Носитель отличного копья зарычал, схватил кувшин с теплой водой,
прополоскал рот, сплюнул на пол. Ноющая боль не ушла, а даже, вроде
бы, стала сильнее.
"Говорят, настойка на языке велоса помогает, - подумал Перейра с
тоской. - Послать, что ли, пару бойцов? Пусть подстрелят птичку". И
тут же спохватился. То, что у него внезапно разболелись коренные
зубы, вовсе не означало признаков надвигающегося пульпита. Потому
что коренных зубов у начальника охраны не было; на их месте были
смонтированы два миниатюрных устройства: приемник нуль-связи и
дешифратор нуль-сигнала к нему. Заныли же они потому, что на
приемник только что поступило срочное сообщение.
И оно, это сообщение, в отличие от того, что осталось на столе,
было адресовано вовсе не Перейре, носителю отличного меча и
начальнику охраны в хижинах у пределов машин. Оно предназначалось
Вадиму Дубровину, структуральному лингвисту и Прогрессору седьмого
призыва, известному под псевдонимом "Летающий Бык".

2.
"04.08.-09.18. АТОС - ЛЕТАЮЩЕМУ БЫКУ.
НАСТОЯЩИМ ДОВОЖУ ДО СВЕДЕНИЯ: ОТ 04.08.-07.03 В СИСТЕМУ ЕН 7031
(ПЛАНЕТА САУЛА) НАПРАВЛЯЕТСЯ СО СПЕЦИАЛЬНЫМ ЗАДАНИЕМ УПОЛНОМОЧЕННЫЙ
КОМКОН-2 ВОДОЛЕЙ (Г.СЕРОСОВИН).
ПРИКАЗЫВАЮ: ОКАЗАТЬ ВОДОЛЕЮ ВСЕМЕРНОЕ СОДЕЙСТВИЕ В ВЫПОЛНЕНИИ
ЗАДАНИЯ. ВОПРОСОВ НЕ ЗАДАВАТЬ. РАЗГОВОРОВ ЗА ЖИЗНЬ НЕ ВЕСТИ.
ПАРОЛЬ ДЛЯ СВЯЗИ: "Я ПОСЛАН ТЕМ, КТО СТОИТ НА ВЕЛИКОМ И МОГУЧЕМ
УТЕСЕ, СВЕРКАЮЩЕМ БОЕ, С НОГОЙ НА НЕБЕ, ЖИВУЩЕМ ПОКА НЕ ИСЧЕЗНУТ
МАШИНЫ". ОТЗЫВ: "Я ЗНАЮ ЭТОГО ДОСТОЙНЕЙШЕГО ИЗ ЛЮДЕЙ".
АТОС (М.СИДОРОВ, ПРЕЗИДЕНТ СЕКТОРА "УРАЛ-СЕВЕР" КОМКОН-2,
ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ КОМКОН-1, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПОДКОМИССИИ ПО ПРОГРЕССОРСКОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ)."
- Ё-моё! - только таким выражением и сумел прокомментировать
послание Летающий Бык.
- Словно с цепи все сорвались, - добавил он же, подумав.
Действительно, тут завистники и проходимцы всех мастей интриги
плетут, ямы копают-роют, а эти деятели надумали прислать
комконовца, который в местных условиях ни уха, ни рыла, о Сауле
разве что и слышал: "рабовладельческий строй, концентрационные
лагеря, война всех со всеми". А как увидит и на своей шкуре
почувствует, что это такое "рабовладельческий строй", так сразу
начнет разыгрывать борца за справедливость, за права угнетенных
масс и так далее и тому подобное. Знаем мы этих дилетантов с Земли.
Были уже прецеденты.
Вадим вздохнул и пропел едва слышно:

Пусть в буфете царь - буфетчик,
А на компе - программист.
Ну а здесь за всё ответчик -
Структуральнейший лингвист.

Давно миновали те времена, когда он смотрел на мир сквозь радужные
очки добропорядочного коммунара; став Прогрессором, Вадим утратил
множество иллюзий и теперь не стал бы убеждать Саула, что "кучка
вонючих феодалов против коммунистической колонии" - это "тьфу!". И
настроение стихов структуральнейшего из лингвистов изменилось под
стать взглядам на жизнь.
А в последнее время Дубровин стал даже задумываться о
целесообразности института Прогрессорства в целом. Мысли свои по
этому поводу он излагал прибывающим с Земли эмиссарам, если,
конечно, эмиссар располагал к общению и не был озабочен
собственными проблемами настолько, чтобы ничего другого вокруг себя
не видеть и не слышать. Соображения Вадима сводились к тому, что
раньше или позже любой Прогрессор ("Вот на меня, к примеру,
посмотрите!") приходит к осознанию того простого факта, что вся его
деятельность абсурдна и не несёт в себе сколько-нибудь значимых
благ для низкоразвитых цивилизаций. В качестве подтверждения своих
слов Дубровин любил приводить известный исторический анекдот,
связанный с разработками ИЭИ в Арканаре. Розовощекие мулодцы из
Института экспериментальной истории умудрились за десять лет
вывезти из Арканара под предлогом спасения "задыхающейся во мраке
средневековья" нации всех более-менее здравомыслящих людей, избавив
таким образом страну от оппозиции, что в конечном счёте привело
Арканар к военной катастрофе и потере независимости. Развивая мысль
далее, Вадим ссылался и на собственное нелепое положение, при
котором он вынужден работать начальником концентрационного лагеря и
объяснять вшивым копейщикам, "что такое хорошо и что такое плохо".
Копейщики в подавляющем большинстве на убеждения не реагируют;
приходится прибегать к угрозам и наказаниям. То есть к тому самому
малому джентльменскому набору средств, в котором любая Третья Спица
даст любому Летающему Быку сто очков вперёд.
Трудно - ох как трудно! - удержаться от публичных порок и
образцово-показательных казней. Трудно - ох как трудно! - быть
Прогрессором...
В общем, проблем хватало. И сообщение по нуль-связи от
Атоса-Сидорова увеличивало список проблем ещё на один (выделенный
жирно) пункт. Или даже на несколько пунктов.
И то ли потому, что настолько неуместным оказалось оно сейчас
("Лучше бы новый синтезатор прислали, а не комконовца!"), то ли
потому, что Вадим не успел в достаточной степени остыть и выйти из
роли носителя отличного меча и начальника стражи, но это сообщение
вызвало в смятенной душе Вадима самые нехорошие подозрения.
"А никак они мне решили Генеральную Инспекцию тут устроить? -
подумал он с тоской. - Это для Великого и Могучего я может быть
слишком либерален, а в представлениях любого порядочного землянина,
я - сатрап и эксплуататор народных масс, "банный лист", одним
словом. И приедет такой, весь из себя чистенький и высокоморальный,
глянет и возопит: "Лагерь смерти! Лагерь смерти!", и все мои доводы
по поводу того, что в лагере уже больше года никто не умирал, не
услышит и не оценит. А если еще поднимет местную документацию и
сообразит, что хижины работают на войну - тут уж и совсем клейма
некуда будет поставить!".
Горестные размышления Дубровина были прерваны громким топотом и
возней на крыльце.
Носитель отличного меча и начальник стражи у пределов машин накинул
на плечи шубу и вышел в холодные сени.
В сенях толпились копейщики.
- Что происходит? Кто приказал? - визгливо осведомился Перейра.
Был тут и Хайра. Сложив руки перед грудью и поклонившись, он
басовито доложил:
- Мы просим прощения, светлый и великий, но в хижинах у пределов
машин появился странник.
- Странник? - Перейра нахмурился. - Какой странник?
- Он пришёл со стороны Дороги. На нём странная одежда и говорит он
странно. Сначала мы решили, что это один из низких, но потом
вспомнили...
- Где он?!
Копейщики расступились, и Перейра увидел, что за ними, прямо на
полу, лежит и тяжело дышит сильно избитый и обмороженный человек в
разорванном на груди ярко-алом комбинезоне. Перейра шагнул вперёд и
склонился над ним.
Тут обмороженный зашевелил губами и начальник стражи услышал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9