Но нигде больше четверти часа не задерживаюсь.
И вот -- четвертый день. Казалось бы, все устали и ниче-
го серьезного произойти не может уже...
Так случилось, что иду на завтрак вместе с Б.Н., он пони-
мает мой невысказанный вопрос. "Хороший кон, Андрюша, -- го-
ворит он. -- Как ни странно, рабочий, трезвый. Лишь некото-
рые писатели ведут себя не очень... интеллигентно..." --
"Кого вы имеете в виду?" -- тут же вскидываюсь я. "Кто-то
сказал Рыбакову, что тот вчера спустил Стругацкого с лестни-
цы и Слава прибежал ко мне смущенный извиняться..." Я опе-
шил: с одной стороны смешно, а с другой я отчетливо предста-
вил, как встаешь с утра, ни рожна не помнишь ("черная па-
мять", как я раньше называл), а тебе говорят такое -- убил
бы шутника! Не знаешь, что делать, как в глаза людям смот-
реть и идешь исправлять содеянное... Я потом у Рыбакова
спрашивал -- он в упор не помнит, кто так пошутил: сказали и
все!
Прошу людей пройти на заседание. Планы полетели все к
чертям (Арбитман уже докладывался, Балабуха заболел и к со-
жалению не смог приехать), но вида не подаю -- есть два док-
лада: Алана Кубатиева "Эротика в произведениях Стругацких" и
Андрея Ермолаева из Казани "Миры Стругацких". Сам же Б.Н.
вести не может -- итоговое заседание жюри "Странника". Исте-
рик на сей раз не закатываю -- понимаю необходимость. Справ-
ляемся своими силами. Алан Кайсанбекович прекрасно владеет
аудиторией, а доклад его, несмотря на эпатирующее название,
был серьезен и захватывающе интересен. Меня вновь вырвали из
зала -- приехали очередные телевизионщики, на сей раз из
"Зебры". Хорошо хоть доклад успел прослушать, начались пре-
ния.
Решил все проблемы, возвращаюсь. В огромном светлом фойе
стоят группы и разговаривают, работают книжные лотки. В за-
ле -- Ермолаев докладывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9