— Сердечный приступ? — спрашиваю я.
— Да.
— Есть надежда? — лицемерно интересуюсь я.
Толстяк морщится.
— После укола станет ясно… Но я не думаю!
И тут я вспоминаю о лаборатории. На мой взгляд, я должен воспользоваться всеобщим смятением и тем, что все заняты профессором, чтобы спереть из его сейфа документы…
Я, как ни в чем не бывало, иду в его кабинет. Прежде чем свалиться, он успел отпереть дверь… Захожу внутрь и галопом мчу прямо к сейфу. Поворачиваю гайку, отодвигающую аквариум, и набираю ЛИДО… Все проще простого. Я открываю уже не первый сейф, но в этот раз получаю шах и мат! Он остается запертым. Должно быть, старикан сменил комбинацию. Я возвращаю аквариум в нормальное положение.
Я осматриваю лабораторию, где родилось одно из величайших открытий, сделанных человеком. И надо же, по требованию политики я ликвидировал того самого человека, который его сделал…
Мною овладевает глубокое разочарование. Я думаю о старике Тибодене, умирающем в холле… Как паршиво!
Мой расстроенный взгляд останавливается на рабочем столе, на котором материализовывался его гений.
Что-то заставляет меня нахмурить брови… Это маленькая круглая точка в центре блокнота. Точка, которая является слабым отблеском… Отблеском дневного света…
Это тем более странно, что, как я уже говорил, в комнате нет окон… Может быть, дырка?
Я поднимаю голову и замечаю пятнышко света на потолке. Да, как раз над рабочим столом Тибодена в потолке есть крохотная дырочка. Падающий из нее свет не заметен в обычное время, потому что тогда в комнате включено электричество! А я сейчас, чтобы не привлекать внимания, воспользовался моим карманным фонариком…
Смущенный этим открытием, я ставлю на широкий стол Тибодена еще один, поменьше, на него стул и забираюсь на эту пирамиду с риском проломить себе башку.
Взгромоздившись на данное сооружение, я оказываюсь рядом с потолком и тогда замечаю, что это не просто дырочка, а маленькая линза… И тут я все просекаю.
Благодаря этой линзе, встроенной в потолок, из помещения над лабораторией можно видеть стол старикана в увеличенном виде…
Можно фотографировать то, что лежит на этом столе. Вы понимаете?
Меня наполняет ощущение холодного, отвратительного безумия. Ситуация так ужасна, что мне хочется влепить себе в башку маслину.
Однако вот она, правда, перед глазами: произошла ошибка, профессор стал жертвой предателя. Тот, должно быть, заметил подмену голубей и обратил мою хитрость против меня! Подлец, воровавший плоды трудов Тибодена, воспользовался нашей уловкой, чтобы подставить беднягу!
Я отравил невиновного!
Вот так!
Глава 10
Я превратился в соляной столб, как та баба, что посмотрела куда не надо, а соль, как известно, вызывает жажду.
Внезапно я принимаю героическое решение. Я быстро выбегаю в холл.
Тибоден по-прежнему лежит на полу. Его завернули в одеяла, а его персонал обсуждает, что же надо делать. В конце концов они врачи, так что пусть действуют…
— Он еще жив? — спрашиваю я. — На мой вопрос едва отвечают. Вижу, грудь старикана слабо поднимается. Да, он еще жив, может быть благодаря уколу, сделанному, чтобы поддержать сердце.
Я бросаюсь в кабинет умирающего, снимаю телефонную трубку и требую срочно дать мне Париж. К счастью, мой шеф не на совещании.
— Алло, босс!
— А! Добрый день, мой дорогой… Ну что?
— Я сделал все необходимое, патрон, но только что обнаружил, что произошла ошибка…
— Вы дали не тому…
— Нет! Юридическая ошибка. Тибоден невиновен! Он впервые выходит из своей легендарной невозмутимости.
— Что?!
— Я потом расскажу вам во всех подробностях… Надо попытаться что-то сделать, чтобы спасти его, шеф! Это ужасно! Он лежит в холле, чуть живой… Неужели не существует противоядия от той гадости, что вы велели мне ему подлить?
Он не протестует.
— Не кладите трубку, Сан-Антонио, я спрошу у нашего токсиколога, что он об этом думает…
Я жду, сопя от нетерпения. Слабо слышится голос босса, разговаривающего по другой линии. Быстрее! Быстрее! О господи, только бы удалось вытащить Тибодена из этой передряги. Я говорю себе, что если он умрет, то я швырну на стол Старику мою отставку!
Никто не сможет сказать, что я убил хорошего человека и продолжал жить как Ни в чем не бывало! Как я злюсь на моего начальника! А я-то всегда считал его непогрешимым.
— Алло, Сан-Антонио?
— Да.
— Дайте трубку кому-нибудь из врачей, мы передадим ему инструкции…
— О'кей!
Выбегаю в холл. Там я на мгновение останавливаюсь в нерешительности… Чертова работа берет верх и заставляет меня задуматься.
Следите за ходом моей мысли: раз профессор невиновен, значит, как мы и полагали раньше, предателем является кто-то из его окружения.
Позвав одного из типов, окружающих его, я имею один шанс из пяти нарваться на настоящего предателя. Представляете, в какой корнельевской ситуации оказался ваш друг Сан-Антонио?
Выбор за мной… Я должен за три секунды решить, который из них невиновен…
Смотрю на Минивье и Дюрэтра.
— Доктор Дюрэтр, — слышу я собственный голос. Я положился на свой инстинкт, и тем хуже, если он меня подведет!
Дюрэтр поднимает свою встревоженную физиономию.
Он еще бледнее, чем обычно.
— Вас просят к телефону.
Он идет с недовольным и удивленным видом.
— Кто? — спрашивает он меня.
Я молча вталкиваю его в кабинет и показываю мое удостоверение.
— Полиция! Не пытайтесь понять, просто выполняйте инструкции, которые вам дадут…
Совершенно ошеломленный, он берет трубку, не сводя с меня глаз. Не знаю, искренне ли его изумление, но если нет, то он отличный актер.
— Алло! Это доктор Дюрэтр… — представляется он.
Его собеседник называет свои имя, и оно, кажется, производит на врача сильное впечатление, потому что он перестает глазеть на меня, чтобы почтительно уставиться на трубку.
Он внимательно слушает, кивая головой и отвечая односложными словами.
— Да, да… — говорит он. — Есть… Отлично… Очень слабый… Да… Ясно, господин профессор.
Он кладет трубку и бросается к двери. Я ловлю его за руку.
— Молчок насчет меня, понятно?
Он быстро кивает и уходит.
Отметьте, что мне не приходится надеяться на сохранение моего инкогнито. Сообщение, посланное со вторым голубем, ясно показывает, что шпион в курсе того, кто я на самом деле…
В холле, превратившемся в медчасть, продолжаются суета и лихорадочная деятельность. Дюрэтр взял руководство операцией на себя… Надеюсь, я не ошибся, сочтя его невиновным.
Я выхожу на эспланаду и внимательно осматриваю дом, пытаясь вычислить, какая комната второго этажа находится над лабораторией.
Этот топографический анализ позволяет мне определить сектор. Я возвращаюсь в дом и бегу на второй этаж… После нескольких минут поисков я нахожу окошко… Оно оказывается в сортире!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24