Тогда Игнатий Руф бросился в Европу, как кабан в
тростники. Он устроил заем Юго-Славии и свалил министерство. С
чудовищной ловкостью, нажимая тайные пружины, созвал
конференцию Малой Антанты. Надавал приятных обещаний
Германскому Союзу. Опубликовал поддельный документ Московского
Совнаркома, чем вызвал в Польше бешеный взрыв ненависти и
отвлек ее внимание от дел на Балканах.
В какие-нибудь пять недель он предотвратил очередную
опасность войны и вернулся на воздушном корабле в Нью-Йорк.
Тогда появилась во всех газетах вторая статья за подписью
астронома Ликской обсерватории:
"Возвращение кометы Биэлы.
"Как известно, ежегодно 30 ноября земля проходит через
орбиту кометы Биэлы. Об этом свидетельствуют потоки падающих
звезд, - малых небесных тел, разбросанных по всему пути кометы.
Каждые двадцать три года Биэла проходит близко от земли, почти
в точке пересечения орбит. Тогда звездные потоки, выходя из
созвездия Льва, огненной метлой раскидываются по всему небу и
представляют восхитительное зрелище.
"Известен в истории случай, когда в 1783 году, вследствие
неточности вычисления, ожидали столкновения земли с Биэлой.
Людей охватил ужас. В Париже были случаи смерти от страха.
Недостойные представители духовенства, предлагая за хорошие
деньги полное отпущение грехов, недурно обделывали свои дела.
Великий геометр Лаплас писал в то время:
"...Действие подобного столкновения не трудно себе
представить: положение оси и характер вращения земли должны
измениться, море покинуло бы свое теперешнее лоно и устремилось
бы к новому экватору, люди и животные погибли бы в этом
всемирном потопе, все народы были бы уничтожены, все памятники
человеческого ума разрушены"...
"Но столкновения не произошло и не могло произойти, так
как земля опаздывает на несколько часов в точку пересечения
орбит и настигает только хвост кометы в виде потоков падающих
звезд.
"Столкновение, однако же, возможно, но лишь тогда, когда
прохождение кометы через перигелий, то-есть ближайшую к солнцу
точку ее орбиты, придется на 28 декабря. Подобный случай бывает
только раз в 2.500 лет. Нынешний 1933 год как раз является этим
годом.
"Но опасаться, как это было раньше, нам не имеет
основания. Масса головы кометы слишком ничтожна и разрежена,
чтобы наделать нам бед, воздушная оболочка земли - слишком
надежная броня. Быть может пронесутся магнитные бури; да, мы
будем свидетелями великолепнейшего из мировых фейерверков.
"По-другому ожидаемое столкновение может отозваться на
нашем спутнике. Луна не защищена атмосферой. Шар ее прорезан
трещинами. Бомбардировка луны метеорами Биэлы начнется 29
ноября. На этот раз мы с уверенностью не поручимся за
благополучную судьбу нашего спутника".
Статья произвела нужное впечатление. В Вашингтоне был
сделан парламентский запрос о "безответственной лунной
литературе". Игнатий Руф понял, что биржа на этот раз клюнула.
И действительно, - биржевые ценности испытали ничем не
обоснованное колебание вниз и вверх и повисли в неустойчивом
равновесии.
Наступило время решительных действий.
8.
Утром 28 ноября Игнатий Руф прибыл на стопятидесятитонной
моторной полуподводной лодке в бухту острова и, не сходя на
берег, передал инженеру Корвину приказ от "Союза пяти" начать
сегодня же в ночь бомбардировку лунного шара.
Затем лодка стала на внешнем рейде и опустилась так, что
над волнами виднелась только овальная коробка капитанского
мостика с задранными люками.
Дул сильный ветер порывами. Низко летели тучи над мрачным
морем. Кипели буруны, и океанские волны разбивались о скалы
острова. Дождь, не переставая, лил. Вдали в горах пенились
водопады.
Игнатий Руф стоял один в рубке, поглядывая сквозь
заливаемый зелеными волнами иллюминатор на мотающиеся
общипанные пальмы, на тускнеющие облака, которые рвались и
крутились среди скал над кратером. Наступал вечер. Снизу, из
лодки, погруженной в воду, доносились веселые голоса механиков,
не подозревающих ничего дурного.
Руф близко к глазам поднес хронометр. Сейчас же вытер
рукавом потеющее стекло иллюминатора. Теперь он слушал, как
медленно бьется сердце. 30 секунд оставалось до назначенного
срока.
От качки от масляно-жаркого воздуха закупоренной лодки, от
переутомления последних дней, - в тридцать этих последних
секунд Игнатий Руф почувствовал такой внезапный разлад с самим
собой, что это почти превысило его душевные силы. Горло было
схвачено железной спазмой. Тучное тело ослабело, - он
привалился к железной обшивке. В тридцать секунд, - он это
понял, - он не успеет спуститься в каюту и по радио приказать
инженеру Корвину оставить безумное, непомерное, чудовищное
предприятие...
И вот, наискосок, из-за скал, - он увидел это только, на
мгновение сквозь иллюминатор, - скользнула в рваные облака
овальная тень, - красноватый след от нее погас в небе.
Игнатий Руф налег всею тяжестью на бронзовый анкер люка,
отвинтил, откинул его и до пояса высунулся из лодки. В лицо
хлестнула волна, и ветер, танцуя по пенным гребням, засвистал у
него между крахмальным воротником и ушами. В сумерках слышался
только тяжелый грохот прибоя.
Затем ахнуло, раскатилось где-то в горах и затарактакало,
- чаще, проворнее.... громовые удары слились в рев чудовищной
сирены, и, шипя, из-за зубчатых скал метнулся в небо второй
снаряд.
Игнатий Руф потряс над седой головой кулаками и, вне себя,
закричал:
- Гип, гип, ура!
Но голос его потерялся среди шума волн и ветра, как писк
комара.
9.
Тем временем, на дне кратера, где раскачивались на столбах
электрические фонари, и тени от клубов желтого дыма и от
двигающихся кранов мотались по скалам, - инженер Корвин
распоряжался отправкой снарядов. На лицо у него была надета
свиным рылом противогазовая маска. Несколько десятков отборных
рабочих, - также в противогазах, - одни зацепляли крюком
подъемного крана стальное яйцо, другие - подводили похожий на
виселицу кран с висящим яйцом к полетной площадке, третьи -
осторожно опускали снаряд, жерлом вниз, на стальной, слегка
наклонный диск площадки и спешили отойти подальше.
Инженер Корвин приближался к стоящему дыбом яйцу,
поворачивал массивные винты диска, ставя его на нужный угол, и
ломал взрывной капсюль... Секунду - сыпались искры, затем
раздавался громоподобный удар, гигантское яйцо подскакивало на
несколько метров в воздух, и там, крутясь, как бы начинало
бороться, не взлетая и не падая, все учащеннее стреляя и
взрываясь, - еще секунда, и, подхваченное ураганом взрывов, оно
взвивалось тяжело, - шипящий след от него исчезал за тучами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12