Он указал на Драмена, направляющегося к двери со сценарием в руке.
– Эй, Жерар! Познакомься с комиссаром Мегрэ и одним из его инспекторов. Выпьешь с нами?
Драмен был близорук, носил очки с толстыми стеклами и слегка наклонял голову вперед.
– Прошу прощения, мне нужно закончить работу. Кстати, Фрэнсиса арестовали?
– Нет. За что его арестовывать?
– Не знаю… Извините.
Он снял с вешалки шляпу, открыл дверь и вышел на улицу, чтобы исчезнуть в толпе.
– Не обращайте внимания. Он всегда такой. По-моему, это поза, способ показать себя более значительным. Он изображает рассеянного чудака, нелюдима. Может быть, он обижен, что вы к нему не подошли? Готов поклясться, он и строчки за вечер не прочел.
– Ваше здоровье! – пробормотал Мегрэ. – Что касается меня, то мне не терпится оказаться в постели.
Однако он в сопровождении Лапуэнта направился на улицу Сен-Шарль в квартиру Рикенов. Открыл дверь Лурти. Он был без пиджака, с всклокоченными волосами, потому что спал в кресле. В комнате горел только ночник, и запах дезинфекции еще не выветрился.
– Никто не приходил?
– Два журналиста… Я им ничего не сказал, только посоветовал обратиться на набережную Орфевр.
– Кто-нибудь звонил?
– Звонили два раза.
– Кто?
– Не знаю. Услышав звонок, я подошел к телефону. Было слышно дыхание, но никто не отвечал. Потом повесили трубку.
– В котором часу это было?
– Первый раз – в восемь, второй – совсем недавно. Несколько минут спустя Мегрэ уже дремал в маленькой черной машине, которая везла его домой.
– Я страшно устал, – признался он жене, раздеваясь.
– Надеюсь, ты хорошо поужинал?
– Очень. Я должен повести тебя в этот ресторан. Его хозяйка, бывшая опереточная певичка, теперь целиком посвятила себя кулинарному искусству. Она готовит такое жаркое…
– В котором часу завтра тебе вставать?
– В семь.
– Так рано?
Действительно, очень рано. Потому что скоро, почти сразу же, наступило семь часов утра. Мегрэ показалось, что он даже не успел заснуть, как почувствовал запах кофе, и жена трясла его за плечо, прежде чем раздвинуть шторы.
Яркое солнце приятно грело. Как чудесно открыть окно спальни и услышать чириканье воробьев!
– Странная история… Странные люди… Я попал в мир кино, и, как в кино, все началось с пустяка – у меня украли бумажник.
– Ты думаешь, он – убийца?
Мадам Мегрэ, которая знала об этом деле только из газет и по радио, тут же пожалела, что задала такой вопрос.
– Прости, пожалуйста.
– Во всяком случае, я вряд ли смог бы тебе ответить.
– Ты идешь без пальто?
– Да. Погода не хуже, чем вчера, а вчера мне не было холодно. Даже когда я возвращался домой ночью.
Он не стал дожидаться автобуса, остановил такси и отправился на остров Сен-Луи. Напротив гостиницы «Аист» находилось бистро, где вокруг стойки валялись груды досок и мешки с углем. Торранс с помятым от усталости лицом пил кофе, когда вошел комиссар.
– Как прошла ночь?
– Нормально. Ничего не произошло, разве что теперь я в курсе, где и когда гасят свет. На пятом этаже горел свет до шести утра. Ваш Рикен не выходил. Постояльцы вернулись. Двое туристов приехали на такси… Ко мне пристала собака и почти всю ночь ходила за мной. Вот и все.
– Можешь идти спать.
– А рапорт?
– Сдашь завтра.
Мегрэ вошел в гостиницу, хозяина которой знал уже лет тридцать. Это было скромное заведение, в котором останавливались лишь завсегдатаи, почти все из восточной Франции, потому что хозяин был эльзасец.
– Мой клиент проснулся?
– Звонил десять минут назад и просил принести в номер чашку кофе и рогалики. Только что понесли.
– Что он ел вчера на ужин?
– Ничего. Вероятно, сразу же заснул, потому что около семи ему в дверь стучали, но он не ответил.
Лифта не было. Мегрэ пешком поднялся на пятый этаж, остановился на площадке, чтобы отдышаться, а потом уже постучал в сорок третий номер.
– Входите.
Поставив поднос на одеяло, Фрэнсис выпрямился в кровати, голый и худой, небритый, с воспаленными глазами. Он держал в руке рогалик.
– Извините, что я не встал, но у меня нет пижамы.
– Хорошо выспались?
– Меня словно оглушили. Я так крепко спал, что до сих пор голова тяжелая. Который час?
– Четверть девятого.
Из приоткрытого окна маленького, бедно обставленного номера были видны двор и крыши соседних домов. Из школьного двора доносились голоса, крики детей.
– Вы кого-нибудь нашли?
– Я ужинал «У старого виноградаря».
Рикен внимательно и недоверчиво смотрел на Мегрэ, словно защищаясь, и чувствовалось, что всех на свете он считает обманщиками.
– Они там были?
– Был Карю.
– Что он сказал?
– Он клянется, что вы в своем роде гений.
– Полагаю, Нора не преминула ввернуть, что я – ничтожество.
– Примерно так. Наверняка она любит вас меньше, чем он.
– А еще меньше она любила Софи.
– Был Маки.
– Славный малый.
– Он тоже не сомневается, что вы многого добьетесь.
– Это означает, что сейчас я – ничто.
Он так и не доел свой рогалик. Видно, приход Мегрэ перебил ему аппетит.
– Что они думают о случившемся?
– По правде говоря, никто не считает, что вы виноваты. Однако некоторые полагают, что у полиции на этот счет свое мнение, и каждый спрашивает: арестовал ли я вас?
– Что вы ответили?
– Правду.
– То есть?
– Что вы свободны.
– А это настоящая правда? Так почему же я здесь? Вы же не станете отрицать, что перед гостиницей всю ночь дежурил ваш человек.
– Вы его видели?
– Нет. Но я знаю, как это делается. А теперь как со мной поступите?
Мегрэ задавал себе этот вопрос. Ему не хотелось оставлять Рикена одного, позволить ему слоняться по Парижу, но, с другой стороны, у него не было достаточных оснований для ареста.
– Сначала я попрошу вас последовать за мной на набережную Орфевр.
– Опять?
– Возможно, придется задать вам еще несколько вопросов, а к тому времени водолазы из речной бригады найдут ваш пистолет.
– Найдут они его или нет, что это изменит?
– У вас есть бритва, мыло… В конце коридора находится душ… Приведите себя а порядок, а я буду ждать вас внизу.
Начинался новый день, такой же безоблачный и теплый, как вчера, но было еще рано, чтобы предсказать, что он принесет.
Фрэнсис Рикен вызывал любопытство комиссара, а по сведениям, которые он получил о нем накануне, он выглядел человеком весьма незаурядным. Во всяком случае, даже Карю отдавал должное его дарованию. Но, может быть, Карю воодушевлялся каждый раз, знакомясь с очередной творческой личностью, а через несколько месяцев или несколько недель полностью разочаровывался?
Мегрэ следует зайти к нему в контору. Он понял, что Карю мог бы еще сказать что-то важное для дела, но бывает ли с утра он у себя в конторе на улице Бассано и не помешает ли вновь ему любовница высказать то, что думает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29