— спросила она.
— Что касается моих знакомых, — продолжал он насмешливо, — то приглашать некого. Может, пригласим твою мать?
Не обратив внимания на его вопрос, она сказала:
— Я бы могла пригласить двух-трех симпатичных мне людей.
— А как насчет твоей матери? — повторил он вопрос.
Глаза ее наполнились слезами.
— Не будь таким злым, — сказала она. — Ты знаешь, что это невозможно.
— Я совсем иного мнения, — ответил он. — Я заговорил о твоей матери всерьез, и мне кажется, что нет никаких оснований так подчеркивать нашу размолвку. Я, разумеется, чувствую некоторую неприязнь по отношению к ней, но, говоря откровенно, я чувствовал ее и по отношению к тебе…
Он прошелся по комнате.
— Удивительно, — продолжал он, — как быстро исчезают мелкие заботы, неприятности и дрязги перед лицом подлинного большого горя.
Последнюю фразу он произнес, будто рассуждая сам с собой.
— А какое у тебя большое горе? — встревоженно поинтересовалась Эдит.
— У меня его нет, — ответил он, несколько повысив голос. — Я это сказал безотносительно к себе… Единственные мои заботы — житейского характера. Еще недавно немало забот причиняла мне ты, но теперь и это отпало.
— Я рада слышать это от тебя, — ответила она. — Искренне рада… Я в самом деле хочу, чтобы мы были друзьями, Гилберт. Мне очень горько, что я причинила тебе так много зла.
Она встала со своего места и вопросительно взглянула на него.
Он покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Ты причинила мне гораздо меньше зла, чем думаешь; иные обстоятельства вторглись в нашу жизнь и разрушили будущее, походившее на прекрасный сон. Очень жаль, что многое сложилось иначе, чем я предполагал, но ведь, в конце концов, сны, как бы они ни были хороши, — слишком шаткий фундамент для жизни. Ты и не представляешь себе, каким я был мечтателем, — быстро добавил он и улыбнулся. Когда он улыбался, у глаз его появлялись мелкие морщинки. — Ты, наверное, не можешь представить меня романтиком, а между тем я был им…
— Ты и сейчас романтик, — поспешила заверить его Эдит.
Гилберт промолчал.
Вторично Эдит заговорила о званом обеде, когда он собрался уходить.
— Ты не хочешь остаться со мной и поговорить обо всем? — смущенно спросила она.
Он заколебался.
— Я бы очень рад остаться, но… — он поглядел на часы.
Девушка поджала губы и почувствовала, что ее захлестнула обида.
Ее предложение было неуместным: он всегда в это время куда-то уходил.
— Ну что ж, побеседуем обо всем в другой раз, — сказала она холодно и вышла из комнаты.
Он выждал, пока за ней захлопнулась дверь ее спальни, и затем покинул дом.
Он ушел как раз вовремя. Если бы он пробыл в доме хотя бы еще пять минут, то ему пришлось бы встретиться со своей тещей.
Миссис Каткарт решила явиться лично, чтобы признаться дочери во всем. «Судьба милостива ко мне», — подумала она, увидев, что Гилберта нет дома.
Эдит не выразила удивления по поводу визита своей матери. Она предположила, что мать явилась к ней для того, чтобы передать ей колье. Увидев свою мать, она испытала угрызения совести, начала сожалеть, что написала ей слишком резкое письмо, так как Эдит была чутким и деликатным существом и более всего опасалась причинить кому-нибудь боль.
Однако по внешнему виду ее матери никто бы не мог предположить, что между ними произошла сцена, оставившая после себя неприятные воспоминания. Это несколько успокоило Эдит, поскольку в ее намерения отнюдь не входило продолжение ссоры.
Миссис Каткарт не стала тратить времени понапрасну.
— Наверное, ты догадываешься, зачем я пришла к тебе, — заявила она, поздоровавшись со своей дочерью.
— Я предполагаю, что ты принесла мне колье, — ответила, улыбаясь, Эдит. — Надеюсь, ты не очень недовольна тем, что я попросила его у тебя. Но я решила, что должна это сделать ради Гилберта…
— Мне очень жаль, но я не смогла принести тебе твое колье.
Эдит удивленно взглянула на нее.
— Как? Что это значит? — спросила она.
Миссис Каткарт явно избегала глядеть в глаза дочери.
— Я понесла на бирже большие потери, — сказала она, — и, полагаю, тебе известно, что твой отец оставил нам ровно столько, чтобы не умереть с голоду, а все то, что мы себе позволяли, мы имели благодаря одним лишь моим усилиям. Кроме того, мы потеряли уйму денег на Канадских океанских акциях, — призналась она.
— И что же?.. — с любопытством спросила Эдит, по тону матери поняв: сейчас последует малоутешительное сообщение.
— Мне пришлось заложить твое колье в одной маклерской фирме для того, чтобы обеспечить им мой долг в размере семисот фунтов.
Эдит глубоко вздохнула.
— Я надеялась, что мне удастся его снова выкупить, — продолжала мать, — но произошло несчастье: преступники взломали несгораемый шкаф фирмы и похитили колье.
Эдит Стендертон пристально взглянула на свою мать.
Если ранее мысль о возможной утрате колье не смутила бы ее, то теперь она почувствовала сильное огорчение. Колье могло бы пригодиться ей также и в дни нужды.
— Ну что ж, — сказала она со вздохом, — делать нечего…
Она не стала упрекать мать в том, что та сочла возможным заложить не принадлежащую ей вещь…
— Что ты мне скажешь на это? — спросила миссис Каткарт.
Эдит пожала плечами.
— Что же мне сказать на это? Колье пропало — придется примириться с этим. Я полагаю, что фирма предложила тебе какое-нибудь возмещение?
Она задала этот вопрос без какого-нибудь умысла — просто ей пришло в голову, что, быть может, удастся что-нибудь спасти.
Миссис Каткарт бросила быстрый взгляд на свою дочь. Неужели этот проклятый Уоррел передал ей все подробности? Она знала, что Уоррел хорошо знаком с мужем Эдит. Если он это сделал, то это было с его стороны очень неделикатно…
— Да, мне предложили некоторое возмещение, — сказала она, — но весьма незначительное. Вопрос о нем еще не решен, но я потом расскажу…
— А какое вознаграждение предлагают тебе? — спросила Эдит.
— Тысячу фунтов, — после минутного колебания сказала миссис Каткарт.
— Тысячу фунтов! — воскликнула пораженная девушка. Она и не подозревала, что ее колье имело такую ценность.
— Это значит, — продолжала мать, — что семьсот фунтов пойдут в уплату долга, а триста фунтов достанутся нам.
— Ну, что ж, придется мне довольствоваться тремястами фунтов, — заметила Эдит.
— Подожди немного, — продолжала миссис Каткарт, — быть может, колье еще отыщется.
Эдит покачала головой.
— Я думаю, что колье уже переплавлено преступниками, — сказала она.
— Я вижу, ты неплохо осведомлена о том, как действуют похитители драгоценностей. Ты даже знаешь о том, что они переплавляют оправу? — насмешливо осведомилась миссис Каткарт. — Уж не твой ли муженек сообщил тебе это?
— Да, — спокойно ответила девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Что касается моих знакомых, — продолжал он насмешливо, — то приглашать некого. Может, пригласим твою мать?
Не обратив внимания на его вопрос, она сказала:
— Я бы могла пригласить двух-трех симпатичных мне людей.
— А как насчет твоей матери? — повторил он вопрос.
Глаза ее наполнились слезами.
— Не будь таким злым, — сказала она. — Ты знаешь, что это невозможно.
— Я совсем иного мнения, — ответил он. — Я заговорил о твоей матери всерьез, и мне кажется, что нет никаких оснований так подчеркивать нашу размолвку. Я, разумеется, чувствую некоторую неприязнь по отношению к ней, но, говоря откровенно, я чувствовал ее и по отношению к тебе…
Он прошелся по комнате.
— Удивительно, — продолжал он, — как быстро исчезают мелкие заботы, неприятности и дрязги перед лицом подлинного большого горя.
Последнюю фразу он произнес, будто рассуждая сам с собой.
— А какое у тебя большое горе? — встревоженно поинтересовалась Эдит.
— У меня его нет, — ответил он, несколько повысив голос. — Я это сказал безотносительно к себе… Единственные мои заботы — житейского характера. Еще недавно немало забот причиняла мне ты, но теперь и это отпало.
— Я рада слышать это от тебя, — ответила она. — Искренне рада… Я в самом деле хочу, чтобы мы были друзьями, Гилберт. Мне очень горько, что я причинила тебе так много зла.
Она встала со своего места и вопросительно взглянула на него.
Он покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Ты причинила мне гораздо меньше зла, чем думаешь; иные обстоятельства вторглись в нашу жизнь и разрушили будущее, походившее на прекрасный сон. Очень жаль, что многое сложилось иначе, чем я предполагал, но ведь, в конце концов, сны, как бы они ни были хороши, — слишком шаткий фундамент для жизни. Ты и не представляешь себе, каким я был мечтателем, — быстро добавил он и улыбнулся. Когда он улыбался, у глаз его появлялись мелкие морщинки. — Ты, наверное, не можешь представить меня романтиком, а между тем я был им…
— Ты и сейчас романтик, — поспешила заверить его Эдит.
Гилберт промолчал.
Вторично Эдит заговорила о званом обеде, когда он собрался уходить.
— Ты не хочешь остаться со мной и поговорить обо всем? — смущенно спросила она.
Он заколебался.
— Я бы очень рад остаться, но… — он поглядел на часы.
Девушка поджала губы и почувствовала, что ее захлестнула обида.
Ее предложение было неуместным: он всегда в это время куда-то уходил.
— Ну что ж, побеседуем обо всем в другой раз, — сказала она холодно и вышла из комнаты.
Он выждал, пока за ней захлопнулась дверь ее спальни, и затем покинул дом.
Он ушел как раз вовремя. Если бы он пробыл в доме хотя бы еще пять минут, то ему пришлось бы встретиться со своей тещей.
Миссис Каткарт решила явиться лично, чтобы признаться дочери во всем. «Судьба милостива ко мне», — подумала она, увидев, что Гилберта нет дома.
Эдит не выразила удивления по поводу визита своей матери. Она предположила, что мать явилась к ней для того, чтобы передать ей колье. Увидев свою мать, она испытала угрызения совести, начала сожалеть, что написала ей слишком резкое письмо, так как Эдит была чутким и деликатным существом и более всего опасалась причинить кому-нибудь боль.
Однако по внешнему виду ее матери никто бы не мог предположить, что между ними произошла сцена, оставившая после себя неприятные воспоминания. Это несколько успокоило Эдит, поскольку в ее намерения отнюдь не входило продолжение ссоры.
Миссис Каткарт не стала тратить времени понапрасну.
— Наверное, ты догадываешься, зачем я пришла к тебе, — заявила она, поздоровавшись со своей дочерью.
— Я предполагаю, что ты принесла мне колье, — ответила, улыбаясь, Эдит. — Надеюсь, ты не очень недовольна тем, что я попросила его у тебя. Но я решила, что должна это сделать ради Гилберта…
— Мне очень жаль, но я не смогла принести тебе твое колье.
Эдит удивленно взглянула на нее.
— Как? Что это значит? — спросила она.
Миссис Каткарт явно избегала глядеть в глаза дочери.
— Я понесла на бирже большие потери, — сказала она, — и, полагаю, тебе известно, что твой отец оставил нам ровно столько, чтобы не умереть с голоду, а все то, что мы себе позволяли, мы имели благодаря одним лишь моим усилиям. Кроме того, мы потеряли уйму денег на Канадских океанских акциях, — призналась она.
— И что же?.. — с любопытством спросила Эдит, по тону матери поняв: сейчас последует малоутешительное сообщение.
— Мне пришлось заложить твое колье в одной маклерской фирме для того, чтобы обеспечить им мой долг в размере семисот фунтов.
Эдит глубоко вздохнула.
— Я надеялась, что мне удастся его снова выкупить, — продолжала мать, — но произошло несчастье: преступники взломали несгораемый шкаф фирмы и похитили колье.
Эдит Стендертон пристально взглянула на свою мать.
Если ранее мысль о возможной утрате колье не смутила бы ее, то теперь она почувствовала сильное огорчение. Колье могло бы пригодиться ей также и в дни нужды.
— Ну что ж, — сказала она со вздохом, — делать нечего…
Она не стала упрекать мать в том, что та сочла возможным заложить не принадлежащую ей вещь…
— Что ты мне скажешь на это? — спросила миссис Каткарт.
Эдит пожала плечами.
— Что же мне сказать на это? Колье пропало — придется примириться с этим. Я полагаю, что фирма предложила тебе какое-нибудь возмещение?
Она задала этот вопрос без какого-нибудь умысла — просто ей пришло в голову, что, быть может, удастся что-нибудь спасти.
Миссис Каткарт бросила быстрый взгляд на свою дочь. Неужели этот проклятый Уоррел передал ей все подробности? Она знала, что Уоррел хорошо знаком с мужем Эдит. Если он это сделал, то это было с его стороны очень неделикатно…
— Да, мне предложили некоторое возмещение, — сказала она, — но весьма незначительное. Вопрос о нем еще не решен, но я потом расскажу…
— А какое вознаграждение предлагают тебе? — спросила Эдит.
— Тысячу фунтов, — после минутного колебания сказала миссис Каткарт.
— Тысячу фунтов! — воскликнула пораженная девушка. Она и не подозревала, что ее колье имело такую ценность.
— Это значит, — продолжала мать, — что семьсот фунтов пойдут в уплату долга, а триста фунтов достанутся нам.
— Ну, что ж, придется мне довольствоваться тремястами фунтов, — заметила Эдит.
— Подожди немного, — продолжала миссис Каткарт, — быть может, колье еще отыщется.
Эдит покачала головой.
— Я думаю, что колье уже переплавлено преступниками, — сказала она.
— Я вижу, ты неплохо осведомлена о том, как действуют похитители драгоценностей. Ты даже знаешь о том, что они переплавляют оправу? — насмешливо осведомилась миссис Каткарт. — Уж не твой ли муженек сообщил тебе это?
— Да, — спокойно ответила девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33