- Я была девушкой юной, сама не припомню когда, -
залилась фальцетом Антонина.
- Антоша, ради бога увольте, - заметил профессор с пола.
- Так вот, - начала свой сказ Тоня. - В бытность мною
девушкой, как-то случился со мною конфуз. Утречком просыпаюсь,
а моя витту меня покинула.
- Чего, извиняюсь? - переспросил половой профессор.
- У него спроси чего, и не чего, а кто! - резанула Тоня,
кивком указывая на меня. - Села я перед зеркалом, растопырив
ноги, глядь - между ними черная такая, противная дыра и из нее
дует страшно, как из розетки. Я кинулась искать, и нашла мою
горемыку-путешественницу. Я-то к ней никого не подпускала, а
она шлюхачит около ресторана "Украина" и предлагается направо и
налево, a ее высокие чины только и знай, что на больших машинах
катають. Со мной даже знаться не желаить. Когда я пыталась
уговорить ее вернуться взад, амбалы, типо этих, - она
попыталась вырваться, - мне чуть все кости не переломали,
сказали: "Будешь клиентуру отбивать, забудешь название столицы
нашей родины", - слыхали такое? Название я забуду! Да я это
название с кровью матери!
- Ниче не напоминает? - подмигнул уже в который раз мне
Иешуа.
- До противного похоже на мой давишний сон, - согласился
я. И вроде сказал я это полушепотом, но разнеслось все как из
мегафона так, что все лежащие стали активно кутаться, как от
ветра.
- Действительно лед тронулся, - непонятно, с кем и чем
согласился ОН. - Суд закончен, я выношу решение.
Все встали, при этом так тщательно отряхивали коленки,
будто лежали не на спинах.
- Принимая во внимание былые заслуги подсудимой, - на
фразе "былые заслуги" ОН пошловато ухмыльнулся в козлиную
бороденку, - а также чистосердечное признание...
- Стойте, стойте, - его прервал вбежавший в неизвестно
какие двери муж Анны. Голова его была перевязана пестрым поясом
от халата так, что он походил на индейца племени апачи,
вырывшего тамагавк войны. - Я настоятельно требую смертной
казни предавшей мя жене, - спокойно, как на сеансе
аутототренинга молвил наш муж.
- Слово мужа - закон, - быстро согласился ОН. -
Подсудимая награждается смертной казнью путем запрыгивания под
поезд.
Все вокруг радостно засуетились, наполняя стаканы. Фраза
была до того идиотичная, что я не сразу допетрил смысл, да и к
тому же меня сильно отвлек Берлиоз, который на радостях стал
стучать своей головой об пол на манер баскетбольного мяча,
потом довольно сносно повел и в высоком затяжном прыжке загнал
свою отрезанную голову в богемскую вазочку с тюльпанами.
- Ваше последнее желание, мадам, - с трудом перекрикивая
воцарившийся гвалт спросил Иешуа.
Меня с телевизора мягко согнал Воланд, со словами: "А
ну-ка, гыть отседова!" Затем он мутным взором посмотрел на
Анну:
- Мариша, попроси у него денег, хоть погуляем напоследок
по-человецки, - сказал и зычно с тройным эхо икнул. - Господи
помилуй и спаси, - промямлил он и неуклюже перекрестил рот.
- Пускай этот проводит меня к станции, вот мое последнее
желание, - прошептала дрожащим голоском Анна, указывая на
меня.

18. Танки идут ромбом
Мы шли, и тонкий лед с вмерзшей в него заиндевелой красной
листвой позвякивал под ногами.
- Куда мы идем? - спросил я бодро, втягивая ноздрями
колкий морозный воздух.
- На электричку, - подумав, отозвалась Анна.
- Зачем?
- Не спрашивай. Может, раскажешь чего? - предложила она
невесело.
Я в такие моменты всегда рассказываю одну и ту же историю.
- Ну слушай, - сказал я и, засунув левую руку в карман
брюк, правой тщательно приобнял свою спутницу, a затем
методично ускорил шаг. - Когда я служил в армии...
- У тебя что, в жизни только армия была, почему вы,
мужики, лишь о ней всегда и вспоминаете?
- Не перебивай, а то обижусь. Это не совсем об армии, или
вернее совсем не о ней. Так вот, служил я в армии, был у нас
капитан по фамилии Мересьев. Знатный мужик, по нему все
офицерские жены сохли. И не потому, что он был, там, красив
безумно, или в постели гож, просто он был лучшим танцором и
певцом в округе. У мужика славный баритон был, когда он пел
хотелось плакать. Дамы, в общем, не сдерживали себя в этом
деле, а нам приходилось крепиться. Так вот, как-то раз он пошел
в лес по грибы, там упал в яму, сломал ногу. Стал ползти в
сторону части, перепутал направление и мощными гребками уполз в
чащу. Хватились его дня через три. Жена привыкла к его
"пропажам", но потом все же стали искать, и не найдя порешили,
что какая-то сердцеедка его все же охомутала. Даже рапорт
наверх не стали подавать, мол когда найдется, тогда и намылим
холку. Ты меня слушаешь?
- Уже да.
- А он полз днями, занес какую-то заразу в рану, и когда
дополз до избушки лесника, был уже в полном беспамятстве. Тот
телеграфнул в центр. Набежали врачи, его скоренько в больницу,
там как водится перепутали, что-то не туда вкатали. Вобщем,
чуть до смерти не залечили, но мужик здоровейский - выжил. Но
не без потерь. Девки сказывали, что он потерял мужскую потенцию
до нуля и, как следствие, чувство ритма и слух. Какой там петь.
На танцах в ритм не попадал ни в какую. Ну я, к слову, тоже
танцор еще тот, но по этому поводу не комплексую, а он сильно
переживал и допереживался до суиицида.
- Извини я тебя перебью. Меня посетила светлая мысль. В
больнице очень трудно выжить здоровому. Врачи знают болезни по
симптомам, а когда симптомов нет, страшно пугаются и способны
на любую глупость. Если здоровый попадает в руки врачей, то его
шансы выжить падают с каждым днем, причем на Западе он может
сгинуть в ускоренном темпе.
- Это еще почему?
- Там за все отвечают компьютеры, которых обучили врачи.
То есть идиотизм, помноженный на скорость вычислительных машин.
Прости, я тебя отвлекла, так чем там закончилось?
- Под поезд Мересьев с горя сиганул, - это был
кульминационный момент, поэтому я как опытный актер выдержал
паузу.
- Исход летальный? - с неистребимой надеждой в голосе
задала она вопрос.
- Да нет, все обошлось. Отрезало ему ноги выше колен и
все, но главное к нему вернулся от шока слух и ритм. Он с
радости стал заливаться с утра до вечера и соседи тихонько
снесли его в дурдом, где он научился бить чечетку на протезах и
вообще стал любимцем персонала. После этого к нему вернулась
потенция и встала на место "крыша", он женился на
ампутировавшей его хирургичке и наделал троих детей.
- Счастливый конец? - недоверчиво спросила Анна.
- Подожди, это еще не все:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21