- Будем, можно подумать, я могу сказать что-то иное.
- Ну вот и отлично. Кофе хотите?
- Хочу, если с коньяком. "... А штабной имел к допросу странную привычку, предлагает папиросу, зажигает спичку..."
- А, Эдуард Багрицкий, любимый поэт, вам сколько коньяку?
- Коньяку больше, чем кофе. Антон Абрамович, чтобы облегчить вашу задачу, хочу вас сразу же поставить в известность - у меня стопроцентное алиби. Дома меня не было с половины седьмого до двенадцати часов, и это могут подтвердить по крайней мере пять человек. Вам остается только подождать заключение экспертизы. Когда время его смерти вам будет известно, все вопросы отпадут сами собой.
- Алиби, алиби, - поморщился следователь. - Если я кого-то захочу убить, то запасусь кучей этих алиби, разве не так?
- Так, но только через знакомых людей. Моими же гарантами будут выступать свидетели случайные и совершенно нейтральные. Как вы отнесетесь к этому замечанию?
- Со всей серьезностью, но как, по-вашему, мы должны искать этих случайных свидетелей? Не ходить же по улице с вами на поводке?
- Хоть это и ваша прямая обязанность, но я помогу. Во-первых, нужно опросить карточного шулера, что хрустит картами на песчаном пляже. Наверняка он вам знаком - молодой симпатичный парень с горбатым носом.
- Я знаю, о ком вы говорите, дальше.
- Седой, пожилой грек, что продает чебуреки там же.
- Понятно, записал, кто еще?
- Женщина по имени Марина, с ней я пробыл на пляже до десяти часов.
- Куда же вы отправились потом?
- Хм, э-э-э, видите ли... Как вам сказать... Мы ушли вместе с ней...
- И куда же вы ушли вместе с ней?
- К ней домой, она снимает комнату рядом с пляжем.
- И конечно, уединились до двенадцати часов?
- Можно сказать и так.
- Этого я и ожидал, здесь и вылезло гнилое звено в цепи разработанной вами версии. С той женщиной вы переспали, и она таким образом из беспристрастного свидетеля превратилась в заинтересованное лицо. Ушли вы от нее не в двенадцать, а в одиннадцать, но при этом вы договорились, и теперь она будет нам односложно отвечать: "Двенадцать, двенадцать, двенадцать". Я прав?
- Вы были бы правы, если бы меня на выходе не видела ее хозяйка.
- С хозяйкой тоже можно столковаться, если уговор подкрепить некоторой суммой.
- А кроме нее, мое возвращение наблюдал Георгий Какоянис, что продает вино напротив дома. - Упорно я продолжал приводить доводы.
- Я с ним беседовал и знаю, что до приезда сержанта вы имели с ним разговор. Согласитесь, что очко не в вашу пользу.
- Господи, ну а показаниям Прокопчука вы верите?
- Я не девушка, чтобы верить или не верить. Он показывает, что не заметил, когда вы пришли, он только помнит, когда вы выбежали из дому и начали приставать к нему с дурацкими вопросами, а потом повели к трупу.
Такой подлянки я не ожидал, на мгновение у меня даже перехватило дух.
- Что? Что вы сказали? Вы не ошиблись? Этот чебурек с говном действительно так сказал? Но ведь я прошел перед его носом дважды... Вы не лжете?
- Подумайте сами, какой смысл мне лгать. На пушку я вас брать не собираюсь, вам эти хохмы известны давно...
- Я требую очной ставки. И еще, пока не поздно, проверьте, пожалуйста, такой факт. Перед тем как войти в дом, я принял душ. Когда я туда вошел, там было сухо. Мое полотенце тоже сухое. Оно розовое в красную полоску, теперь, после того как я им вытерся, оно должно быть мокрым. Пока не поздно, проверьте.
- Нет в этом нужды, вы меня убедили, хотя я с самого начала предполагал, что вы к этому делу непричастны.
- Какого же черта...
- Успокойтесь, ваших случайных свидетелей проверить все равно придется, но такова работа. Сейчас покажете мне дом вашей любовницы, а потом я вас отпущу, как только напишете подписку. И паспорт пока побудет у меня.
- Спасибо вам. Если не секрет, кого вы подозреваете?
- Пока мне ответить нечего.
- А Зою Федоровну Климову вы отпустили?
- Нет, ей, как и Прокопчуку, придется задержаться.
- Они так же виновны, как и я.
- Вы в этом уверены?
- По крайней мере в ней, а знаю я ее уже больше тридцати лет.
- Да, она что-то такое кричала. У нее алкогольный психоз.
- Возможно, но тогда она тем более не способна на столь продуманное убийство. Возьмите у нее кровь на анализ, и сразу станет ясно, что с такой степенью опьянения она не смогла бы раздавить даже таракана.
- Наверное, но отпускать ее я просто не имею права. Тем более она пыталась вас убить, и естественно, я обязан по этому факту завести уголовное дело.
- Она пыталась меня убить? Какая чушь! Первый раз об этом слышу. Кто вам сказал? Плюньте тому в глаза. Я поскользнулся и упал на нож в саду, когда пытался срезать ореховую ветку. Истину вам говорю. Я и в травмпункте сказал то же самое. А чего там кто напридумывал, я и знать не знаю.
- Я вас понял. Наверное, Марсель ошибся. Надо будет завтра еще раз его расспросить. Он был очень перепуган видом крови.
- Конечно, оно и понятно, совсем еще молодой.
- Ну да, щенок, что с него взять. Кстати о щенках, есть у меня одна задумка, о которой я не имею права вам говорить. Подумайте о ней на досуге.
Возле дома Марины я больше получаса просидел в машине, ожидая, пока Окунь закончит опрашивать ее и хозяйку. Конечно, с моей стороны было довольно-таки большим свинством ее подставлять, но другого выхода я не видел. Домой я возвратился в полном изнеможении, с противно ноющей болью в руке. Мне было нехорошо, и не только физически. Почти осязаемая тревога темной, душной волной накрыла меня, когда я вошел во двор. Несмотря на солнечную улицу и гоготанье отдыхающих, мне казалось, что вокруг стоит мертвая гнетущая тишина, которая вот-вот должна взорваться.
Я стоял столбом посреди двора, пытаясь найти объяснение этому дискомфортному состоянию. Свет и газ в пирожковом цехе пристроя были погашены, это понятно, перед отъездом Валентин все выключил, но что же еще? Что не дает мне покоя? Собаки! Конечно же собаки, точнее, их отсутствие. А ведь и впрямь, нет ни Лаймы, ни ее Бутуза. Когда я вернулся с пляжа, их тоже не было, но тогда я не очень-то обратил внимание на их отлучку, просто не придал этому никакого значения. А жаль, я уже тогда начал бы думать иначе, не выстраивая ненужных, заведомо ложных версий.
Безуспешно я обошел весь огород, заглядывая под каждый куст в надежде найти четвероногих тварей. Все было напрасно, собаки исчезли. Вконец обессиленный, я вошел в дом и, откинувшись в кресле, закрыл глаза.
Что получается? Убит Валера Климов, и вместе с этим печальным фактом исчезают две дворовые собаки. Кто мог его убить, если, по заверениям Георгия Какояниса, в дом никто не заходил? То есть посторонних можно исключить. Отбросив эмоции и личные симпатии, скажем прямо, что легче всего это было сделать двум товарищам: его жене и квартиранту. Теперь спросим, зачем это им было нужно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31