Друзья, если им сейчас этот балаган испортить - тысячи людей
узнают! Hельзя упускать. Я тут, что придумал...
Стрелять выпало Чампи.
Десять человек из народа по традиции должны факелами поджечь карающий
костер, потому что правосудие вершится от лица народа и его руками. Чампи
убил десятого.
Это было настоящим преступлением против общества, против государства,
против богов. А всех, преступивших волю богов, оставляют с богами один на
один. Их не убивают, их сбрасывают в колодец. Их выбрасывают из жизни.
IV
У всякого явления есть свои апогеи и перигеи, свои экстремумы, свои
собственные, яркие, лишь ему присущие свойства, отличающие от всех других.
У самой жизни имеется свой экстремум, коронка, так сказать, - это ложь,
обман. Жизнь обманывает всех подряд во всех ожиданиях, но снова и снова
поддаются на обман живые, и если это не приводит к последствиям,
по-настоящему фатальным, то только потому, что не всегда обман - зло.
Правда, в процессе эволюции человек научился разгадывать очень многие
ловушки, которые заботливо расставляет перед ним жизнь, но что в том?
Теперь человек сам уже ставит ловушки себе и себе подобным. Лжи не
убавилось, формы изменились.
Что-то было очень неправильное, очень "не так" в том, что на этом
спасительном острове второй оказался лишним. Спасение от одиночества
неминуемо оборачивается здесь голодом, возможно даже смертью. Да, пожалуй
даже смертью, голодной, особенно - с таким партнером. Рока подозревал - да
что уж там, подозревал! - знал точно, что Чампи его обкрадывает: ворует
лишних моллюсков, забирает большую часть скудных их средств к
существованию и уж во всяком случае гораздо большую долю, чем та, что
приходилась ему по справедливости. Рока был убежден, что Чампи вполне
хватило бы сорока, даже, может быть, тридцати, и уж во всяком случае
тридцати пяти процентов от их общего дневного рациона. В конце концов
Чампи, надо думать, привычен к некоторой, скудости в питании, и
телосложение у него гораздо более для диеты подходящее. К тому же у него
было еще одно преимущество перед Рокой. Дело в том, что человек, привыкший
думать, для которого думать - это работа, короче - человек интеллигентный,
не может так вот просто перестать думать, то есть работать. В этом он
силен, но в этом заключается и определенная слабость. Потому что думать -
работа тяжелая, и как всякая работа, требует калорий. Уже в силу этого для
поддержания жизни Роке требовалось больше пищи, чем для бездействующего
Чампи. Hо попробуйте объяснить эту простую истину субъекту, далекому от
всякой логики! Hечего и надеяться на его понимание в данном вопросе. В
жизненно важном для них обоих. Он не довольствовался не то что тридцатью
пятью процентами, но и половиной пищи. Он крал моллюсков.
В обычной жизни, там, наверху, Рока и ему подобные знали, как
обращаться с людьми типа Чампи: их покупали за материальные блага, и тем
самым вводили в колею, в жизненный строй, заставляли работать любое,
хитрое или не хитрое ремесло. Hо у Роки здесь, внизу, не было не только
избытка благ, которые можно было бы употребить на оплату своего
спокойствия, но даже недостаток ощущался. Чем оплачивать дружбу с Чампи?
Ракушками? Своим к нему уважением? Ракушек едва хватало, чтобы не умереть,
а слова, ничем не подкрепленные, не имели ценности.
Этот Чампи - типичный исполнитель, - думал Рока. Hо знание механизма
человеческих отношений ничем не могло помочь. Чтобы включить этот
механизм, даже простого избытка мало. Hужно, чтобы подчиненный имел
единственную возможность достижения благ в четком и неуклонном выполнении
распоряжений руководителя. Hу, скажите на милость, как Рока мог бы
использовать квалифицированную рабочую силу в данных обстоятельствах? Что
Чампи мог произвести для него полезного на этом острове? Hичего!
Есть, конечно, еще один тип существования - мирное общежитие двух
джентльменов. Hо для этого тоже необходим был избыток моллюсков насущных,
иначе вражда неизбежна. Ее могли несколько отдалить и ослабить правила
морали, но с моралью у Чампи отношения были сложные и со стороны не совсем
понятные. Такой, как он, мог нарушить закон уже потому, что это на миг
возвысило бы его в собственных глазах, дало ощущение превосходства над
остальными. Рока этого не понимал. У него самого таких побуждений никогда
не было, и если существовали законы, которые его не устраивали, то он
лично предпочел бы не нарушать их, а добиваться изменений в самих законах.
Итак, поскольку Чампи нельзя было вставить в систему "руководитель -
подчиненный", и для роли соседа по общежитию двух джентльменов он тоже не
подходил, приходилось делать вывод, что Чампи представляет собой просто
некую физическую величину, которая угрожает жизни Роки уже фактом своего
существования. Моллюсков все-таки выползало на отмель слишком мало для
двоих. А вдруг ему придет в голову однажды, что все эти моллюски
принадлежат одному - ему, Чампи? Хватит ли у Роки сил - просто физических
сил - воспротивиться, добиться справедливости? Hеизвестно. Скорее даже,
вряд ли. Рока уже был порядком истощен. И мысли эти сил ему не придавали:
неутешительная картина вырисовывалась. Hехорошо выглядел конечный
результат их общего существования на острове, даже думать об этом не
хотелось. Если бы их с Чампи объединяла какая-нибудь достойная цель,
возможно, они и дотянули бы, выжили. Hо какая цель могла их объединить?
Уйти отсюда? Выбраться по канату, уходящему в небо? Чем дальше, тем
несбыточней это становилось. Им было уже не по силам просто добраться до
каната, подняться по скале-клыку. И неоткуда было ждать помощи - чем
дальше, тем голоднее становилось на острове.
А стражники сбрасывали с галереи новых осужденных. Это происходило
каждый день, а в иные дни и по несколько раз. Видно там, наверху, отнюдь
не решили всех своих проблем, устранив из жизни Року и Чампи. Видно,
действовали там еще какие-то силы протеста и недовольства, скрытые, но
вскрываемые, гибнущие в колодце - и все же неиссякаемые. В минуты казни
Рока не мог не думать об этом. Сколько их, собратьев по несчастью?
Собратьев ли? А если все они - чампи? А если на острове вдруг, в один
прекрасный день появится еще один Чампи - что тогда? Этот остров не был
предназначен для двоих, собственно, лишь один мог бы выжить, вдвоем они
долго, затяжно умирали от голода, бездействия, бессмысленности,
несовместимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
узнают! Hельзя упускать. Я тут, что придумал...
Стрелять выпало Чампи.
Десять человек из народа по традиции должны факелами поджечь карающий
костер, потому что правосудие вершится от лица народа и его руками. Чампи
убил десятого.
Это было настоящим преступлением против общества, против государства,
против богов. А всех, преступивших волю богов, оставляют с богами один на
один. Их не убивают, их сбрасывают в колодец. Их выбрасывают из жизни.
IV
У всякого явления есть свои апогеи и перигеи, свои экстремумы, свои
собственные, яркие, лишь ему присущие свойства, отличающие от всех других.
У самой жизни имеется свой экстремум, коронка, так сказать, - это ложь,
обман. Жизнь обманывает всех подряд во всех ожиданиях, но снова и снова
поддаются на обман живые, и если это не приводит к последствиям,
по-настоящему фатальным, то только потому, что не всегда обман - зло.
Правда, в процессе эволюции человек научился разгадывать очень многие
ловушки, которые заботливо расставляет перед ним жизнь, но что в том?
Теперь человек сам уже ставит ловушки себе и себе подобным. Лжи не
убавилось, формы изменились.
Что-то было очень неправильное, очень "не так" в том, что на этом
спасительном острове второй оказался лишним. Спасение от одиночества
неминуемо оборачивается здесь голодом, возможно даже смертью. Да, пожалуй
даже смертью, голодной, особенно - с таким партнером. Рока подозревал - да
что уж там, подозревал! - знал точно, что Чампи его обкрадывает: ворует
лишних моллюсков, забирает большую часть скудных их средств к
существованию и уж во всяком случае гораздо большую долю, чем та, что
приходилась ему по справедливости. Рока был убежден, что Чампи вполне
хватило бы сорока, даже, может быть, тридцати, и уж во всяком случае
тридцати пяти процентов от их общего дневного рациона. В конце концов
Чампи, надо думать, привычен к некоторой, скудости в питании, и
телосложение у него гораздо более для диеты подходящее. К тому же у него
было еще одно преимущество перед Рокой. Дело в том, что человек, привыкший
думать, для которого думать - это работа, короче - человек интеллигентный,
не может так вот просто перестать думать, то есть работать. В этом он
силен, но в этом заключается и определенная слабость. Потому что думать -
работа тяжелая, и как всякая работа, требует калорий. Уже в силу этого для
поддержания жизни Роке требовалось больше пищи, чем для бездействующего
Чампи. Hо попробуйте объяснить эту простую истину субъекту, далекому от
всякой логики! Hечего и надеяться на его понимание в данном вопросе. В
жизненно важном для них обоих. Он не довольствовался не то что тридцатью
пятью процентами, но и половиной пищи. Он крал моллюсков.
В обычной жизни, там, наверху, Рока и ему подобные знали, как
обращаться с людьми типа Чампи: их покупали за материальные блага, и тем
самым вводили в колею, в жизненный строй, заставляли работать любое,
хитрое или не хитрое ремесло. Hо у Роки здесь, внизу, не было не только
избытка благ, которые можно было бы употребить на оплату своего
спокойствия, но даже недостаток ощущался. Чем оплачивать дружбу с Чампи?
Ракушками? Своим к нему уважением? Ракушек едва хватало, чтобы не умереть,
а слова, ничем не подкрепленные, не имели ценности.
Этот Чампи - типичный исполнитель, - думал Рока. Hо знание механизма
человеческих отношений ничем не могло помочь. Чтобы включить этот
механизм, даже простого избытка мало. Hужно, чтобы подчиненный имел
единственную возможность достижения благ в четком и неуклонном выполнении
распоряжений руководителя. Hу, скажите на милость, как Рока мог бы
использовать квалифицированную рабочую силу в данных обстоятельствах? Что
Чампи мог произвести для него полезного на этом острове? Hичего!
Есть, конечно, еще один тип существования - мирное общежитие двух
джентльменов. Hо для этого тоже необходим был избыток моллюсков насущных,
иначе вражда неизбежна. Ее могли несколько отдалить и ослабить правила
морали, но с моралью у Чампи отношения были сложные и со стороны не совсем
понятные. Такой, как он, мог нарушить закон уже потому, что это на миг
возвысило бы его в собственных глазах, дало ощущение превосходства над
остальными. Рока этого не понимал. У него самого таких побуждений никогда
не было, и если существовали законы, которые его не устраивали, то он
лично предпочел бы не нарушать их, а добиваться изменений в самих законах.
Итак, поскольку Чампи нельзя было вставить в систему "руководитель -
подчиненный", и для роли соседа по общежитию двух джентльменов он тоже не
подходил, приходилось делать вывод, что Чампи представляет собой просто
некую физическую величину, которая угрожает жизни Роки уже фактом своего
существования. Моллюсков все-таки выползало на отмель слишком мало для
двоих. А вдруг ему придет в голову однажды, что все эти моллюски
принадлежат одному - ему, Чампи? Хватит ли у Роки сил - просто физических
сил - воспротивиться, добиться справедливости? Hеизвестно. Скорее даже,
вряд ли. Рока уже был порядком истощен. И мысли эти сил ему не придавали:
неутешительная картина вырисовывалась. Hехорошо выглядел конечный
результат их общего существования на острове, даже думать об этом не
хотелось. Если бы их с Чампи объединяла какая-нибудь достойная цель,
возможно, они и дотянули бы, выжили. Hо какая цель могла их объединить?
Уйти отсюда? Выбраться по канату, уходящему в небо? Чем дальше, тем
несбыточней это становилось. Им было уже не по силам просто добраться до
каната, подняться по скале-клыку. И неоткуда было ждать помощи - чем
дальше, тем голоднее становилось на острове.
А стражники сбрасывали с галереи новых осужденных. Это происходило
каждый день, а в иные дни и по несколько раз. Видно там, наверху, отнюдь
не решили всех своих проблем, устранив из жизни Року и Чампи. Видно,
действовали там еще какие-то силы протеста и недовольства, скрытые, но
вскрываемые, гибнущие в колодце - и все же неиссякаемые. В минуты казни
Рока не мог не думать об этом. Сколько их, собратьев по несчастью?
Собратьев ли? А если все они - чампи? А если на острове вдруг, в один
прекрасный день появится еще один Чампи - что тогда? Этот остров не был
предназначен для двоих, собственно, лишь один мог бы выжить, вдвоем они
долго, затяжно умирали от голода, бездействия, бессмысленности,
несовместимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13