А в винах был все тот же яд,
И голос слышался: "Не мешкай",
И чудился отцовский взгляд
С жестокой дьявольской усмешкой.
(Не окончено)
Елена Перцуленко
* * *
Триста тысяч слов на бумаге,
А последнее стало птицей,
Улетело - и нет возврата,
Неоконченной будет фраза.
Неоконченной будет сказка,
И счастливой не жди развязки:
Не дождется герой награды,
И злодей не будет наказан.
Соберу я свои пожитки,
В рюкзачок, что порядком потрепан,
И пойду я искать эту птицу
По земным, неизвестным тропам.
Триста тысяч птиц в поднебесье...
Если б каждая стала словом,
Сколько песен бы мы узнали,
Сколько сказок смогли б услышать...
Но они улетели молча,
Улетели - не попрощались...
Тише, слышишь шаги незнакомца:
Это дождь прокрался по крышам.
Разбудил голоса человечьи
И машинный грохот растаял.
Дождь пришел напомнить о вечном:
О траве, что асфальт прорастает.
Травяной мирок у порога
Растоптала нога чужая,
Но поднимет стебель упругий
Дождь весенний, вода живая.
В белом - друг, а в зеленом - призрак
Постучатся в мой дом унылый.
Постучатся - а дверь открыта
И зола в очаге остыла.
Кто уснувший огонь раздует,
Разгребая золу руками,
Да десяток слов расшифрует
На зеленом замшелом камне?
И кому эта надпись скажет,
Что ушел я бродить по свету?
Триста тысяч слов на бумаге,
А последнего слова нету...
Буду странствовать долго за птицей,
В бесконечное небо глядя.
Будут птицы на плечи садиться,
А слова оставаться в тетради.
А вернусь я вечером поздним,
Плащ мой будет серым от пыли.
В белом - друг и призрак - в зеленом
В моем доме тепло сохранили.
Я подумаю: найдено слово,
Допишу - и точку поставлю...
Только первое слово - вот новость -
Быстрокрылою птицей стало...
Елена Перцуленко
* * *
Ты пьешь вино у нашего костра,
Ты пьешь вино и платишь доброй песней,
И древние слова звучат чудесней,
Чем звон реки и разговор дубрав...
И что тебе до нашей суеты,
До наших дев красы недолговечной,
Царей на час, их славы быстротечной,
И до падений в бездну с высоты...
Так ты поешь, судьбы не ведая своей,
По праву кубка первого достоин.
И будь ты волен, потому спокоен,
Ведь ты не жрец, не государь, не воин,
А, стало быть, не ведаешь цепей.
Ты всеобъемлешь песнею своей,
Легко касаясь радости и горя,
Так чайки тень скользит долиной моря
По безднам, отмелям и мачтам кораблей,
Так ты, несущий радость и печаль.
Ты видишь много, но проходишь мимо -
Все дым костров, и что тебе до дыма,
Сын тех огней, что в небе по ночам...
Когда же дым и нашего костра
Тебе наскучит, мы держать не будем.
Махнешь рукой, Бессмертный, смертным людям
И в новый путь отправишься с утра...
И кто-нибудь из молодых певцов,
В твоем искусстве ученик несмелый,
Под арфы звук, глухой и неумелый,
Начнет мотив, что слышал от отцов.
Его мотив несложен - о любви,
О древних битвах и насущном хлебе,
О суетной земле и темном небе -
Немного песен сложено людьми...
И мы забудем все, что пел вчера
Ты, добрый гость, пел славно, но для нас ли?
Ведь звезды испокон веков не гасли,
Но ты приходишь греться у костра...
Кто погребен, а кто сгорел дотла.
Что долговечней - звездный свет иль пена?
Где Валимар, жемчужина вселенной?
Где, Тирион, твои колокола?..
Остыло, умерло, оставлено остыть.
И Боги, не допив прощальной чаши,
Ушли , и позабыты в мире нашем:
Таков их выбор - "быть или не быть".
Теперь скажи, мой друг, мой добрый гость,
Кто назовется странником вернее?
Ты, чьи пути извилисты, как змеи,
Душа тоской изъедена насквозь?
Иль я, о мире знающий одно -
Как бьется сердце и восходит солнце,
Каков мой путь и где он оборвется,
И долог ли - мне знать не суждено...
Ты видишь путь и правишь кораблем;
Я вижу свет, но остров в небе тает,
А Вайре паутиной оплетает
Чертоги, что обширней с каждым днем.
Елена Перцуленко
МЕНЕСТРЕЛЬ - 3
Отложи свои книги, уже догорели
На столе твоем свечи янтарного цвета.
В лабиринтах дворца разыщи менестреля,
Он так весел, так пьян, он бросает монеты
И его ты отыщешь в обьятиях девы -
Неизвестно - служанки ль, самой королевы...
Менестрелю большого различия нету...
Отложи острый меч и тяжелые стрелы,
Позабудь свою гордость и доброе имя
И отправься по свету путем менестреля -
Пусть изменится все пред очами твоими
И мудрей твоих книг будет голос свирели.
Полбокала вина, корка черного хлеба,
Изумрудные травы в твоем изголовье...
И в серебряный час на рассветное небо
Поднимается солнце, и голосу крови
Невозможно противиться... В странствиях дальних
Неизменно один, неизменно печален,
Ты свой путь проведешь, ничего не оставишь...
И однажды в серебряной дымке растаешь.
Сердце - капле огня, голос - ветру подаришь,
Рук тепло - ледникам... Ни о чем не жалеешь,
Не узнаешь как много по свету развеешь,
Не заметишь, себе ничего не оставишь,
Не услышишь, чей голос звенит в тростниках,
Не увидишь, чей след на ночных облаках...
Так оставь свои книги, уже догорели
На столе твоем свечи. Проходит эпоха,
Стынет пепел в камине... Мы жили неплохо,
Пусть нелепо и горько... Зови менестреля.
Пусть потонут сегодня в серебряной чаше
Наши долгие лета и горести наши.
На мече твоем ржавчина, книги истлели...
Видишь, солнце восходит. Зови менестреля.
Елена Перцуленко
НАМО
(Из книги Кирмен)
Что привидится в чаше пьяной?
Пей, молчи, опусти ресницы,
Чтоб не видеть во тьме медвяной
Обожженные тьмой глазницы.
Виночерпий вина мне налил,
Турмалиновый кубок тяжек...
Но вино ли в руках, вина ли,
Виноградная кровь расскажет.
Молчаливы и немы слуги.
Намо знает, Мандос рассудит...
Опускают глаза в испуге
Все под взглядом Владыки Судеб...
Тесно стало в моих чертогах
Ясноглазым и ясноликим.
А придет еще много, много
Исходящих в предсмертном крике...
Несса пляшет, раскинув руки...
Что расскажут на Тол-Эрессе?
"В Валимаре - ни зла, ни муки,
Ни печали..." Ах, Несса, Несса...
Тяжко путаться в паутине,
Заплутали в тенетах тени.
Срок настанет и кровь остынет,
И застынет в ладонях время.
Нынче горькое помнить странно.
Позабудется - соберу ли?
Кровью полнится кубок пьяный,
Славят воинов. На пиру ли?
Улыбается Варда: "Жестоко?"
Кубок треснул, порезав руку...
Это время течет к истоку,
Это чаша пошла по кругу.
Елена Перцуленко
* * *
(Из книги Кирмен)
Город мой светел и дивно украшен,
В век предначальный построен,
Замкнут в кольцо белокаменных башен,
К небу стремишься главою.
Вечно стопы твои море целует
То ласково, то сурово.
Именем древним тебя назову я,
Именем бога морского.
Знал ты и радость, и черное горе,
Кровь под твоими камнями.
Ты помнишь явившихся из-за моря
И звавших себя царями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9