— Жаль…
— Не надо, не жалейте. Давайте условимся так: начиная с завтрашнего вечера вы ждете меня в гостинице «Коронованный лев». При малейшей опасности я дам вам знать. Идет?
Брандон горько смеется.
— Идет, — повторяет он за мной с акцентом Кирка Дугласа.
Он берет в руки себя, затем шляпу и зонтик и встает.
— Вам нужно что-нибудь?
— Машину.
— Я дам распоряжение. Ее пригонят завтра во двор клиники…
— Спасибо. О! Кстати, о машине. Я брал тачку напрокат у своего земляка в гараже «Эк-сельсиор» в Нортхемптоне. Она осталась перед офисом Стоуна…
— Не беспокойтесь, — отвечает Брандон, — мы ее уже давно перегнали владельцу.
Он выходит.
Люди Скотленд-ярда, что ни говори, очень хорошо организованы…
По крайней мере, доставляет удовольствие думать, что английские полицейские приучены спрашивать разрешения участвовать в деле…
Какой-то француз, переодевшись в священника, вскрыл дело с наркотиками прямо у них под носом… Белая мука! Вот только пирожки не испечешь…
Вы скажете, что я выпендриваюсь. Безусловно, вы правы! Но согласитесь, что есть отчего!
Глава 15
Где пойдет речь о грустном пеликане
— Здравствуйте, господин Стендли. Вы меня узнаете?
Старый аптекарь печален больше, чем обычно. Он пальпирует зоб, он совсем посерел, а глаза наполовину закрыты.
Он кивает головой в знак согласия.
— Ну слава богу! Вы стали отличным физиономистом…
Пеликан смотрит на меня со скучающим видом. Клиенты, видимо, совсем забыли про его аптеку. Пауки устраивают капитальную систему поимки всех мух, которые засидели склянки на полках, покрыв их ровным черным слоем. Паутина везде: на потолке, на стенах — будто странные декорации в театре…
Я закрываю за собой дверь и иду к прилавку.
— Вы видели? Бедная Марта… — говорю я. — Не повезло девчушке, а? Такая красивая…
Он жалостливо склоняет голову. Он больше не в силах переносить горе из-за своих знакомых, он упал на самое дно своих горьких переживаний и разбил там бивуак.
Вы заметили, что с тех пор как я пришел, он изъясняется только знаками? Это заставляет думать, что он стал немым за короткое время моего отсутствия…
— Кстати, — пытаюсь я его оживить, — совсем недавно я как раз говорил о вас…
Он поднимает одно веко, лишь одно, и колючий взгляд больной лошади останавливается на мне.
— Правда? — произносит он.
Приятно все-таки услышать человеческую речь. Ничего, что звук этот больше похож на карканье, но все же это звук. А в пыльной, темной аптеке как раз и не хватает звука голосов владельца и его клиентов.
— Да, — продолжаю я, возвращаясь к мысли, — я говорил о вас…
— Позвольте узнать с кем?
— С одним человеком, который вас знает… Скорее нужно сказать — знал, поскольку он умер… Вы, должно быть, читали об этом в газетах, так как речь идет о мистере Стоуне.
Он вновь опускает тяжелое веко…
— Что скажете? — настаиваю я.
— Я не знаю, о ком вы говорите, — произносит он тихо. — Как, простите? Мистер?..
— Стоун… Судоходная компания Стоуна, Бристоль… Пожар на яхте… Вы, что ли, газет не читаете?
— Очень редко, и всякая такая чепуха меня абсолютно не интересует…
— Тем не менее Стоун вас знал, поскольку говорил мне о вас, — упорствую я тоном, не терпящим возражений.
— Это меня удивляет, — шелестит он еле слышно.
Тяжело его будет расколоть. Он англичанин, знает английский закон и прекрасно сознает, что без каких-либо доказательств я ничего не смогу с ним сделать…
Но только он еще не знает Сан-Антонио, короля в добывании сведений! И не догадывается, что мне начхать на английский закон!
А доказательства — я ему их мигом представлю!
— Я полагаю, что нам надо поставить точки над "i", господин Стендли…
Он стоит задумчивый, все больше походя на большого грустного пеликана, проглотившего по рассеянности вместо вкусной рыбки пружину от дивана.
— Видите ли, — заявляю я, — благодаря собранной мной информации я смог обнаружить склад наркотиков… Мне повезло! Я, как говорится, нашел то, что искал. Стоун, припертый к стене, рассказал мне, что вы тоже замешаны в этом деле… Ваша так называемая помощница осуществляла транспортировку, а ваша прогоревшая аптека была перевалочным пунктом торговли наркотиками…
Он пожимает своими опущенным плечами.
— Вы пересказываете мне ваш новый роман, — горько усмехается он и попадает в точку, — только не понимаю, почему это должен выслушивать я. Если вы действительно так думаете, идите и доложите все полиции!
Клянусь вам, я немножко обескуражен его упорством. Может, я избрал неправильную тактику? Но, с другой стороны, чутье мне подсказывает, что старый хорек блефует. В любом случае отступать уже некуда.
— Послушайте, Стендли. Мне кажется, что вы разумный человек, а?
— Мне тоже так казалось, — соглашается он.
— Отлично! Тогда откройте пошире ушные раковины и не спешите мне отвечать. Если я пришел сюда один, то это значит, что я готов предложить вам сделку…
— Так, так…
— И торг здесь неуместен, — смеюсь я. — Послушайте дальше. Мне известно, какую роль вы играли в этой истории. Я нашел письмо, написанное Марте высоким блондином в замшевом жилете, вы знаете, французом. В этом письме он упоминает вас.
Я не уточняю, что тот написал всего лишь слово «старик».
— Эту бумагу я приложил, — продолжаю я, — к отчету, который составил для Скотленд-ярда. Они там очень обрадуются. Они его пока не читали… Но вам эта бумага будет стоить дорого, Стендли, очень дорого. Не забудьте, что Марта умерла, потому что ее отравили. Она была вашей сообщницей, а вы — торговец ядами. Эти два обстоятельства, естественно, будут учтены английской полицией, не сомневайтесь. И я уверен, что однажды утром вы обнаружите у себя два метра веревки на шее. Понимаете, о чем я толкую? Я видел, как повесили Эммануэля Ролле. Именно чтобы присутствовать при этой экзекуции, я приехал в вашу туманную дыру. Скажу вам честно, как полицейский, ничего забавного в акте повешения нет!
Он остается безучастен.
— Вам нечего сказать? — чуть повышаю я голос, чтобы немного его подбодрить.
Старый аптекарь опять пожимает плечами и грустно вздыхает.
— Что я могу сказать по поводу этой глупой истории, не имеющей для меня никакого смысла? Вы глубоко заблуждаетесь, господин полицейский. Отнесите свой отчет вместе с письмом в местную полицию, а они будут действовать, как им полагается…
Черт бы его побрал! Эдак мы никогда ни к чему не придем!
Я встаю.
— Хорошо, — соглашаюсь я, — если вы настаиваете… Хотя меня бы вполне устроила тысяча фунтов, чтобы закрыть глаза на некоторые вещи…
Он только разводит руками, как бы показывая полное бессилие.
— Вы же понимаете, — продолжаю давить я, — что я здесь веду официальное расследование. Официальное и в то же время свое собственное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31