Как только он окажется внутри корабля, ему нетрудно
будет отыскать укромное местечко, где он сможет скрываться до посадки на
первую планету.
Он пододвинулся к углу склада, потихоньку выглянул и увидел
трудившихся роботов, непрерывной цепью поднимавшихся с тюками груза по
трапу и спускавшихся вниз за новой поклажей.
Но их было слишком много, и шли они почти в затылок друг другу. А
площадка была слишком ярко освещена. Он никогда не сумеет влиться в этот
поток.
И все равно это ничего бы ему не дало, в отчаянии подумал он, ведь
между ним и этими гладкими, лоснящимися существами была огромная разница.
Он напоминал человека в костюме другой эпохи; со своим шестисотлетним
телом он выглядел бы цирковым уродцем рядом с ними.
Он шагнул назад в тень склада, уже зная, что проиграл. Все его самые
дерзкие, тщательно разработанные планы, которые он продумал до мельчайших
подробностей, пока трудился над инвентаризацией, лопнули как мыльный
пузырь.
И все потому, подумал он, что он почти никогда не выходил из дома,
был лишен настоящего контакта с внешним миром, не следил за изменениями,
которые вносились в тела роботов, отстал от моды. В своем воображении он
рисовал себе, как это произойдет, и вроде бы все учел, а когда пришла пора
действовать, все обернулось иначе.
Теперь ему нужно подобрать выброшенную им одежду и поскорее найти
какое-нибудь убежище, где он может собраться с мыслями и придумать
что-нибудь еще.
За складом раздался неприятный резкий скрежет металла, и он снова
выглянул за угол.
Цепь роботов распалась, они стекались к зданию склада, а оставшиеся
откатывали трап от грузового люка.
К кораблю, направляясь к лесенке, шли три человека в униформе, и у
одного из них в руке была пачка бумаг.
Погрузка была закончена, корабль должен был с минуты на минуту
подняться, а он был здесь в какой-нибудь тысяче футов, и единственное, что
ему оставалось, - это стоять и смотреть, как он улетит.
И все-таки непременно должен быть какой-то способ пробраться внутрь,
сказал он себе. Если бы он только сумел это сделать, все его невзгоды
остались бы позади - по крайней мере, самая большая из грозивших ему
неприятностей.
Мысль, внезапно вспыхнувшая в его мозгу, ошеломила его, словно
пощечина. Был выход из этого положения! Он тут бездельничает, распуская
нюни, а между тем все это время у него под носом была возможность
осуществить свой план!
~Внутри корабля~, думал он раньше. А ведь в этом не было никакой
необходимости. Ему вовсе не обязательно находиться ~внутри~ корабля!
Он бросился бежать назад, в темноту, чтобы, сделав круг, приблизиться
к звездолету с другой стороны, не освещенной прожекторами склада. Он
надеялся успеть вовремя.
Он с грохотом промчался по космопорту и, подбежав к кораблю, увидел,
что, судя по всему, тот еще пока не собирался взлетать.
Как безумный, он начал рыться в своей сумке и наконец нашел то, что
искал, - ему раньше к в голову не приходило, что из всего ее содержимого
ему когда-нибудь понадобится именно это. Он вытащил круглые присоски и
укрепил их на своем теле; по одной на каждом колене, по одной на каждом
локте, по одной на каждой подошве и кисти рук.
Он привязал сумку к поясу и полез вверх по огромному стабилизатору,
неловко подтягиваясь с помощью присосок. Это было довольно трудно. Ему
никогда не приходилось пользоваться присосками, а для этого требовалась
определенная сноровка - чтобы с их помощью взобраться повыше, нужно было с
силой прижимать одну из них к поверхности стабилизатора и только после
этого отлеплять другую.
Но он должен был все это проделать. Другого выхода у него не было.
Он взобрался на стабилизатор, и теперь над ним возвышалось огромное
стальное тело звездолета, подобное устремившейся к небу металлической
стене, гладкая поверхность которой была рассечена узкой полосой якорных
мачт. Перед его глазами мерцала в вышине громада металла, отражавшая
слабый, изменчивый свет звезд.
Фут за футом поднимался он по металлической стене. Горбатясь и
извиваясь, как гусеница, он полз наверх, испытывая благодарность за каждый
завоеванный фут.
Вдруг он услышал приглушенный, постепенно нарастающий грохот, и
вместе с грохотом пришел ужас.
Он знал, что присоски недолго смогут противостоять вибрации
пробуждающихся реактивных двигателей и не выдержат ни секунды, когда
корабль начнет подниматься.
Шестью футами выше находилась его единственная надежда - последняя,
самая верхняя якорная мачта.
Потеряв голову, он судорожно стал карабкаться по содрогавшемуся
цилиндрическому корпусу корабля, отчаянно цепляясь за его стальную
поверхность точно муха.
Гром двигателей нарастал, вытесняя весь остальной мир, а он все лез
вверх в каком-то тумане едва теплившейся, почти мистической надежды. Если
он не доберется до этой якорной мачты, то может считать себя погибшим.
Упади он в шахту, заполненную раскаленными газами, с ним будет
покончено.
Одна из присосок отскочила, и он чуть было не полетел вниз, но другие
не подвели, и он удержался.
Забыв об осторожности, он отчаянным броском взметнулся вверх по
металлической стене, поймал кончиками пальцев перекладину, собрав все свои
силы, ухитрился уцепиться за нее.
Сейчас грохот уже перешел в яростный пронзительный визг, раздиравший
тело и мозг. Немного погодя визг оборвался, уступив место мощному
гортанному рычанию, и корабль перестал вибрировать. Уголком глаза он
увидел, как покачнулись и поплыли огни космопорта.
Медленно и очень осторожно он стал подтягиваться вдоль стального бока
корабля, пока ему не удалось покрепче ухватиться за перекладину, но даже
это не избавило его от ощущения, будто чья-то гигантская рука, зажав его в
кулаке, яростно размахивает им, описывая стомильную дугу.
Потом рев двигателей смолк, наступила мертвая тишина, и со всех
сторон его обступили стальные немигающие звезды. Он знал, что где-то внизу
под ним покачивалась Земля, но видеть ее он не мог.
Подтянув свое тело к перекладине, он забросил за нее ногу и,
выпрямившись, уселся на корпус корабля.
Никогда ему не приходилось видеть столько звезд, ему и не снилось,
что их может быть такое мужество. Они были неподвижные и холодные, словно
застывшие светящиеся точки на бархатном занавесе; они не мигали, но
мерцали, и казалось, будто на него уставились миллионы глаз. Солнце
находилось внизу, немного в стороне от корабля, и слева, по самому краю
цилиндра блестел под его лучами безмолвный металл, очерчивая серебристой
каймой отраженного света один бок корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
будет отыскать укромное местечко, где он сможет скрываться до посадки на
первую планету.
Он пододвинулся к углу склада, потихоньку выглянул и увидел
трудившихся роботов, непрерывной цепью поднимавшихся с тюками груза по
трапу и спускавшихся вниз за новой поклажей.
Но их было слишком много, и шли они почти в затылок друг другу. А
площадка была слишком ярко освещена. Он никогда не сумеет влиться в этот
поток.
И все равно это ничего бы ему не дало, в отчаянии подумал он, ведь
между ним и этими гладкими, лоснящимися существами была огромная разница.
Он напоминал человека в костюме другой эпохи; со своим шестисотлетним
телом он выглядел бы цирковым уродцем рядом с ними.
Он шагнул назад в тень склада, уже зная, что проиграл. Все его самые
дерзкие, тщательно разработанные планы, которые он продумал до мельчайших
подробностей, пока трудился над инвентаризацией, лопнули как мыльный
пузырь.
И все потому, подумал он, что он почти никогда не выходил из дома,
был лишен настоящего контакта с внешним миром, не следил за изменениями,
которые вносились в тела роботов, отстал от моды. В своем воображении он
рисовал себе, как это произойдет, и вроде бы все учел, а когда пришла пора
действовать, все обернулось иначе.
Теперь ему нужно подобрать выброшенную им одежду и поскорее найти
какое-нибудь убежище, где он может собраться с мыслями и придумать
что-нибудь еще.
За складом раздался неприятный резкий скрежет металла, и он снова
выглянул за угол.
Цепь роботов распалась, они стекались к зданию склада, а оставшиеся
откатывали трап от грузового люка.
К кораблю, направляясь к лесенке, шли три человека в униформе, и у
одного из них в руке была пачка бумаг.
Погрузка была закончена, корабль должен был с минуты на минуту
подняться, а он был здесь в какой-нибудь тысяче футов, и единственное, что
ему оставалось, - это стоять и смотреть, как он улетит.
И все-таки непременно должен быть какой-то способ пробраться внутрь,
сказал он себе. Если бы он только сумел это сделать, все его невзгоды
остались бы позади - по крайней мере, самая большая из грозивших ему
неприятностей.
Мысль, внезапно вспыхнувшая в его мозгу, ошеломила его, словно
пощечина. Был выход из этого положения! Он тут бездельничает, распуская
нюни, а между тем все это время у него под носом была возможность
осуществить свой план!
~Внутри корабля~, думал он раньше. А ведь в этом не было никакой
необходимости. Ему вовсе не обязательно находиться ~внутри~ корабля!
Он бросился бежать назад, в темноту, чтобы, сделав круг, приблизиться
к звездолету с другой стороны, не освещенной прожекторами склада. Он
надеялся успеть вовремя.
Он с грохотом промчался по космопорту и, подбежав к кораблю, увидел,
что, судя по всему, тот еще пока не собирался взлетать.
Как безумный, он начал рыться в своей сумке и наконец нашел то, что
искал, - ему раньше к в голову не приходило, что из всего ее содержимого
ему когда-нибудь понадобится именно это. Он вытащил круглые присоски и
укрепил их на своем теле; по одной на каждом колене, по одной на каждом
локте, по одной на каждой подошве и кисти рук.
Он привязал сумку к поясу и полез вверх по огромному стабилизатору,
неловко подтягиваясь с помощью присосок. Это было довольно трудно. Ему
никогда не приходилось пользоваться присосками, а для этого требовалась
определенная сноровка - чтобы с их помощью взобраться повыше, нужно было с
силой прижимать одну из них к поверхности стабилизатора и только после
этого отлеплять другую.
Но он должен был все это проделать. Другого выхода у него не было.
Он взобрался на стабилизатор, и теперь над ним возвышалось огромное
стальное тело звездолета, подобное устремившейся к небу металлической
стене, гладкая поверхность которой была рассечена узкой полосой якорных
мачт. Перед его глазами мерцала в вышине громада металла, отражавшая
слабый, изменчивый свет звезд.
Фут за футом поднимался он по металлической стене. Горбатясь и
извиваясь, как гусеница, он полз наверх, испытывая благодарность за каждый
завоеванный фут.
Вдруг он услышал приглушенный, постепенно нарастающий грохот, и
вместе с грохотом пришел ужас.
Он знал, что присоски недолго смогут противостоять вибрации
пробуждающихся реактивных двигателей и не выдержат ни секунды, когда
корабль начнет подниматься.
Шестью футами выше находилась его единственная надежда - последняя,
самая верхняя якорная мачта.
Потеряв голову, он судорожно стал карабкаться по содрогавшемуся
цилиндрическому корпусу корабля, отчаянно цепляясь за его стальную
поверхность точно муха.
Гром двигателей нарастал, вытесняя весь остальной мир, а он все лез
вверх в каком-то тумане едва теплившейся, почти мистической надежды. Если
он не доберется до этой якорной мачты, то может считать себя погибшим.
Упади он в шахту, заполненную раскаленными газами, с ним будет
покончено.
Одна из присосок отскочила, и он чуть было не полетел вниз, но другие
не подвели, и он удержался.
Забыв об осторожности, он отчаянным броском взметнулся вверх по
металлической стене, поймал кончиками пальцев перекладину, собрав все свои
силы, ухитрился уцепиться за нее.
Сейчас грохот уже перешел в яростный пронзительный визг, раздиравший
тело и мозг. Немного погодя визг оборвался, уступив место мощному
гортанному рычанию, и корабль перестал вибрировать. Уголком глаза он
увидел, как покачнулись и поплыли огни космопорта.
Медленно и очень осторожно он стал подтягиваться вдоль стального бока
корабля, пока ему не удалось покрепче ухватиться за перекладину, но даже
это не избавило его от ощущения, будто чья-то гигантская рука, зажав его в
кулаке, яростно размахивает им, описывая стомильную дугу.
Потом рев двигателей смолк, наступила мертвая тишина, и со всех
сторон его обступили стальные немигающие звезды. Он знал, что где-то внизу
под ним покачивалась Земля, но видеть ее он не мог.
Подтянув свое тело к перекладине, он забросил за нее ногу и,
выпрямившись, уселся на корпус корабля.
Никогда ему не приходилось видеть столько звезд, ему и не снилось,
что их может быть такое мужество. Они были неподвижные и холодные, словно
застывшие светящиеся точки на бархатном занавесе; они не мигали, но
мерцали, и казалось, будто на него уставились миллионы глаз. Солнце
находилось внизу, немного в стороне от корабля, и слева, по самому краю
цилиндра блестел под его лучами безмолвный металл, очерчивая серебристой
каймой отраженного света один бок корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15