Ведь мистер Гарслей не только не умер, но даже не ранен.
Она вскинула на него большие удивлённые глаза.
— Даже не ранен? — переспросила она медленно.
— Я застал его в добром здравии и хорошем настроении.
Она провела рукой по глазам.
— Нет… нет… я же видела его… это… какой-то кошмар…
— Ещё он сказал мне, — произнёс Леон, пристально глядя ей в глаза, — что он никогда вас не видел.
В её глазах светились изумление, недоверие, страх…
— А теперь, мисс Фаррер, присядьте и расскажите мне о себе. Многое я уже знаю. Например, мне известно, что ваш отец лишился рассудка.
Удивлению её не было границ. Леон настойчиво продолжал:
— Теперь скажите мне, мисс Фаррер, из-за чего ваш отец лишился рассудка? У вас в роду были сумасшедшие?
Спокойствие Гонзалеса передалось ей. Она стала говорить внятно и уверенно.
— Нет, причиной было падение с лошади. Полученное при этом сотрясение мозга отразилось много лет спустя…
— Я так и знал… А где были вы, когда его увозили в лечебницу?
— В Мельбурне, в школе, — сказала она. — Мне тогда было семь лет, и с тех пор я ни разу не видела отца. Он пробыл в этом ужасном месте очень долго, и они не позволили мне навещать его.
— Так… Кто такой мистер Флен? Вы его знаете?
— Он был двоюродным братом моего отца. Всё, что я знаю о нём, это то, что папа часто одалживал ему деньги и что в тот день, когда папа заболел, он находился на нашей ферме. Несколько раз он писал мне по поводу денег. Это он оплатил мой проезд в Англию…
— Вы никогда не видели его?
— Никогда, — ответила она. — Однажды он приезжал ко мне в училище, но я в тот день была на пикнике.
— Вы не знаете, сколько денег оставил ваш отец?
— Понятия не имею.
— А теперь, мисс Фаррер, расскажите мне о ваших преследователях: о негре и о собаке.
— Это началось около двух лет назад… Однажды, когда я рассказывала об этом врачу…
Леон перебил её:
— За врачом посылали вы?
— Нет… он, наверное, узнал от кого-нибудь… не знаю… я очень немногих посвящала в эту историю…
— Можете мне показать письма мистера Флена?
Письма хранились в ящике рабочего стола. Леон внимательно прочёл каждое из них. Его поразил довольно необычный для участливого родственника тон этих писем. Главной темой их были жалобы на денежные затруднения, связанные с её учёбой в школе, её содержанием и т.д. В каждом письме неизменно подчёркивалось, что её отец оставил очень мало денег.
— Это правда, — сказала она. — Бедный папа был в денежных делах довольно эксцентричным. Он никогда не хранил свои сбережения в банке, а держал их при себе в большом железном ящике… Никто толком не знал, сколько у него денег. Я-то полагала, что он очень богат, потому что он был немного… ну, скуповат, скажем… Мне так не хочется говорить о моём бедном папочке ничего дурного, но он никогда не отличался щедростью по части денег… и когда я узнала, что он ничего не оставил, кроме нескольких сот фунтов да каких-то малоценных акций, удивлению моему не было границ. Да и все, знавшие нас, были поражены. Я считала себя очень бедной вплоть до того дня, когда несколько месяцев назад узнала, что у отца были крупные вклады в Западно-Австралийские золотые прииски, о чём раньше никто не знал. Это обнаружилось случайно. Адвокаты пытались найти мистера Флена, но он был в отъезде. От него получены только два письма. Одно из Китая, другое, кажется, из Японии.
— Письма при вас?
Она достала два письма, написанные на толстой бумаге. Леон внимательно рассмотрел водяные знаки…
— Какие акции оставил ваш отец?
— Я всегда знала, что они ничего не стоят. Я только запомнила цифру 967… Почему вы смеётесь?
— Мисс Фаррер, я торжественно обещаю вам полное освобождение от всякого преследования. Вот адреса лучших адвокатов Лондона. Далее: вы в здравом уме и преследующие вас негры и собаки отнюдь не являются плодом вашего воображения, они есть на самом деле. И то, что вы видели Гарслея убитым — тоже не фантазия… Ещё один вопрос касательно мистера Флена. Что вам известно о его жизни?
— Он имел небольшую ферму, — сказала она. — Кажется, папа купил её для него и жены, а до этого он арендовал какой-то театр и прогорел…
— Благодарю вас, — сказал Леон с чувством. — Теперь я знаю всё, что хотел знать.
Он поехал прямо к мистеру Гарслею и застал его в тот момент, когда почтенный директор театра собирался уходить.
— Вы пришли сообщить о каком-то новом убийстве? — спросил он игриво.
— Нет, — сказал Гонзалес — и что-то в выражении его глаз согнало улыбку с губ Гарслея.
Леон последовал за ним в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.
— Мистер Флен, если не ошибаюсь?
Со щёк его собеседника сошёл румянец.
— Не понимаю, что вы этим…
— Вас зовут Флен, — твёрдо сказал Леон. — Несколько лет тому назад вы узнали, что ограбленный вами человек, отец Эльзы Фаррер, был богаче, чем вы предполагали, и вы сочинили довольно неуклюжую, но достаточно дьявольскую комбинацию, благодаря которой надеялись завладеть собственностью сироты. Конечно, только такой болван, как вы, может вообразить, что сумасшествие отца является причиной для водворения в сумасшедший дом его дочери. Где вы нашли негра и дрессированную собаку — это ваши подробности, но я прекрасно знаю, где вы взяли деньги для аренды «Орфеума». Скажу вам больше, мистер Флен, — и можете это передать вашей жене, которая помогает вам в ваших гнусностях, что слова «конфиденциально» и «профессиональный» пишутся через «и». Оба слова встречаются в ваших письмах к мисс Фаррер.
Рука Гарслея дрожала, когда он вынимал изо рта сигарный окурок.
— Вам ещё надо доказать всё это, — пробормотал он.
— К сожалению, да, — с грустью ответил Гонзалес. — Благодарите Господа, что эта история произошла сейчас, а не пять лет назад…
Он, к ужасу своего собеседника, вынул из кармана тяжёлый браунинг, несколько раз взвесил его на ладони, затем резко бросил его назад, в карман, и быстро вышел на воздух.
Глава 12.
Тайна мистера Дрейка
С Корнелием Маланом Гонзалесу довелось встретиться во второй раз при обстоятельствах, совершенно непредвиденных.
Будучи заядлым автомобилистом, Леон, тем не менее, ни разу не попадал в аварию. Условий для этого было всегда достаточно, потому что Леон ощущал всю полноту жизни лишь тогда, когда счётчик его гоночной машины показывал наивысшую скорость. Однако, в тот момент когда он, трясясь по снегу и грязи пустынной Оксфордской дороги, угодил задним колесом в глубокую яму, стрелка счётчика не показывала и 30.
Леон вылез из машины и осмотрелся. Слепой случай прервал его путь на участке дороги, граничащей с усадьбой Корнелия Малана.
Он направился к дому. Послышался сердитый лай собаки, но людей не было видно. Леон не удивился этому. Если Корнелий в летнюю пору ограничивался лишь несколькими слугами, то он вряд ли держал их глубокой осенью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Она вскинула на него большие удивлённые глаза.
— Даже не ранен? — переспросила она медленно.
— Я застал его в добром здравии и хорошем настроении.
Она провела рукой по глазам.
— Нет… нет… я же видела его… это… какой-то кошмар…
— Ещё он сказал мне, — произнёс Леон, пристально глядя ей в глаза, — что он никогда вас не видел.
В её глазах светились изумление, недоверие, страх…
— А теперь, мисс Фаррер, присядьте и расскажите мне о себе. Многое я уже знаю. Например, мне известно, что ваш отец лишился рассудка.
Удивлению её не было границ. Леон настойчиво продолжал:
— Теперь скажите мне, мисс Фаррер, из-за чего ваш отец лишился рассудка? У вас в роду были сумасшедшие?
Спокойствие Гонзалеса передалось ей. Она стала говорить внятно и уверенно.
— Нет, причиной было падение с лошади. Полученное при этом сотрясение мозга отразилось много лет спустя…
— Я так и знал… А где были вы, когда его увозили в лечебницу?
— В Мельбурне, в школе, — сказала она. — Мне тогда было семь лет, и с тех пор я ни разу не видела отца. Он пробыл в этом ужасном месте очень долго, и они не позволили мне навещать его.
— Так… Кто такой мистер Флен? Вы его знаете?
— Он был двоюродным братом моего отца. Всё, что я знаю о нём, это то, что папа часто одалживал ему деньги и что в тот день, когда папа заболел, он находился на нашей ферме. Несколько раз он писал мне по поводу денег. Это он оплатил мой проезд в Англию…
— Вы никогда не видели его?
— Никогда, — ответила она. — Однажды он приезжал ко мне в училище, но я в тот день была на пикнике.
— Вы не знаете, сколько денег оставил ваш отец?
— Понятия не имею.
— А теперь, мисс Фаррер, расскажите мне о ваших преследователях: о негре и о собаке.
— Это началось около двух лет назад… Однажды, когда я рассказывала об этом врачу…
Леон перебил её:
— За врачом посылали вы?
— Нет… он, наверное, узнал от кого-нибудь… не знаю… я очень немногих посвящала в эту историю…
— Можете мне показать письма мистера Флена?
Письма хранились в ящике рабочего стола. Леон внимательно прочёл каждое из них. Его поразил довольно необычный для участливого родственника тон этих писем. Главной темой их были жалобы на денежные затруднения, связанные с её учёбой в школе, её содержанием и т.д. В каждом письме неизменно подчёркивалось, что её отец оставил очень мало денег.
— Это правда, — сказала она. — Бедный папа был в денежных делах довольно эксцентричным. Он никогда не хранил свои сбережения в банке, а держал их при себе в большом железном ящике… Никто толком не знал, сколько у него денег. Я-то полагала, что он очень богат, потому что он был немного… ну, скуповат, скажем… Мне так не хочется говорить о моём бедном папочке ничего дурного, но он никогда не отличался щедростью по части денег… и когда я узнала, что он ничего не оставил, кроме нескольких сот фунтов да каких-то малоценных акций, удивлению моему не было границ. Да и все, знавшие нас, были поражены. Я считала себя очень бедной вплоть до того дня, когда несколько месяцев назад узнала, что у отца были крупные вклады в Западно-Австралийские золотые прииски, о чём раньше никто не знал. Это обнаружилось случайно. Адвокаты пытались найти мистера Флена, но он был в отъезде. От него получены только два письма. Одно из Китая, другое, кажется, из Японии.
— Письма при вас?
Она достала два письма, написанные на толстой бумаге. Леон внимательно рассмотрел водяные знаки…
— Какие акции оставил ваш отец?
— Я всегда знала, что они ничего не стоят. Я только запомнила цифру 967… Почему вы смеётесь?
— Мисс Фаррер, я торжественно обещаю вам полное освобождение от всякого преследования. Вот адреса лучших адвокатов Лондона. Далее: вы в здравом уме и преследующие вас негры и собаки отнюдь не являются плодом вашего воображения, они есть на самом деле. И то, что вы видели Гарслея убитым — тоже не фантазия… Ещё один вопрос касательно мистера Флена. Что вам известно о его жизни?
— Он имел небольшую ферму, — сказала она. — Кажется, папа купил её для него и жены, а до этого он арендовал какой-то театр и прогорел…
— Благодарю вас, — сказал Леон с чувством. — Теперь я знаю всё, что хотел знать.
Он поехал прямо к мистеру Гарслею и застал его в тот момент, когда почтенный директор театра собирался уходить.
— Вы пришли сообщить о каком-то новом убийстве? — спросил он игриво.
— Нет, — сказал Гонзалес — и что-то в выражении его глаз согнало улыбку с губ Гарслея.
Леон последовал за ним в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.
— Мистер Флен, если не ошибаюсь?
Со щёк его собеседника сошёл румянец.
— Не понимаю, что вы этим…
— Вас зовут Флен, — твёрдо сказал Леон. — Несколько лет тому назад вы узнали, что ограбленный вами человек, отец Эльзы Фаррер, был богаче, чем вы предполагали, и вы сочинили довольно неуклюжую, но достаточно дьявольскую комбинацию, благодаря которой надеялись завладеть собственностью сироты. Конечно, только такой болван, как вы, может вообразить, что сумасшествие отца является причиной для водворения в сумасшедший дом его дочери. Где вы нашли негра и дрессированную собаку — это ваши подробности, но я прекрасно знаю, где вы взяли деньги для аренды «Орфеума». Скажу вам больше, мистер Флен, — и можете это передать вашей жене, которая помогает вам в ваших гнусностях, что слова «конфиденциально» и «профессиональный» пишутся через «и». Оба слова встречаются в ваших письмах к мисс Фаррер.
Рука Гарслея дрожала, когда он вынимал изо рта сигарный окурок.
— Вам ещё надо доказать всё это, — пробормотал он.
— К сожалению, да, — с грустью ответил Гонзалес. — Благодарите Господа, что эта история произошла сейчас, а не пять лет назад…
Он, к ужасу своего собеседника, вынул из кармана тяжёлый браунинг, несколько раз взвесил его на ладони, затем резко бросил его назад, в карман, и быстро вышел на воздух.
Глава 12.
Тайна мистера Дрейка
С Корнелием Маланом Гонзалесу довелось встретиться во второй раз при обстоятельствах, совершенно непредвиденных.
Будучи заядлым автомобилистом, Леон, тем не менее, ни разу не попадал в аварию. Условий для этого было всегда достаточно, потому что Леон ощущал всю полноту жизни лишь тогда, когда счётчик его гоночной машины показывал наивысшую скорость. Однако, в тот момент когда он, трясясь по снегу и грязи пустынной Оксфордской дороги, угодил задним колесом в глубокую яму, стрелка счётчика не показывала и 30.
Леон вылез из машины и осмотрелся. Слепой случай прервал его путь на участке дороги, граничащей с усадьбой Корнелия Малана.
Он направился к дому. Послышался сердитый лай собаки, но людей не было видно. Леон не удивился этому. Если Корнелий в летнюю пору ограничивался лишь несколькими слугами, то он вряд ли держал их глубокой осенью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30