И обменялись одним лишь поцелуем, который мог бы показаться постороннему ничего не значащим, просто приветственным. Но для нас обоих в этом поцелуе тлела и подразумевалась страсть. Да нет, слабо сказано, то был целый взрыв эмоций, по-своему даже пугающий. Вельда скромно отстранилась, потом заглянула мне в глаза и поняла, что я почувствовал то же самое.
Было время, когда я подвергал сомнению наши чувства, толком не мог в них разобраться. Но не теперь. Теперь я точно знал. И еле слышным шепотом, так тихо, чтоб даже Пат не услышал, сказал:
— Я люблю тебя, Вельда.
И она быстро и тоже тихо ответила:
— Знаю.
Я ждал. Она улыбнулась. Потом наконец сказала:
— Ты ведь знаешь, что я чувствую, верно?
Тут уже я выждал секунду, ухмыльнулся и ответил:
— Теперь знаю, котенок.
Глава 2
В квартире моей все изменилось. Там по-другому пахло. Нет, мебель стояла та же, но выглядела как-то ярче. А вот шторы на окнах висели новые, не те, которые однажды повесила одна девушка с Третьей авеню. Вельда проследила за моим взглядом и сказала:
— Их надо было сменить.
Я кивнул, давая знать, что понял, о чем это она.
В кухонной раковине — ни единой тарелки. В ванной — кусок нового мыла и новые чистые полотенца на вешалке.
— Я здесь прибрала, — сказала Вельда. — А потом все время поддерживала чистоту.
— Да, — кивнул я. — Сразу заметно.
— Правда? — На лице ее сияла полная самодовольства улыбка.
— Уходя, я опустил крышку унитаза, — сказал я.
Тут она начала хохотать. А потом, когда наконец успокоилась, глаза ее проделали одну такую штуку, которая всегда меня страшно заводила. Только женщина способна проделывать глазами такие штуки, и Вельда, похоже, владела этим мастерством в совершенстве.
И голос ее звучал низко и хрипловато, а слова, которые она выговаривала, — зазывно и нежно. Она еще немного поиграла глазами, прекрасно осознавая, какое это производит на меня впечатление, а затем спросила тихо:
— И как собираешься благодарить меня за это, а. Майк?
Я тоже не новичок в этих играх. Я знал, чего она от меня добивается, какие хочет услышать слова, но пришло время удивить и ее. Причем удивить не на шутку, а так, чтоб до самых колготок проняло. Меня-то вообще тоже уже проняло, на миг даже мелькнула мысль, что это возможно, но... Но миг прошел, и я понял: всему свое время. И мое время еще не пришло. А потому я притянул Вельду к себе и взял за руки. Я чувствовал, какие они теплые и сильные, и меня так и пронзило, точно током. Тоже на миг.
И вот очень тихо и медленно я произнес:
— Ты знаешь, что со мной случилось, куколка. Изрешетили всего насквозь. И теперь я не стою ни цента. Кроме того, разные люди будут меня искать, чтобы убедиться, что точно убрали. В финансовом плане я тоже особого интереса не представляю. Хотя в целом ситуация не столь уж безнадежна, пока я жив. И поверь, это, второе, дается мне очень нелегко.
Она озабоченно нахмурилась, глаза затуманились. В них читались растерянность и недоумение, точно она пыталась разгадать загадку, ответ на которую будет неприятен.
Я высвободил одну руку и погладил чудесные золотисто-каштановые волосы, которые, изгибаясь такой красивой волной, падали на плечи. Кажется, эта прическа называлась «паж»... И сказал:
— Хочу жениться на тебе, котенок. Кажется, всегда этого и хотел... С того самого момента, как ты вошла в контору наниматься на работу.
Рука, крепко сжавшая в ответ мою руку, сказала, что и Вельда всегда хотела того же. Но глаза ее по-прежнему смотрели недоверчиво и удивленно, будто она услышала нечто совершенно неожиданное. Нет, радость в них тоже была, но она пыталась ее скрыть.
— Что ж, это хорошая новость, — сказала она, явно ожидая продолжения.
Горло у меня перехватило.
— Есть и плохая. Нам придется немного подождать, — сказал я.
— Почему?
— Потому что мне надо закончить одно дельце.
— Маркос Дули?
Я кивнул.
— Пат тебе сказал?
— Да.
— И как считаешь, я должен поступить, а, Вельда?
Ни на секунду не задумываясь, она выпалила:
— Закончить свое дельце, Майк. Потому как если этого не сделать, будешь думать, что ни на что не годен.
Пат несколько облегчил мне задачу. У входа в больницу «Бельвью» меня поджидал полицейский в штатском, которого я знал. Увидел меня и заметил с ухмылкой:
— Нельзя сказать, чтоб ты выглядел как новенький, Майк... Все было тихо, спокойно, и вдруг опять объявился.
— Может, на этот раз удастся обойтись без проблем, — усмехнулся я в ответ. — Как там Дули?
— Совсем плох. Помирает, Майк. Если б не знал, что ты точно приедешь, уже небось бы помер.
Мы вошли в лифт, и полицейский надавил на кнопку нужного нам этажа.
— Кто его охраняет? — спросил я.
— Ну, как обычно, — ответил он, потом пояснил: — Окружная прокуратура интересуется этим делом. Но врач пока что не разрешает его допрашивать.
— Выходит, окружная прокуратура всерьез намерена разобраться с шайкой Понти?
— Ну, ты меня понял.
— Больше он ничего не сказал?
— Нет. Только звал тебя.
— Кто дежурит у двери?
— Никого, кроме ребят из окружного департамента.
Свернув за угол, я увидел, что вход в коридор блокируют двое парней в униформе. Тот, что повыше, переминался с пятки на носок, второй медленно и внимательно оглядывал коридор. Заметив нас, они слегка расступились и пропустили. Сотрудник в штатском остановился у двери и сделал мне знак рукой: входи.
— Ты не идешь? — спросил я его.
— Он не будет говорить, если рядом станет ошиваться кто-то еще.
— Палата прослушивается?
— Нет.
— Как это понимать?
Коп в штатском усмехнулся.
— Капитан Чамберс и доктор спелись. Пляшут под одну дудку.
— И какая же мелодия?
Он снова усмехнулся.
— Да все та же. Как бы вставить ребятам из окружной прокуратуры. Засунуть им по самую глотку.
Я повернул ручку, вошел и притворил за собой дверь.
Да, то была палата для умирающих. В самом воздухе витал запах смерти. Освещалась она лишь какой-то штуковиной в виде панели, укрепленной за изголовьем, тускло-оранжевым светом. Тут прямо-таки воняло смертью. Нет, на самом деле ничего такого, конечно, не было, но человеку понимающему сразу становилось ясно.
Когда глаза немного привыкли к полумраку, я разглядел под простыней холмик и понял, что это и есть Дули. Стараясь ступать как можно тише, я подошел и остановился у постели. И глядел вниз, на некое подобие отверстия, из которого вытекала жизнь. Дыхание было слабым, но довольно ровным, боль, по всей видимости, заглушалась какими-то сильнодействующими препаратами.
Пока я думал, как бы поделикатнее разбудить его, он, видимо, почувствовал, что в палате кто-то есть, и с усилием приоткрыл глаза. Секунду он смотрел в никуда, потом взгляд сконцентрировался на мне.
— Так тебе... удалось?
— Конечно. Чего только ради тебя не сделаешь, Дули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Было время, когда я подвергал сомнению наши чувства, толком не мог в них разобраться. Но не теперь. Теперь я точно знал. И еле слышным шепотом, так тихо, чтоб даже Пат не услышал, сказал:
— Я люблю тебя, Вельда.
И она быстро и тоже тихо ответила:
— Знаю.
Я ждал. Она улыбнулась. Потом наконец сказала:
— Ты ведь знаешь, что я чувствую, верно?
Тут уже я выждал секунду, ухмыльнулся и ответил:
— Теперь знаю, котенок.
Глава 2
В квартире моей все изменилось. Там по-другому пахло. Нет, мебель стояла та же, но выглядела как-то ярче. А вот шторы на окнах висели новые, не те, которые однажды повесила одна девушка с Третьей авеню. Вельда проследила за моим взглядом и сказала:
— Их надо было сменить.
Я кивнул, давая знать, что понял, о чем это она.
В кухонной раковине — ни единой тарелки. В ванной — кусок нового мыла и новые чистые полотенца на вешалке.
— Я здесь прибрала, — сказала Вельда. — А потом все время поддерживала чистоту.
— Да, — кивнул я. — Сразу заметно.
— Правда? — На лице ее сияла полная самодовольства улыбка.
— Уходя, я опустил крышку унитаза, — сказал я.
Тут она начала хохотать. А потом, когда наконец успокоилась, глаза ее проделали одну такую штуку, которая всегда меня страшно заводила. Только женщина способна проделывать глазами такие штуки, и Вельда, похоже, владела этим мастерством в совершенстве.
И голос ее звучал низко и хрипловато, а слова, которые она выговаривала, — зазывно и нежно. Она еще немного поиграла глазами, прекрасно осознавая, какое это производит на меня впечатление, а затем спросила тихо:
— И как собираешься благодарить меня за это, а. Майк?
Я тоже не новичок в этих играх. Я знал, чего она от меня добивается, какие хочет услышать слова, но пришло время удивить и ее. Причем удивить не на шутку, а так, чтоб до самых колготок проняло. Меня-то вообще тоже уже проняло, на миг даже мелькнула мысль, что это возможно, но... Но миг прошел, и я понял: всему свое время. И мое время еще не пришло. А потому я притянул Вельду к себе и взял за руки. Я чувствовал, какие они теплые и сильные, и меня так и пронзило, точно током. Тоже на миг.
И вот очень тихо и медленно я произнес:
— Ты знаешь, что со мной случилось, куколка. Изрешетили всего насквозь. И теперь я не стою ни цента. Кроме того, разные люди будут меня искать, чтобы убедиться, что точно убрали. В финансовом плане я тоже особого интереса не представляю. Хотя в целом ситуация не столь уж безнадежна, пока я жив. И поверь, это, второе, дается мне очень нелегко.
Она озабоченно нахмурилась, глаза затуманились. В них читались растерянность и недоумение, точно она пыталась разгадать загадку, ответ на которую будет неприятен.
Я высвободил одну руку и погладил чудесные золотисто-каштановые волосы, которые, изгибаясь такой красивой волной, падали на плечи. Кажется, эта прическа называлась «паж»... И сказал:
— Хочу жениться на тебе, котенок. Кажется, всегда этого и хотел... С того самого момента, как ты вошла в контору наниматься на работу.
Рука, крепко сжавшая в ответ мою руку, сказала, что и Вельда всегда хотела того же. Но глаза ее по-прежнему смотрели недоверчиво и удивленно, будто она услышала нечто совершенно неожиданное. Нет, радость в них тоже была, но она пыталась ее скрыть.
— Что ж, это хорошая новость, — сказала она, явно ожидая продолжения.
Горло у меня перехватило.
— Есть и плохая. Нам придется немного подождать, — сказал я.
— Почему?
— Потому что мне надо закончить одно дельце.
— Маркос Дули?
Я кивнул.
— Пат тебе сказал?
— Да.
— И как считаешь, я должен поступить, а, Вельда?
Ни на секунду не задумываясь, она выпалила:
— Закончить свое дельце, Майк. Потому как если этого не сделать, будешь думать, что ни на что не годен.
Пат несколько облегчил мне задачу. У входа в больницу «Бельвью» меня поджидал полицейский в штатском, которого я знал. Увидел меня и заметил с ухмылкой:
— Нельзя сказать, чтоб ты выглядел как новенький, Майк... Все было тихо, спокойно, и вдруг опять объявился.
— Может, на этот раз удастся обойтись без проблем, — усмехнулся я в ответ. — Как там Дули?
— Совсем плох. Помирает, Майк. Если б не знал, что ты точно приедешь, уже небось бы помер.
Мы вошли в лифт, и полицейский надавил на кнопку нужного нам этажа.
— Кто его охраняет? — спросил я.
— Ну, как обычно, — ответил он, потом пояснил: — Окружная прокуратура интересуется этим делом. Но врач пока что не разрешает его допрашивать.
— Выходит, окружная прокуратура всерьез намерена разобраться с шайкой Понти?
— Ну, ты меня понял.
— Больше он ничего не сказал?
— Нет. Только звал тебя.
— Кто дежурит у двери?
— Никого, кроме ребят из окружного департамента.
Свернув за угол, я увидел, что вход в коридор блокируют двое парней в униформе. Тот, что повыше, переминался с пятки на носок, второй медленно и внимательно оглядывал коридор. Заметив нас, они слегка расступились и пропустили. Сотрудник в штатском остановился у двери и сделал мне знак рукой: входи.
— Ты не идешь? — спросил я его.
— Он не будет говорить, если рядом станет ошиваться кто-то еще.
— Палата прослушивается?
— Нет.
— Как это понимать?
Коп в штатском усмехнулся.
— Капитан Чамберс и доктор спелись. Пляшут под одну дудку.
— И какая же мелодия?
Он снова усмехнулся.
— Да все та же. Как бы вставить ребятам из окружной прокуратуры. Засунуть им по самую глотку.
Я повернул ручку, вошел и притворил за собой дверь.
Да, то была палата для умирающих. В самом воздухе витал запах смерти. Освещалась она лишь какой-то штуковиной в виде панели, укрепленной за изголовьем, тускло-оранжевым светом. Тут прямо-таки воняло смертью. Нет, на самом деле ничего такого, конечно, не было, но человеку понимающему сразу становилось ясно.
Когда глаза немного привыкли к полумраку, я разглядел под простыней холмик и понял, что это и есть Дули. Стараясь ступать как можно тише, я подошел и остановился у постели. И глядел вниз, на некое подобие отверстия, из которого вытекала жизнь. Дыхание было слабым, но довольно ровным, боль, по всей видимости, заглушалась какими-то сильнодействующими препаратами.
Пока я думал, как бы поделикатнее разбудить его, он, видимо, почувствовал, что в палате кто-то есть, и с усилием приоткрыл глаза. Секунду он смотрел в никуда, потом взгляд сконцентрировался на мне.
— Так тебе... удалось?
— Конечно. Чего только ради тебя не сделаешь, Дули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62