— Я просто согласился с их выбором.
— Но я думала… — Тейт нахмурилась.
— Ты заработала отличную репутацию, Тейт.
— Спасибо, Хейден, но… уже была в списке, ты сказал? В чьем списке?
— «Трайдента». Твои достижения произвели впечатление на заправил «Трайдента». Вообще-то мне показалось, что кто-то из денежных мешков оказал на них определенное давление, но я был счастлив согласиться с их рекомендациями.
— Понимаю. — По каким-то причинам, которые Тейт не смогла бы назвать, ее охватила смутная тревога. — И кто же этот денежный мешок?
— Как ты и сказала, я всего лишь винтик. — Хейден пожал плечами и поднялся. — Если ты решишь покинуть экспедицию, мне будет очень жаль терять тебя, однако выбор за тобой.
Тейт через силу улыбнулась Хейдену.
— Ты опережаешь события. Но спасибо за понимание.
Когда он вышел, Тейт прижала руки к пересохшим губам. Почему она ничего не знала о списке? О том, что ее кто-то отобрал для экспедиции?
— Привет, коллега! — воскликнул Бауэре и снова впился зубами в куриную ножку. — Ленч подан, хотя не многих это волнует.
Он уставился на Тейт, ожидая ее реакции на свою шутку.
— Бауэре, помоги мне.
— Конечно, милашка. Всегда готов.
— Поколдуй над компьютером, волшебник. Я хочу найти тех, кто финансирует «Трайдент».
— Собираешься послать благодарственные письма?
Отложив свей ленч, Бауэре вытер руки о рубашку и застучал по клавиатуре.
— Хм-м-м… Много уровней защиты, — Пробормотал он через минуту. — Твое счастье, что я ас. Компьютер подключен к основной сети — значит необходимые данные где-то здесь. Надо только добраться до них. Тебе нужен совет директоров?
— Нет, — задумчиво сказала Тейт. — Забудь об этом. Кто хозяин «Кочевника»?
— Владельца найти нетрудно. Если, конечно, дружишь с техникой. Вот он, малышка. Ты смотри… подарен — господи, обожаю филантропов — каким-то толстосумом по имени Ван Дайк.
Тейт ошеломленно уставилась на экран.
— Сайлас Ван Дайк…
— Ну да. Большая шишка. Ты наверняка о нем слышала. Он финансирует множество экспедиций. При случае расцелуем парня. — Когда Бауэре поднял глаза на Тейт, ухмылка сползла с его лица. — В чем дело?
— Во мне. — Тейт в ярости заскрежетала зубами. — Этот сукин сын засунул меня сюда. Этот… Он думает, что может использовать меня. — Тейт слепо уставилась на артефакты, аккуратно разложенные на ее столе, на часы Дэвида… — Да пошел он к черту!
Мэтью повесил телефонную трубку. Еще один мост сожжен. Или, может быть, только может быть, вбиты первые планки в новый. Может, он сделает наконец что-то прочное и долговечное.
Яхта закончена, выкрашена, отполирована. Они с Ларю выводили ее в море, и она летела по воде как мечта. Утром он отправится на Хаттерас… А если из затеи Рэя ничего не выйдет, ну что же, он просто испытает «Русалку» в дальнем плавании.
«Русалка». Мэтью вспомнил свой сон. Он снова видел Тейт, скользящую в темной воде, и не нужен был Фрейд, чтобы объяснить ему значение этого сна. В последние недели он часто общался с Рэем по телефону, и, естественно, в разговорах всплывали имя Тейт и эпизоды того далекого лета.
За восемь долгих лет Тейт превратилась в смутное воспоминание, но сон был таким ясным, таким реальным, что Мэтью просто не смог дать своей яхте другое имя. В каком-то смысле он назвал яхту в честь Тейт.
Дверь трейлера открылась и тут же захлопнулась. Ларю втащил огромные пакеты с гамбургерами и жареной картошкой.
— Ты дозвонился?
— Да. Я сказал Рэю, что мы отплываем утром. — Подняв руки, Мэтью сцепил за головой пальцы и с наслаждением потянулся. — Погода хорошая. Доберемся дня за три-четыре.
— С нетерпением жду встречи с Рэем и его женой. — Ларю достал из пакета картонные тарелки. — Он не сказал тебе, что именно нашел?
— Хочет, чтобы я увидел своими глазами. — Вдруг почувствовав, что голоден как волк, Мэтью схватил гамбургер. — Он собирается отплыть в Вест-Индию в середине апреля. Я сказал ему, что нас это устраивает.
Ларю серьезно посмотрел Мэту в глаза.
— Чем скорее, тем лучше.
Из спальни показался осунувшийся Бак.
— Вы совсем чокнулись. То место проклято. «Изабелла» проклята. Она забрала твоего отца. Чуть не забрала меня. Лучше бы забрала.
Мэтью так щедро посолил свею картошку, что Ларю скривился:
— Ван Дайк убил отца. Акула откусила твою ногу.
— Нет. «Проклятие Анжелики».
— Может, и так. — Мэтью не спеша прожевал картошку, проглотил. — А если так, то я имею на него законное право.
— Это злой рок Лэситеров.
— Пришло время взять судьбу в свои руки.
Бак покачнулся и уперся рукой в маленький столик.
— Ты думаешь, что я волнуюсь только о себе? Вовсе нет. Твой отец хотел, чтобы я присматривал за тобой. Я присматривал, пока мог.
— За мной давно не надо присматривать.
— Может, и нет. А может, мне не все равно, что случится с тобой. Мэтью, у меня никого нет, кроме тебя. На самом деле ты все, что у меня есть в жизни.
Голос Бака сорвался. Мэтью закрыл глаза, стараясь загнать поглубже чувство вины.
— Я не собираюсь остаток своей жизни расплачиваться за то, что не мог предотвратить, и не собираюсь смотреть, как ты заканчиваешь то, что начала акула.
— Мэтью, я прошу тебя остаться. Мы могли бы начать свой бизнес. Катать туристов, например. — Бак сглотнул комок в горле. — Я буду честно тянуть свою лямку.
— Не могу. — Аппетит куда-то пропал, и Мэтью, оттолкнув еду, встал. — Я отправляюсь за «Изабеллой». Найду я ее или нет, но я верну свою жизнь. На дне полно затонувших судов, и будь я проклят, если соглашусь до конца дней разделывать железо или катать туристов.
Бак уставился на свои дрожащие руки.
— Значит, я не могу остановить тебя. — Он глубоко вздохнул, расправил плечи. — Тогда я отправляюсь с тобой.
— Послушай, Бак…
— Я не пью ни капли уже десять дней. Я трезв. Может, я еще не очень устойчив, но я трезв.
В первый раз Мэтью внимательно взглянул на Бака. Под глазами синяки, но глаза ясные.
— Ты и раньше мог продержаться десять дней, Бак.
— Да. Но не сам. Я тоже в этом кровно заинтересован, Мэтью. До смерти страшно возвращаться туда, но я не отпущу тебя одного. Лэситеры всегда держатся друг за друга… Ты хочешь, чтобы я умолял тебя?
— Господи, конечно же, нет. — Мэтью потер лицо руками. У него была тысяча причин для отказа и только одна, чтобы согласиться: Бак — вся его семья. — Я не смогу нянчиться с тобой, не смогу следить, чтобы ты не нализался. Тебе придется работать, отрабатывать свое место на яхте.
— Я знаю, что мне делать.
Мэтью повернулся к приятелю, молча доедавшему ужин.
— Ларю, что ты на это скажешь?
Ларю промокнул рот бумажной салфеткой.
— Ну, я думаю, что еще две руки нам не помешают, если, конечно, они не трясутся. — Он пожал плечами. — А если трясутся, используем его как балласт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Но я думала… — Тейт нахмурилась.
— Ты заработала отличную репутацию, Тейт.
— Спасибо, Хейден, но… уже была в списке, ты сказал? В чьем списке?
— «Трайдента». Твои достижения произвели впечатление на заправил «Трайдента». Вообще-то мне показалось, что кто-то из денежных мешков оказал на них определенное давление, но я был счастлив согласиться с их рекомендациями.
— Понимаю. — По каким-то причинам, которые Тейт не смогла бы назвать, ее охватила смутная тревога. — И кто же этот денежный мешок?
— Как ты и сказала, я всего лишь винтик. — Хейден пожал плечами и поднялся. — Если ты решишь покинуть экспедицию, мне будет очень жаль терять тебя, однако выбор за тобой.
Тейт через силу улыбнулась Хейдену.
— Ты опережаешь события. Но спасибо за понимание.
Когда он вышел, Тейт прижала руки к пересохшим губам. Почему она ничего не знала о списке? О том, что ее кто-то отобрал для экспедиции?
— Привет, коллега! — воскликнул Бауэре и снова впился зубами в куриную ножку. — Ленч подан, хотя не многих это волнует.
Он уставился на Тейт, ожидая ее реакции на свою шутку.
— Бауэре, помоги мне.
— Конечно, милашка. Всегда готов.
— Поколдуй над компьютером, волшебник. Я хочу найти тех, кто финансирует «Трайдент».
— Собираешься послать благодарственные письма?
Отложив свей ленч, Бауэре вытер руки о рубашку и застучал по клавиатуре.
— Хм-м-м… Много уровней защиты, — Пробормотал он через минуту. — Твое счастье, что я ас. Компьютер подключен к основной сети — значит необходимые данные где-то здесь. Надо только добраться до них. Тебе нужен совет директоров?
— Нет, — задумчиво сказала Тейт. — Забудь об этом. Кто хозяин «Кочевника»?
— Владельца найти нетрудно. Если, конечно, дружишь с техникой. Вот он, малышка. Ты смотри… подарен — господи, обожаю филантропов — каким-то толстосумом по имени Ван Дайк.
Тейт ошеломленно уставилась на экран.
— Сайлас Ван Дайк…
— Ну да. Большая шишка. Ты наверняка о нем слышала. Он финансирует множество экспедиций. При случае расцелуем парня. — Когда Бауэре поднял глаза на Тейт, ухмылка сползла с его лица. — В чем дело?
— Во мне. — Тейт в ярости заскрежетала зубами. — Этот сукин сын засунул меня сюда. Этот… Он думает, что может использовать меня. — Тейт слепо уставилась на артефакты, аккуратно разложенные на ее столе, на часы Дэвида… — Да пошел он к черту!
Мэтью повесил телефонную трубку. Еще один мост сожжен. Или, может быть, только может быть, вбиты первые планки в новый. Может, он сделает наконец что-то прочное и долговечное.
Яхта закончена, выкрашена, отполирована. Они с Ларю выводили ее в море, и она летела по воде как мечта. Утром он отправится на Хаттерас… А если из затеи Рэя ничего не выйдет, ну что же, он просто испытает «Русалку» в дальнем плавании.
«Русалка». Мэтью вспомнил свой сон. Он снова видел Тейт, скользящую в темной воде, и не нужен был Фрейд, чтобы объяснить ему значение этого сна. В последние недели он часто общался с Рэем по телефону, и, естественно, в разговорах всплывали имя Тейт и эпизоды того далекого лета.
За восемь долгих лет Тейт превратилась в смутное воспоминание, но сон был таким ясным, таким реальным, что Мэтью просто не смог дать своей яхте другое имя. В каком-то смысле он назвал яхту в честь Тейт.
Дверь трейлера открылась и тут же захлопнулась. Ларю втащил огромные пакеты с гамбургерами и жареной картошкой.
— Ты дозвонился?
— Да. Я сказал Рэю, что мы отплываем утром. — Подняв руки, Мэтью сцепил за головой пальцы и с наслаждением потянулся. — Погода хорошая. Доберемся дня за три-четыре.
— С нетерпением жду встречи с Рэем и его женой. — Ларю достал из пакета картонные тарелки. — Он не сказал тебе, что именно нашел?
— Хочет, чтобы я увидел своими глазами. — Вдруг почувствовав, что голоден как волк, Мэтью схватил гамбургер. — Он собирается отплыть в Вест-Индию в середине апреля. Я сказал ему, что нас это устраивает.
Ларю серьезно посмотрел Мэту в глаза.
— Чем скорее, тем лучше.
Из спальни показался осунувшийся Бак.
— Вы совсем чокнулись. То место проклято. «Изабелла» проклята. Она забрала твоего отца. Чуть не забрала меня. Лучше бы забрала.
Мэтью так щедро посолил свею картошку, что Ларю скривился:
— Ван Дайк убил отца. Акула откусила твою ногу.
— Нет. «Проклятие Анжелики».
— Может, и так. — Мэтью не спеша прожевал картошку, проглотил. — А если так, то я имею на него законное право.
— Это злой рок Лэситеров.
— Пришло время взять судьбу в свои руки.
Бак покачнулся и уперся рукой в маленький столик.
— Ты думаешь, что я волнуюсь только о себе? Вовсе нет. Твой отец хотел, чтобы я присматривал за тобой. Я присматривал, пока мог.
— За мной давно не надо присматривать.
— Может, и нет. А может, мне не все равно, что случится с тобой. Мэтью, у меня никого нет, кроме тебя. На самом деле ты все, что у меня есть в жизни.
Голос Бака сорвался. Мэтью закрыл глаза, стараясь загнать поглубже чувство вины.
— Я не собираюсь остаток своей жизни расплачиваться за то, что не мог предотвратить, и не собираюсь смотреть, как ты заканчиваешь то, что начала акула.
— Мэтью, я прошу тебя остаться. Мы могли бы начать свой бизнес. Катать туристов, например. — Бак сглотнул комок в горле. — Я буду честно тянуть свою лямку.
— Не могу. — Аппетит куда-то пропал, и Мэтью, оттолкнув еду, встал. — Я отправляюсь за «Изабеллой». Найду я ее или нет, но я верну свою жизнь. На дне полно затонувших судов, и будь я проклят, если соглашусь до конца дней разделывать железо или катать туристов.
Бак уставился на свои дрожащие руки.
— Значит, я не могу остановить тебя. — Он глубоко вздохнул, расправил плечи. — Тогда я отправляюсь с тобой.
— Послушай, Бак…
— Я не пью ни капли уже десять дней. Я трезв. Может, я еще не очень устойчив, но я трезв.
В первый раз Мэтью внимательно взглянул на Бака. Под глазами синяки, но глаза ясные.
— Ты и раньше мог продержаться десять дней, Бак.
— Да. Но не сам. Я тоже в этом кровно заинтересован, Мэтью. До смерти страшно возвращаться туда, но я не отпущу тебя одного. Лэситеры всегда держатся друг за друга… Ты хочешь, чтобы я умолял тебя?
— Господи, конечно же, нет. — Мэтью потер лицо руками. У него была тысяча причин для отказа и только одна, чтобы согласиться: Бак — вся его семья. — Я не смогу нянчиться с тобой, не смогу следить, чтобы ты не нализался. Тебе придется работать, отрабатывать свое место на яхте.
— Я знаю, что мне делать.
Мэтью повернулся к приятелю, молча доедавшему ужин.
— Ларю, что ты на это скажешь?
Ларю промокнул рот бумажной салфеткой.
— Ну, я думаю, что еще две руки нам не помешают, если, конечно, они не трясутся. — Он пожал плечами. — А если трясутся, используем его как балласт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90