И вообще, незачем ее деткам знать, какой кошмар творился в нашем доме.
– И вас с Карен разлучили, когда тебе было шестнадцать лет, а ей четырнадцать? – спросил Дэн.
– Нет, – с горечью сказала Хелен. – Я тоже отказалась жить у тети Мэри. Я выставила условие: либо она оставляет нас обеих у себя, либо мы обе покидаем ее дом. Тогда нас с сестрой отдали в одну приличную обеспеченную семью. Карен ушла в себя, все время молчала. И вот однажды, спустя год после нашего переселения к бездетным супругам, она внезапно исчезла. И с той поры я не видела ее, пока случайно не столкнулась с ней на улице.
– Бедная Хелен! – пробормотал Дэн. – Неужели ты разыскивала сестру все эти годы?
– Нет, только поначалу. Ее тогда все искали, но так и не нашли. Она словно в воду канула и ни разу не дала о себе знать. Я тоже перестала ее искать. Супруги, воспитавшие меня, относились ко мне очень хорошо. Я получила образование, ни в чем не нуждалась. Но вот однажды полиция обнаружила ночью в глухом закоулке труп моего отчима. Мне тогда исполнилось восемнадцать лет. Я готовилась поступать в университет. Меня попросили его опознать, поскольку, кроме меня, больше некому было это сделать. Он окончательно спился, у него не осталось ни родственников, ни знакомых. Я даже не знаю, где он обитал все эти годы. Наш дом сдали в аренду за долги. И вот я вновь встретилась с ним – в больничном морге. И обрадовалась этой встрече, Дэн! – призналась Хелен. – А теперь мне ужасно стыдно.
Она расплакалась, уткнувшись лицом в плечо Дэна, и он стал ее успокаивать, поглаживая по голове. Наконец он взял ее за подбородок и, взглянув в глаза, твердо произнес:
– Не нужно так убиваться, дорогая! В этом нет ничего удивительного и постыдного. Он был законченным негодяем и заслужил презрение.
– Но мне тогда казалось, что радость написана у меня на физиономии. Все выражали мне соболезнование, а я себя чувствовала преступницей. Я решила, что он умер от побоев, затеяв с кем-то из собутыльников пьяную драку. И подумала, что это возмездие ему за то, что он избивал маму. Лишь много позже мне стало известно, что его зарезали ножом. Кто-то нанес ему десять ударов, ровно столько, сколько ранений получили все мужчины, найденные убитыми в последнее время. Я заподозрила, что это сделала Карен, но прогнала страшную мысль от себя прочь. Я собиралась вести нормальный образ жизни, сделать карьеру. Но когда начались эти странные убийства в глухих местах, я возобновила поиски.
Дэн усадил ее к себе на колени и погладил по спине. Он понимал, что потребуется много лет, чтобы Хелен окончательно успокоилась и забыла об этой страшной трагедии. Впрочем, рубцы на сердце еще долго будут давать о себе знать…
– Может быть, я сойду с ума, – печально прошептала Хелен. – Может, это наследственное…
– Нет, дорогая, – сказал Дэн. – Вы с Карен сделаны из разного теста. Ты другой закваски, моя прекрасная леди! И с головой у тебя все в порядке, это я говорю тебе как специалист по мозгам.
– Почему ты в этом так уверен? – спросила Хелен, с тревогой глядя в его глаза, золотистые, как у пантеры.
– Я внимательно изучал тебя все это время, дорогая! – спокойно ответил Дэн. – Я вижу тебя насквозь. Твоя душа прекрасна.
Они обнялись и задумались, уставившись на огонь в камине. Внезапно резко зазвонил телефон. Это был инспектор Свифт.
– Мисс Стюарт у вас, профессор? – первым делом спросил он усталым голосом. Дэн догадался, что случилось нечто ужасное.
– Я вас слушаю. Говорите, – сказал он, поглядывая на Хелен.
– Она скончалась.
– Как это случилось? – спросил Дэн, отвернувшись и понизив голос.
– Сам до сих пор не могу понять! – с горечью воскликнул инспектор Свифт. – Поначалу она вела себя нормально и спокойно, даже улыбалась. Нам показалось, что мы ошиблись и арестовали невинную девушку, настолько добродушный у нее был вид. Она рассказывала о магазине, в котором работала, о миссис Эджертон, о молодом человеке, ухаживавшем за ней. Внезапно она умолкла, помрачнела и вдруг закричала: "Хелен! Это же Хелен!" Ее было совершенно невозможно удержать. Она впала в буйство, из Каролины превратилась в другого человека, по-видимому снова в Карен. Она вскочила и побежала. По пути она переворачивала столы и стулья, металась из стороны в сторону, как игрок в регби, ускользая от моих ребят. Короче говоря, она выбежала на улицу и тотчас же угодила под колеса полицейского фургона. Знаете, профессор, после этой сцены у многих моих коллег появилось непреодолимое желание напиться.
Дэн положил телефонную трубку, не зная, как сообщить страшную новость Хелен. Он сам был потрясен услышанным.
– Что случилось? – с тревогой спросила Хелен, взглянув на его лицо.
– Она погибла, Хелен! – сев в кресло, сказал Дэн. – Пыталась убежать из полицейского участка и попала под машину.
– Как они могли отпустить ее? – гневно вскричала Хелен. – Почему позволили это!
– Она усыпила их бдительность, – вздохнул Дэн. – Очаровала их своей непосредственностью. Разве могли они представить, что у нее больная психика и она вжилась в образ совершенно другого человека? Полицейские ведь не психиатры, они не понимают, что такое раздвоение личности.
– Но зачем она пыталась бежать?
– Она вдруг вспомнила, кто ты такая, стала выкрикивать твое имя, вскочила и побежала, моментально вновь превратившись в Карен. Инспектор тоже так считает. А когда она становилась Карен, она вспоминала тебя, Хелен.
– Я должна была поехать с ней! – закричала Хелен. – Если бы я оказалась с ней рядом в тот момент, ничего страшного не случилось бы.
– Хелен, – помрачнел Дэн. – Никто не может сказать наверняка, что могло бы произойти. Все очень сложно. Послушай меня, дорогая, она была очень серьезно больна и вряд ли бы выздоровела. Ее уже не выпустили бы на свободу в любом случае, даже если бы суд признал ее невменяемой.
– Но я бы имела возможность посещать ее в тюрьме или в лечебнице, – робко возразила Хелен, размазывая по лицу слезы ладонью.
– Но большую часть времени она жила бы в образе женщины с черной бархаткой на голове – агрессивной и опасной. Ее пришлось бы связывать и лишать свиданий. Ведь предугадать, когда случится сдвиг в ее сознании, невозможно, – сказал Дэн.
– Однако она могла и выздороветь со временем, – прошептала Хелен с мольбой во взгляде.
– Я этого не исключаю, – согласился с ней Дэн. – Но ни один врач не дал бы такой гарантии. А если бы чудо вдруг свершилось, ей пришлось бы до конца дней нести тяжкий груз совершенных ею преступлений. Подумай только, Хелен, скольких невинных людей она лишила жизни! Такое забыть нельзя. Вы обе терзались бы чудовищными воспоминаниями и не смогли бы жить как нормальные люди. Мало того, она могла бы снова заболеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– И вас с Карен разлучили, когда тебе было шестнадцать лет, а ей четырнадцать? – спросил Дэн.
– Нет, – с горечью сказала Хелен. – Я тоже отказалась жить у тети Мэри. Я выставила условие: либо она оставляет нас обеих у себя, либо мы обе покидаем ее дом. Тогда нас с сестрой отдали в одну приличную обеспеченную семью. Карен ушла в себя, все время молчала. И вот однажды, спустя год после нашего переселения к бездетным супругам, она внезапно исчезла. И с той поры я не видела ее, пока случайно не столкнулась с ней на улице.
– Бедная Хелен! – пробормотал Дэн. – Неужели ты разыскивала сестру все эти годы?
– Нет, только поначалу. Ее тогда все искали, но так и не нашли. Она словно в воду канула и ни разу не дала о себе знать. Я тоже перестала ее искать. Супруги, воспитавшие меня, относились ко мне очень хорошо. Я получила образование, ни в чем не нуждалась. Но вот однажды полиция обнаружила ночью в глухом закоулке труп моего отчима. Мне тогда исполнилось восемнадцать лет. Я готовилась поступать в университет. Меня попросили его опознать, поскольку, кроме меня, больше некому было это сделать. Он окончательно спился, у него не осталось ни родственников, ни знакомых. Я даже не знаю, где он обитал все эти годы. Наш дом сдали в аренду за долги. И вот я вновь встретилась с ним – в больничном морге. И обрадовалась этой встрече, Дэн! – призналась Хелен. – А теперь мне ужасно стыдно.
Она расплакалась, уткнувшись лицом в плечо Дэна, и он стал ее успокаивать, поглаживая по голове. Наконец он взял ее за подбородок и, взглянув в глаза, твердо произнес:
– Не нужно так убиваться, дорогая! В этом нет ничего удивительного и постыдного. Он был законченным негодяем и заслужил презрение.
– Но мне тогда казалось, что радость написана у меня на физиономии. Все выражали мне соболезнование, а я себя чувствовала преступницей. Я решила, что он умер от побоев, затеяв с кем-то из собутыльников пьяную драку. И подумала, что это возмездие ему за то, что он избивал маму. Лишь много позже мне стало известно, что его зарезали ножом. Кто-то нанес ему десять ударов, ровно столько, сколько ранений получили все мужчины, найденные убитыми в последнее время. Я заподозрила, что это сделала Карен, но прогнала страшную мысль от себя прочь. Я собиралась вести нормальный образ жизни, сделать карьеру. Но когда начались эти странные убийства в глухих местах, я возобновила поиски.
Дэн усадил ее к себе на колени и погладил по спине. Он понимал, что потребуется много лет, чтобы Хелен окончательно успокоилась и забыла об этой страшной трагедии. Впрочем, рубцы на сердце еще долго будут давать о себе знать…
– Может быть, я сойду с ума, – печально прошептала Хелен. – Может, это наследственное…
– Нет, дорогая, – сказал Дэн. – Вы с Карен сделаны из разного теста. Ты другой закваски, моя прекрасная леди! И с головой у тебя все в порядке, это я говорю тебе как специалист по мозгам.
– Почему ты в этом так уверен? – спросила Хелен, с тревогой глядя в его глаза, золотистые, как у пантеры.
– Я внимательно изучал тебя все это время, дорогая! – спокойно ответил Дэн. – Я вижу тебя насквозь. Твоя душа прекрасна.
Они обнялись и задумались, уставившись на огонь в камине. Внезапно резко зазвонил телефон. Это был инспектор Свифт.
– Мисс Стюарт у вас, профессор? – первым делом спросил он усталым голосом. Дэн догадался, что случилось нечто ужасное.
– Я вас слушаю. Говорите, – сказал он, поглядывая на Хелен.
– Она скончалась.
– Как это случилось? – спросил Дэн, отвернувшись и понизив голос.
– Сам до сих пор не могу понять! – с горечью воскликнул инспектор Свифт. – Поначалу она вела себя нормально и спокойно, даже улыбалась. Нам показалось, что мы ошиблись и арестовали невинную девушку, настолько добродушный у нее был вид. Она рассказывала о магазине, в котором работала, о миссис Эджертон, о молодом человеке, ухаживавшем за ней. Внезапно она умолкла, помрачнела и вдруг закричала: "Хелен! Это же Хелен!" Ее было совершенно невозможно удержать. Она впала в буйство, из Каролины превратилась в другого человека, по-видимому снова в Карен. Она вскочила и побежала. По пути она переворачивала столы и стулья, металась из стороны в сторону, как игрок в регби, ускользая от моих ребят. Короче говоря, она выбежала на улицу и тотчас же угодила под колеса полицейского фургона. Знаете, профессор, после этой сцены у многих моих коллег появилось непреодолимое желание напиться.
Дэн положил телефонную трубку, не зная, как сообщить страшную новость Хелен. Он сам был потрясен услышанным.
– Что случилось? – с тревогой спросила Хелен, взглянув на его лицо.
– Она погибла, Хелен! – сев в кресло, сказал Дэн. – Пыталась убежать из полицейского участка и попала под машину.
– Как они могли отпустить ее? – гневно вскричала Хелен. – Почему позволили это!
– Она усыпила их бдительность, – вздохнул Дэн. – Очаровала их своей непосредственностью. Разве могли они представить, что у нее больная психика и она вжилась в образ совершенно другого человека? Полицейские ведь не психиатры, они не понимают, что такое раздвоение личности.
– Но зачем она пыталась бежать?
– Она вдруг вспомнила, кто ты такая, стала выкрикивать твое имя, вскочила и побежала, моментально вновь превратившись в Карен. Инспектор тоже так считает. А когда она становилась Карен, она вспоминала тебя, Хелен.
– Я должна была поехать с ней! – закричала Хелен. – Если бы я оказалась с ней рядом в тот момент, ничего страшного не случилось бы.
– Хелен, – помрачнел Дэн. – Никто не может сказать наверняка, что могло бы произойти. Все очень сложно. Послушай меня, дорогая, она была очень серьезно больна и вряд ли бы выздоровела. Ее уже не выпустили бы на свободу в любом случае, даже если бы суд признал ее невменяемой.
– Но я бы имела возможность посещать ее в тюрьме или в лечебнице, – робко возразила Хелен, размазывая по лицу слезы ладонью.
– Но большую часть времени она жила бы в образе женщины с черной бархаткой на голове – агрессивной и опасной. Ее пришлось бы связывать и лишать свиданий. Ведь предугадать, когда случится сдвиг в ее сознании, невозможно, – сказал Дэн.
– Однако она могла и выздороветь со временем, – прошептала Хелен с мольбой во взгляде.
– Я этого не исключаю, – согласился с ней Дэн. – Но ни один врач не дал бы такой гарантии. А если бы чудо вдруг свершилось, ей пришлось бы до конца дней нести тяжкий груз совершенных ею преступлений. Подумай только, Хелен, скольких невинных людей она лишила жизни! Такое забыть нельзя. Вы обе терзались бы чудовищными воспоминаниями и не смогли бы жить как нормальные люди. Мало того, она могла бы снова заболеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71