– Поезжайте же, любезный Конрад Карлович! – говорил Куратов, едва ли не силой провожая его до дверей. – И непременно привезите ее ко мне!
В передней Михельсон подозвал к себе кучера с женой.
– Что ты задумал, Христо? – тихо спросила Ольга.
– Мы устраиваем сеанс спиритизма, – ответил Гонзо. – Ты сможешь взять это на себя?
– Ну, если будет кое-какое оборудование... А зачем тебе понадобился спиритизм?
– А затем... – Христофор нежно обнял девушку за плечи и, притянув к себе, зашептал ей что-то на ухо.
– Правда! – Ольга просияла и бросилась на шею Гонзо.
– В чем дело? – сердито спросил кучер. – Чего вы взялись целоваться?
– У нас хорошие новости, – сказал Гонзо, с сожалением выпуская Ольгу из объятий. – Скорее запрягайте, мы едем в город. Да! Заодно отнесите в коляску вот это... – и он вручил графу Бруклину лукошко с яйцами.
Глава 8
Резидентом Дороги Миров в пространстве Хвалынь-1853 был Петр Андреевич Собакин, состоявший когда-то инструктором горкома партии в Каунасе-2000. Говорили, что он занимал посты и в Москве и даже играл заметную роль в победном путче 1991 года, который в его пространстве принято было называть Августовской Революцией. Когда новое партийное руководство, по обыкновению, принялось «обрубать с хвоста» бывших соратников, Петра Андреевича загнали на ничтожную должность в провинциальный Каунас. Он, однако, не стал дожидаться перевода в места, менее отдаленные, а, обнаружив пространственную флуктуацию, бежал в Узловой.
В Управлении Дороги ему быстро подыскали новую должность, и он осел резидентом в тихом, не раздираемом партийными битвами, девятнадцатом веке.
Патриархальный уклад уездного городка пришелся по вкусу Петру Андреевичу. Он с удовольствием ездил к местному начальству свидетельствовать почтение, был в трогательной дружбе с супругой городничего и приглашал к себе на бостончик гарнизонных офицеров.
Некоторые блага цивилизации, от которых не смог отказаться Петр Андреевич, создали ему в городе репутацию чудака-изобретателя. Не желая привлекать излишнего внимания, Собакин ограничивал себя во всем, но приспособиться к неудобным свечам и канделябрам ему так и не удалось. В его доме повсюду горели электрические лампочки, ибо Петр Андреевич в последние годы работы в горкоме стал несколько бояться темноты. Лампочки поначалу вызывали вежливое недоумение отца Феоктиста, но постепенно город к ним привык и считал чересчур дорогой и довольно пустой забавой, вроде праздничной иллюминации...
Межмирники, появлявшиеся порой на пустыре за домом, не слишком докучали Собакину. Охраняемая им пространственная флуктуация именовалась портом только в официальных документах, сам Петр Андреевич в шутку называл себя «станционным смотрителем». Торговцы залетали к нему крайне редко, а следователя Полицейского Управления Дороги Миров он вообще видел впервые в жизни.
Представительный молодой человек, предъявивший удостоверение на имя следователя по особо важным делам Богоушека, прибыл в порт Хвалынь-1853 на межмирнике «Флэш Гордон» в сопровождении здоровенного детины – явного спецназовца и юной красавицы с золотыми волосами – по-видимому, эксперта-криминалиста. В распоряжении оперативной группы была и служебная собака, которая взяла чей-то след, едва оказавшись в порту.
Следователь велел показать таможенные декларации залетавшего сюда недавно торгового межмирника «Старец Елизарий», а затем потребовал разработать легенду и предоставить все необходимое для проведения специальной операции в местных условиях.
Резидент Собакин, воспитанный в традициях беспрекословного подчинения начальству, не ударил в грязь лицом и в кратчайшие сроки укомплектовал опергруппу лошадьми и коляской, одеждой, всеми необходимыми бумагами и вполне достоверной легендой.
Опергруппа укатила, и два дня от нее не было никаких вестей. Собакин, сильно переживавший поначалу, не вышло бы какой неприятности из-за этого несчастного «Старца Елизария», постепенно успокоился. Он понял, что лично к нему претензий у следствия нет, и стал даже подумывать о награде.
К вечеру второго дня знакомая коляска показалась на дороге. У крыльца из нее вылезли следователь Богоушек и его эксперт-криминалист (другими словами – Христофор Гонзо и совсем не его княжна Ольга). Они вошли в дом, дав Петру Андреевичу возможность еще раз продемонстрировать свою замечательную выучку и служебное рвение.
Он шагнул навстречу гостям, принял положение «смирно» и доложил:
– Товарищ следователь! На территории вверенного мне порта никаких происшествий не случилось! Проведенное лично наружное наблюдение показало: обстановка в городе нормальная, население спокойно!
– Свадьбы, похороны были? – отрывисто спросил Христофор, поддерживая реноме строгого начальства.
– Никак нет!
– Плохо это, – следователь неодобрительно покачал головой. – Выходит, жизнь в округе замерла. Так?
Петр Андреевич смутился.
– Да нет, что вы, товарищ... гражданин следователь... Она не замерла, она, как бы это...
– А по докладу вашему получается, что замерла!
– Виноват! – Собакин вытянулся в струнку, поедая глазами начальство, перед которым испытывал теперь священный трепет. – Да еще вот... информация по Дороге Миров. Прикажете доложить?
– Ну, что там? Докладывайте.
– Нелетная погода ввиду магнитной бури. Дорога закрыта до семи утра.
Вот тебе раз, подумал Гонзо. А если когти рвать придется? Впрочем, до утра еще многое нужно сделать...
– Хорошо! Идем дальше... – Гонзо уселся за письменный стол хозяина, взял перо и, неторопливо его ощипывая, приступил к постановке новой задачи. Петр Андреевич слушал стоя.
– Для проведения операции мне понадобится небольшой столик, – сказал Гонзо, – круглый, черного цвета...
– Восьмиугольный есть, если прикажете, – заметил Собакин. – С росписью под Хохлому.
Гонзо вопросительно посмотрел на Ольгу, присевшую рядом на край стола. Ольга кивнула.
– Пойдет, – согласился Христофор. – Кроме того, из дамского платья что-нибудь такое, поэкзотичнее...
– Платьем я займусь сама, – сказала Ольга. – Нужны ещё свечи...
– Свечей, извиняюсь, не держу... – Собакин развел руками. – Лампочки, если угодно...
– Свечи возьмем у Куратова, – сказал Христофор. – Что ещё?
Ольга задумчиво пощелкала выключателем настольной лампы.
– Вообще, если бы нашлась красная лампочка, не такая, а поменьше, это было бы полезно...
– Для чего? – тихо спросил Гонзо.
– Для гипноза, – также тихо ответила Ольга.
– Ты собираешься гипнотизировать ифрита?!
– Нет, остальных. Им незачем видеть того, что там будет происходить...
– Есть лампочка! – в восторге, что может ещё угодить, воскликнул Собакин. – От старого смотрителя осталась в инструментах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90