Только
одно окно да полуоткрытая дверь выпускали яркие клинья света нам
навстречу. Со мной вышли трое. Дракон сильными толчками крыльев оторвался
в воздух и унесся, и на смену его грузному телу устремился, закручиваясь
пыльными вихрями, поток ветра. Пустынно стало в саду и тихо, но захрустели
кусты, и вдоль ограды проследовал человек с двумя хищного виды овчарками
на сворке. Собаки обе потянулись ко мне, он рванул им шеи до хрипа и
продолжил свой путь, даже не обернувшись. Я замедлил шаг и кто-то мягко
подтолкнул меня под локоть. Я резко вскинул руку и быстро ударил наугад,
назад. В другой же миг в прыжке сбил еще двоих, метнулся к ограде, ломая,
продираясь сквозь густые цепкие ветки. Злые псы захлебнулись лаем и рыком,
но я уже перебросил ноги на ту сторону и упал на камни. Болью отозвались
полузажившие раны. Собаки бесновались за стеною и по-дурному бились об
нее. Я побежал к освещенным улицам, экономя дыхание. Я не знал, что это
вдруг на меня нашло. Впрочем, мой кафтан был здешней работы и покроя, в
кошеле звякали монеты - меня учили играть в крепс целый день напролет, и
удача новичка обеспечила честный выигрыш.
Ночь я провел в пьяной толпе. Я надеялся подслушать ответы на десятки
вопросов, но напрасно. Тупые сервы и подмастерья знали и слышали только
свой собственный бессмысленный рев да похабные песни. "Дракон" возникал
через два слова на третье, будто "чрево господне" у какого-нибудь
магдебургского ландскнехта, и в столь противоестественных сочетаниях, что
у меня глаза на лоб лезли. Мой невольный пиетет к таинственному могучему
существу таял и приземлялся. Приливы и отливы толп метали меня по улицам,
временами я казался себе кубиком, ребра которого от тысяч бросков оббились
и сгладились. Вон над полем голов, рывками передвигая ноги на ходулях,
показались ряженые, а за ними на длинных шестах несут большое драконово
чучело из тряпок на каркасе. Оно потешно разевает пасть и крутит мордой.
Огни, огни, вспышки и треск шутих и рядом, и высоко вверху, и только пепел
опадает. Огни, давка у столов и бочек, драки в сверкании ножей, глухие
запертые двери и ставни на окнах, вплоть до третьего этажа. Но мимо...
Мимо относит жаркий костер, пачкающий копотью стены и глухие ставни, перед
ним бесстыжие девки-плясуньи кривляются под лязг тамбуринов, то наступают
на плотные ряды, то пятятся, и так полукруг движется вперед и назад, не
размыкаясь. Людское толчище несло меня, и сам я дополнял его коловращение,
приставал к одной, другой ватаге, следовал за нею, а встречный поток
увлекал обратно, вбок, прижимая к каменным берегам. Потом темный закоулок,
его тесное русло само, скатываясь из-под ног, прямиком привело меня в
подвальный погребок, известный немногим завсегдатаям. И там я долго сидел,
до рассвета, тщетно пытаясь горьким пивом прополоскать шелуху впечатлений
в голове. Я нехотя и дремуче хмелел. Какие-то угрюмые типы подсаживались
ко мне, их сменяли другие, бред тянулся нескончаемо.
Я обнаружил напротив человека невидного, незаметного. Он сидел
неудобно, боком, и сбоку же поглядывал на меня.
- Ты кто?
- Я чудесный целитель. Я продлеваю жизнь.
- А камни вообще бессмертны. Ты в камень преврати меня.
- Купи талисман. Ты позабудешь про сон, и будешь жить и ночью. Срок
жизни твоей удвоится.
- Нет. Продай мне лучше сон. Такой, чтобы фея Моргана рассказала мне,
почему у вас каждый год убивают дракона, одного из тысяч, а народ пляшет и
веселится, как на Пасху.
Он деловито теперь кивнул и позвал в полумрак за спиной.
- Э-эй, Оснаф, он здесь.
Четверо вошли, пригибаясь под косяком, их оружие глухо звякало о
каменные стены и дерево столов. Метнулась фигура, и вот новые гости сидят
рядком передо мною и цедят горькое пиво из кружек. Пока они мной
любовались, хмель слетел.
- Ну, ведите, куда хотите! - сказал я наконец, вытряхивая деньги на
стол. - Эй, хозяин...
Я поднялся и посмотрел на них, сидевших, почти в глаза. Ждал неведомо
чего.
- Мы вас сопровождать будем, господин, - смиренно отвечал продавец
снов. - Вы хотели увидеть мистерию?
Он все еще сидел в той же неудобной позе, не смеялся надо мной, он
был деловит и точен, как меч старого палача.
- Так дракона убьют?
Тогда он встал, и разом разогнули колени его товарищи.
- Надо поспешить, не то толпа заполонит все проходы.
Толпа двигалась монолитом, плотно и неторопливо, враскачку. Мой
конвой искусно меня провел по краю большой площади, устеленной ровными
плитами белого камня. В центре ее, посреди сумятицы голов, в
предрассветной зыбкой и серой мгле, в окружении столбов, на которых ночь
напролет горела смола в каменных ступах, высился помост в два человеческих
роста из камня же. Помост был пуст, толпа гудела, я, поминутно выдираемый
из живых колеблющихся тисков, добрался до лучших мест - приподнятой над
площадью террасы. Вход на нее охраняли латники с арбалетами - сатанинским
оружием, проклятым наместником божьим в Риме. Но далее, к шелковым навесам
и резным скамьям нас не допустили. Чисто одетые молчаливые люди -
чиновники магистрата, решил я, мастера, купцы и прочий низкорожденный, но
сметливый народ - не сговариваясь расступались перед нами и оставляли
свободными два-три шага. Видимо, моих спутников знали и остерегались их
повадки. Продавец снов кивнул мне, и мы с ним оперлись локтями друг рядом
с другом на жесткую балюстраду. Смола в ступах чадила и гасла, слабела, но
разливался рассвет, светлело небо над крышами до яркой белизны, до первой
точки, слепящей доли солнца. Внезапный толчок ветра разбил мерный гул над
площадью, понес сорванные шапки и мелкий сор и завертелся в окружении
высоких зданий, тряся ставни, сгоняя любопытных, осевших открытые окна.
Быстрая туча заслонила солнце и пронеслась над нами, гоня ветер. Это
кружил гигантский дракон над городом, еще больший, чем все, которых я
видел тут.
- Кто же надеется его убить? - прокричал я сквозь адский свист и вой
и напор воздуха.
- Его убьет пресветлый король, - орал в ответ продавец снов,
прикрывая, как и я, глаза ладонью.
Прямо под нами толпа медлительно раздавалась, пропуская всадника в
диковинном сплошном панцире. Свет застилала туша-туча монстра, но я в один
момент увидел вдруг молодое потное лицо неведомого дракоборца в отверстии
странного шлема, над которым еще и решетка нависала, и белые наконечник
копья и щит его.
- Ваш король очень юн!
- Юн?
Я показал вниз.
- Нет, это не король, - кричал он, и подобие улыбки изломало его злой
рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10