— Сообщалось, — напомнил я ему, — это еще не означает, что доказано. Но если вы все же и докажете, то что станете делать? Ведь Такк мертв.
— Именно. — На бледном лице Рида проступили капельки пота. — Предположим, его гибель не случайна. В таком случае ты и представить себе не можешь, какой шум это вызовет среди американцев. Теперь-то ты осознаешь, что это может приблизить нас к началу военных действий?
— Со временем все встанет на свои места, — изрек я.
Дел, потирая руки, произнес:
— Ну вот, еще один глупец. В войне не будет победителей!
— Может быть, но вы могли пойти неправильным путем.
— Тогда ты посоветуй нам, — тихо проговорил Траски.
— Оставьте это дело, и тогда никто не узнает подробностей. Так будет меньше вреда.
Я видел, с каким презрением Рид отреагировал на моей совет.
— К сожалению, вред уже, возможно, нанесен. Такер Стэйси был превосходным исполнителем. Нет необходимости говорить о том, как далеко он зашел и чем именно занимался. Но есть одно дело, в котором мы абсолютно уверены.
— Что за дело?
— Твой друг был замешан в крупной афере. Мы знаем, что он участвовал в одной махинации. Мы хотим знать в какой. — Сделав паузу, он взглянул на меня. Затем спросил: — Мы можем рассчитывать на твое содействие?
— Конечно, — сказал я. — Только у вас мало времени, всего лишь три дня. Ну а потом — привет, друзья. Однако для оказания помощи этих трех дней будет предостаточно.
— Ну что? — спросил Траски.
Дел Рид немного подумал, а потом кивнул:
— Пожалуй, хватит на сегодня.
Они уже собрались уходить, когда раздался резкий стук в дверь, она открылась, и Чарли Трауб просунул голову:
— Кэт, к тебе тут какая-то девчонка.
— Позови ее.
Просьбу не пришлось выполнять, потому что Лоис Хэйс проплыла мимо Чарли, прежде чем тот повернулся, чтобы пригласить ее.
Я наделся увидеть угрозу на ее мордашке, однако не заметил ничего подобного. Усмехнувшись, я сказал:
— Привет, сладенькая, познакомься, это — мистер Рид, а это — лейтенант Траски.
Что-то произошло с лицом Дела, казалось, его взгляд застыл.
— Мы уже знакомы, мистер Фэллон.
— Да, в суде, не правда ли?
— Именно. Теперь, если вы позволите, мистер Фэллон, мы займемся делами.
Он кивнул Лоис и направился к двери, Траски, помедлив, последовал за ним, слегка нахмурившись.
Мне показалось, полицейский пытается что-то вспомнить.
Подойдя к двери, Рид задержался и спросил почти через плечо:
— Так, значит, можно говорить о доверии между нами?
На лице Траски будто был написан ответ: «Только скажи „нет“, и тебе придется забыть о спокойной жизни, приятель». Даже местный полицейский может придраться к кому угодно.
— На вашем месте я бы не беспокоился об этом, — ответил я.
Лоис села за стол и закурила. В ее глазах я увидел усмешку. Она всегда отвечала на мой вопрос до того, как я задавал его.
— Нет, я не сумасшедшая. По правде говоря, я думаю, что сейчас вы были все же намного остроумнее. Любой другой мог бы это подтвердить.
— А у тебя, крошка, больше ничего нового нет?
— Просто вы заинтересовали меня, мистер Фэллон... мм...
— Кэт.
— Хорошо, Кэт. Вы сказали, что мы когда-то встречались, — произнесла она и выпустила струю белого дыма прямо в мою сторону. — Где же это было?
— Хмм... Мне нравится путешествовать. Может быть, в другое время я расскажу тебе. А пока продолжай свои шуточки. Что на этот раз?
Она показала рукой на закрытую дверь:
— У вас был важный посетитель.
— Как ты догадлива.
— Вы не знаете, что он делает здесь?
Я пожал плечами и откинулся на спинку стула:
— Скажем так, то же, что и ты.
От удивления она подняла брови.
— Хватит, прекратим игры. Я не так глуп, как кажется. Он является официальным представителем штата и занимается политическими делами, касающимися ситуации на Кубе. Ты же — слишком любопытная журналистка, пишущая на политические темы. Все взаимосвязано. Не делай из меня дурака. Вы оба хотите знать об одном и том же.
— И что же это такое, Кэт?
— Что бы это ни было, ты все же считаешь, что Такер Стэйси работал на антикастровскую группировку.
— Из этого получился бы хороший репортаж. Ведь это моя работа, ты и сам знаешь.
— Ну что ж, счастливой посадки.
— Ты поможешь мне?
— С чего бы это?
— Я могла бы гарантировать определенное... вознаграждение. — Теперь она шаловливо усмехалась.
— Секс не является вознаграждением для меня, крошка. Это физиологическая потребность, которая приходит в зависимости от времени и желания, словно чувство голода. Нет ли других предложений, получше?
Лоис погасила сигарету в пепельнице, взглянула на меня и взяла свою дамскую сумочку. Улыбнувшись, она поднялась и сказала:
— Дай мне время подумать.
Я подождал, пока она почти скроется за дверью.
— Лоис...
Она остановилась и обернулась.
— Да?
— Ты зачем приходила?
— Ты уже просматривал вещи своего друга?
— Так, кое-что.
— Он не перевозил бананы?
— Откуда мне знать?
Лоис улыбнулась:
— Если прояснишь это, дай мне знать. Я остановилась в отеле «Джексон».
— Отлично. Сейчас принесу бутылочку.
— Не стоит тратить время.
— Ладно, — произнес я, когда она уже закрыла за собой дверь.
Бананы. Значит, бананы. Именно о них и говорилось в письме Такка... «Не подавись бананом». Все же Такк был каким-то загадочным.
Я впряг Чарли Трауба, двух его помощников, трех девушек из офиса, и остаток дня мы провели, внимательно изучая все бумаги в папках. Ни в одном из документов не упоминалось о бананах.
Поднявшись наверх, в диспетчерскую вышку, я подождал, пока двое диспетчеров закончат посадку самолета с туристами, и спросил о бананах. Тогда один достал из своего портфеля банан и предложил его мне. Это и все, что мне удалось узнать. Я выругался и отправился в мотель, чтобы поужинать, но, как только вошел в темную комнату, я нашел то, что искал.
Первый мощный удар сбил меня с ног, я упал на колени. Следом я получил второй удар, в челюсть, после которого, теряя сознание от сильной боли, окончательно рухнул, с облегчением подумав, что все уже в прошлом.
Очнувшись, я увидел, что в комнате находились трое: два смуглых, небольшого роста человека в рабочих комбинезонах серого цвета и один высокий, с язвительным выражением лица, удобно расположившийся на стуле, положив ногу на ногу. Он смотрел на меня, и это доставляло ему удовольствие.
Я лежал на полу у его ног. Мои руки и ноги были связаны, рот заклеен куском пластыря так, что, когда я стонал от боли, мне казалось, что стон исходит через нос. Глаза сильно болели, а головная боль словно сконцентрировалась в зрачках. Каждый удар пульса, звук которого напоминал порыв ветра, проносящегося мимо моих ушей, приносил неимоверное страдание.
Но через некоторое время я мог видеть и слышать, наверное оттого, что боль уменьшилась или я свыкся с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16