Если у вас есть что-то к мистеру Серво или Эдди Пакману, разбирайтесь сами. Я ничего не знаю, и это хорошо, потому что иначе я могла бы что-нибудь разболтать вам.
— Я вам нравлюсь?
— Да. — Она оперлась на руку и уставилась на меня мутными от выпивки глазами. — Я люблю крутых парней. Тех, кто добивается своего и плюет на все. Тех, кто может дать по морде Ленни Серво и уйти. Одна беда, что такой парень не проживет долго.
— У вас уже был опыт?
— Так говорят.
— А ваш шеф не такой? — Я закурил и выпустил колечко дыма. — Я слышал, он нравится женщинам.
— Чушь! Он просто козел!
— И кто же сейчас его пассия?
— Какая-то ловкая девчонка из северного штата, которая знает, что лучший путь к его сердцу лежит отнюдь не через желудок. Он держит ее у себя на квартире в одном нижнем белье.
— А что, — поинтересовался я, — ваш шеф может сделать со мной?
Она наморщила лоб.
— Я не знаю.., точно... Говорят...
— Ну...
— Да все, что угодно. И не спрашивайте меня больше. Но на вашем месте я бы села в первый попавшийся поезд и уехала. — Она взяла меня за руку. — Пожалуйста, уезжайте, — умоляюще прошептали ее губы.
— А мне здесь нравится.
Она залпом осушила свой бокал, и бармен, не спрашивая, наполнил его снова.
— Вам нужно... — начала она, но не закончила, а только опрокинула в себя новую порцию выпивки. — Черт бы побрал всех этих крутых, — пролепетала она заплетающимся языком, — отвезите меня домой.
Кэрол едва держалась на ногах, поэтому мне пришлось поймать такси и буквально запихнуть ее внутрь. Всю дорогу она хихикала и настойчиво зазывала меня в гости.
В лифте она заснула, и мне ничего не оставалось, как донести ее до двери и самому выудить ключи из ее сумочки. Отперев дверь, я внес ее внутрь и уложил на кровать. Бросив сумочку на туалетный столик, я собрался уходить, когда девица вдруг проговорила:
— Вы меня не раздели.
Она лежала на кровати и улыбалась, игриво задрав ножку.
— Как-нибудь в другой раз, — бросил я и направился к двери.
— Если хотите, можете спрятаться у меня от Ленни. Славная девочка. Гостеприимная.
— Может быть, — отозвался я и поплотнее захлопнул дверь.
Эх, надо было спросить ее, почему эта краска для волос так чертовски воняет!
Я ожидал, что это окажется роскошный ультрасовременный особняк, но очутился перед обычным шестиэтажным домом с лифтом на самообслуживании. Вместо бронзового молотка у двери была кнопка звонка, а роскошную золоченую табличку заменяла скромная карточка с его именем.
Я ожидал, что мне откроет дверь кто угодно, но только не заспанная голая девица с огненно-рыжими волосами, которая протянула мне бокал с выпивкой, даже не удосужившись поздороваться. Я взял его, боясь, что мой отказ может показаться невежливым.
Отпив половину, я возвратил ей бокал:
— Вы всегда открываете дверь в таком виде?
— Мне нравится ходить голой, — промурлыкала она.
— И никто никогда не жаловался? Она улыбнулась, точно я пошутил, и допила содержимое бокала одним глотком.
— Что-нибудь продаете?
— Нет, а вы?
— Все уже продано. Вам нужен Ленни?
— Да, — соврал я.
— Его нет дома, но вы можете войти и подождать.
На сей раз я не обманулся в своих ожиданиях, и квартира оказалась именно такой, как я думал: сплошной плюш. Здесь была комната, уставленная книжными шкафами, другая — с баром, еще несколько комнат разного назначения и отдельная спальня с кроватью гигантских размеров, разложенной и готовой к использованию.
Я очень внимательно осмотрел все, но в конце концов мне пришлось все же повернуться к девушке, которая к тому времени свернулась клубочком в кресле и бросала на меня лукавые взгляды поверх края наполненного бокала.
Невозможно описать женщину, если вы видели ее только голой. Она просто голая — и все. Нечто белое, мягкое и переливающееся. Нечто такое, к чему надо привыкнуть, чтобы обрести дар речи.
— Давно здесь живете, сестричка? — поинтересовался я.
— Много-много лет. Вы коп? — проговорила она и тут же сама себе ответила:
— Нет, коп ведь не вошел бы сюда, верно? — Она покачала головкой. — Друг? Нет, друг отлично знает, что ему сюда ходить не следует. Репортер? Тоже нет, тот бы сразу на меня накинулся. — Она отхлебнула из стакана и закончила:
— Выходит, вы враг, вот вы кто.
Я закурил и подождал, пока она допьет свой бокал и поставит его на столик.
— Знаете, что Ленни сделает с вами, если застанет вас здесь? — осведомилась она.
— Нет, но вы можете рассказать мне об этом. Она хихикнула:
— Нет, это все испортит. Уж лучше просто подожду. Давайте поболтаем. Ну, говорите!
— Вы знали когда-нибудь девушку по имени Вера Уэст?
Она уронила в стакан кубик льда и, нахмурившись, уставилась на меня.
— Ленни не будет в восторге от вас.
— Я в этом не нуждаюсь. Так как же?
— Слышала о такой.
— Где она?
— О, она ушла отсюда, и теперь я забочусь о Ленни. И кому какое дело до этой девицы?
— Мне. Где она?
Она разочарованно мотнула головой:
— Откуда мне знать. Она исчезла черт-те когда. Была и ушла. К тому же я ее не люблю. — Почему?
— Ленни слишком часто вспоминает о ней, вот почему. И иногда, когда напьется, называет меня ее именем или проклинает ее во сне. Впрочем, это-то как раз меня не волнует.
— Что будет, если Ленни найдет ее?
— Не знаю. Зато знаю, что будет, если ее найду я. — Она сунула в рот кубик льда и мусолила его, пока он не растаял.
— И что же? — спросил я, не обращая ни малейшего внимания на ее соблазнительные позы.
— Отделаю стерву так, что больше никогда ни один мужчина не позарится на эту падаль. И когда-нибудь я непременно отыщу ее. Я знаю, как это сделать.
— Правда? И как же?
Что-то промелькнуло в ее глазах, и они стали такими же пылающими, как ее волосы. — Что вы мне дадите, если я скажу? — Чего вы хотите? Глупый вопрос.
Он и был глупым. Глаза ее говорили сами за себя. Они казались сейчас тускло мерцающими угольками, жаждущими, чтобы в них вдохнули жизнь. Тяжелые тени почти совсем прикрывали их, и они казались сонными и ленивыми, но это было обманчивое впечатление. Мне и раньше случалось видеть такие глаза.
— Ленни по вас с ума сходит, верно?
— Разумеется, — протяжно выдохнула она. — Но он и сам о-го-го.
Я поднялся с кресла:
— Прошу извинить меня. Я сейчас.
Она даже не шевельнулась. Я прошел в спальню и за пару минут выяснил все, что хотел. На туалетном столике стояла шкатулка с драгоценностями — бриллианты и жемчуга стоили целое состояние. Возле телефона я увидел ее сумочку: портмоне было до отказа набито стодолларовыми купюрами — ни одной мелкой бумажки.
Но зато нигде в квартире я не нашел никакой одежды, даже кружевных трусиков.
Ленни был настолько без ума от своей куколки, что не собирался рисковать, дав ей возможность выйти на улицу. А единственным способом удержать ее дома было оставить ее совсем без одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Я вам нравлюсь?
— Да. — Она оперлась на руку и уставилась на меня мутными от выпивки глазами. — Я люблю крутых парней. Тех, кто добивается своего и плюет на все. Тех, кто может дать по морде Ленни Серво и уйти. Одна беда, что такой парень не проживет долго.
— У вас уже был опыт?
— Так говорят.
— А ваш шеф не такой? — Я закурил и выпустил колечко дыма. — Я слышал, он нравится женщинам.
— Чушь! Он просто козел!
— И кто же сейчас его пассия?
— Какая-то ловкая девчонка из северного штата, которая знает, что лучший путь к его сердцу лежит отнюдь не через желудок. Он держит ее у себя на квартире в одном нижнем белье.
— А что, — поинтересовался я, — ваш шеф может сделать со мной?
Она наморщила лоб.
— Я не знаю.., точно... Говорят...
— Ну...
— Да все, что угодно. И не спрашивайте меня больше. Но на вашем месте я бы села в первый попавшийся поезд и уехала. — Она взяла меня за руку. — Пожалуйста, уезжайте, — умоляюще прошептали ее губы.
— А мне здесь нравится.
Она залпом осушила свой бокал, и бармен, не спрашивая, наполнил его снова.
— Вам нужно... — начала она, но не закончила, а только опрокинула в себя новую порцию выпивки. — Черт бы побрал всех этих крутых, — пролепетала она заплетающимся языком, — отвезите меня домой.
Кэрол едва держалась на ногах, поэтому мне пришлось поймать такси и буквально запихнуть ее внутрь. Всю дорогу она хихикала и настойчиво зазывала меня в гости.
В лифте она заснула, и мне ничего не оставалось, как донести ее до двери и самому выудить ключи из ее сумочки. Отперев дверь, я внес ее внутрь и уложил на кровать. Бросив сумочку на туалетный столик, я собрался уходить, когда девица вдруг проговорила:
— Вы меня не раздели.
Она лежала на кровати и улыбалась, игриво задрав ножку.
— Как-нибудь в другой раз, — бросил я и направился к двери.
— Если хотите, можете спрятаться у меня от Ленни. Славная девочка. Гостеприимная.
— Может быть, — отозвался я и поплотнее захлопнул дверь.
Эх, надо было спросить ее, почему эта краска для волос так чертовски воняет!
Я ожидал, что это окажется роскошный ультрасовременный особняк, но очутился перед обычным шестиэтажным домом с лифтом на самообслуживании. Вместо бронзового молотка у двери была кнопка звонка, а роскошную золоченую табличку заменяла скромная карточка с его именем.
Я ожидал, что мне откроет дверь кто угодно, но только не заспанная голая девица с огненно-рыжими волосами, которая протянула мне бокал с выпивкой, даже не удосужившись поздороваться. Я взял его, боясь, что мой отказ может показаться невежливым.
Отпив половину, я возвратил ей бокал:
— Вы всегда открываете дверь в таком виде?
— Мне нравится ходить голой, — промурлыкала она.
— И никто никогда не жаловался? Она улыбнулась, точно я пошутил, и допила содержимое бокала одним глотком.
— Что-нибудь продаете?
— Нет, а вы?
— Все уже продано. Вам нужен Ленни?
— Да, — соврал я.
— Его нет дома, но вы можете войти и подождать.
На сей раз я не обманулся в своих ожиданиях, и квартира оказалась именно такой, как я думал: сплошной плюш. Здесь была комната, уставленная книжными шкафами, другая — с баром, еще несколько комнат разного назначения и отдельная спальня с кроватью гигантских размеров, разложенной и готовой к использованию.
Я очень внимательно осмотрел все, но в конце концов мне пришлось все же повернуться к девушке, которая к тому времени свернулась клубочком в кресле и бросала на меня лукавые взгляды поверх края наполненного бокала.
Невозможно описать женщину, если вы видели ее только голой. Она просто голая — и все. Нечто белое, мягкое и переливающееся. Нечто такое, к чему надо привыкнуть, чтобы обрести дар речи.
— Давно здесь живете, сестричка? — поинтересовался я.
— Много-много лет. Вы коп? — проговорила она и тут же сама себе ответила:
— Нет, коп ведь не вошел бы сюда, верно? — Она покачала головкой. — Друг? Нет, друг отлично знает, что ему сюда ходить не следует. Репортер? Тоже нет, тот бы сразу на меня накинулся. — Она отхлебнула из стакана и закончила:
— Выходит, вы враг, вот вы кто.
Я закурил и подождал, пока она допьет свой бокал и поставит его на столик.
— Знаете, что Ленни сделает с вами, если застанет вас здесь? — осведомилась она.
— Нет, но вы можете рассказать мне об этом. Она хихикнула:
— Нет, это все испортит. Уж лучше просто подожду. Давайте поболтаем. Ну, говорите!
— Вы знали когда-нибудь девушку по имени Вера Уэст?
Она уронила в стакан кубик льда и, нахмурившись, уставилась на меня.
— Ленни не будет в восторге от вас.
— Я в этом не нуждаюсь. Так как же?
— Слышала о такой.
— Где она?
— О, она ушла отсюда, и теперь я забочусь о Ленни. И кому какое дело до этой девицы?
— Мне. Где она?
Она разочарованно мотнула головой:
— Откуда мне знать. Она исчезла черт-те когда. Была и ушла. К тому же я ее не люблю. — Почему?
— Ленни слишком часто вспоминает о ней, вот почему. И иногда, когда напьется, называет меня ее именем или проклинает ее во сне. Впрочем, это-то как раз меня не волнует.
— Что будет, если Ленни найдет ее?
— Не знаю. Зато знаю, что будет, если ее найду я. — Она сунула в рот кубик льда и мусолила его, пока он не растаял.
— И что же? — спросил я, не обращая ни малейшего внимания на ее соблазнительные позы.
— Отделаю стерву так, что больше никогда ни один мужчина не позарится на эту падаль. И когда-нибудь я непременно отыщу ее. Я знаю, как это сделать.
— Правда? И как же?
Что-то промелькнуло в ее глазах, и они стали такими же пылающими, как ее волосы. — Что вы мне дадите, если я скажу? — Чего вы хотите? Глупый вопрос.
Он и был глупым. Глаза ее говорили сами за себя. Они казались сейчас тускло мерцающими угольками, жаждущими, чтобы в них вдохнули жизнь. Тяжелые тени почти совсем прикрывали их, и они казались сонными и ленивыми, но это было обманчивое впечатление. Мне и раньше случалось видеть такие глаза.
— Ленни по вас с ума сходит, верно?
— Разумеется, — протяжно выдохнула она. — Но он и сам о-го-го.
Я поднялся с кресла:
— Прошу извинить меня. Я сейчас.
Она даже не шевельнулась. Я прошел в спальню и за пару минут выяснил все, что хотел. На туалетном столике стояла шкатулка с драгоценностями — бриллианты и жемчуга стоили целое состояние. Возле телефона я увидел ее сумочку: портмоне было до отказа набито стодолларовыми купюрами — ни одной мелкой бумажки.
Но зато нигде в квартире я не нашел никакой одежды, даже кружевных трусиков.
Ленни был настолько без ума от своей куколки, что не собирался рисковать, дав ей возможность выйти на улицу. А единственным способом удержать ее дома было оставить ее совсем без одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54