— Здесь требуется нечто большее. В конце концов, предполагалось, что у тебя здесь со мной был пылкий и отчаянный роман, а я в это время влюблялась в красивого лейтенанта. Пойти на премьеру было бы слишком, твое сердце бы этого не вынесло.
Мейстрал поразмыслил над этим, пока Николь обходила его кругом.
— Возможно, ты права. Простого приступа мужского горя было бы недостаточно.
— Жаль, что мы не можем сказать правду. Публика пришла бы в ярость, обнаружив, что ты и я изображали роман, устраивая свои интриги, — последователи Диадемы настаивают на аутентичности своих иллюзий, и им захотелось бы отплатить нам за то, что мы их надули.
Мейстрал вспомнил о своем решении, принятом четыре года назад, не вступать в Диадему. И пришел к выведу, что у него нет причин жалеть об этом.
— Мне придется утешаться записью, — произнес он.
— Я тебе пришлю, но только если мое исполнение будет хорошим. Если же я буду выглядеть ужасно, сожгу все копии.
Мейстрал улыбнулся:
— Я буду считать получение записи неизбежностью, мадам. — Он повернулся налево, Николь встала лицом в другую сторону. Им с Николь предстояло на время расстаться. Этот эпизод танца состоял из шагов.
— Мы снова встречаемся, м-р Куусинен.
— Николь, я навеки ваш покорный слуга.
Куусинен был временным партнером Николь. Она совсем не доверяла этому человеку. Было в его улыбке что-то, что ей не правилось.
— Ваш покорный слуга, мисс Йенсен.
— Генерал Джералд.
— Ваш и-р Кихано сказал мне, что вы решили вместе вступить в пионеры. Могу я вас поздравить? Немногие люди в наши дни стремятся заниматься тяжким трудом колонизации.
— Благодарю вас, генерал.
— Ваш отец гордился бы вами, мисс.
На губах Амалии появилась медленная улыбка:
— Генерал, — сказала она, — я очень надеюсь, что вы правы.
Мейстрал ожидал нового приступа привычного детского страха, но был приятно удивлен, обнаружив, что его сердце больше не уходит в пятки при появлении графини Анастасии. Вместо этого он увидел графиню, чувствовавшую себя неспокойно, стоявшую напряженно, с плечами, отведенными назад, словно ей на шею надели ярмо.
Она взглянула на Мейстрала глазами, напоминавшими осколки бриллиантов:
— Как ты МОГ? — спросила она.
Как я мог что? недоуменно подумал Мейстрал. Разгромить ее дом, стрелять в ее слуг, освободить ее жертву, обмануть всех вокруг?
— Простите, матушка, — отозвался он. — Сила обстоятельств, знаете ли.
Несчастный случай произошел не по вине Николь. План Мейстрала требовал трех флаконов, и он не желал верить в совпадение, что Николь может оба флакона одновременно. Он был осторожен, но также был неправ.
Живая культура, двигавшаяся вдоль ряда к Амалии Йенсен, прибыла первой. Николь улыбнулась, приняла ее левой рукой. Ее правая рука дотронулась до кринолина, где ждала другая культура, на счастье; но это был еще не обмен — ей надо бы протянуть правую руку Куусинену, дотронуться до его пальцев и обойти его кругом. Затем прыжок, потом повтор.
В конце повторения она повернулась направо, готовая попросить ее временного партнера передать флакон дальше. Но новый партнер, озадаченный пожилой Хосейли с количеством колец на физиономии, явно превышавшим отпущенный ему срок, только что получил стерильную культуру и протягивал ее Николь.
Руки встретились. Флаконы звякнули. Хосейли все перепутал и снова столкнул флаконы. Николь охватил ужас, когда флаконы покатились на пол.
Пааво Куусинен внимательно следил за предметами, падавшими из пальцев Николь, заметил и выражение ужаса на ее лице. Казалось, время остановилось.
Мейстрал уголком глаза заметил происходящее и замер на полпути. Графиня налетела на него и наступила каблуком ему на ногу. Он не почувствовал боли.
Пьетро Кихано, танцуя в своем ряду, изумленно смотрел во все глаза. Он мог поклясться, что видел, как на пол со звоном упал флакон.
Барон Синн отчетливо видел этот инцидент и оскалил зубы Его партнерша испуганно попятилась.
Но рядам в обе стороны стало распространяться ощущение катастрофы. Мало кто точно знал, что именно пошло не так, но все понимали, что что-то случилось, и ритм танца был нарушен — головы стали поворачиваться направо и налево. Информационные шары стрелами летали взад-вперед в поисках источника возмущения.
Пожилой Хосейли пробормотал извинение и поднял флакон. Он озадаченно смотрел на него. Флакон казался ТОЧНО таким же, как тот, что он только что держал в руках. Но так ли это?
Мейстрал стоял неподвижно, как каменный, в мыслях представляя себе графиню с пистолетом, Имперскую военно-морскую пехоту, Коммандос смерти Созвездия, всех — с оружием в руках. Графиня задыхаясь, сыпала оскорблениями в его адрес, называя неблагодарным подонком, мерзавцем, неумехой и не ее сыном.
Мейстрал желал, чтобы, по крайней мере, последнее было правдой.
Пааво Куусинен выступил вперед:
— Прошу прощения, мадам, — произнес он и наклонился, чтобы поднять флакон, лежавший у ног Николь. — ВАШИМ флаконом, сэр, был вот этот, — сказал он.
Пожилой Хосейли перевел взгляд с одного на другую:
— Неужели? — спросил он.
Николь посмотрела на один флакон, затем — на другой, и поняла, что настало ее время. Она приняла решение: ее рука нырнула в кринолин и появилась со спрятанным флаконом. Она взяла флакон у Куусинена, безукоризненно произвела подмену и передала его налево:
— Барону Синну, — сказал она.
Имперские военно-морские силы стали исчезать из сознания Мейстрала.
Николь взглянула на старого джентльмена, все еще смотревшего на флакон в своей вытянутой руке. Она взяла его руку в свою, помогла ему сделать поворот:
— Это принадлежит мисс Йенсен, — произнесла Николь, — отправьте его, пожалуйста, вдоль ряда.
Коммандос смерти становились прозрачными.
Публика стала припоминать свою часть танца. Постепенно ряды снова выстроились.
— Я полагаю, сэр, — произнес Грегор, — здесь вам надо делать поворот.
— О. Вы, без сомнения, правы. Благодарю вас, сэр.
Грегор удовлетворенно улыбнулся. По крайней мере, эту часть он запомнил.
Пьетро кусал губу, манипулируя вторым сканером. Он мог слышать шум толпы, отправившейся после танца к буфету с прохладительными напитками.
Сканер зазвенел. Пьетро затопила волна облегчения. Он взглянул на Амалию и усмехнулся.
— Это живая культура. Теперь мы точно знаем, что стерилизованная ушла в другом направлении.
— Слишком сложно. Я знала, что это не сработает.
На сканере мигали огоньки. Барон Синн развернул дисплей так, чтобы графиня могла его видеть.
— Это Имперская реликвия, миледи. Бесспорно.
Графиню охватило какое-то смятение.
— Значит, Мейстрал-таки провернул обмен.
— Очевидно.
Графиня признала свое поражение. Она распрямила плечи:
— Да здравствуют Пенджали, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62