Как это можно — после всего, что произошло?
— Люди неосторожны и всегда верят, что с ними ничего не случится. Откуда вы ее знаете? — спросила Ева.
— Через Лукаса. — Селина взяла протянутый Мирой бумажный носовой платок, но не воспользовалась им. Она словно не замечала слез, беспрерывно текущих по щекам. — Мы с Лукасом когда-то… были близки. Мы долгое время жили вместе.
— Да, верно! — Ева покачала головой. — Как же я не вспомнила это имя?! Он ваш бывший.
— Да, мой бывший любовник. Но он остался моим другом. Мы мирно расстались. Просто разошлись в разные стороны и двинулись каждый своей дорогой. — Наконец она прижала платок к глазам. — Мы сохранили хорошие отношения, перезванивались время от времени. Мы иногда даже встречаемся за ленчем или коктейлем.
— А как насчет секса?
Селина медленно опустила руки и нахмурилась.
— Нет. Я полагаю, это входит в ваши обязанности — задавать подобные вопросы. Нет, между нами больше не было интимных отношений. А около года назад, он начал встречаться с Аннализой. Я сразу поняла, что у него кто-то есть, а потом он и сам мне сказал, что у них это серьезно. Они были счастливы друг с другом, и я радовалась за них.
— Очень великодушно с вашей стороны!
— О, ради всего… — Селина проглотила гневную реплику и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Неужели вам ни разу в жизни не случалось разлюбить кого-нибудь?
— Нет.
У Селины вырвался истерический смешок сквозь слезы.
— Но с другими людьми это бывает, Даллас. Люди перестают любить, но не становятся безразличны друг другу. Лукас — хороший человек. Сейчас он, наверное, вне себя от горя.
— Так и есть.
Селина зажмурилась.
— Может, мне стоит навестить его?.. Нет, не сейчас, пока еще рано. Ни к чему ему знать, что я принимаю участие в расследовании. Не могли бы мы начать пораньше? — вновь обратилась она к Мире. — Почему бы не начать сразу после медосмотра?
— Нет. Вам нужно время. Особенно сейчас. Если вы действительно хотите помочь, вам нужно отдохнуть и успокоиться.
— Я хочу помочь. — Селина опять стиснула кулаки. — Я увижу его лицо, клянусь! А когда увижу… — Она подняла горящие глаза на Еву. — Когда я его увижу, вы его найдете. Вы его остановите.
— Я остановлю его.
16
— Она знала жертву? — Лицо Пибоди дрогнуло от жалости. — Ну конечно, Лукас Грандс — ее бывший. Как же я раньше не сообразила? Черт возьми, сейчас ей очень тяжело, но это даже к лучшему. Должен быть какой-то пусковой механизм. Даже в паранормальных явлениях есть своя логика.
— Нельзя использовать слова «паранормальный» и «логика» в одном предложении.
— Очень даже можно!
«А ведь мы шли проверять обувные магазины, — напомнила себе Ева. — Вот это действительно логично».
— А когда я получу новую машину?
— Когда запомнишь, что желтый свет означает: «Шевели задом и газуй, пока не зажегся красный». Вместо того чтобы тормозить и тащиться полквартала чуть ли не шагом.
— Вы вынуждаете меня напомнить, что у вас агрессивная манера вождения.
— Чертовски верно. А ты водишь, как одна из этих жеманных дамочек, которые за ленчем оставляют на блюде последнее печенье: вдруг кто-то еще захочет его съесть? «Нет-нет, прошу вас! Угощайтесь», — продекламировала Ева писклявым, жеманным голоском. — К чертям собачьим! Если я хочу это печенье, я съедаю это печенье. Все, хватит дуться!
— Имею право дуться тридцать секунд, когда мое умение водить машину подвергается грубым и незаслуженным оскорблениям. А брать последнее печенье — это невоспитанно.
— А чем все кончается, знаешь? Ты со своими жеманными приятельницами останешься на бобах, а печенье достанется официанту, который унесет его в кухню и сожрет под шумок.
Пибоди фыркнула и скрестила руки на груди. Крыть ей было нечем. Страшно было даже подумать, скольких печений она лишилась из-за хороших манер!
— Давай-ка представим себе гипотетическую ситуацию. Допустим, ты живешь с парнем.
Дурное настроение Пибоди как рукой сняло.
— Я действительно живу с парнем, — сказала она с гордостью.
— Пибоди!
— Да-да, мы же рассуждаем гипотетически. — Пибоди снова надулась, когда Ева пропахала перекресток на желтый свет. — И что, этот парень симпатичный? И сексуальный? Он приносит мне печенье и позволяет съесть последнее, чтобы показать свою любовь и преданность?
— Тебе виднее. Суть не в этом. Ты и этот парень решили расстаться.
— У-у-у… Вот это мне совсем не нравится.
— Кому ж это понравится?
— Это из-за того, что я съела все печенье и отрастила себе зад?
— Пибоди!
— Ну, ладно, ладно, босс. Я просто пытаюсь понять мотивацию. Кто решил, что пора расстаться, и почему? Ладно, не важно, — заторопилась Пибоди, увидев, что Ева оскалила зубы.
— Вы решили разойтись — и разошлись. Но вы остались друзьями?
— Может быть. Зависит от обстоятельств. Только не надо вцепляться мне в глотку, это действительно сложный вопрос! Тут важно, как расстались — со скандалом или нет? Обзывали друг друга по-всякому, швырялись мелкими бьющимися предметами — или это было печальное, но мудрое общее решение. Понимаете?
Ева не понимала, но решила поддержать игру.
— Ну, предположим, что это было печальное, но мудрое общее решение. И вот несколько позже этот парень связывается с новой юбкой. Что бы ты почувствовала в этом случае?
— Опять-таки зависит от обстоятельств. У меня появился новый парень? Другая женщина стройнее меня, красивее? Или, например, она очень богата… Все эти факторы имеют значение.
— Черт побери, почему все должно быть так сложно?!
— Потому что в жизни только так и бывает.
— Ничего подобного! В общем, представь себе, что ты живешь с парнем, потом вы расстаетесь, потом он начинает встречаться с другой женщиной. Все просто и прямолинейно. Вы начинаете дружить втроем?
Пибоди пожала плечами.
— Я была влюблена в одного парня до переезда в Нью-Йорк. Мы не жили вместе, но тесно общались. Держались заодно во всех смыслах. Это продолжалось почти год. А потом как-то… выдохлось. Мое сердце не было разбито, хотя какое-то время я тосковала. Но в конце концов все проходит. Мы остались, можно сказать, друзьями, время от времени где-то сталкивались.
— Долго еще? Мне принять таблетку «Не спи», чтобы дослушать до конца?
— Вы же сами попросили! Ну, словом, начал он встречаться с одной блондинкой: тощая, как скелет, буфера здоровенные, мозгов, как у кролика. Но ведь он ее сам выбрал, правда? Конечно, я немного разозлилась, но потом и это прошло. Ну, может, где-то в самых темных закоулках своей души я и желала, чтобы у него там — ну, вы меня понимаете? — бородавка вскочила. Но я же не хотела, чтоб у него член отвалился или что-то в этом роде! А если нам с Макнабом доведется съездить на Запад, я буду им хвастать. В смысле, Макнабом. И пусть тот парень тоже его увидит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Люди неосторожны и всегда верят, что с ними ничего не случится. Откуда вы ее знаете? — спросила Ева.
— Через Лукаса. — Селина взяла протянутый Мирой бумажный носовой платок, но не воспользовалась им. Она словно не замечала слез, беспрерывно текущих по щекам. — Мы с Лукасом когда-то… были близки. Мы долгое время жили вместе.
— Да, верно! — Ева покачала головой. — Как же я не вспомнила это имя?! Он ваш бывший.
— Да, мой бывший любовник. Но он остался моим другом. Мы мирно расстались. Просто разошлись в разные стороны и двинулись каждый своей дорогой. — Наконец она прижала платок к глазам. — Мы сохранили хорошие отношения, перезванивались время от времени. Мы иногда даже встречаемся за ленчем или коктейлем.
— А как насчет секса?
Селина медленно опустила руки и нахмурилась.
— Нет. Я полагаю, это входит в ваши обязанности — задавать подобные вопросы. Нет, между нами больше не было интимных отношений. А около года назад, он начал встречаться с Аннализой. Я сразу поняла, что у него кто-то есть, а потом он и сам мне сказал, что у них это серьезно. Они были счастливы друг с другом, и я радовалась за них.
— Очень великодушно с вашей стороны!
— О, ради всего… — Селина проглотила гневную реплику и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Неужели вам ни разу в жизни не случалось разлюбить кого-нибудь?
— Нет.
У Селины вырвался истерический смешок сквозь слезы.
— Но с другими людьми это бывает, Даллас. Люди перестают любить, но не становятся безразличны друг другу. Лукас — хороший человек. Сейчас он, наверное, вне себя от горя.
— Так и есть.
Селина зажмурилась.
— Может, мне стоит навестить его?.. Нет, не сейчас, пока еще рано. Ни к чему ему знать, что я принимаю участие в расследовании. Не могли бы мы начать пораньше? — вновь обратилась она к Мире. — Почему бы не начать сразу после медосмотра?
— Нет. Вам нужно время. Особенно сейчас. Если вы действительно хотите помочь, вам нужно отдохнуть и успокоиться.
— Я хочу помочь. — Селина опять стиснула кулаки. — Я увижу его лицо, клянусь! А когда увижу… — Она подняла горящие глаза на Еву. — Когда я его увижу, вы его найдете. Вы его остановите.
— Я остановлю его.
16
— Она знала жертву? — Лицо Пибоди дрогнуло от жалости. — Ну конечно, Лукас Грандс — ее бывший. Как же я раньше не сообразила? Черт возьми, сейчас ей очень тяжело, но это даже к лучшему. Должен быть какой-то пусковой механизм. Даже в паранормальных явлениях есть своя логика.
— Нельзя использовать слова «паранормальный» и «логика» в одном предложении.
— Очень даже можно!
«А ведь мы шли проверять обувные магазины, — напомнила себе Ева. — Вот это действительно логично».
— А когда я получу новую машину?
— Когда запомнишь, что желтый свет означает: «Шевели задом и газуй, пока не зажегся красный». Вместо того чтобы тормозить и тащиться полквартала чуть ли не шагом.
— Вы вынуждаете меня напомнить, что у вас агрессивная манера вождения.
— Чертовски верно. А ты водишь, как одна из этих жеманных дамочек, которые за ленчем оставляют на блюде последнее печенье: вдруг кто-то еще захочет его съесть? «Нет-нет, прошу вас! Угощайтесь», — продекламировала Ева писклявым, жеманным голоском. — К чертям собачьим! Если я хочу это печенье, я съедаю это печенье. Все, хватит дуться!
— Имею право дуться тридцать секунд, когда мое умение водить машину подвергается грубым и незаслуженным оскорблениям. А брать последнее печенье — это невоспитанно.
— А чем все кончается, знаешь? Ты со своими жеманными приятельницами останешься на бобах, а печенье достанется официанту, который унесет его в кухню и сожрет под шумок.
Пибоди фыркнула и скрестила руки на груди. Крыть ей было нечем. Страшно было даже подумать, скольких печений она лишилась из-за хороших манер!
— Давай-ка представим себе гипотетическую ситуацию. Допустим, ты живешь с парнем.
Дурное настроение Пибоди как рукой сняло.
— Я действительно живу с парнем, — сказала она с гордостью.
— Пибоди!
— Да-да, мы же рассуждаем гипотетически. — Пибоди снова надулась, когда Ева пропахала перекресток на желтый свет. — И что, этот парень симпатичный? И сексуальный? Он приносит мне печенье и позволяет съесть последнее, чтобы показать свою любовь и преданность?
— Тебе виднее. Суть не в этом. Ты и этот парень решили расстаться.
— У-у-у… Вот это мне совсем не нравится.
— Кому ж это понравится?
— Это из-за того, что я съела все печенье и отрастила себе зад?
— Пибоди!
— Ну, ладно, ладно, босс. Я просто пытаюсь понять мотивацию. Кто решил, что пора расстаться, и почему? Ладно, не важно, — заторопилась Пибоди, увидев, что Ева оскалила зубы.
— Вы решили разойтись — и разошлись. Но вы остались друзьями?
— Может быть. Зависит от обстоятельств. Только не надо вцепляться мне в глотку, это действительно сложный вопрос! Тут важно, как расстались — со скандалом или нет? Обзывали друг друга по-всякому, швырялись мелкими бьющимися предметами — или это было печальное, но мудрое общее решение. Понимаете?
Ева не понимала, но решила поддержать игру.
— Ну, предположим, что это было печальное, но мудрое общее решение. И вот несколько позже этот парень связывается с новой юбкой. Что бы ты почувствовала в этом случае?
— Опять-таки зависит от обстоятельств. У меня появился новый парень? Другая женщина стройнее меня, красивее? Или, например, она очень богата… Все эти факторы имеют значение.
— Черт побери, почему все должно быть так сложно?!
— Потому что в жизни только так и бывает.
— Ничего подобного! В общем, представь себе, что ты живешь с парнем, потом вы расстаетесь, потом он начинает встречаться с другой женщиной. Все просто и прямолинейно. Вы начинаете дружить втроем?
Пибоди пожала плечами.
— Я была влюблена в одного парня до переезда в Нью-Йорк. Мы не жили вместе, но тесно общались. Держались заодно во всех смыслах. Это продолжалось почти год. А потом как-то… выдохлось. Мое сердце не было разбито, хотя какое-то время я тосковала. Но в конце концов все проходит. Мы остались, можно сказать, друзьями, время от времени где-то сталкивались.
— Долго еще? Мне принять таблетку «Не спи», чтобы дослушать до конца?
— Вы же сами попросили! Ну, словом, начал он встречаться с одной блондинкой: тощая, как скелет, буфера здоровенные, мозгов, как у кролика. Но ведь он ее сам выбрал, правда? Конечно, я немного разозлилась, но потом и это прошло. Ну, может, где-то в самых темных закоулках своей души я и желала, чтобы у него там — ну, вы меня понимаете? — бородавка вскочила. Но я же не хотела, чтоб у него член отвалился или что-то в этом роде! А если нам с Макнабом доведется съездить на Запад, я буду им хвастать. В смысле, Макнабом. И пусть тот парень тоже его увидит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91