Небо уже посветлело, и Дрозд смог рассмотреть снова вплывшее в объектив темное продолговатое тело. Было трудно координировать движения: ведь перевернутое изображение тела в окуляре телескопа неслось не в ту сторону, куда двигалась труба. Вот труба дошла до упора и остановилась. Тело исчезло…
Степан Георгиевич был немолодой рядовой сотрудник рядовой обсерватории. Он давно, еще до окончания университета, убедился, что в астрономии гораздо больше черновой работы — ремонтной и вычислительной, — чем наблюдений, и несравненно больше наблюдений, чем открытий. Он имел неподалеку от обсерватории домик, сад, семью, не любил выпячиваться впереди других и даже в глубине души был уверен, что, хотя он и астроном, звезд с неба хватать ему не суждено.
Поэтому сейчас это неожиданное наблюдение ошеломило и взбудоражило его до сердцебиения. Механически поворачивая рукоятку обратно, чтобы вернуть телескоп в зенитное положение, по привычке приглаживая свободной рукой редкие волосы на макушке, Степан Георгиевич напряженно размышлял: “Что бы это могло быть? Тело не собиралось падать, не было раскалено, хотя летело с огромной скоростью — воздух светился… Спутники Международного геофизического года? Но ведь они уже давно отлетали свое, упали в атмосферу и сгорели. Да и были они совсем не той формы”.
Рассвело. Все вокруг приобретало живой, дневной цвет. До восхода солнца осталось не более получаса. Через открытую дверь павильона был виден склон холма, на котором стояла обсерватория. Улица — по ней проехал первый велосипедист. Фонари на столбах горели, ничего не освещая. Город просыпался.
Степан Георгиевич посмотрел на часы: “Ого! Ровно 6.48, пропускаю зенит”. Он довел трубу телескопа до вертикальных рисок на угломере, приложил глаз к окуляру, ища звездочку. И… увидел уходящее из объектива такое же продолговатое тело! Теперь оно блеснуло ярким отсветом еще скрытого горизонтом солнца и исчезло. Опять? Второе?!. Может быть, даже не второе, и он прозевал несколько таких? Дрозд резко закрутил рукоятку и снова повел телескоп вдогонку за непонятным метеором.
Теперь он был подготовлен и быстрее смог поймать тело в объектив. Оно также шло с юга на север над меридиональной щелью павильона и имело такую же снарядообразную форму, как и первое. Больше Дрозд ничего не смог рассмотреть: тело быстро ушло за пределы наблюдаемого в телескоп участка неба.
Степан Георгиевич выскочил из павильона и посмотрел на север. Он был дальнозорким и далекие предметы различал хорошо, но ничего не увидел в розовеющем небе, кроме самых ярких звезд. Мелкие уже погасли.
“Что же это такое? Ведь тела шли явно в атмосфере…” Ему стало не по себе. Не раздумывая больше, он бросился в обсерваторию, в кабинет директора, к телефону.
Коммутатор долго не отзывался. “3аснули, черти, что ли?!”
— Алло! Алло!..
Наконец в трубке щелкнуло, и сонный женский голос отозвался:
— Коммутатор слушает.
— Соедините меня с телеграфом… Телеграф?.. Говорят из обсерватории. Примите молнию: “Пулково. Обсерватория… наблюдал в 6.45 и 6.48 два тела снарядообразной формы запятая пересекли созвездие Андромеды точка”. Записали?.. “Траектория по меридиану с юга на север точка Научный сотрудник Полтавской гравиметрической обсерватории Дрозд”. Такую же телеграмму отправьте в Харьков, в обсерваторию Харьковского госуниверситета. Что?.. Да, тоже молнией.
Степан Георгиевич посмотрел на часы — было ровно семь часов утра. Время для измерений широты безвозвратно утеряно! Впервые за многие годы он при всех благоприятных условиях не провел наблюдений…
За несколько минут до этого, а именно в 6 часов 43 минуты, радиолокаторы службы наблюдения за воздухом Черноморского побережья засекли перелет с юга на территорию СССР двух баллистических ракет. Незадолго до этой ночи над советским Черноморьем произошел один из тех случаев международного воздушного пиратства, после которого заинтересованные державы обмениваются нотами, а на место происшествия выезжают комиссии из центра. Над Крымом и южными областями Украины на предельной высоте появился неизвестный самолет и улетел обратно. Его обнаружили с большим опозданием и не смогли приземлить. После этого неприятного события служба наблюдения за воздухом работала особенно отчетливо и бдительно.
И вот — новый инцидент.
Локаторы не дают изображений. Поэтому естественно, что всплески линии, вычерчиваемой электронным пучком на экранах локатора, были расшифрованы именно как баллистические ракеты.
Они шли на большой высоте — около 100 километров — и с такой колоссальной скоростью, что ее даже на удалось определить. Через три минуты была зафиксирована вторая ракета…
Любопытно отметить, что Крымская обсерватория, находящаяся примерно на одной долготе с Полтавой и имеющая гораздо более мощные телескопы, не наблюдала полета этих тел. 8то говорит о том, что в удачных наблюдениях Степана Георгиевича Дрозда огромную роль сыграла случайность: ему просто повезло. Но если вспомнить, что на земном шаре очень много обсерваторий и что наблюдение за небом ведется непрерывно, то станет ясно, что на этот раз случайность была проявлением закономерности: кто-то должен был первым заметить эти тела, и Дрозд их заметил.
Сообщения Степана Георгиевича и радиограммы черноморских постов воздушного наблюдения пошли разными путями, в разные адреса, но произвели сходное впечатление. За первым сообщением последовали другие, с более северных постов наблюдения; они будто редким пунктиром отмечали стремительный полет ракет с юга на север.
Не снижая высоты, таинственные ракеты пролетели над Калинином, над Ладожским озером, над Карелией; их траектория заметно искривлялась к западу. Над Печенгой они покинули территорию СССР и ушли к норвежским островам Шпицберген.
Их полет от границ до границ длился шесть с небольшим минут.
Телеграмма Дрозда была передана в Харьков, в Пулково, в астрономический центр Академии наук, во все обсерватории Советского Союза и мира. В необычное время, когда в Восточном полушарии начинался день, астрономы Европы, Азии, Африки, Австралии принялись обшаривать небо рефракторами, рефлекторами, радиотелескопами.
Неизвестные тела не исчезли. Через час после сообщения Степана Георгиевича они были замечены наблюдателями Кейптаунской обсерватории в Южной Африке, еще через двадцать минут их засекли над Магдебургом…
ТРЕВОГА
В Европе начиналось утро.
Многие газеты Парижа, Лондона, Рима задержали свои утренние выпуски, чтобы опубликовать полученные в последний час сообщения о неизвестных спутниках, появившихся над Землей в эту ночь. Собственно, новость не была настолько уж потрясающей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Степан Георгиевич был немолодой рядовой сотрудник рядовой обсерватории. Он давно, еще до окончания университета, убедился, что в астрономии гораздо больше черновой работы — ремонтной и вычислительной, — чем наблюдений, и несравненно больше наблюдений, чем открытий. Он имел неподалеку от обсерватории домик, сад, семью, не любил выпячиваться впереди других и даже в глубине души был уверен, что, хотя он и астроном, звезд с неба хватать ему не суждено.
Поэтому сейчас это неожиданное наблюдение ошеломило и взбудоражило его до сердцебиения. Механически поворачивая рукоятку обратно, чтобы вернуть телескоп в зенитное положение, по привычке приглаживая свободной рукой редкие волосы на макушке, Степан Георгиевич напряженно размышлял: “Что бы это могло быть? Тело не собиралось падать, не было раскалено, хотя летело с огромной скоростью — воздух светился… Спутники Международного геофизического года? Но ведь они уже давно отлетали свое, упали в атмосферу и сгорели. Да и были они совсем не той формы”.
Рассвело. Все вокруг приобретало живой, дневной цвет. До восхода солнца осталось не более получаса. Через открытую дверь павильона был виден склон холма, на котором стояла обсерватория. Улица — по ней проехал первый велосипедист. Фонари на столбах горели, ничего не освещая. Город просыпался.
Степан Георгиевич посмотрел на часы: “Ого! Ровно 6.48, пропускаю зенит”. Он довел трубу телескопа до вертикальных рисок на угломере, приложил глаз к окуляру, ища звездочку. И… увидел уходящее из объектива такое же продолговатое тело! Теперь оно блеснуло ярким отсветом еще скрытого горизонтом солнца и исчезло. Опять? Второе?!. Может быть, даже не второе, и он прозевал несколько таких? Дрозд резко закрутил рукоятку и снова повел телескоп вдогонку за непонятным метеором.
Теперь он был подготовлен и быстрее смог поймать тело в объектив. Оно также шло с юга на север над меридиональной щелью павильона и имело такую же снарядообразную форму, как и первое. Больше Дрозд ничего не смог рассмотреть: тело быстро ушло за пределы наблюдаемого в телескоп участка неба.
Степан Георгиевич выскочил из павильона и посмотрел на север. Он был дальнозорким и далекие предметы различал хорошо, но ничего не увидел в розовеющем небе, кроме самых ярких звезд. Мелкие уже погасли.
“Что же это такое? Ведь тела шли явно в атмосфере…” Ему стало не по себе. Не раздумывая больше, он бросился в обсерваторию, в кабинет директора, к телефону.
Коммутатор долго не отзывался. “3аснули, черти, что ли?!”
— Алло! Алло!..
Наконец в трубке щелкнуло, и сонный женский голос отозвался:
— Коммутатор слушает.
— Соедините меня с телеграфом… Телеграф?.. Говорят из обсерватории. Примите молнию: “Пулково. Обсерватория… наблюдал в 6.45 и 6.48 два тела снарядообразной формы запятая пересекли созвездие Андромеды точка”. Записали?.. “Траектория по меридиану с юга на север точка Научный сотрудник Полтавской гравиметрической обсерватории Дрозд”. Такую же телеграмму отправьте в Харьков, в обсерваторию Харьковского госуниверситета. Что?.. Да, тоже молнией.
Степан Георгиевич посмотрел на часы — было ровно семь часов утра. Время для измерений широты безвозвратно утеряно! Впервые за многие годы он при всех благоприятных условиях не провел наблюдений…
За несколько минут до этого, а именно в 6 часов 43 минуты, радиолокаторы службы наблюдения за воздухом Черноморского побережья засекли перелет с юга на территорию СССР двух баллистических ракет. Незадолго до этой ночи над советским Черноморьем произошел один из тех случаев международного воздушного пиратства, после которого заинтересованные державы обмениваются нотами, а на место происшествия выезжают комиссии из центра. Над Крымом и южными областями Украины на предельной высоте появился неизвестный самолет и улетел обратно. Его обнаружили с большим опозданием и не смогли приземлить. После этого неприятного события служба наблюдения за воздухом работала особенно отчетливо и бдительно.
И вот — новый инцидент.
Локаторы не дают изображений. Поэтому естественно, что всплески линии, вычерчиваемой электронным пучком на экранах локатора, были расшифрованы именно как баллистические ракеты.
Они шли на большой высоте — около 100 километров — и с такой колоссальной скоростью, что ее даже на удалось определить. Через три минуты была зафиксирована вторая ракета…
Любопытно отметить, что Крымская обсерватория, находящаяся примерно на одной долготе с Полтавой и имеющая гораздо более мощные телескопы, не наблюдала полета этих тел. 8то говорит о том, что в удачных наблюдениях Степана Георгиевича Дрозда огромную роль сыграла случайность: ему просто повезло. Но если вспомнить, что на земном шаре очень много обсерваторий и что наблюдение за небом ведется непрерывно, то станет ясно, что на этот раз случайность была проявлением закономерности: кто-то должен был первым заметить эти тела, и Дрозд их заметил.
Сообщения Степана Георгиевича и радиограммы черноморских постов воздушного наблюдения пошли разными путями, в разные адреса, но произвели сходное впечатление. За первым сообщением последовали другие, с более северных постов наблюдения; они будто редким пунктиром отмечали стремительный полет ракет с юга на север.
Не снижая высоты, таинственные ракеты пролетели над Калинином, над Ладожским озером, над Карелией; их траектория заметно искривлялась к западу. Над Печенгой они покинули территорию СССР и ушли к норвежским островам Шпицберген.
Их полет от границ до границ длился шесть с небольшим минут.
Телеграмма Дрозда была передана в Харьков, в Пулково, в астрономический центр Академии наук, во все обсерватории Советского Союза и мира. В необычное время, когда в Восточном полушарии начинался день, астрономы Европы, Азии, Африки, Австралии принялись обшаривать небо рефракторами, рефлекторами, радиотелескопами.
Неизвестные тела не исчезли. Через час после сообщения Степана Георгиевича они были замечены наблюдателями Кейптаунской обсерватории в Южной Африке, еще через двадцать минут их засекли над Магдебургом…
ТРЕВОГА
В Европе начиналось утро.
Многие газеты Парижа, Лондона, Рима задержали свои утренние выпуски, чтобы опубликовать полученные в последний час сообщения о неизвестных спутниках, появившихся над Землей в эту ночь. Собственно, новость не была настолько уж потрясающей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52