Я попрощалась, снова пожелала удачи и побрела вниз сквозь лимонные рощи к открытому солнечному свету, следует признаться, с душевным облегчением.
Почти полдень, самое жаркое время дня. Ветерок затих, и даже серебряные головки мака и трава у края тропинки неподвижны. Белые крылья ветряных мельниц расслабленно отдыхают. Возле развалившейся стены, в тени падуба, ослик ощипывает листья. Над пылью жужжат мухи. Поблизости никого. Люди в это время едят, дома или где-нибудь в тени. Только мальчик неуклюже развалился под солнцем. А его козы ощипывают вику. И еще один мужчина работает в стороне за густой оградой на поле сахарного тростника. Ни один из них не поднял глаз, когда я прошла мимо.
Я с удовольствием остановилась на минутку в тени сосен на краю долины. Оглянулась. Передо мной лежали горячие поля, лимонники, лесистое ущелье, которое вело вверх в золотистые дикие скалы. Отсюда казалось, что признаки жизни там полностью отсутствуют. Лэмбис давно исчез. Лимонные деревья стояли неподвижно. Горный склон без малейшего движения. Но в это время вчера…
Движение крыльев над ущельем. Какую-то долю секунды я пристально смотрела, не веря. Но на этот раз крылья не были белыми. Мой взгляд привлекло медленное кружение коричневых перьев, уносящихся в небо. Орел? Больше похоже на грифа. Возможно, сам бурый гриф, самый большой гриф Старого Света. В любое другое время я бы наблюдала за ним с волнением. Но сейчас, поскольку большая птица напомнила вчерашнюю белую цаплю, я почувствовала, как к горлу подступают слезы. Я повернулась к ней спиной и направилась вниз к мосту.
Я его достигла и на минуту подумала, что удача покинула меня. Двое детей перегнулись через перила и бросали в воду апельсиновые корки. Мальчик и девочка, худые и очень загорелые, с большими черными глазами, черными волосами и застенчивыми манерами. Корки падали очень близко от моего чемодана.
«Здравствуйте», – сказала я вежливо.
Они молча уставились на меня, отступив немного назад, как телята. Ясно, что они ни в коем случае не упустят меня из вида до самого отеля и, возможно, даже и тогда не отстанут. Незнакомка – их добыча, новость. Что бы я ни сделала или сказала с этого момента, будет знать через час вся деревня. Я позвала мальчика согнутым пальцем. «Как тебя зовут?»
Он начал ухмыляться, возможно, потому, что ему было смешно, как я говорю по-гречески. «Георгий».
Их всегда так зовут. «А тебя?» – спросила я девочку.
«Ариадна». Я едва могла расслышать шепот.
«Тогда здравствуйте, Георгий и Ариадна. Я иностранка, англичанка. Я приехала из Хании сегодня утром и буду проживать в отеле Агиос Георгиос». Молчание. Ответ на мое сообщение не требовался, поэтому они и не отвечали. Стояли и пристально смотрели, мальчик с ухмылкой постреленка, девочка Ариадна рассматривала до мельчайших подробностей мои платье, сандалии, сумку, часы, прическу… Такое пристальное внимание даже от ребенка восьми лет заставляет чувствовать себя неудобно. Я сделала все возможное при помощи расчески и губной помады, прежде чем пошла вниз, но едва ли выглядела так, словно только недавно покинула лучший отель Хании. «Георгий, – сказала я, – не смог бы ты отнести чемодан в деревню?»
Он кивнул, оглядываясь вокруг, затем протянул руку к моей полотняной сумке. «Этот?»
«Нет, нет, настоящий чемодан. Он в кустах, спрятан. – Я осторожно добавила: – Я приехала из Хании на машине и несла чемодан вниз от дороги. Оставила его здесь, потому что хотела съесть… выпить кофе в тени, дальше по реке. Поэтому я запрятала чемодан здесь. Ты видишь его? Вон там внизу, под мостом? – Девочка побежала к перилам и начала вглядываться. Мальчик медленно пошел за ней. – Неужели не видишь? Я его очень хорошо спрятала», – сказала я, смеясь.
Визг Ариадны: «Вот, вот, Георгий! Вижу!»
Георгий перелез через перила, повис на руках и прыгнул футов на десять в кусты. Он бы легко обошел по берегу, но как любой мальчик, да к тому же критянин, он, несомненно, считал себя обязанным сделать это самым трудным способом. Его сестра и я наблюдали за ним с надлежащим восторгом, в то время как он вытирал руки о штаны, бесстрашно безо всякой надобности нырнул в ежевику и наконец вытащил чемодан из укрытия. Он отнес его вверх на дорогу, на сей раз обычным путем, и все втроем мы отправились в деревню.
Застенчивость Ариадны уже прошла, девочка прыгала рядом со мной, все время болтая на диалекте, который был слишком быстрым и местами слишком частым для меня, чтобы понимать его. Георгий тащился медленнее, озабоченный тем, чтобы нести чемодан с видимой легкостью. Дети охотно отвечали на вопросы, сопровождая свои ответы оживленными комментариями, которых я не стремилась сдерживать.
…Да, отель как раз на этой стороне деревни. Да, он выходит на море. Задняя часть, сами понимаете, выходит прямо на залив. Прямо на берегу – сад, великолепный сад, со столами и стульями, где можно есть великолепную пищу, «настоящую английскую пищу», обещала Ариадна, в то время как Георгий спешил объяснить это чудо. Все это благодаря новому хозяину – конечно, я слышала о Стратосе Алексиакисе, так как я приехала из Англии, и он тоже? Он очень богат и приехал из Лондона, который находится в Англии, и говорит по-английски так, что не поверишь, что он критянин. Конечно, он…
«Откуда ты знаешь?» – смеясь, спросила я.
«Так Тони говорит».
«Тони? А кто это?»
«Бармен», – сказал Георгий.
«Нет, повар, – поправила Ариадна. – И он обслуживает столики и сидит за конторкой и… он делает все! Видите ли, мистер Алексиакис не всегда здесь».
«Что-то вроде управляющего?» – спросила я. Я вспомнила, что рассказывал мой датский информатор о лондонском друге нового хозяина. «Этот Тони… – Я колебалась. Почему-то не хотела задавать следующий вопрос. – Он тоже из Англии?»
«Он англичанин», – сказал Георгий.
Короткая пауза. «Правда?» – спросила я.
«Да, о да! – Вступила в разговор Ариадна. – У мистера Алексиакиса там была таверна, огромная таверна, великолепная, и поэтому…»
«Есть в Агиос Георгиос сейчас другие англичане?» По-моему, это естественный вопрос, а при данных обстоятельствах даже вдвойне. Я надеялась, что мой голос звучит нормально.
«Нет». Ответы Георгия становились короче. Его лицо зарумянилось, и на нем появились капельки пота. Но я знала, что лучше не предлагать избавить его от чемодана. Затронута его гордость, мужское достоинство. «Нет, – сказал он и взял чемодан в другую руку. – Только Тони и английские дамы. Это вы. – Он посмотрел на меня с сомнением и закончил вопросом. – Говорили, что будет две дамы?»
«Сегодня попозже приезжает моя кузина». Мне не хотелось объяснять дальше и, к счастью, так как это были дети, они мои слова приняли безо всякого удивления, как и мою явную эксцентричность в обращении с багажом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66