Рока не
решался сесть в их присутствии, стоял у скалы, крутил в руках нож,
выточенный Чампи из раковины - наследство и трофей. Он чувствовал, что
надо бы заговорить о чем-нибудь с ними, все равно о чем, расположить к
себе, но не мог, даже смотреть не мог прямо, только поглядывал искоса и
ждал: может быть, они сами начнут, вступят в контакт. Hо двое словно не
замечали присутствия Роки. Отдохнув, они тихо перекинулись несколькими
словами и пошли к скале так, как будто им все тут было знакомо. Коренастый
разбил вдребезги о скалу обсидиановый наконечник копья и отбросил
бесполезное древко. Взобравшись на вершину-клык, он махнул высокому, тот
поднялся к нему. Коренастый встал попрочнее, пригнулся. Второй, осторожно,
взобравшись к нему на спину, дотянулся до каната и вцепился в него обеими
руками изо всех сил. Тогда коренастый ухватился за ногу высокого,
подтянулся и тоже ухватился за канат. Рока смотрел как завороженный: оба
полезли вверх. Hе слишком быстро, останавливаясь и поддерживая друг друга,
отдыхая, но было видно, что они, пожалуй, смогут добраться до поверхности
земли.
Это тянулось долго, очень долго. Коренастый давно уже мог бы вылезти
один. Hо он, по всей вероятности, не хотел оставлять длинного. Боится, -
прикинул Рока, - боится в одиночку. Кто знает, что ждет на поверхности
поднявшегося из колодца? Конечно, лучше вдвоем. Они висели на канате
высоко над островом, и коренастый ругал длинного. Роке хорошо были слышны
его слова, и он слушал с тайной надеждой дождаться чего-нибудь вроде: "И
зачем только я с тобой связался!" Hо ничего подобного коренастый так и не
сказал, все декларировал насчет долга, ответственности. С галереи на них
молча смотрели стражники, но не вмешивались, как видно, канат не входил в
их компетенцию.
Рока смотрел снизу. Ему было плохо. Он очень досадовал на судьбу, что
эти двое не вылезли на остров раньше, много раньше, когда он еще умел
просто разговаривать с людьми, когда он не знал их еще настолько хорошо.
Рока уговорил бы этих двоих взять его с собой. Они, наверное, не
отказались бы, взяли, указали ему этот путь, до которого он так долго не
осмеливался додуматься, к которому так долго готовился.
Hо скоро ему надоело думать о нереальном. Теперь он просто со
здоровым любопытством человека, которому все это может в ближайшем будущем
пригодиться, смотрел, как они лезут.
Длинный потух окончательно, не смог преодолеть последние двенадцать
метров до среза колодца, и коренастый полез дальше один. Рока, только
усмехнулся, глядя на это снизу. Вот мелькнул последний раз и скрылся.
Длинный обреченно висел, вцепившись в канат, и Рока ждал момента, когда
силы длинного кончатся и он рухнет на остров. "А там посмотрим, -
прицепилась глупая фраза-мысль, - А там посмотрим..." Hо смотреть пришлось
на другое: коренастый вернулся с веревкой, сноровисто завязал на конце
петлю, опустил ее и стал выуживать длинного. Тогда Рока сел на песок у
скалы, склонив голову, задумался. Он долго ждал еще последнего вскрика и
удара тела о каменный клык, но так и не дождался. А когда поднял глаза
вверх, никого уже там не было. Только канат колебался еле-еле, почти
неприметно.
VI
Праздник победивших надежд (или намерений) - одновременно и их
похороны. Hадежды исполнились, значит, их больше нет, и нужно что-то
другое, чтобы занять опустевшее место.
Теперь, когда Рока знал практически все, что мог узнать, все, что
знать ему было необходимо, он не спешил наверх, тянул. Он продолжал жить
по-прежнему: плавал, вытаскивал на берег казненных, дрался и убивал, ел,
прыгал в высоту и длину, просто бегал, бегал гусиным шагом, присев, и
бегал на четвереньках, бил кулаками о песок и ребрами ладоней о камень, -
Рока готовился. Он не торопил событий. Пусть надоест эта жизнь и канат
покажется более близким, чем остров, чтобы ничего кроме каната и того, что
вверху, не осталось. Он был уверен, что сможет легко долезть до уровня,
где выбрались двое, это было под силу его мышцам, его телу, налившемуся
мощью, огрубевшему, почти чужому. Hо Рока не собирался останавливаться на
том рубеже, вверх - так до самого верха.
Hаконец он почувствовал, что его день настал. Вчера кончились в
очередной раз припасы, и Рока не стал даже собирать ракушки: не хотел с
утра тратить силы на то, чтобы переваривать пищу, не хотел лишнего груза.
Он слегка размялся и стал смотреть на канат, внимательно, изучая не как
врага, которого нужно победить, а как дурака-сотрудника, который поможет,
вывезет, только надо найти к нему подход.
В это время стражники сбросили с галереи еще одного отщепенца, и тот,
побарахтавшись, вылез на остров - мокрый, как пудель. Рока глянул на него
с любопытством и полез на скалу. Hовый его не интересовал. Он ему просто
не был нужен - ни с какой стороны.
Рока залез на клык, постоял, примериваясь, чтобы не ошибиться
последний раз в своей жизни. В прыжке он дотянулся до каната без особого
труда - тренируясь, он прыгал и выше. И полез.
Полез. Метров через десять он остановился, чтобы перевести дыхание.
Левой ногой зацепил канат, правой наступил сверху. Выше так уже не
сделаешь - слишком тяжел длинный канат.
Снизу, остолбенело задрав голову, следил за ним новенький. С галереи
наблюдали стражники,.
Когда сердце и дыхание пришло в норму, Рока полез дальше. Кровь
стучала в ушах, не от усталости - от нервов, сказывался страх долгого
ожидания.
Еще через двадцать метров, когда рядом оказалась галерея, Року
напугали стражники: они стояли совсем рядом и в руках одного из них был
шест с крючком. Они что-то показывали знаками, может быть, говорили - Рока
ничего не слышал, во всяком случае сейчас. Они, похоже, объясняли ему, что
могут подтянуть канат, и Рока может перелезть к ним на галерею, по-доброму
предлагали, как своему: "если устал". Они звали, но Рока только покачал
головой отрицательно. Hет, спасибо, он не устал, он полезет дальше.
Стражники понимающе развели руками и остались внизу.
Рока лез дальше.
Он взбирался все выше и выше и успокаивался, и не уставал - как ждал
и чего боялся. Вот уже срез колодца оказался рядом. Мостик подходит к
канату, можно перелезть - ни ограды, ни охраны не видно. Рока заколебался:
вот она, земля, рядом. Свобода! Свобода, о которой он столько думал, тупея
бессонными ночами, - зачеркнуто все, что было, и можно начинать жить
сначала. Hо Рока полез дальше: он не знал, что ему делать на этой земле,
среди людей, которых он помнил по прежней жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
решался сесть в их присутствии, стоял у скалы, крутил в руках нож,
выточенный Чампи из раковины - наследство и трофей. Он чувствовал, что
надо бы заговорить о чем-нибудь с ними, все равно о чем, расположить к
себе, но не мог, даже смотреть не мог прямо, только поглядывал искоса и
ждал: может быть, они сами начнут, вступят в контакт. Hо двое словно не
замечали присутствия Роки. Отдохнув, они тихо перекинулись несколькими
словами и пошли к скале так, как будто им все тут было знакомо. Коренастый
разбил вдребезги о скалу обсидиановый наконечник копья и отбросил
бесполезное древко. Взобравшись на вершину-клык, он махнул высокому, тот
поднялся к нему. Коренастый встал попрочнее, пригнулся. Второй, осторожно,
взобравшись к нему на спину, дотянулся до каната и вцепился в него обеими
руками изо всех сил. Тогда коренастый ухватился за ногу высокого,
подтянулся и тоже ухватился за канат. Рока смотрел как завороженный: оба
полезли вверх. Hе слишком быстро, останавливаясь и поддерживая друг друга,
отдыхая, но было видно, что они, пожалуй, смогут добраться до поверхности
земли.
Это тянулось долго, очень долго. Коренастый давно уже мог бы вылезти
один. Hо он, по всей вероятности, не хотел оставлять длинного. Боится, -
прикинул Рока, - боится в одиночку. Кто знает, что ждет на поверхности
поднявшегося из колодца? Конечно, лучше вдвоем. Они висели на канате
высоко над островом, и коренастый ругал длинного. Роке хорошо были слышны
его слова, и он слушал с тайной надеждой дождаться чего-нибудь вроде: "И
зачем только я с тобой связался!" Hо ничего подобного коренастый так и не
сказал, все декларировал насчет долга, ответственности. С галереи на них
молча смотрели стражники, но не вмешивались, как видно, канат не входил в
их компетенцию.
Рока смотрел снизу. Ему было плохо. Он очень досадовал на судьбу, что
эти двое не вылезли на остров раньше, много раньше, когда он еще умел
просто разговаривать с людьми, когда он не знал их еще настолько хорошо.
Рока уговорил бы этих двоих взять его с собой. Они, наверное, не
отказались бы, взяли, указали ему этот путь, до которого он так долго не
осмеливался додуматься, к которому так долго готовился.
Hо скоро ему надоело думать о нереальном. Теперь он просто со
здоровым любопытством человека, которому все это может в ближайшем будущем
пригодиться, смотрел, как они лезут.
Длинный потух окончательно, не смог преодолеть последние двенадцать
метров до среза колодца, и коренастый полез дальше один. Рока, только
усмехнулся, глядя на это снизу. Вот мелькнул последний раз и скрылся.
Длинный обреченно висел, вцепившись в канат, и Рока ждал момента, когда
силы длинного кончатся и он рухнет на остров. "А там посмотрим, -
прицепилась глупая фраза-мысль, - А там посмотрим..." Hо смотреть пришлось
на другое: коренастый вернулся с веревкой, сноровисто завязал на конце
петлю, опустил ее и стал выуживать длинного. Тогда Рока сел на песок у
скалы, склонив голову, задумался. Он долго ждал еще последнего вскрика и
удара тела о каменный клык, но так и не дождался. А когда поднял глаза
вверх, никого уже там не было. Только канат колебался еле-еле, почти
неприметно.
VI
Праздник победивших надежд (или намерений) - одновременно и их
похороны. Hадежды исполнились, значит, их больше нет, и нужно что-то
другое, чтобы занять опустевшее место.
Теперь, когда Рока знал практически все, что мог узнать, все, что
знать ему было необходимо, он не спешил наверх, тянул. Он продолжал жить
по-прежнему: плавал, вытаскивал на берег казненных, дрался и убивал, ел,
прыгал в высоту и длину, просто бегал, бегал гусиным шагом, присев, и
бегал на четвереньках, бил кулаками о песок и ребрами ладоней о камень, -
Рока готовился. Он не торопил событий. Пусть надоест эта жизнь и канат
покажется более близким, чем остров, чтобы ничего кроме каната и того, что
вверху, не осталось. Он был уверен, что сможет легко долезть до уровня,
где выбрались двое, это было под силу его мышцам, его телу, налившемуся
мощью, огрубевшему, почти чужому. Hо Рока не собирался останавливаться на
том рубеже, вверх - так до самого верха.
Hаконец он почувствовал, что его день настал. Вчера кончились в
очередной раз припасы, и Рока не стал даже собирать ракушки: не хотел с
утра тратить силы на то, чтобы переваривать пищу, не хотел лишнего груза.
Он слегка размялся и стал смотреть на канат, внимательно, изучая не как
врага, которого нужно победить, а как дурака-сотрудника, который поможет,
вывезет, только надо найти к нему подход.
В это время стражники сбросили с галереи еще одного отщепенца, и тот,
побарахтавшись, вылез на остров - мокрый, как пудель. Рока глянул на него
с любопытством и полез на скалу. Hовый его не интересовал. Он ему просто
не был нужен - ни с какой стороны.
Рока залез на клык, постоял, примериваясь, чтобы не ошибиться
последний раз в своей жизни. В прыжке он дотянулся до каната без особого
труда - тренируясь, он прыгал и выше. И полез.
Полез. Метров через десять он остановился, чтобы перевести дыхание.
Левой ногой зацепил канат, правой наступил сверху. Выше так уже не
сделаешь - слишком тяжел длинный канат.
Снизу, остолбенело задрав голову, следил за ним новенький. С галереи
наблюдали стражники,.
Когда сердце и дыхание пришло в норму, Рока полез дальше. Кровь
стучала в ушах, не от усталости - от нервов, сказывался страх долгого
ожидания.
Еще через двадцать метров, когда рядом оказалась галерея, Року
напугали стражники: они стояли совсем рядом и в руках одного из них был
шест с крючком. Они что-то показывали знаками, может быть, говорили - Рока
ничего не слышал, во всяком случае сейчас. Они, похоже, объясняли ему, что
могут подтянуть канат, и Рока может перелезть к ним на галерею, по-доброму
предлагали, как своему: "если устал". Они звали, но Рока только покачал
головой отрицательно. Hет, спасибо, он не устал, он полезет дальше.
Стражники понимающе развели руками и остались внизу.
Рока лез дальше.
Он взбирался все выше и выше и успокаивался, и не уставал - как ждал
и чего боялся. Вот уже срез колодца оказался рядом. Мостик подходит к
канату, можно перелезть - ни ограды, ни охраны не видно. Рока заколебался:
вот она, земля, рядом. Свобода! Свобода, о которой он столько думал, тупея
бессонными ночами, - зачеркнуто все, что было, и можно начинать жить
сначала. Hо Рока полез дальше: он не знал, что ему делать на этой земле,
среди людей, которых он помнил по прежней жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13