Лэпторну нравилось, когда люди говорили о нас.
Костер гаснет. Пора спать. Хотелось бы мне хоть раз не ложиться спать
голодным. Но об этом я думаю каждую ночь. Здесь не слишком много съедобной
растительности в горах и живности в пустыне. Корабельные запасы овсянки
для дальних космических путешествий недавно закончились. Однако, я не
умираю от голода. Я жую листья и охочусь за мышами. Я ищу способ выжить.
Но я всегда голоден. Наверное, я должен благодарить небо за то, что
еще не отравился. Но планета поддерживает мою жизнь. Я здесь нежелателен,
но меня терпят, потому что я не слишком большая обуза. Однако, Лэпторн,
наверное, чем-то пришелся не по душе планете. И еще здесь есть ветер,
который хочет с кем-то поговорить, возмутить чью-то память, захватить
чей-то мозг.
Я не думаю, что схожу с ума. Считают, что одиночество приводит
человека к сумасшествию, и любой другой человек заволновался бы, когда с
ним начинает говорить ветер. Но я не такой. Лэпторн сказал, что у меня нет
души. Я не могу сойти с ума. Я - реалист. Я привязан сам к себе, к своему
здравомыслию. Я слушаю, но не реагирую. Что бы ни делала эта планета, она
не добьется от меня никакого ответа.
Я не поддаюсь чужим мирам. Я поддаюсь только себе самому. Ничто извне
не может меня затронуть.
После возвращения с Кольца я пытался снова проникнуть на настоящий
большой рынок в поисках дефицита. Оружие, косметика, драгоценности и
наркотики были ходовым товаром с постоянным спросом и нерегулярной
поставкой. Все, что предполагает не полезность, а моду, дает торговцу
хороший рынок, сюда же относятся оружие наряду с украшениями и
улучшениями. Я прикинул, что мы могли добыть самое лучшее, и я был бы
прав, но времена изменились. Пока мы бродяжничали, мы потеряли рынки
сбыта. Мы не смогли продать товар по приличной цене, так как обыватели
двинулись в звездные миры стадами, цитируя законы Нового Рима и указы,
неизвестно откуда взявшиеся, ни на минуту не выпуская из рук оружия. Этого
было достаточно, чтобы нас стало тошнить от жизни во Внутреннем Кольце. Я
стал, как и Лэпторн, проникаться отвращением к человеческому образу жизни.
Мы поторчали там немного, потому что я знал, что у Лэпторна был
талант откапывать дефицит, и что самые возбуждающие редкости уже ждут нас.
Но все было бесполезно. Мелкие модники, казалось, получали все большее
удовольствие, обманывая нас и используя нашу репутацию в своих целях.
Другие вольные торговцы говорили о нас. Судя по их высказываниям лучше нас
и не было. Но мы не были нарушителями порядка. Для решения такого рода
проблем мы не были приспособлены. Нам ничего не оставалось, как вернуться
к мелкой торговле, один на один. Лэпторн, конечно, не жалел, а я досадовал
скорее на злые миры в целом, чем на нашу незначительную роль в жизни
человечества.
В конце концов мы устроились на другом Венце, помогая расширить его
границы. С самого начала Венец был для меня тяжелым бременем, которое я
терпел ради Лэпторна, а цивилизация была его бременем, которое он терпел
ради меня.
Мне думается, ни один из нас не был счастлив. Мечты Лэпторна были
неосуществимы - он никогда не мог довести их до какого-либо завершения. Со
мной он осуществлял их в большей степени, чем это удалось бы ему с
кем-нибудь другим, но даже я не мог найти ему места, где он был бы
счастлив. В то же время я не был бы счастлив нигде и никогда. Просто я
несчастливый человек. Лэпторн сказал, что у меня нет души.
Многие космонавты похожи на меня. Холодные, лишенные эмоций люди,
которые не вбирают в себя ни кусочка планеты, ни людей, которых они видят.
Мало таких, как Лэпторн - с его уязвимостью, но без его неистовства - но
со временем и они находят себе пристанище. Если только вообще можно
проникнуть в их души, что-нибудь их захватывает. Если не одна планета, так
другая. Только Лэпторн всегда оставался самим собой. Большинство людей,
которые достаточно долго живут среди звезд и терпят крушение на
какой-нибудь изношенной, заброшенной планете - космонавты моего типа -
бродяги, одинокие волки, люди с каменным сердцем, люди без души.
Я сплю в рубке управления, потому что моя койка стоит вертикально, а
рубка управления - единственное место, где стена может служить вполне
просторным полом и наоборот. Старый "Пожиратель Огня" был не так тесен,
но, несмотря на это, "Джевелин" - корабль получше. Хотя, так ли это?
"Пожиратель Огня" никогда не падал.
Даже здесь, внутри, голос ветра может меня настичь. Двери, чтобы
сдержать его снаружи, нет, но даже если бы она и была, голос все равно
нашел бы способ забраться сюда. Мне трудно уснуть, но это вина не только
ветра. Причиной этому голод и отсутствие времени. Я бы спал все время,
если бы мог. Но я насыщаюсь слишком легко, а сон не так-то легко приходит,
когда ты уже по горло сыт им.
Когда сознание уплывает от меня в поисках призрачного сна, я думаю о
людях. Там, на Земле, был Хэролт, еще до того, как мы с Лэпторном скрепили
печатью наш несчастливый союз и купили "Пожирателя Огня" на свои скудные
средства. Я тогда был очень молод, а Хэролт стар. Должно быть, он уже
умер. Прошло семь лет с тех пор, как я в последний раз был дома и виделся
с ним. Перед этим Лэпторн смягчился пару раз и дал мне возможность
приземлиться на родной планете. Но он ненавидел Землю, как яд, и я
позволил ему развести меня с нею в конце концов.
Но даже Лэпторн любил Хэролта. На него приятно было работать, и он
многому научил меня в смысле космических кораблей и космонавтов. Я
научился управлять "Пожирателем Огня" по интуиции - пользоваться его
чувствительной антенной, словно это были мои глаза и мое тело. Всему этому
меня научил Хэролт, он знал, как это делается, и добился того, чтобы это
знал и я.
В те времена так не летали, не считали это нужным. В летных школах
учили доверять автоматам, а не становиться их частью. Это срабатывает в
чистом космосе, при плановых полетах. Но совсем не то во Внешнем Венце и в
центре Галактики. Вот почему цивилизация - это Внутренний Венец, а не само
его сердце.
Хэролт обучил Лэпторна устройству ходовой части. Считается, что
управлять переходным устройством не представляет трудности. Но Хэролт не
давал Лэпторну даже думать о том, что он может стартовать, не зная всего,
что надо было знать. Если бы не Хэролт, мы никогда не попали бы в космос.
Если бы не Хэролт, мы никогда не продержались бы там так долго. Мы бы даже
не оказались на этой заброшенной скале на краю неизвестности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Костер гаснет. Пора спать. Хотелось бы мне хоть раз не ложиться спать
голодным. Но об этом я думаю каждую ночь. Здесь не слишком много съедобной
растительности в горах и живности в пустыне. Корабельные запасы овсянки
для дальних космических путешествий недавно закончились. Однако, я не
умираю от голода. Я жую листья и охочусь за мышами. Я ищу способ выжить.
Но я всегда голоден. Наверное, я должен благодарить небо за то, что
еще не отравился. Но планета поддерживает мою жизнь. Я здесь нежелателен,
но меня терпят, потому что я не слишком большая обуза. Однако, Лэпторн,
наверное, чем-то пришелся не по душе планете. И еще здесь есть ветер,
который хочет с кем-то поговорить, возмутить чью-то память, захватить
чей-то мозг.
Я не думаю, что схожу с ума. Считают, что одиночество приводит
человека к сумасшествию, и любой другой человек заволновался бы, когда с
ним начинает говорить ветер. Но я не такой. Лэпторн сказал, что у меня нет
души. Я не могу сойти с ума. Я - реалист. Я привязан сам к себе, к своему
здравомыслию. Я слушаю, но не реагирую. Что бы ни делала эта планета, она
не добьется от меня никакого ответа.
Я не поддаюсь чужим мирам. Я поддаюсь только себе самому. Ничто извне
не может меня затронуть.
После возвращения с Кольца я пытался снова проникнуть на настоящий
большой рынок в поисках дефицита. Оружие, косметика, драгоценности и
наркотики были ходовым товаром с постоянным спросом и нерегулярной
поставкой. Все, что предполагает не полезность, а моду, дает торговцу
хороший рынок, сюда же относятся оружие наряду с украшениями и
улучшениями. Я прикинул, что мы могли добыть самое лучшее, и я был бы
прав, но времена изменились. Пока мы бродяжничали, мы потеряли рынки
сбыта. Мы не смогли продать товар по приличной цене, так как обыватели
двинулись в звездные миры стадами, цитируя законы Нового Рима и указы,
неизвестно откуда взявшиеся, ни на минуту не выпуская из рук оружия. Этого
было достаточно, чтобы нас стало тошнить от жизни во Внутреннем Кольце. Я
стал, как и Лэпторн, проникаться отвращением к человеческому образу жизни.
Мы поторчали там немного, потому что я знал, что у Лэпторна был
талант откапывать дефицит, и что самые возбуждающие редкости уже ждут нас.
Но все было бесполезно. Мелкие модники, казалось, получали все большее
удовольствие, обманывая нас и используя нашу репутацию в своих целях.
Другие вольные торговцы говорили о нас. Судя по их высказываниям лучше нас
и не было. Но мы не были нарушителями порядка. Для решения такого рода
проблем мы не были приспособлены. Нам ничего не оставалось, как вернуться
к мелкой торговле, один на один. Лэпторн, конечно, не жалел, а я досадовал
скорее на злые миры в целом, чем на нашу незначительную роль в жизни
человечества.
В конце концов мы устроились на другом Венце, помогая расширить его
границы. С самого начала Венец был для меня тяжелым бременем, которое я
терпел ради Лэпторна, а цивилизация была его бременем, которое он терпел
ради меня.
Мне думается, ни один из нас не был счастлив. Мечты Лэпторна были
неосуществимы - он никогда не мог довести их до какого-либо завершения. Со
мной он осуществлял их в большей степени, чем это удалось бы ему с
кем-нибудь другим, но даже я не мог найти ему места, где он был бы
счастлив. В то же время я не был бы счастлив нигде и никогда. Просто я
несчастливый человек. Лэпторн сказал, что у меня нет души.
Многие космонавты похожи на меня. Холодные, лишенные эмоций люди,
которые не вбирают в себя ни кусочка планеты, ни людей, которых они видят.
Мало таких, как Лэпторн - с его уязвимостью, но без его неистовства - но
со временем и они находят себе пристанище. Если только вообще можно
проникнуть в их души, что-нибудь их захватывает. Если не одна планета, так
другая. Только Лэпторн всегда оставался самим собой. Большинство людей,
которые достаточно долго живут среди звезд и терпят крушение на
какой-нибудь изношенной, заброшенной планете - космонавты моего типа -
бродяги, одинокие волки, люди с каменным сердцем, люди без души.
Я сплю в рубке управления, потому что моя койка стоит вертикально, а
рубка управления - единственное место, где стена может служить вполне
просторным полом и наоборот. Старый "Пожиратель Огня" был не так тесен,
но, несмотря на это, "Джевелин" - корабль получше. Хотя, так ли это?
"Пожиратель Огня" никогда не падал.
Даже здесь, внутри, голос ветра может меня настичь. Двери, чтобы
сдержать его снаружи, нет, но даже если бы она и была, голос все равно
нашел бы способ забраться сюда. Мне трудно уснуть, но это вина не только
ветра. Причиной этому голод и отсутствие времени. Я бы спал все время,
если бы мог. Но я насыщаюсь слишком легко, а сон не так-то легко приходит,
когда ты уже по горло сыт им.
Когда сознание уплывает от меня в поисках призрачного сна, я думаю о
людях. Там, на Земле, был Хэролт, еще до того, как мы с Лэпторном скрепили
печатью наш несчастливый союз и купили "Пожирателя Огня" на свои скудные
средства. Я тогда был очень молод, а Хэролт стар. Должно быть, он уже
умер. Прошло семь лет с тех пор, как я в последний раз был дома и виделся
с ним. Перед этим Лэпторн смягчился пару раз и дал мне возможность
приземлиться на родной планете. Но он ненавидел Землю, как яд, и я
позволил ему развести меня с нею в конце концов.
Но даже Лэпторн любил Хэролта. На него приятно было работать, и он
многому научил меня в смысле космических кораблей и космонавтов. Я
научился управлять "Пожирателем Огня" по интуиции - пользоваться его
чувствительной антенной, словно это были мои глаза и мое тело. Всему этому
меня научил Хэролт, он знал, как это делается, и добился того, чтобы это
знал и я.
В те времена так не летали, не считали это нужным. В летных школах
учили доверять автоматам, а не становиться их частью. Это срабатывает в
чистом космосе, при плановых полетах. Но совсем не то во Внешнем Венце и в
центре Галактики. Вот почему цивилизация - это Внутренний Венец, а не само
его сердце.
Хэролт обучил Лэпторна устройству ходовой части. Считается, что
управлять переходным устройством не представляет трудности. Но Хэролт не
давал Лэпторну даже думать о том, что он может стартовать, не зная всего,
что надо было знать. Если бы не Хэролт, мы никогда не попали бы в космос.
Если бы не Хэролт, мы никогда не продержались бы там так долго. Мы бы даже
не оказались на этой заброшенной скале на краю неизвестности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49