Осталась прекрасная и светлая память. И все равно это гораздо больше того, на что может рассчитывать любой человек.
* * *
Только сегодня Даос осознал, каким непререкаемым авторитетом он пользуется в известных кругах, какой потенциальной властью обладает. Может, загадочный гость Координатора (которого Абессинов уже успел про себя окрестить «Алисой из Зазеркалья», для простоты сократив до «Алисы») и полагал, что он неуловим, но его инкогнито Владимир раскрыл за двенадцать часов. Недурной, согласитесь, результат. Однако обстоятельства, призванные прояснить ситуацию, только окончательно ее запутали.
Володя Абессинов полагал, что за свои тридцать с лишним лет – как-никак возраст Христа уже на носу – научился вполне сносно разбираться в людях и определять, на что они способны, а на что – нет. Милая Ника, безусловно, необычная барышня, он сознавал, что влюблен в нее по уши, а следовательно, необъективен, однако совершенно не мог представить себе, что может связывать ее, почти девочку, с такой могущественной и опасной организацией, как КГБ. Она была слишком мала в те времена, когда существовала фирма с таким названием, и, конечно, никак и никому не могла перейти дорогу. Грешным делом Володька полагал, что Ника оказалась не простым программистом, а крутым хакером и умыкнула у какой-то организации достаточно солидную сумму, чтобы побудить некое руководящее лицо к соответствующим репрессиям. Однако самая правдоподобная теория не подтвердилась. Оставалась еще вероятность, что подобным путем Ника добыла не деньги, а информацию о днях минувших. Но кого теперь интересует прошлое и что бы она стала с такой информацией делать? Шантажировать участников каких-либо событий? Невероятно. Она не относится к этой породе людей. Но даже если и относится, то технически осуществить подобную операцию в случае с «Алисой» крайне сложно, чтобы не сказать – вообще невыполнимо.
Клиент «Алиса» оказался в прошлом крупной шишкой КГБ, а ныне – преуспевающим бизнесменом Николаем Николаевичем Кольцовым. Имени никогда не менял, жил довольно открыто. Единственная мелочь – стал теперь не гражданином России, а подданным очаровательной страны, по имени Швеция, обладателем недурственного домика в швейцарских Альпах и нехилой хатки на каком-то из островов Карибского моря. Однако, чего сами не видели, о том не распространяемся.
И с чего бы это вдруг человек с такими возможностями, которому ничто и никто в России уже угрожать не может, вдруг засуетился, приехал лично на далекую Украину да еще и нанял киллера? Ответ напрашивался только один: что-то такое знает Ника и что-то такое у нее есть, ради чего «Алиса» не пожалеет ни сил, ни средств, дабы ее уничтожить.
Надо бы узнать у Ники, не служил ли ее отец сотрудником органов или вдруг дядя какой-нибудь подвизался в качестве человека с «чистыми руками и горячим сердцем»? И не был ли он, паче чаяния, борцом за справедливость, потомственным комиссаром и убежденным аскетом? Не разоблачал ли кого и не грозился ли вывести коррумпированное начальство на чистую воду? Не завещал ли потомству исполнить священный долг? Ибо современной науке и такие феномены известны. Тогда все с грехом пополам сходится, и останется уточнить детали, чтобы выработать план дальнейших действий. Хотя уже сейчас в общих чертах ясно, что нужно уносить ноги подальше от этого города и уезжать в страны с мягким и теплым климатом, где вместо сахарной свеклы произрастают бананы и где гораздо больше родных валют любят зеленые и хрустящие американские доллары. На первое время должно хватить того, что есть, а после – на месте разберемся.
Даосу везде работа найдется. Не исключено, что и лучше оплачиваемая. Он наизнанку вывернется, чтобы Ника ни в чем не нуждалась.
«Что это со мной?» – мелькнула шальная мысль. Но тут же и забылась. Беспокоило другое.
Как ни крути, а Володьке пора отправляться к своей даме сердца и убеждать Нику, что ему стало неким хитрым образом известно, что ее собираются убить. Не иначе как снизошло озарение и открылись экстрасенсорные способности. И вообще придется лгать и изворачиваться, но не признаваться же в том, что сам собирался оперативно прихлопнуть незнакомого человека, чтобы поскорее назначить следующее свидание. С одной стороны, это лестно девушке, с другой – хлопот не оберешься. Да и она имеет полное право ему уже не доверять и коситься «лиловым, влажным глазом».
Час от часу не легче, как вздыхает Вероника Валентиновна, когда ее что-то огорчает.
* * *
Я занималась тем, что с наслаждением распаковывала свежекупленные кожаные брюки, лиф и куртку. Шелестела и шуршала кульками и целлофаном, обстригала бирки и отковыривала наклейки. Денег такое удовольствие стоило целую кучу, и я старалась не думать о расходах, потому что заработать инфаркт, не успев все это великолепие как следует примерить, – настоящее кощунство. Я же говорила, что с горя возникает желание себя чем-то побаловать.
В поисках маленьких ножниц я забрела в комнату и обнаружила отсутствие телефона на привычном месте. Ну просто весь в меня. Оказывается, вчера, когда ушел Павел, я забыла вытащить его из кладовки – он надежно запакован в десять с хвостиком авосек и засунут на самую дальнюю полку. И утром тоже не вспомнила о его существовании. Так что ни Игорь, ни Владимир Ильич дозвониться до меня не могли при всем желании. Как ни странно, меня это даже порадовало. Пора собраться с мыслями и посидеть в тишине за вместительной чашечкой какого-нибудь алкоголя. В прошлый раз благое сие намерение завершилось знакомством с Владимиром Ильичом, а после и с Игорем, и мысли окончательно разбрелись. Но попробовать все-таки стоило. Что-то не складывалось, не состыковывалось у меня. Либо я чего-то не знала, либо в своих рассуждениях отталкивалась от ложной предпосылки.
Если меня настигло прошлое – как любят говорить американские кинозвезды на десятой минуте крутого триллера, стоя над остывающим трупом малознакомого человека, – то оно сделало это как-то неправильно. Мое прошлое очень солидное, основательное и шутить не любит. Все эти фигли-мигли с сообщениями в компьютере, телефонным хулиганством и злостным проникновением на территорию, являющуюся моей частной собственностью, ему не по чину. Слишком это несерьезно и попахивает дешевой опереточной угрозой. А моему прошлому попусту грозить не нужно – ему плевать, оно и так знает, что его боятся. А не бояться его могут только олигофрены на последней стадии дебилизма.
Только что смотрелась в зеркало и характерных признаков данного заболевания не обнаружила.
Но ощущение реальной опасности, чьего-то незримого присутствия (и я вовсе не о надоевшем крысообразном типусе), не покидало меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
* * *
Только сегодня Даос осознал, каким непререкаемым авторитетом он пользуется в известных кругах, какой потенциальной властью обладает. Может, загадочный гость Координатора (которого Абессинов уже успел про себя окрестить «Алисой из Зазеркалья», для простоты сократив до «Алисы») и полагал, что он неуловим, но его инкогнито Владимир раскрыл за двенадцать часов. Недурной, согласитесь, результат. Однако обстоятельства, призванные прояснить ситуацию, только окончательно ее запутали.
Володя Абессинов полагал, что за свои тридцать с лишним лет – как-никак возраст Христа уже на носу – научился вполне сносно разбираться в людях и определять, на что они способны, а на что – нет. Милая Ника, безусловно, необычная барышня, он сознавал, что влюблен в нее по уши, а следовательно, необъективен, однако совершенно не мог представить себе, что может связывать ее, почти девочку, с такой могущественной и опасной организацией, как КГБ. Она была слишком мала в те времена, когда существовала фирма с таким названием, и, конечно, никак и никому не могла перейти дорогу. Грешным делом Володька полагал, что Ника оказалась не простым программистом, а крутым хакером и умыкнула у какой-то организации достаточно солидную сумму, чтобы побудить некое руководящее лицо к соответствующим репрессиям. Однако самая правдоподобная теория не подтвердилась. Оставалась еще вероятность, что подобным путем Ника добыла не деньги, а информацию о днях минувших. Но кого теперь интересует прошлое и что бы она стала с такой информацией делать? Шантажировать участников каких-либо событий? Невероятно. Она не относится к этой породе людей. Но даже если и относится, то технически осуществить подобную операцию в случае с «Алисой» крайне сложно, чтобы не сказать – вообще невыполнимо.
Клиент «Алиса» оказался в прошлом крупной шишкой КГБ, а ныне – преуспевающим бизнесменом Николаем Николаевичем Кольцовым. Имени никогда не менял, жил довольно открыто. Единственная мелочь – стал теперь не гражданином России, а подданным очаровательной страны, по имени Швеция, обладателем недурственного домика в швейцарских Альпах и нехилой хатки на каком-то из островов Карибского моря. Однако, чего сами не видели, о том не распространяемся.
И с чего бы это вдруг человек с такими возможностями, которому ничто и никто в России уже угрожать не может, вдруг засуетился, приехал лично на далекую Украину да еще и нанял киллера? Ответ напрашивался только один: что-то такое знает Ника и что-то такое у нее есть, ради чего «Алиса» не пожалеет ни сил, ни средств, дабы ее уничтожить.
Надо бы узнать у Ники, не служил ли ее отец сотрудником органов или вдруг дядя какой-нибудь подвизался в качестве человека с «чистыми руками и горячим сердцем»? И не был ли он, паче чаяния, борцом за справедливость, потомственным комиссаром и убежденным аскетом? Не разоблачал ли кого и не грозился ли вывести коррумпированное начальство на чистую воду? Не завещал ли потомству исполнить священный долг? Ибо современной науке и такие феномены известны. Тогда все с грехом пополам сходится, и останется уточнить детали, чтобы выработать план дальнейших действий. Хотя уже сейчас в общих чертах ясно, что нужно уносить ноги подальше от этого города и уезжать в страны с мягким и теплым климатом, где вместо сахарной свеклы произрастают бананы и где гораздо больше родных валют любят зеленые и хрустящие американские доллары. На первое время должно хватить того, что есть, а после – на месте разберемся.
Даосу везде работа найдется. Не исключено, что и лучше оплачиваемая. Он наизнанку вывернется, чтобы Ника ни в чем не нуждалась.
«Что это со мной?» – мелькнула шальная мысль. Но тут же и забылась. Беспокоило другое.
Как ни крути, а Володьке пора отправляться к своей даме сердца и убеждать Нику, что ему стало неким хитрым образом известно, что ее собираются убить. Не иначе как снизошло озарение и открылись экстрасенсорные способности. И вообще придется лгать и изворачиваться, но не признаваться же в том, что сам собирался оперативно прихлопнуть незнакомого человека, чтобы поскорее назначить следующее свидание. С одной стороны, это лестно девушке, с другой – хлопот не оберешься. Да и она имеет полное право ему уже не доверять и коситься «лиловым, влажным глазом».
Час от часу не легче, как вздыхает Вероника Валентиновна, когда ее что-то огорчает.
* * *
Я занималась тем, что с наслаждением распаковывала свежекупленные кожаные брюки, лиф и куртку. Шелестела и шуршала кульками и целлофаном, обстригала бирки и отковыривала наклейки. Денег такое удовольствие стоило целую кучу, и я старалась не думать о расходах, потому что заработать инфаркт, не успев все это великолепие как следует примерить, – настоящее кощунство. Я же говорила, что с горя возникает желание себя чем-то побаловать.
В поисках маленьких ножниц я забрела в комнату и обнаружила отсутствие телефона на привычном месте. Ну просто весь в меня. Оказывается, вчера, когда ушел Павел, я забыла вытащить его из кладовки – он надежно запакован в десять с хвостиком авосек и засунут на самую дальнюю полку. И утром тоже не вспомнила о его существовании. Так что ни Игорь, ни Владимир Ильич дозвониться до меня не могли при всем желании. Как ни странно, меня это даже порадовало. Пора собраться с мыслями и посидеть в тишине за вместительной чашечкой какого-нибудь алкоголя. В прошлый раз благое сие намерение завершилось знакомством с Владимиром Ильичом, а после и с Игорем, и мысли окончательно разбрелись. Но попробовать все-таки стоило. Что-то не складывалось, не состыковывалось у меня. Либо я чего-то не знала, либо в своих рассуждениях отталкивалась от ложной предпосылки.
Если меня настигло прошлое – как любят говорить американские кинозвезды на десятой минуте крутого триллера, стоя над остывающим трупом малознакомого человека, – то оно сделало это как-то неправильно. Мое прошлое очень солидное, основательное и шутить не любит. Все эти фигли-мигли с сообщениями в компьютере, телефонным хулиганством и злостным проникновением на территорию, являющуюся моей частной собственностью, ему не по чину. Слишком это несерьезно и попахивает дешевой опереточной угрозой. А моему прошлому попусту грозить не нужно – ему плевать, оно и так знает, что его боятся. А не бояться его могут только олигофрены на последней стадии дебилизма.
Только что смотрелась в зеркало и характерных признаков данного заболевания не обнаружила.
Но ощущение реальной опасности, чьего-то незримого присутствия (и я вовсе не о надоевшем крысообразном типусе), не покидало меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64