Точка попадания является в этом случае местом пересечения двух почти параллельных кривых, что, как известно из геометрии, есть событие довольно неопределенное… — Он затянулся дымом, покосился на Хьюза, тот кивал головой. — Стало быть, чтобы попасть в заданную точку Земли, нужно предельно точно задать снаряду направление и скорость. Эта скорость должна быть близка к критической — семь и девять десятых километра в секунду. Перейдя ее, тело может вращаться вокруг планеты неопределенно долго…
Вэбстер, казалось, забыл, что перед ним генерал, — он говорил громко и жестикулировал, будто перед студенческой аудиторией. Хьюз ритмично кивал, показывая розовую лысину, старательно зачесанную редкими серыми прядями с висков, и окидывал оценивающим взглядом расхаживающую перед ним долговязую фигуру. Он незаметно усмехнулся: все эти ученые топорщатся и стараются пустить пыль в глаза, пока их не возьмешь на крючок. “Земля, видите ли, шарообразна…”
— Задать нужную точность скорости и угла траектории — дело весьма сложное, — продолжал Вэбстер. — В затворе этого “телескопа” осуществляется цепная реакция, идущая почти со скоростью неуправляемого атомного взрыва. Ясно, что регулировать эту реакцию и развивающуюся в результате ее температуру в десятки тысяч градусов чрезвычайно трудно. Как я уже говорил, скорость снаряда может перейти предел в семь и девять десятых, и тогда… появляются “спутники”. Мы были загипнотизированы потрясающими возможностями нейтриума и на некоторое время упустили из виду эти опасности. Когда же проект “телескопа” был уже закончен и здесь приступили к сборке павильона, мы заметили, что при расчете “азиатских траекторий” не все получается ладно… Я докладывал генералу Хорду, вашему предшественнику, сэр, об этих затруднениях, но он или ничего не понял, или излишне понадеялся на господа бога…
Хьюз перестал кивать и нахмурился — ему не понравилось такое упоминание о боге.
Вэбстер продолжал:
— Хорд твердил, что сейчас следует как можно скорее противопоставить “телескоп” русским баллистическим ракетам, показать им, что и у нас есть не менее мощное оружие, что время не терпит и он не допустит замедления работ из-за каких-то перестраховочных пересчетов…
— Да-да… — сочувственно пыхнул дымом генерал.
— Словом, когда год назад мы произвели три первых пристрелочных выстрела в зону в Антарктиде, то туда не попал ни один из снарядов: первый плюхнулся в океан неизвестно где, а два других перешли критический предел скорости и превратились в спутников Земли. Через девять дней их сбили русские…
— Однако эти “черные звезды” произвели в мире громадный эффект! — поднял палец Хьюз. — Какая тогда была военная конъюнктура, о-о! Так что испытание нельзя считать неудавшимся, дорогой док… Ладно, скажите: что вы предполагаете предпринять дальше с этой пушкой?
— Ничего. — Вэбстер пожал плечами. — К сожалению, нейтриум не поддается переплавке.
— Гм… — Генерал в задумчивости закурил новую сигарету. — А вы не думали: нельзя ли стрелять из “телескопа” навесной траекторией, как из миномета? Тогда, насколько я понимаю, угол встречи снаряда с поверхностью Земли будет довольно определенным. Правда?
— Да, но… — Вэбстер снисходительно прищурился, — это мало что даст. Чтобы поразить объект на расстоянии, скажем, в двадцать тысяч километров, пущенный вверх снаряд должен описать эллиптическую траекторию протяженностью почти в миллион километров, а это вряд ли будет способствовать точности попадания. И вообще…
— Хорошо, но скажите мне вот что, док: а как насчет обстрела внеземных объектов?
— Что вы имеете в виду? — не понял Вэбстер.
— Ну… ну… скажем… — генерал задумчиво почесал переносицу, — крупные постоянные спутники и Луну. А?
— Гм… Действительно, хотя это может показаться парадоксальным, но “телескоп” в гораздо большей степени годится именно для обстрела этих объектов. Снаряды будут лететь по вертикальной траектории… — размышлял вслух Вэбстер. — Чтобы преодолеть земное притяжение, нужна скорость немногим более одиннадцати километров в секунду. Если скорость увеличить, то возможна стрельба прицельная, абсолютно точная… Да, что касается Луны, то очевидно, что ее можно обстреливать с высокой степенью точности, если выбрасывать снаряды с начальной скоростью больше двадцати— двадцати пяти километров в секунду. Это при атомном взрыве легко осуществляется. Что же касается обстрела спутников, то здесь расчеты не столь легки. Вероятно, спутники, вращающиеся на больших высотах — порядка радиуса Земли и более, — можно будет поразить… Это надо посчитать… — Вэбстер вытащил из кармана блокнот.
— Хорошо, хорошо! — Генерал махнул рукой. — Я полагаюсь на ваши знания, не нужно рассчитывать. Потом… Значит, если бы, скажем, Москва находилась не в восьми тысячах миль от “телескопа”, а на Луне, то попасть в нее было бы гораздо легче, верно?
— Да. Конечно, если бы она находилась на обращенной к Земле половине Луны, — тонко улыбнулся Вэбстер. Он еще не понимал, к чему клонится этот разговор.
— А хорошо бы всех русских, да и китайцев заодно, переселить на Луну, — не слушая его, сострил генерал. — Пусть там строят свой коммунизм, а?
— Да. Но лучше без их ракет… — в тон генералу добавил Вэбстер. — Ведь запустить ракету с Луны на Землю гораздо легче, чем с Земли на Луну: там притяжение в шесть раз меньше…
Вэбстер ожидал, что генерал оценит его остроту и рассмеется так же, как смеялся и своей, но Хьюз воспринял его слова совершенно необычным образом. Он вскочил со своего сиденья и уставился на Вэбстера помутневшими голубыми глазками в набрякших морщинах век. Потом стал быстро ходить по диску, потирая руки и бормоча:
— В шесть раз легче? Это не шутки!.. Это не шутки, не шутки!.. В шесть раз меньше горючего для ракет, в шесть раз больше водородных ракет, в шесть раз точнее! Это не шутки!..
Бодрый старческий румянец исчез с круглых щек генерала, а в его неподвижных глазах стоял страх. И Вэбстеру тоже стало страшно.
Солнце заметно сдвинулось к западу, и лучи его теперь искоса заглядывали в щель купола. От щели к стенам павильона протянулись прозрачные желтые полосы. Но нейтриум странно преобразовывал солнечный свет: коснувшись стен, лучи отражались от них уже темно-серыми, и этот серый свет без красок освещал внутренность павильона-блиндажа. Тускло лоснился огромный ствол нейтриум-пушки, запутавшийся в паутине тяжей. Выступали из полутьмы могучие люльки лифта для снарядов, рычаги и колеса устройств наводки, приборы и рукоятки регулятора цепной реакции. У стены павильона стояли мощные электродвигатели, похожие на черные бочки. Они тоже, будто зловещим налетом, были покрыты тонкой защитной пленкой нейтриума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Вэбстер, казалось, забыл, что перед ним генерал, — он говорил громко и жестикулировал, будто перед студенческой аудиторией. Хьюз ритмично кивал, показывая розовую лысину, старательно зачесанную редкими серыми прядями с висков, и окидывал оценивающим взглядом расхаживающую перед ним долговязую фигуру. Он незаметно усмехнулся: все эти ученые топорщатся и стараются пустить пыль в глаза, пока их не возьмешь на крючок. “Земля, видите ли, шарообразна…”
— Задать нужную точность скорости и угла траектории — дело весьма сложное, — продолжал Вэбстер. — В затворе этого “телескопа” осуществляется цепная реакция, идущая почти со скоростью неуправляемого атомного взрыва. Ясно, что регулировать эту реакцию и развивающуюся в результате ее температуру в десятки тысяч градусов чрезвычайно трудно. Как я уже говорил, скорость снаряда может перейти предел в семь и девять десятых, и тогда… появляются “спутники”. Мы были загипнотизированы потрясающими возможностями нейтриума и на некоторое время упустили из виду эти опасности. Когда же проект “телескопа” был уже закончен и здесь приступили к сборке павильона, мы заметили, что при расчете “азиатских траекторий” не все получается ладно… Я докладывал генералу Хорду, вашему предшественнику, сэр, об этих затруднениях, но он или ничего не понял, или излишне понадеялся на господа бога…
Хьюз перестал кивать и нахмурился — ему не понравилось такое упоминание о боге.
Вэбстер продолжал:
— Хорд твердил, что сейчас следует как можно скорее противопоставить “телескоп” русским баллистическим ракетам, показать им, что и у нас есть не менее мощное оружие, что время не терпит и он не допустит замедления работ из-за каких-то перестраховочных пересчетов…
— Да-да… — сочувственно пыхнул дымом генерал.
— Словом, когда год назад мы произвели три первых пристрелочных выстрела в зону в Антарктиде, то туда не попал ни один из снарядов: первый плюхнулся в океан неизвестно где, а два других перешли критический предел скорости и превратились в спутников Земли. Через девять дней их сбили русские…
— Однако эти “черные звезды” произвели в мире громадный эффект! — поднял палец Хьюз. — Какая тогда была военная конъюнктура, о-о! Так что испытание нельзя считать неудавшимся, дорогой док… Ладно, скажите: что вы предполагаете предпринять дальше с этой пушкой?
— Ничего. — Вэбстер пожал плечами. — К сожалению, нейтриум не поддается переплавке.
— Гм… — Генерал в задумчивости закурил новую сигарету. — А вы не думали: нельзя ли стрелять из “телескопа” навесной траекторией, как из миномета? Тогда, насколько я понимаю, угол встречи снаряда с поверхностью Земли будет довольно определенным. Правда?
— Да, но… — Вэбстер снисходительно прищурился, — это мало что даст. Чтобы поразить объект на расстоянии, скажем, в двадцать тысяч километров, пущенный вверх снаряд должен описать эллиптическую траекторию протяженностью почти в миллион километров, а это вряд ли будет способствовать точности попадания. И вообще…
— Хорошо, но скажите мне вот что, док: а как насчет обстрела внеземных объектов?
— Что вы имеете в виду? — не понял Вэбстер.
— Ну… ну… скажем… — генерал задумчиво почесал переносицу, — крупные постоянные спутники и Луну. А?
— Гм… Действительно, хотя это может показаться парадоксальным, но “телескоп” в гораздо большей степени годится именно для обстрела этих объектов. Снаряды будут лететь по вертикальной траектории… — размышлял вслух Вэбстер. — Чтобы преодолеть земное притяжение, нужна скорость немногим более одиннадцати километров в секунду. Если скорость увеличить, то возможна стрельба прицельная, абсолютно точная… Да, что касается Луны, то очевидно, что ее можно обстреливать с высокой степенью точности, если выбрасывать снаряды с начальной скоростью больше двадцати— двадцати пяти километров в секунду. Это при атомном взрыве легко осуществляется. Что же касается обстрела спутников, то здесь расчеты не столь легки. Вероятно, спутники, вращающиеся на больших высотах — порядка радиуса Земли и более, — можно будет поразить… Это надо посчитать… — Вэбстер вытащил из кармана блокнот.
— Хорошо, хорошо! — Генерал махнул рукой. — Я полагаюсь на ваши знания, не нужно рассчитывать. Потом… Значит, если бы, скажем, Москва находилась не в восьми тысячах миль от “телескопа”, а на Луне, то попасть в нее было бы гораздо легче, верно?
— Да. Конечно, если бы она находилась на обращенной к Земле половине Луны, — тонко улыбнулся Вэбстер. Он еще не понимал, к чему клонится этот разговор.
— А хорошо бы всех русских, да и китайцев заодно, переселить на Луну, — не слушая его, сострил генерал. — Пусть там строят свой коммунизм, а?
— Да. Но лучше без их ракет… — в тон генералу добавил Вэбстер. — Ведь запустить ракету с Луны на Землю гораздо легче, чем с Земли на Луну: там притяжение в шесть раз меньше…
Вэбстер ожидал, что генерал оценит его остроту и рассмеется так же, как смеялся и своей, но Хьюз воспринял его слова совершенно необычным образом. Он вскочил со своего сиденья и уставился на Вэбстера помутневшими голубыми глазками в набрякших морщинах век. Потом стал быстро ходить по диску, потирая руки и бормоча:
— В шесть раз легче? Это не шутки!.. Это не шутки, не шутки!.. В шесть раз меньше горючего для ракет, в шесть раз больше водородных ракет, в шесть раз точнее! Это не шутки!..
Бодрый старческий румянец исчез с круглых щек генерала, а в его неподвижных глазах стоял страх. И Вэбстеру тоже стало страшно.
Солнце заметно сдвинулось к западу, и лучи его теперь искоса заглядывали в щель купола. От щели к стенам павильона протянулись прозрачные желтые полосы. Но нейтриум странно преобразовывал солнечный свет: коснувшись стен, лучи отражались от них уже темно-серыми, и этот серый свет без красок освещал внутренность павильона-блиндажа. Тускло лоснился огромный ствол нейтриум-пушки, запутавшийся в паутине тяжей. Выступали из полутьмы могучие люльки лифта для снарядов, рычаги и колеса устройств наводки, приборы и рукоятки регулятора цепной реакции. У стены павильона стояли мощные электродвигатели, похожие на черные бочки. Они тоже, будто зловещим налетом, были покрыты тонкой защитной пленкой нейтриума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52