И о том времени, когда ты подрался из-за меня с Полаком Ицци.
— Мы подрались не из-за тебя.
— Из-за меня, — продолжала настаивать Марта. — Это было в тот вечер, когда я шла из книжной лавочки, а Полак хотел напасть на меня у магазина Штрауса.
Я расхохотался, так как сразу все вспомнил. Даже физическую боль, которую он мне причинил.
— Он меня тогда здорово отмолотил, Марти.
— Еще бы, — улыбнулась она. — Зато мне удалось удрать. Я ведь тебя еще не отблагодарила за это. А может, отблагодарила?
— Нет.
— Ну, тогда спасибо тебе, Джо.
— Не стоит благодарности. Мы же не из-за тебя подрались. Просто он наехал своим старым «Паккардом-120» мне на ногу, а ты случайно проходила в это время мимо.
— Перестань кокетничать, Джо. Вы подрались из-за меня.
В дверь постучали, и вошел сержант Мак Бриссон.
— Что-то вы поздновато засиделись, — улыбнулся он нам.
Я пожал плечами.
— Дело пора заканчивать. А где остальные материалы?
— Все в нем, — показал он на пухлый конверт. — Предположения самые разные, но вполне возможно, одно из них и верное. Вы же знаете, как это бывает.
— Да.
— Мне сделать сообщение?
— Да, но короткое. Присаживайтесь. — Я откинулся в кресле и заложил руки за голову. — Ну, начинайте.
Мак откусил кончик сигары и закурил. Пахла сигара отвратительно, но это тоже было неотъемлемой частью полицейского участка, и с этим приходилось мириться.
— Вы, конечно, знали всех убитых: Рене Миллс, Химми Шапиро, Нэнси Таккио и Дуг Китхон.
— Я знал их еще детьми.
— Вы читали заключение баллистической экспертизы в деле Дуга Китхона?
Я покачал головой.
— Снова то же самое оружие. То есть черт действительно вырвался из преисподней. Кроме Китхона, все остальные хорошо знакомы полиции. Но Дуг был чистеньким. Брайан жаждет видеть прогресс в этом деле. Обо всех остальных полиции известно все, вплоть до того, в каких штанишках они ходили в школу. Но если вы сможете установить между этими жертвами какую-нибудь связь, значит, вам повезет больше, чем мне. Вы уже посмотрели их биографии?
— Да.
— И что при этом обнаружили?
— Ничего нового. Всего лишь освежили старое... А что вообще слышно об этом?
— Ну... — Он нагнулся вперед, вытащил из конверта какую-то бумагу, быстро прочитал ее и вновь засунул в конверт. — Ну, их знал дежурный полицейский Мак-Нейл. Рене Миллс и Таккио до последнего месяца жили вместе, а потом он выставил Нэнси за порог. Мак-Нейл знал, что Миллс был сутенером и имел несколько девчонок, которых разместил в квартирке над лавочкой дядюшки Джонса. Он знал, что Нэнси, до того как его прикончили, зарабатывал на жизнь воровством. Но оба вели себя тихо, к ним трудно было придраться. Поэтому их оставили в покое.
— А что говорят люди в том квартале?
— Черт возьми; да кто там будет что-нибудь говорить! Тем немногим, что вообще раскрывают пасть, почти нечего сказать. Но как бы там ни было, теперь это ваша работа. Вы же из того квартала, или я ошибаюсь?
Марта подняла глаза и улыбнулась — Мы оба из того квартала.
— Я слышал об этом, — подмигнул мне сержант сквозь густое облако сигарного дыма. — Хорошо иметь высокий чин. У нас во всей полиции только одна такая девушка, вот ее и гоняют по всему городу. А теперь поручили работать с нами.
— Теперь я постараюсь остаться на этой работе подольше, — снова улыбнулась Марта.
Я посмотрел на нее и что-то пробурчал. Мак тоже издал нечленораздельный звук.
— А почему бы и нет? — продолжала она. — Ведь до сих пор я работала только в отделах по борьбе с детской преступностью. Они даже не решались бросить меня на карманные кражи.
Мы с Маком переглянулись и рассмеялись.
— Что тут смешного? — возмутилась Марта.
— Просто мне пришло в голову, — ответил я, — как тебе удается оставаться неприметной. Ты слишком хороша, чтобы заниматься подобной работой.
Мак вновь рассмеялся, а Марта показала мне язык. После этого я обратился к Маку:
— Мы примемся за дело спокойно и хладнокровно. Всю предварительную работу до меня уже проделали, и наш план, возможно, удастся. Я с удовольствием вывел бы убийцу на чистую воду обычным путем, но это дело каким-то образом связано с высокой политикой, а вы же знаете, какой шум могут поднять наши депутаты, представляющие интересы десятков тысяч избирателей.
— Да, такое не исключено. Но что вы будете делать?
— Марта все еще живет там, и ни один человек не знает, что она работает в полиции. В том квартале это не принесло бы ей славы.
— Знаю.
— Вот я и завяжу с ней интрижку — Я с ухмылкой поглядел на Марту, и она ответила тем же.
— Наша работа временами бывает чертовски интересной, — сухо констатировал Мак. И мы снова рассмеялись.
По неизвестной мне причине все напряжение куда-то испарилось, и я опять ощутил спокойствие, которое испытывал во время обычного дежурства, когда я всех своих граждан мог приветствовать простым «хэлло», когда дети играли в крокет или бабки, а не баловались пружинными ножами, как сейчас, когда должность полицейского еще доставляла человеку радость, хотя к концу дежурства у него невыносимо болели ноги и сам он чувствовал себя совершенно разбитым.
— Что вы думаете об этом деле, Мак?
— Твердый орешек... Мы заслали в квартал девятнадцать шпиков, но ни один из них не принес интересных сведений. Единственная зацепка заключается в том, что все убийства совершены одним и тем же оружием. Выходит, жертвы были прикончены одним человеком. Все попадания, как говорится, в «десятку», а это указывает на профессионала. Даже пули из одной партии. Это определили эксперты на основании смазки, прилипшей к ним.
— Это уже кое-что.
— Да, но это и все. Вы можете изучать эти бумаги еще неделю, но все равно ничего нового не обнаружите.
— Я тоже придерживаюсь такого мнения. Поэтому они и делают из этой истории чуть ли не государственное дело.
Мак поднялся и стряхнул пепел с сигары.
— Будьте осторожны, Джо. Это скверное дело. Оно мне совсем не нравится.
— Мне тоже.
— И знаете почему?
— Нет.
— В последнее время здесь кое-что произошло. Сперва шантаж с Филом Борли, и ни один человек не имел ни малейшего понятия, что он исчез из Чикаго, пока не появился здесь. А потом эта история с гангстерами... Она еще не получила большого размаха, но мы уже знаем, что некоторые парни из других частей города довольно прилично чувствуют себя в самых странных местах. И эти типы работают в довольно тесном контакте с некоторыми политиками.
Тут я заметил, что Марта задумчиво нахмурила лоб.
— Если эти убийства случились внутри организации, — продолжал Мак, — то значит, они впутались в какое-нибудь миленькое дело. Но если это дело рук постороннего, то организации это отнюдь не понравится — не понравится тот факт, что их новая область интересов оказалась под лучом прожекторов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Мы подрались не из-за тебя.
— Из-за меня, — продолжала настаивать Марта. — Это было в тот вечер, когда я шла из книжной лавочки, а Полак хотел напасть на меня у магазина Штрауса.
Я расхохотался, так как сразу все вспомнил. Даже физическую боль, которую он мне причинил.
— Он меня тогда здорово отмолотил, Марти.
— Еще бы, — улыбнулась она. — Зато мне удалось удрать. Я ведь тебя еще не отблагодарила за это. А может, отблагодарила?
— Нет.
— Ну, тогда спасибо тебе, Джо.
— Не стоит благодарности. Мы же не из-за тебя подрались. Просто он наехал своим старым «Паккардом-120» мне на ногу, а ты случайно проходила в это время мимо.
— Перестань кокетничать, Джо. Вы подрались из-за меня.
В дверь постучали, и вошел сержант Мак Бриссон.
— Что-то вы поздновато засиделись, — улыбнулся он нам.
Я пожал плечами.
— Дело пора заканчивать. А где остальные материалы?
— Все в нем, — показал он на пухлый конверт. — Предположения самые разные, но вполне возможно, одно из них и верное. Вы же знаете, как это бывает.
— Да.
— Мне сделать сообщение?
— Да, но короткое. Присаживайтесь. — Я откинулся в кресле и заложил руки за голову. — Ну, начинайте.
Мак откусил кончик сигары и закурил. Пахла сигара отвратительно, но это тоже было неотъемлемой частью полицейского участка, и с этим приходилось мириться.
— Вы, конечно, знали всех убитых: Рене Миллс, Химми Шапиро, Нэнси Таккио и Дуг Китхон.
— Я знал их еще детьми.
— Вы читали заключение баллистической экспертизы в деле Дуга Китхона?
Я покачал головой.
— Снова то же самое оружие. То есть черт действительно вырвался из преисподней. Кроме Китхона, все остальные хорошо знакомы полиции. Но Дуг был чистеньким. Брайан жаждет видеть прогресс в этом деле. Обо всех остальных полиции известно все, вплоть до того, в каких штанишках они ходили в школу. Но если вы сможете установить между этими жертвами какую-нибудь связь, значит, вам повезет больше, чем мне. Вы уже посмотрели их биографии?
— Да.
— И что при этом обнаружили?
— Ничего нового. Всего лишь освежили старое... А что вообще слышно об этом?
— Ну... — Он нагнулся вперед, вытащил из конверта какую-то бумагу, быстро прочитал ее и вновь засунул в конверт. — Ну, их знал дежурный полицейский Мак-Нейл. Рене Миллс и Таккио до последнего месяца жили вместе, а потом он выставил Нэнси за порог. Мак-Нейл знал, что Миллс был сутенером и имел несколько девчонок, которых разместил в квартирке над лавочкой дядюшки Джонса. Он знал, что Нэнси, до того как его прикончили, зарабатывал на жизнь воровством. Но оба вели себя тихо, к ним трудно было придраться. Поэтому их оставили в покое.
— А что говорят люди в том квартале?
— Черт возьми; да кто там будет что-нибудь говорить! Тем немногим, что вообще раскрывают пасть, почти нечего сказать. Но как бы там ни было, теперь это ваша работа. Вы же из того квартала, или я ошибаюсь?
Марта подняла глаза и улыбнулась — Мы оба из того квартала.
— Я слышал об этом, — подмигнул мне сержант сквозь густое облако сигарного дыма. — Хорошо иметь высокий чин. У нас во всей полиции только одна такая девушка, вот ее и гоняют по всему городу. А теперь поручили работать с нами.
— Теперь я постараюсь остаться на этой работе подольше, — снова улыбнулась Марта.
Я посмотрел на нее и что-то пробурчал. Мак тоже издал нечленораздельный звук.
— А почему бы и нет? — продолжала она. — Ведь до сих пор я работала только в отделах по борьбе с детской преступностью. Они даже не решались бросить меня на карманные кражи.
Мы с Маком переглянулись и рассмеялись.
— Что тут смешного? — возмутилась Марта.
— Просто мне пришло в голову, — ответил я, — как тебе удается оставаться неприметной. Ты слишком хороша, чтобы заниматься подобной работой.
Мак вновь рассмеялся, а Марта показала мне язык. После этого я обратился к Маку:
— Мы примемся за дело спокойно и хладнокровно. Всю предварительную работу до меня уже проделали, и наш план, возможно, удастся. Я с удовольствием вывел бы убийцу на чистую воду обычным путем, но это дело каким-то образом связано с высокой политикой, а вы же знаете, какой шум могут поднять наши депутаты, представляющие интересы десятков тысяч избирателей.
— Да, такое не исключено. Но что вы будете делать?
— Марта все еще живет там, и ни один человек не знает, что она работает в полиции. В том квартале это не принесло бы ей славы.
— Знаю.
— Вот я и завяжу с ней интрижку — Я с ухмылкой поглядел на Марту, и она ответила тем же.
— Наша работа временами бывает чертовски интересной, — сухо констатировал Мак. И мы снова рассмеялись.
По неизвестной мне причине все напряжение куда-то испарилось, и я опять ощутил спокойствие, которое испытывал во время обычного дежурства, когда я всех своих граждан мог приветствовать простым «хэлло», когда дети играли в крокет или бабки, а не баловались пружинными ножами, как сейчас, когда должность полицейского еще доставляла человеку радость, хотя к концу дежурства у него невыносимо болели ноги и сам он чувствовал себя совершенно разбитым.
— Что вы думаете об этом деле, Мак?
— Твердый орешек... Мы заслали в квартал девятнадцать шпиков, но ни один из них не принес интересных сведений. Единственная зацепка заключается в том, что все убийства совершены одним и тем же оружием. Выходит, жертвы были прикончены одним человеком. Все попадания, как говорится, в «десятку», а это указывает на профессионала. Даже пули из одной партии. Это определили эксперты на основании смазки, прилипшей к ним.
— Это уже кое-что.
— Да, но это и все. Вы можете изучать эти бумаги еще неделю, но все равно ничего нового не обнаружите.
— Я тоже придерживаюсь такого мнения. Поэтому они и делают из этой истории чуть ли не государственное дело.
Мак поднялся и стряхнул пепел с сигары.
— Будьте осторожны, Джо. Это скверное дело. Оно мне совсем не нравится.
— Мне тоже.
— И знаете почему?
— Нет.
— В последнее время здесь кое-что произошло. Сперва шантаж с Филом Борли, и ни один человек не имел ни малейшего понятия, что он исчез из Чикаго, пока не появился здесь. А потом эта история с гангстерами... Она еще не получила большого размаха, но мы уже знаем, что некоторые парни из других частей города довольно прилично чувствуют себя в самых странных местах. И эти типы работают в довольно тесном контакте с некоторыми политиками.
Тут я заметил, что Марта задумчиво нахмурила лоб.
— Если эти убийства случились внутри организации, — продолжал Мак, — то значит, они впутались в какое-нибудь миленькое дело. Но если это дело рук постороннего, то организации это отнюдь не понравится — не понравится тот факт, что их новая область интересов оказалась под лучом прожекторов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22