Но я могу сражаться только тогда, когда на меня нападают. Я исцеляю, если кто-то ранен… Мое волшебство проявляется только в случае крайней нужды. И я… Я даже не совсем понимаю, что нужно делать, чтобы призвать волшебную силу… Она как будто пробуждается во мне, и тогда я знаю, что могу что-то сделать… Но даже тогда я не знаю, что именно сделаю.
— Ты словно новобранец, который еще не слишком хорошо владеет своим оружием. Твое волшебство отчасти зависит от удачи… — медленно сказал Илон. — Однако твоя сила откликается всякий раз, когда ты попадаешь в опасность… И какими бы силами ни обладал жрец Дандуса, теперь он повержен.
Твилла догадалась, о чем думает Илон, и высказала это:
— Они поклялись, что заклятие, которое лежит на тебе, способна разрушить одна только Лотис… — Голос девушки чуть дрожал. Этими словами она должна была разрушить слабую надежду, которая затеплилась в душе Илона.
Губы Илона изогнулись в усмешке.
— Она ни за что не согласится избавить меня от увечья… Значит, так тому и быть. — Илон выпрямил спину, расправил плечи — как человек, который уверился, что надежды на избавление для него нет.
— Что касается моего отца… — Лорд Илон решительно оставил все другие мысли. — Он не простит крестьянам этого бунта. Отец очень гордится своей верностью сеньору и строго соблюдает все законы…
— И для него не имеет значения, какому сеньору он подчиняется? — перебила его Твилла. — Может быть, жрец Дандуса как-то влиял на него, и теперь это влияние прекратится?
Илон положил в рот кусочек печенья.
— Если… Если, если, если… — сказал он. — Со временем мы узнаем, как было на самом деле.
К слепому лорду подошел молодой Фанна:
— Чужеземец, лорд Оксил желает говорить с тобой. Это очень важно.
Твилла уже собралась встать, но Илон жестом остановил ее.
— Позволь мне пойти без поводыря, целительница. Я должен научиться ходить сам, — пылко сказал он.
Девушка осталась на месте. Она смотрела вслед Илону и знала, что тот отвергнет любую помощь, которую непременно предложит юный Фанна. Слепой лорд решил сам выбирать себе путь. Твилла смахнула слезинку с ресниц. Целительница по роду своего призвания умела чувствовать и понимать чужую боль — хотя бы отчасти. И она поняла, что Илон больше не сможет выносить ее присутствия — ее помощь постоянно напоминала слепому о его увечье.
21
ТВИЛЛА ОТКРЫЛА ГЛАЗА и увидела над собой изящные изгибы цветочных лепестков. Она снова лежала в кровати-цветке. Девушка боялась, что во сне ее будут тревожить видения, порожденные воспоминаниями о злых силах, с которыми ей пришлось столкнуться. Но опасения Твиллы оказались напрасными — никакая темная тень не омрачила ее сон.
Здесь не было ни дня, ни ночи, и Твилла чувствовала себя в безопасности — по комнате кружилась легкая серебристая дымка, а значит, Лотис пока не начала снова творить свои темные дела.
Девушка встала с кровати и прошла в соседнюю комнату, где находился небольшой бассейн. Она вымылась — и сразу же взбодрилась, избавилась от вялости после сна. На стуле лежала чистая одежда — не изорванное в клочья платье, которое Твилла там оставила, а все новое и свежее. Прекрасная белая рубашка из тонкой ткани и верхнее платье в бледно-зеленых тонах — такого цвета бывает первая листва на деревьях ранней весной. Рядом стояли легкие сапожки, очень мягкие, облегающие ногу, словно вторая кожа. Такую обувь носят лесные люди. Там был и пояс из серебряных цепочек, украшенный зелеными камнями, с застежкой в форме серебристо-зеленого листка — в точности похожего на листья чудесного светящегося деревца, которое маленькая волшебница Ката назвала Сердцем леса.
На стене висело зеркало, во много раз больше того, которое Твилла носила на груди. Одевшись, девушка подошла к нему и рассмотрела свое отражение. Ее лицо больше не было обезображено припухлостями и уродливыми оспинами, но кожа показалась Твилле необычайно бледной. И волосы, свободно свисающие на плечи, тоже как будто стали немного другими — не такими тусклыми, как раньше, и не каштановыми, а темно-золотистыми. Хотя, возможно, все дело было в особом оттенке, который придавало это зеркало всему, что в нем отражалось.
Конечно, Твилла и сейчас не могла сравниться красотой с лесными чародейками, однако выглядела очень даже неплохо. Интересно, как бы повел себя Астар, если бы она досталась ему в лотерее такой, как сейчас? Твилла содрогнулась — к счастью, все это уже давно позади! Если… Если бы только лесной народ и люди с равнины смогли примириться! Если бы можно было как-то сдержать воинственность лорда Хармонда и его солдат, пока люди леса смогут подготовиться к своей защите… Как и Илон, Твилла понапрасну считала эти «если»… Илон… Ему суждено навсегда остаться во тьме…
Твилла решительно сжала губы. Ее борьба против Лотис еще не окончена. Она — целительница и должна верить в свои силы. От любой болезни, от любого злого чародейства обязательно должно быть какое-то средство! Может быть, об этом можно что-нибудь узнать из записей, которые лежат в хранилище знаний.
Позади Твиллы сгустился туманный вихрь. Девушка быстро обернулась и увидела Карлу — и Кату.
— С добрым утром, дочь Луны, — приветствовала ее Карла. — Все ли у тебя благополучно?
— Все ли благополучно у всех нас? — отозвалась Твилла. Она с удивлением заметила, что на плечах у Каты сидят три маленькие крылатые ящерицы, а еще волшебница принесла с собой пухлую, плотно набитую чем-то сумку.
— Ты говоришь «у нас» — однако ты не из лесного народа…
Твилла не поняла, что именно Карла хотела этим сказать.
— Ты права, леди, — медленно ответила девушка. — Я не из вашей семьи.
Карла подошла к ней и, подведя Твиллу поближе к зеркалу, сказала:
— Смотри внимательно, смотри не только глазами, но и сердцем.
Твилла вгляделась в отражения — свое и лесной феи. В зеркале у обеих была одинаково бледная кожа, темный загар юной целительницы совсем поблек. И неудивительно — ведь она не была под солнцем с тех самых пор, как впервые ступила в тень леса. Что же еще? Неужели Карла считает, что в них есть еще что-то общее кроме цвета кожи и покроя платья?
— Я не понимаю… — в конце концов призналась девушка.
Карла рассмеялась, и Ката тоже.
— Ах, дочь Луны, посмотри — ты ведь стала другой! Смотри же! — Лесная волшебница взмахнула рукой перед зеркалом, и изображение изменилось.
Потрясенная столь разительной переменой, Твилла даже отступила на шаг. Теперь на нее смотрела загорелая девушка с обветренной бронзовой кожей, с уродливым, покрытым отвратительными оспинами лицом — тем лицом, которое она наворожила себе в минуту отчаяния. Выгоревшие на солнце растрепанные волосы были гораздо светлее, чем сейчас, — цвета перепревшей прошлогодней соломы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
— Ты словно новобранец, который еще не слишком хорошо владеет своим оружием. Твое волшебство отчасти зависит от удачи… — медленно сказал Илон. — Однако твоя сила откликается всякий раз, когда ты попадаешь в опасность… И какими бы силами ни обладал жрец Дандуса, теперь он повержен.
Твилла догадалась, о чем думает Илон, и высказала это:
— Они поклялись, что заклятие, которое лежит на тебе, способна разрушить одна только Лотис… — Голос девушки чуть дрожал. Этими словами она должна была разрушить слабую надежду, которая затеплилась в душе Илона.
Губы Илона изогнулись в усмешке.
— Она ни за что не согласится избавить меня от увечья… Значит, так тому и быть. — Илон выпрямил спину, расправил плечи — как человек, который уверился, что надежды на избавление для него нет.
— Что касается моего отца… — Лорд Илон решительно оставил все другие мысли. — Он не простит крестьянам этого бунта. Отец очень гордится своей верностью сеньору и строго соблюдает все законы…
— И для него не имеет значения, какому сеньору он подчиняется? — перебила его Твилла. — Может быть, жрец Дандуса как-то влиял на него, и теперь это влияние прекратится?
Илон положил в рот кусочек печенья.
— Если… Если, если, если… — сказал он. — Со временем мы узнаем, как было на самом деле.
К слепому лорду подошел молодой Фанна:
— Чужеземец, лорд Оксил желает говорить с тобой. Это очень важно.
Твилла уже собралась встать, но Илон жестом остановил ее.
— Позволь мне пойти без поводыря, целительница. Я должен научиться ходить сам, — пылко сказал он.
Девушка осталась на месте. Она смотрела вслед Илону и знала, что тот отвергнет любую помощь, которую непременно предложит юный Фанна. Слепой лорд решил сам выбирать себе путь. Твилла смахнула слезинку с ресниц. Целительница по роду своего призвания умела чувствовать и понимать чужую боль — хотя бы отчасти. И она поняла, что Илон больше не сможет выносить ее присутствия — ее помощь постоянно напоминала слепому о его увечье.
21
ТВИЛЛА ОТКРЫЛА ГЛАЗА и увидела над собой изящные изгибы цветочных лепестков. Она снова лежала в кровати-цветке. Девушка боялась, что во сне ее будут тревожить видения, порожденные воспоминаниями о злых силах, с которыми ей пришлось столкнуться. Но опасения Твиллы оказались напрасными — никакая темная тень не омрачила ее сон.
Здесь не было ни дня, ни ночи, и Твилла чувствовала себя в безопасности — по комнате кружилась легкая серебристая дымка, а значит, Лотис пока не начала снова творить свои темные дела.
Девушка встала с кровати и прошла в соседнюю комнату, где находился небольшой бассейн. Она вымылась — и сразу же взбодрилась, избавилась от вялости после сна. На стуле лежала чистая одежда — не изорванное в клочья платье, которое Твилла там оставила, а все новое и свежее. Прекрасная белая рубашка из тонкой ткани и верхнее платье в бледно-зеленых тонах — такого цвета бывает первая листва на деревьях ранней весной. Рядом стояли легкие сапожки, очень мягкие, облегающие ногу, словно вторая кожа. Такую обувь носят лесные люди. Там был и пояс из серебряных цепочек, украшенный зелеными камнями, с застежкой в форме серебристо-зеленого листка — в точности похожего на листья чудесного светящегося деревца, которое маленькая волшебница Ката назвала Сердцем леса.
На стене висело зеркало, во много раз больше того, которое Твилла носила на груди. Одевшись, девушка подошла к нему и рассмотрела свое отражение. Ее лицо больше не было обезображено припухлостями и уродливыми оспинами, но кожа показалась Твилле необычайно бледной. И волосы, свободно свисающие на плечи, тоже как будто стали немного другими — не такими тусклыми, как раньше, и не каштановыми, а темно-золотистыми. Хотя, возможно, все дело было в особом оттенке, который придавало это зеркало всему, что в нем отражалось.
Конечно, Твилла и сейчас не могла сравниться красотой с лесными чародейками, однако выглядела очень даже неплохо. Интересно, как бы повел себя Астар, если бы она досталась ему в лотерее такой, как сейчас? Твилла содрогнулась — к счастью, все это уже давно позади! Если… Если бы только лесной народ и люди с равнины смогли примириться! Если бы можно было как-то сдержать воинственность лорда Хармонда и его солдат, пока люди леса смогут подготовиться к своей защите… Как и Илон, Твилла понапрасну считала эти «если»… Илон… Ему суждено навсегда остаться во тьме…
Твилла решительно сжала губы. Ее борьба против Лотис еще не окончена. Она — целительница и должна верить в свои силы. От любой болезни, от любого злого чародейства обязательно должно быть какое-то средство! Может быть, об этом можно что-нибудь узнать из записей, которые лежат в хранилище знаний.
Позади Твиллы сгустился туманный вихрь. Девушка быстро обернулась и увидела Карлу — и Кату.
— С добрым утром, дочь Луны, — приветствовала ее Карла. — Все ли у тебя благополучно?
— Все ли благополучно у всех нас? — отозвалась Твилла. Она с удивлением заметила, что на плечах у Каты сидят три маленькие крылатые ящерицы, а еще волшебница принесла с собой пухлую, плотно набитую чем-то сумку.
— Ты говоришь «у нас» — однако ты не из лесного народа…
Твилла не поняла, что именно Карла хотела этим сказать.
— Ты права, леди, — медленно ответила девушка. — Я не из вашей семьи.
Карла подошла к ней и, подведя Твиллу поближе к зеркалу, сказала:
— Смотри внимательно, смотри не только глазами, но и сердцем.
Твилла вгляделась в отражения — свое и лесной феи. В зеркале у обеих была одинаково бледная кожа, темный загар юной целительницы совсем поблек. И неудивительно — ведь она не была под солнцем с тех самых пор, как впервые ступила в тень леса. Что же еще? Неужели Карла считает, что в них есть еще что-то общее кроме цвета кожи и покроя платья?
— Я не понимаю… — в конце концов призналась девушка.
Карла рассмеялась, и Ката тоже.
— Ах, дочь Луны, посмотри — ты ведь стала другой! Смотри же! — Лесная волшебница взмахнула рукой перед зеркалом, и изображение изменилось.
Потрясенная столь разительной переменой, Твилла даже отступила на шаг. Теперь на нее смотрела загорелая девушка с обветренной бронзовой кожей, с уродливым, покрытым отвратительными оспинами лицом — тем лицом, которое она наворожила себе в минуту отчаяния. Выгоревшие на солнце растрепанные волосы были гораздо светлее, чем сейчас, — цвета перепревшей прошлогодней соломы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110