Мы установили взрывное устройство в шахту лифта и поспешили
вслед за тележкой, следовавшей
в лабораторию нанотехнологий. Там мы и ожидали увидеть
Ваджрасаттву.
Тележка ехала четко, снимая ток с металлических лент, пересекающих
коридор. А потом свернула направо к табличке "Nanolab #2"
и перед ней распахнулась дверь, только не большая, а маленькая,
особая. Камински срочно загрузилась в тележку, вышвырнув
барахло -- все-таки она как дама была поменьше размером, чем я
-- и проехала внутрь лаборатории.
Я подождал минуту и распахнулась более парадная дверь. Тогда и я,
подхватив барахло, шагнул внутрь лаборатории.
Камински уже успела поработать в своем решительном стиле. На
полу валялся труп охранника с дырой в шее. С пяток лаборантов
также лежало на полу, живые, но похоже сильно пострадавшие от
электрических разрядов. Сильно пахло озоном и палеными волосами.
"Помоги-ка их упаковать."
Каждому сраженному пришлось заклеивать слюнявый что-то
бормочущий рот, а также прихватывать подрагивающие руки и ноги.
И лишь когда я покончил с этим пакостным делом, Камински сказала
мне по СБС:
"Только вот поганца Раджнеша здесь нет."
У меня все упало внутри, я чуть не застрелился. Но тут раздался
шум спускаемой воды и в просторное светлое помещение
лаборатории вошел маленький чернявый человек с длинным носом.
По расстегнутой ширинке я сразу узнал большого ученого.
-- Главное в любом деле -- это вовремя спустить воду,--
поприветствовал я его.
Почему-то и он признал меня.
-- А тебя есть еще что-нибудь классное, но только не стрелялки
и не симуляторы, а MUDEO?-- спросил Ваджрасаттва.-- Я ведь сразу
понял, что ты не Ральф. Он в общем-то совсем не любит играть,
скучный тип.
-- Меня и в самом деле зовут не Ральф. Конечно есть, Раджнеш.
Я навел на него ствол и добавил.
-- Я знаю, что в тебя вживлен микрокомпи, так что не стоит
подавать сигналы о помощи.
Он, естественно, сдрейфил. Как-то посерел -- это такой вариант
бледности для смуглых людей.
Я уж думал, что ученый сейчас завопит как скаженный или бросится
на меня, размахивая туалетной бумагой, или чего доброго
направится в окно, но к нему подошла Камински и он сразу как-то
переключился. Если точнее, расслабился.
-- Это ты?-- спросил Ваджрасаттва у моей напарницы с легким
ненапряженным удивлением.
Ученому почудилась в Камински какая-то знакомая баба!
Может, и у Ваджрасаттвы есть нейроконнекторы на зрительных
нервах? А нашей диверсантке удалось неким замысловатым образом
надеть на себя мимик-маску?
-- Конечно, я,-- смело отозвалась она.-- Ты поедешь со мной,
Раджнеш. Но для этого надо проделать кое-какие упаковочные
процедуры.
Я подошел к биокибернетику и задрал ему рукав, Камински же мигом
всадила ему укол -- снотворное заодно с эндорфином -- и господин
Ваджрасаттва сладко-сладко зевнул.
-- Ничего не бойтесь,-- сказал я засыпающему ученому.-- Вы
просто меняете место работы. У современных людей это происходит
в среднем семь раз за жизнь.
Едва он уронил клюв-нос, я стал разбираться с его
микрокомпи. Это было довольно тонким и неприятным делом.
Сканирование показало, что микрокомпи Раджнеша
пищит непрерывно как в режиме ближней, так и дальней связи.
Ясно, что эта сигнализация работает ради начальства, которое
хочет иметь своего ученого день-деньской под
контролем. И ее так просто не дезактивируешь.
Крохотным лазерным скальпелем Камински рассекла кожу
Ваджрасаттвы под ключицей -- там, где я показал -- и вытащила
пинцетом аппаратик размером с гильзу. Это и был микрокомпи.
Я сунул в его разъем иголочку штеккера, пробил защиту одним из
свистнутых кодов доступа, и слегка перепрограммировал. Нам ведь
нужно было, чтобы микрокомпи Ваджрасаттвы перестал следить за
пульсом, давлением и другими показателями организма.
Затем я приклеил аппаратец липучкой к ножке ствола.
А Камински залепила рану биокибернетика синтекожей.
Теперь можно было эвакуироваться.
И мы, подхватив на три четверти спящего Ваджрасаттву,
направились к лифту, который вел вниз -- к цеху по
упаковке рыбопродуктов.
Время как раз приобрело ощутимую плотность и напряженность.
Любое промедление причиняло почти физическую боль и заставляло
сжиматься сердечные мышцы.
Лифт полз еле-еле, как улитка по склону Фудзи и Эвереста вместе
взятых. А какое-то из живых и мертвых тел, оставленных на нашем
пути, могло в любой момент сыграть против нас. Тело Ваджрасаттвы
стало уже спящим на все сто процентов и заодно сделалась раза в
два тяжелее.
А еще через пятьдесят восемь минут должно было сработать
взрывное устройство -- когда мы по идее собирались уже покинуть
объект...
Упаковочный цех оказался полностью автоматизирован, если не
считать одного участка, где пара упитанных голландских теток
проверяли наполнение коробок рыбным филе. Да еще за пультом
сидел оператор, который следил за всем процессом сразу.
Камински "упаковала" теток и уложила их на кучу картона в углу, а
с оператором-китайцем пришлось разбираться мне. Вначале он принял
меня за регулировщика аппаратуры и стал что-то объяснять на
помеси английского и мандарина <$F основной китайский диалект>.
Потом он заметил паучиху Камински, деловито склеивающую работниц, и стал
выдавать что-то в своем родном стиле кунфу. Он саданул меня
пребольно по ребру (я уж подумал, что перелом), но пропустил хук
в хлипкую челюсть. А потом я уж для концовки шмякнул его головой
об стенку.
Все-таки перебежки с пулеметом в последние полгода довольно
прилично укрепили мою некогда хилую мускулатуру. Способность
обращаться с человеком как со строительным материалом тоже через
какое-то время появляется.
И еще, я научился не смотреть в глаза тому, кого
собрался замочить.
В конце цеха робот-манипулятор вставлял коробки с рыбой в
рефрижераторные контейнеры, которые затем плавно уезжали на
транспортере.
Камински срочно разоблачила большого по одаренности, но
маленького по размерам ученого Ваджрасаттву. Как
профессиональная Снегурочка быстро закидала его льдом, сразу
понизив температуру тела до двадцати девяти, затем нацепила ему
кислородную маску. После этого осталось прилепить к Раджнешу
динамические капельницы, основную и резервную, чтобы те
помаленьку вводили в него поликонсервант. Это такой набор
особых устойчивых белков типа hsp, который будет сохранять в
организме неустойчивые белки, чтобы не случилось денатурации, а
также предотвращать переход внутренней воды в лед.
Что-то похожее предстояло сотворить и с нами самими, правда по
сокращенной программе. Нам надлежало проспать семь часов в
холодном контейнере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17