Когда они покрыли около двух миль, старик остановился перед пещерой с большой железной дверью. Он вручил факел Вольфу, открыл на себя дверь и взмахом руки предложил Вольфу заходить. Вольф вошел в большую пещеру, ярко освещенную факелами.
Позади него лязгнула дверь, затем последовал глухой стук быстро закрываемого засова.
Первое, что поразило Вольфа, это удушающий запах, а потом – две приблизившиеся к нему зеленые красноголовые орлицы. Одна заговорила голосом, как у гигантского попугая, и приказала ему шагать вперед. Он так и сделал, заметив в то же время, что существа с мордами летучих мышей забрали его нож. Оружие принесло бы ему мало хорошего. Пещера кишела птицами, и все они возвышались над ним.
У одной стены стояли две клетки, сделанные из тонких железных прутьев.
В одной находилась группа из шести гворлов, а в другой – высокий, хорошо сложенный юноша, одетый в набедренную повязку из оленьей кожи. Он ухмыльнулся Вольфу и сказал:
– Значит, ты сумел! Как ты изменился!
Только тогда ружевато-бронзовые волосы, длинная верхняя губа и грубоватое, но веселое лицо стали знакомыми.
Вольф узнал человека, бросившего ему рог с осажденного гворлами валуна и назвавшегося Кикахой.
Глава 6
У Вольфа не нашлось времени ответить, потому что одна из орлиц открыла дверь клетки, использовав свою ногу столь же эффективно как руку. Могучая голова и твердый клюв втолкнули его в клетку. Дверь со скрежетом закрылась за ним.
– Так, вот ты и здесь, – сказал Кикаха густым баритоном. – Вопрос такой: что нам теперь делать? Наше пребывание здесь может оказаться коротким и неприятным.
Вольф посмотрел сквозь прутья, увидел высеченный из камня трон, а на нем – женщину, скорее полуженщину, ибо у нее были крылья вместо рук и нижняя часть тела, как у птицы. Ноги однако были по пропорциям намного толще, чем у земного орла нормальных размеров.
Вольф подумал, что им приходилось поддерживать большой вес, и он понял, что здесь было еще одно из чудовищ, произведенных лабораторией Господа. Она должно быть и была та Подарга, о которой рассказывал Ипсевас.
Выше талии она была такой женщиной, каких выпалала честь видеть немногим мужчинам. Кожа у нее была белой, как молочный опал, груди – превосходными, шея – колонной красоты.
Длинные черные и прямые волосы ниспадали по обеим сторонам лица, бывшего даже более прекрасным, чем у Хрисенды, признание, которое он считал невозможным вызвать у него.
Однако, в этой красоте было нечто ужасающее: безумие.
Глаза были, как у попавшего в клетку сокола, задразненного до невыносимого состояния.
Вольф оторвал глаза от нее и оглядел пещеру.
– Где Хрисенда? – прошептал он.
– Кто? – прошептал в ответ Кикаха.
Несколькими быстрыми фразами Вольф описал ее и то, что с ней случилось.
Кикаха покачал головой.
– Я ее никогда не видел.
– Но гворлы?
– Их было две банды. Другая видимо держит и Хрисенду и рог. Не беспокойся о них. Если мы не отбрешемся и не выберемся отсюда, нам конец и очень отвратительный.
Вольф спросил о старике. Кикаха ответил, что он некогда был любовником Подарги. Он был аборигеном, одним из тех, кто был перенесен в эту вселенную вскоре после того, как Господь сработал ее. Гарпия теперь держала его для выполнения черной работы, требовавшей человеческих рук. Старик явился по приказу Подарги спасти Вольфа от существ с мордами летучих мышей, несомненно, потому что та давным-давно прослышала от своих пташек о присутствии Вольфа в ее владениях.
Подарга беспокойно заерзала на своем троне и развернула крылья. Они сошлись перед ней со звуком, похожим на раскалываемое молнией небо.
– Эй, вы, двое там! – крикнула она. – Кончайте шептаться! Кикаха, что еще ты можешь сказать в свою пользу, прежде чем я спущу своих пташек?
– Я могу только повторить, с риском оказаться утомительным, то что сказал раньше! – громко ответил Кикаха. – Я такой же враг Господа, как и ты, и он меня ненавидит. Он убил бы меня! Он знает, что я украл его рог и что я опасен для него. Его Очи рыщут на четырех уровнях мира и летают вверх и вниз по горам, пытаясь найти меня, а…
– Где этот рог, который по твоим словам ты украл у Господа? Почему его нет при тебе сейчас? Я думаю, что ты лжешь, чтобы спасти свою никчемную душу!
– Я же рассказывал тебе, что открыл врата в соседний мир и бросил его человеку, появившемуся во вратах. Он сейчас стоит перед тобой.
Подарга повернула голову, как поворачивает ее орлица, и прожгла взглядом Вольфа.
– Я не вижу никакого рога. Я вижу только какое-то жесткое жилистое мясо за черной бородой!
– Он говорит, что рог похитила у него другая банда гворлов, – ответил Кикаха. – Он гнался за ними, чтобы вернуть рог, когда псевдо– летучие мыши захватили его в плен, а ты столь великодушно спасла его. Освободи нас, милостливая и прекрасная Подарга, и мы вернем рог. С его помощью мы окажемся способными сразиться с Господом. Его можно побить! Может он и могучий, но он не всемогущ! Будь он таким, он нашел бы и нас и рог давным-давно!
Подарга встала, почистила крылья и, сойдя с трона, подошла к клетке.
Она не подпрыгивала при ходьбе, как птица, а шла на негнущихся ногах.
– Желала бы я, чтобы могла тебе поверить, – произнесла она более тихо, но столь же напряженным голосом. – Если бы только я могла! Я ждала года и века и тысячу лет, ах, так долго, что у меня сердце болит при мысли об этом времени! Если бы я подумала, что оружие для ответного удара по нему попало наконец в мои руки…
Она пронзила их взлядом, держа перед собой крылья, и сказала:
– Видите! Я сказала: «мои руки», но у меня нет ни рук, ни тела, бывшего когда-то моим. Этот…
Она разразилась бешеной бранью, заставившей Вольфа поежиться. Похолодеть его заставили не слова, а ярость, граничащая с божественной или бессмысленной.
– Если Господа можно свергнуть – а я считаю, что можно – тебе будет возвращено твое человеческое тело, – сказал Кикаха, когда она кончила.
Она тяжело дышала в тисках гнева и уставилась на них с жаждой убийства во взоре. Вольф почувствовал, что все потеряно, но ее следующие слова показали, что страсть относилась не к ним.
– Прежний Господь давно пропал. Так Гласит слух. Я послала одну из своих птиц разузнать, и она вернулась со странной новостью. Она сказала, что там новый Господь, но она не знала, не был ли это тот же Господь в новом теле. Я послала ее обратно к Господу, тот отказал мне в просьбе снова дать мне мое истинное тело. Так что не имеет значения, тот или другой там Господь. Он точно такой же злой и ненавистный, как и прежний, если он и в самом деле не прежний. Но я должна знать! Во-первых, кто бы ни был сейчас Господь, он должен умереть. Потом я выясню, он ли это в новом теле или нет. Если же прежний Господь покинул эту вселенную, я выслежу его через все миры и найду его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Позади него лязгнула дверь, затем последовал глухой стук быстро закрываемого засова.
Первое, что поразило Вольфа, это удушающий запах, а потом – две приблизившиеся к нему зеленые красноголовые орлицы. Одна заговорила голосом, как у гигантского попугая, и приказала ему шагать вперед. Он так и сделал, заметив в то же время, что существа с мордами летучих мышей забрали его нож. Оружие принесло бы ему мало хорошего. Пещера кишела птицами, и все они возвышались над ним.
У одной стены стояли две клетки, сделанные из тонких железных прутьев.
В одной находилась группа из шести гворлов, а в другой – высокий, хорошо сложенный юноша, одетый в набедренную повязку из оленьей кожи. Он ухмыльнулся Вольфу и сказал:
– Значит, ты сумел! Как ты изменился!
Только тогда ружевато-бронзовые волосы, длинная верхняя губа и грубоватое, но веселое лицо стали знакомыми.
Вольф узнал человека, бросившего ему рог с осажденного гворлами валуна и назвавшегося Кикахой.
Глава 6
У Вольфа не нашлось времени ответить, потому что одна из орлиц открыла дверь клетки, использовав свою ногу столь же эффективно как руку. Могучая голова и твердый клюв втолкнули его в клетку. Дверь со скрежетом закрылась за ним.
– Так, вот ты и здесь, – сказал Кикаха густым баритоном. – Вопрос такой: что нам теперь делать? Наше пребывание здесь может оказаться коротким и неприятным.
Вольф посмотрел сквозь прутья, увидел высеченный из камня трон, а на нем – женщину, скорее полуженщину, ибо у нее были крылья вместо рук и нижняя часть тела, как у птицы. Ноги однако были по пропорциям намного толще, чем у земного орла нормальных размеров.
Вольф подумал, что им приходилось поддерживать большой вес, и он понял, что здесь было еще одно из чудовищ, произведенных лабораторией Господа. Она должно быть и была та Подарга, о которой рассказывал Ипсевас.
Выше талии она была такой женщиной, каких выпалала честь видеть немногим мужчинам. Кожа у нее была белой, как молочный опал, груди – превосходными, шея – колонной красоты.
Длинные черные и прямые волосы ниспадали по обеим сторонам лица, бывшего даже более прекрасным, чем у Хрисенды, признание, которое он считал невозможным вызвать у него.
Однако, в этой красоте было нечто ужасающее: безумие.
Глаза были, как у попавшего в клетку сокола, задразненного до невыносимого состояния.
Вольф оторвал глаза от нее и оглядел пещеру.
– Где Хрисенда? – прошептал он.
– Кто? – прошептал в ответ Кикаха.
Несколькими быстрыми фразами Вольф описал ее и то, что с ней случилось.
Кикаха покачал головой.
– Я ее никогда не видел.
– Но гворлы?
– Их было две банды. Другая видимо держит и Хрисенду и рог. Не беспокойся о них. Если мы не отбрешемся и не выберемся отсюда, нам конец и очень отвратительный.
Вольф спросил о старике. Кикаха ответил, что он некогда был любовником Подарги. Он был аборигеном, одним из тех, кто был перенесен в эту вселенную вскоре после того, как Господь сработал ее. Гарпия теперь держала его для выполнения черной работы, требовавшей человеческих рук. Старик явился по приказу Подарги спасти Вольфа от существ с мордами летучих мышей, несомненно, потому что та давным-давно прослышала от своих пташек о присутствии Вольфа в ее владениях.
Подарга беспокойно заерзала на своем троне и развернула крылья. Они сошлись перед ней со звуком, похожим на раскалываемое молнией небо.
– Эй, вы, двое там! – крикнула она. – Кончайте шептаться! Кикаха, что еще ты можешь сказать в свою пользу, прежде чем я спущу своих пташек?
– Я могу только повторить, с риском оказаться утомительным, то что сказал раньше! – громко ответил Кикаха. – Я такой же враг Господа, как и ты, и он меня ненавидит. Он убил бы меня! Он знает, что я украл его рог и что я опасен для него. Его Очи рыщут на четырех уровнях мира и летают вверх и вниз по горам, пытаясь найти меня, а…
– Где этот рог, который по твоим словам ты украл у Господа? Почему его нет при тебе сейчас? Я думаю, что ты лжешь, чтобы спасти свою никчемную душу!
– Я же рассказывал тебе, что открыл врата в соседний мир и бросил его человеку, появившемуся во вратах. Он сейчас стоит перед тобой.
Подарга повернула голову, как поворачивает ее орлица, и прожгла взглядом Вольфа.
– Я не вижу никакого рога. Я вижу только какое-то жесткое жилистое мясо за черной бородой!
– Он говорит, что рог похитила у него другая банда гворлов, – ответил Кикаха. – Он гнался за ними, чтобы вернуть рог, когда псевдо– летучие мыши захватили его в плен, а ты столь великодушно спасла его. Освободи нас, милостливая и прекрасная Подарга, и мы вернем рог. С его помощью мы окажемся способными сразиться с Господом. Его можно побить! Может он и могучий, но он не всемогущ! Будь он таким, он нашел бы и нас и рог давным-давно!
Подарга встала, почистила крылья и, сойдя с трона, подошла к клетке.
Она не подпрыгивала при ходьбе, как птица, а шла на негнущихся ногах.
– Желала бы я, чтобы могла тебе поверить, – произнесла она более тихо, но столь же напряженным голосом. – Если бы только я могла! Я ждала года и века и тысячу лет, ах, так долго, что у меня сердце болит при мысли об этом времени! Если бы я подумала, что оружие для ответного удара по нему попало наконец в мои руки…
Она пронзила их взлядом, держа перед собой крылья, и сказала:
– Видите! Я сказала: «мои руки», но у меня нет ни рук, ни тела, бывшего когда-то моим. Этот…
Она разразилась бешеной бранью, заставившей Вольфа поежиться. Похолодеть его заставили не слова, а ярость, граничащая с божественной или бессмысленной.
– Если Господа можно свергнуть – а я считаю, что можно – тебе будет возвращено твое человеческое тело, – сказал Кикаха, когда она кончила.
Она тяжело дышала в тисках гнева и уставилась на них с жаждой убийства во взоре. Вольф почувствовал, что все потеряно, но ее следующие слова показали, что страсть относилась не к ним.
– Прежний Господь давно пропал. Так Гласит слух. Я послала одну из своих птиц разузнать, и она вернулась со странной новостью. Она сказала, что там новый Господь, но она не знала, не был ли это тот же Господь в новом теле. Я послала ее обратно к Господу, тот отказал мне в просьбе снова дать мне мое истинное тело. Так что не имеет значения, тот или другой там Господь. Он точно такой же злой и ненавистный, как и прежний, если он и в самом деле не прежний. Но я должна знать! Во-первых, кто бы ни был сейчас Господь, он должен умереть. Потом я выясню, он ли это в новом теле или нет. Если же прежний Господь покинул эту вселенную, я выслежу его через все миры и найду его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57