– У меня есть хороший фамильный фарфор и все остальное. Посмотрите, что я тут набросала, а завтра мы все обсудим. Жду вас у себя во второй половине дня.
– Я бы с удовольствием помогла вам. Может быть, я сумею… – Она посмотрела на листок с заглавием «Тридцатая годовщина», к которому Глэдис добавила сердечко с инициалами «Г» и «К» в середине.
Нелл умилилась.
– Я подумаю, что можно сделать.
– Вы славная девочка, Нелл. – Услышав звук мотора, Глэдис оглянулась, узнала патрульную машину Зака и приподняла бровь. – И вкус у вас отличный. Приходите завтра, и мы все обсудим. Желаю хорошо провести вечер.
По пути к своему автомобилю Глэдис остановилась, увидела цветы в руках Зака, сказала ему несколько слов и потрепала по щеке. Сев за руль, она стала гадать, кому первым делом позвонить и сообщить, что Закарайа Тодд вовсю ухлестывает за малышкой Нелл Ченнинг.
– Я немного опоздал. Прошу прощения. В поселке столкнулись два автомобиля, так что пришлось задержаться.
– Ничего страшного.
– Я подумал, что это подойдет для вашего цветника. Нелл улыбнулась, увидев горшок с маргаритками.
– Замечательные цветы. Спасибо. – Она взяла горшок и поставила его рядом с табуреткой. – Я схожу за вином и закусками.
Зак проводил ее на кухню.
– Потрясающий запах.
– Я решила заодно освоить еще пару рецептов. Теперь дело за вами.
– Всегда готов… А это кто такой? – Он наклонился и погладил пальцем дымчато-серого котенка, лежавшего на подушке в углу.
– Это Диего. Мы теперь живем вместе.
Котенок мяукнул, потянулся и стал лениво играть шнурками Зака.
– Я вижу, вы времени даром не теряли. Успели приготовить еду, купить мебель и обзавестись сожителем. – Тодд взял Диего на руки и повернулся к Нелл. – В вас нет ни одного недостатка.
Зак стоял с ней рядом, большой, красивый, с серым котенком, уткнувшимся ему в плечо.
Он принес ей белые маргаритки в пластмассовом горшке.
– О черт… – Она поставила на место поднос с закусками и вздохнула. – Ладно. Я не хочу, чтобы у вас сложилось неправильное впечатление об этом обеде… и всем прочем. Вы мне очень нравитесь, но скажу прямо: я не в том положении, когда можно дать волю чувствам. Для этого есть серьезные причины, однако говорить о них мне не хочется. Так что, если вы сейчас уйдете, я нисколько не обижусь.
Зак серьезно выслушал ее, почесывая котенка между шелковыми ушками.
– Спасибо за прямоту. Но стыд и позор на мою голову, если я уйду, не отведав ваших изделий. – Тодд стянул с подноса маринованную оливку и сунул ее в рот. – Если вы не против, я пойду на задний двор. Могу заодно отнести вино.
Он взял бутылку и, не выпуская из рук Диего, толкнул дверь бедром.
– Будем соблюдать правила, но предупреждаю: я приложу все силы, чтобы вывести вас из этого, как вы говорите, положения.
– Сделать это не так легко, как вам кажется.
– Милая, с вами вообще нелегко, – сказал Зак, придержав ей дверь.
Нелл взяла поднос и вышла во двор.
– Это что, комплимент?
– Пожалуй, да… А теперь давайте выпьем вина, расслабимся, и вы расскажете, зачем приходила Глэдис Мейси.
Когда они сели за стол, Нелл стала разливать вино, а Зак положил котенка к себе на колени.
– Поскольку вы местный шериф, знающий здесь всех и вся, могли бы и сами догадаться.
– Что ж, попробую. – Зак склонился над подносом и стал, рассматривать закуски. – Проверим, насколько я наблюдателен. Во-первых, у вас на стойке лежит перечень, написанный Глэдис от руки. Отсюда следует, что она хочет отметить годовщину своей свадьбы. Во-вторых, я сижу здесь и глотаю слюнки, глядя на все это разнообразие. Поскольку Глэдис женщина неглупая и уже успела оценить ваши таланты, она наверняка хочет, чтобы вы приготовили угощение. Ну что, попал?
– В самое яблочко.
– И вы возьметесь?
– Я обещала подумать.
– Если возьметесь, то сделаете отличное дело. – Зак взял с подноса блюдо и подозрительно осмотрел его. – Оно с грибами? Ненавижу грибы.
– Нет. Сегодня вечер без грибов. А почему я сделаю хорошее дело?
– Я сказал не «хорошее», а «отличное». – Он сунул в рот кусочек сливочного сыра с травами, запеченный в слоеном тесте. – Потому что вы волшебно готовите, обладаете ангельской внешностью и точны, как компьютер.
Кроме того, у вас есть стиль… Почему вы сами ничего не едите?
– Сначала хочу убедиться, что вы выживете.
Зак улыбнулся в ответ и продолжил трапезу. Нелл села и сделала глоток вина.
– Допустим, что я хорошая повариха и на кухне лицом в грязь не ударю. Своей внешностью я вполне довольна, но до ангела мне далеко.
– Значит, я теряю голову, глядя на вас.
– Допустим, я неплохой организатор, – продолжила Нелл, – но лишь потому, что стараюсь не усложнять себе жизнь.
– Иными словами, вы не хотите ее усложнять, связываясь со мной.
– Вы опять угадали. Я схожу за салатом.
Зак дождался, когда она повернулась спиной, и широко улыбнулся.
– Ее легко раззадорить, – сказал он Диего. – Нужно только знать, за какую ниточку дернуть. Знаешь, чему я научился за долгие годы общения с женщинами? Почаще меняй ритм, и они никогда не догадаются, чего от тебя ждать.
Когда Нелл вернулась, Зак рассказал ей о детском враче из Вашингтона и биржевом маклере из Нью-Йорка, машины которых столкнулись у аптеки на Хай-стрит.
Он рассмешил ее и заставил успокоиться. Нелл сама не заметила, как заговорила о нравах, царивших на кухнях ресторанов, где ей приходилось работать.
– Вспыльчивость и острые предметы, – сказала она. – Очень опасное сочетание. Однажды шеф-повар грозил мне электрическим миксером.
Спустились сумерки, Зак зажег приземистую красную свечу, стоявшую на столе.
– Я и представления не имел, какие интриги плетутся за вращающимися дверями ресторанов.
– Кроме того, там кипят нешуточные страсти, – добавила она, наматывая на вилку лингини. – Пылкие взгляды над шипящими сковородками и разбитые сердца, осколки которых сыплются в консоме. Это настоящий паровой котел.
– Еда напрямую связана с чувственностью. Вкус, цвет, запах… Тунец – просто объедение.
– Значит, блюдо выдержало экзамен?
– Не то слово.
«Нелл идут свечи, – думал Зак. – Их пламя отражается в ее глазах, напоминая золотые отблески на поверхности бездонных голубых озер…»
– Вы сами придумываете блюда или собираете рецепты? – спросил он.
– И то и другое. Я люблю экспериментировать. Когда моя мать… – Она осеклась, но Зак молча взял бутылку и подлил вина в бокалы. – Она любила готовить, – просто сказала Нелл. – И принимать гостей.
– А моя мать… скажем так, кухня не была ее коньком. Я только в двадцать лет понял, что кусок свинины не обязательно отбивать, если ты его варишь. Она прожила на острове почти всю свою жизнь, но считала, что тунца добывают из консервных банок. Зато она умела обращаться с цифрами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Я бы с удовольствием помогла вам. Может быть, я сумею… – Она посмотрела на листок с заглавием «Тридцатая годовщина», к которому Глэдис добавила сердечко с инициалами «Г» и «К» в середине.
Нелл умилилась.
– Я подумаю, что можно сделать.
– Вы славная девочка, Нелл. – Услышав звук мотора, Глэдис оглянулась, узнала патрульную машину Зака и приподняла бровь. – И вкус у вас отличный. Приходите завтра, и мы все обсудим. Желаю хорошо провести вечер.
По пути к своему автомобилю Глэдис остановилась, увидела цветы в руках Зака, сказала ему несколько слов и потрепала по щеке. Сев за руль, она стала гадать, кому первым делом позвонить и сообщить, что Закарайа Тодд вовсю ухлестывает за малышкой Нелл Ченнинг.
– Я немного опоздал. Прошу прощения. В поселке столкнулись два автомобиля, так что пришлось задержаться.
– Ничего страшного.
– Я подумал, что это подойдет для вашего цветника. Нелл улыбнулась, увидев горшок с маргаритками.
– Замечательные цветы. Спасибо. – Она взяла горшок и поставила его рядом с табуреткой. – Я схожу за вином и закусками.
Зак проводил ее на кухню.
– Потрясающий запах.
– Я решила заодно освоить еще пару рецептов. Теперь дело за вами.
– Всегда готов… А это кто такой? – Он наклонился и погладил пальцем дымчато-серого котенка, лежавшего на подушке в углу.
– Это Диего. Мы теперь живем вместе.
Котенок мяукнул, потянулся и стал лениво играть шнурками Зака.
– Я вижу, вы времени даром не теряли. Успели приготовить еду, купить мебель и обзавестись сожителем. – Тодд взял Диего на руки и повернулся к Нелл. – В вас нет ни одного недостатка.
Зак стоял с ней рядом, большой, красивый, с серым котенком, уткнувшимся ему в плечо.
Он принес ей белые маргаритки в пластмассовом горшке.
– О черт… – Она поставила на место поднос с закусками и вздохнула. – Ладно. Я не хочу, чтобы у вас сложилось неправильное впечатление об этом обеде… и всем прочем. Вы мне очень нравитесь, но скажу прямо: я не в том положении, когда можно дать волю чувствам. Для этого есть серьезные причины, однако говорить о них мне не хочется. Так что, если вы сейчас уйдете, я нисколько не обижусь.
Зак серьезно выслушал ее, почесывая котенка между шелковыми ушками.
– Спасибо за прямоту. Но стыд и позор на мою голову, если я уйду, не отведав ваших изделий. – Тодд стянул с подноса маринованную оливку и сунул ее в рот. – Если вы не против, я пойду на задний двор. Могу заодно отнести вино.
Он взял бутылку и, не выпуская из рук Диего, толкнул дверь бедром.
– Будем соблюдать правила, но предупреждаю: я приложу все силы, чтобы вывести вас из этого, как вы говорите, положения.
– Сделать это не так легко, как вам кажется.
– Милая, с вами вообще нелегко, – сказал Зак, придержав ей дверь.
Нелл взяла поднос и вышла во двор.
– Это что, комплимент?
– Пожалуй, да… А теперь давайте выпьем вина, расслабимся, и вы расскажете, зачем приходила Глэдис Мейси.
Когда они сели за стол, Нелл стала разливать вино, а Зак положил котенка к себе на колени.
– Поскольку вы местный шериф, знающий здесь всех и вся, могли бы и сами догадаться.
– Что ж, попробую. – Зак склонился над подносом и стал, рассматривать закуски. – Проверим, насколько я наблюдателен. Во-первых, у вас на стойке лежит перечень, написанный Глэдис от руки. Отсюда следует, что она хочет отметить годовщину своей свадьбы. Во-вторых, я сижу здесь и глотаю слюнки, глядя на все это разнообразие. Поскольку Глэдис женщина неглупая и уже успела оценить ваши таланты, она наверняка хочет, чтобы вы приготовили угощение. Ну что, попал?
– В самое яблочко.
– И вы возьметесь?
– Я обещала подумать.
– Если возьметесь, то сделаете отличное дело. – Зак взял с подноса блюдо и подозрительно осмотрел его. – Оно с грибами? Ненавижу грибы.
– Нет. Сегодня вечер без грибов. А почему я сделаю хорошее дело?
– Я сказал не «хорошее», а «отличное». – Он сунул в рот кусочек сливочного сыра с травами, запеченный в слоеном тесте. – Потому что вы волшебно готовите, обладаете ангельской внешностью и точны, как компьютер.
Кроме того, у вас есть стиль… Почему вы сами ничего не едите?
– Сначала хочу убедиться, что вы выживете.
Зак улыбнулся в ответ и продолжил трапезу. Нелл села и сделала глоток вина.
– Допустим, что я хорошая повариха и на кухне лицом в грязь не ударю. Своей внешностью я вполне довольна, но до ангела мне далеко.
– Значит, я теряю голову, глядя на вас.
– Допустим, я неплохой организатор, – продолжила Нелл, – но лишь потому, что стараюсь не усложнять себе жизнь.
– Иными словами, вы не хотите ее усложнять, связываясь со мной.
– Вы опять угадали. Я схожу за салатом.
Зак дождался, когда она повернулась спиной, и широко улыбнулся.
– Ее легко раззадорить, – сказал он Диего. – Нужно только знать, за какую ниточку дернуть. Знаешь, чему я научился за долгие годы общения с женщинами? Почаще меняй ритм, и они никогда не догадаются, чего от тебя ждать.
Когда Нелл вернулась, Зак рассказал ей о детском враче из Вашингтона и биржевом маклере из Нью-Йорка, машины которых столкнулись у аптеки на Хай-стрит.
Он рассмешил ее и заставил успокоиться. Нелл сама не заметила, как заговорила о нравах, царивших на кухнях ресторанов, где ей приходилось работать.
– Вспыльчивость и острые предметы, – сказала она. – Очень опасное сочетание. Однажды шеф-повар грозил мне электрическим миксером.
Спустились сумерки, Зак зажег приземистую красную свечу, стоявшую на столе.
– Я и представления не имел, какие интриги плетутся за вращающимися дверями ресторанов.
– Кроме того, там кипят нешуточные страсти, – добавила она, наматывая на вилку лингини. – Пылкие взгляды над шипящими сковородками и разбитые сердца, осколки которых сыплются в консоме. Это настоящий паровой котел.
– Еда напрямую связана с чувственностью. Вкус, цвет, запах… Тунец – просто объедение.
– Значит, блюдо выдержало экзамен?
– Не то слово.
«Нелл идут свечи, – думал Зак. – Их пламя отражается в ее глазах, напоминая золотые отблески на поверхности бездонных голубых озер…»
– Вы сами придумываете блюда или собираете рецепты? – спросил он.
– И то и другое. Я люблю экспериментировать. Когда моя мать… – Она осеклась, но Зак молча взял бутылку и подлил вина в бокалы. – Она любила готовить, – просто сказала Нелл. – И принимать гостей.
– А моя мать… скажем так, кухня не была ее коньком. Я только в двадцать лет понял, что кусок свинины не обязательно отбивать, если ты его варишь. Она прожила на острове почти всю свою жизнь, но считала, что тунца добывают из консервных банок. Зато она умела обращаться с цифрами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74