Они устроились пассажирами на купеческом судне и путешествовали вниз по Гузириту к Стране Людей в Доспехах.
– Ты видела рог? – спросил Кикаха.
– Нет, – ответила Фтия. – Но они несомненно прячут его в одном из носимых ими бурдюков. Я выхватила у гворла один бурдюк на случай, что рог мог оказаться там. За свои хлопоты я добыла мешок полный барахла и чуть не получила стрелу в крыло.
– У гворлов есть луки?
Вольф удивился.
– Нет. В меня стреляли речники.
Вольф спросил о воронах и услышал в ответ, что их было много. Господь явно приказал им всем следить за гворлами.
– Это плохо.
Кикаха встревожился.
– Если они нас заметят, то мы окажемся в настоящей беде.
– Они не знают, какие вы на вид, – успокоила их Фтия. – Я подслу– шала воронов, когда те разговаривали , прячась, хотя жаждала схватить их и разорвать на части. Но у меня есть приказ нашей госпожи, и я подчиняюсь. Гворлы пытались описать вас Очам Господа. Вороны ищут двух путешествующих вместе людей, оба высокие, один черноволосый, а другой бронзоволосый. Но это и все, что они знают, а к этому описанию подхо– дят многие люди. Вороны, однако, будут высматривать двух людей, идущих по следу гворлов.
– Я покрашу бороду, и мы достанем хамшемскую одежду, – решил Кикаха.
Фтия сказала, что должна лететь дальше. Она отправлялась доложить Подарге, оставив другую сестру продолжать наблюдение за гворлами, пока сама высматривала их. Кикаха поблагодарил ее и убедился, что она пере– даст его привет Подарге. После того, как гигантская птица оторвалась от грани монолита, спутники направились в джунгли.
– Ступай мягко и говори тихо, – велел Кикаха. – Здесь водятся тигры. Фактически джунгли так и кишат ими. Здесь также водится большой топороклюв. Это бескрылая птица, настолько крупная и свирепая, что от нее бросилась бы улепетывать даже одна из птичек Подарги. Я однажды видел, как два тигра связались с топороклювом, и тигры продержались не очень долго, прежде чем уловили, что будет неплохой идеей побыстрее дать тягу.
Несмотря на предупреждение Кикахи, они увидели очень мало живности, за исключением огромного числа многоцветных птиц, обезьян и рогатых жуков размером с мышь. Для жуков у Кикахи нашлось только одно слово: «Ядовитые». Соответственно, Вольф с этого времени, прежде чем лечь, убеждался, что ни одного из них поблизости нет.
Прежде чем добраться до своей непосредственной цели, Кикаха поискал одно растение, губхареш. Обнаружив после полуденных розысков целую группу их, он потолок волокна, сварил их и отжал черноватую жидкость. Он выкрасил ею свои волосы бороду и кожу сверху донизу.
– Свои зеленые глаза я объясню сказочкой про мать-рабыню из Тевтонии, – сказал он. – Вот. Употреби немного сам. Тебе не повредит быть немного потемнее.
Они вышли к полуразрушенному Каменному городу с широкоротыми призе– мистыми идолами. Горожане были невысокими худощавыми и темноволосыми людьми, одетыми в каштановые накидки и черные набедренные повязки. Волосы как у мужчин, так и у женщин были длинные и смазанные маслом, получаемым из молока разношерстных коз, бойко скакавшим по руинам и питавшихся травой, проросшей по трещинам в камне. Эти люди, кайдушанги, держали кобр в маленьких клетках и часто выпускали своих любимцев погладить их. Они жевали дхиз, растение делавшее зубы их черными и придававшее их взглядам затуманенное выражение, а их движениям – медли– тельность.
Кикаха, употребив Хъвайжум, общепринятый приречный жаргон, устроил меновую торговлю со старейшинами. Он сменял ногу убитого им с Вольфом гиппопотамоподобного зверя на хамшемскую одежду. Спутники облачились в красно-зеленые тюрбаны, украшенные перьями кигглибаша, белые безрукав– ные рубашки, мешковатые пурпурные шаровары, кушаки, много раз обматы– ваемые вокруг талии, и черные туфли с загнутыми носками.
Несмотря на оцепеневшие от дхиза мозги, старейшины оказались очень ловкими в своей торговле. Только когда Кикаха достал из своего рюкзака самый маленький сапфир – один из драгоценных камней подаренных Подаргой – они продали инкрустированные жемчугом ножны и ятаганы из припрятанных ими товаров.
– Надеюсь, что лодка прибудет скоро, – заметил Кикаха. – Теперь, когда они знают, что у меня есть камни, они могут попробовать перере– зать нам глотки. Я сожалею, Боб, но нам придется ночью караулить. Они любят также посылать своих змей выполнять за них грязную работу.
В тот же день из-за поворота реки выплыло купеческое судно. При виде двух спутников, стоявших на гниющем пирсе и махавших белыми платками, капитан приказал бросить якорь и спустить паруса.
Вольф и Кикаха сели в спущенную для них лодку и были отвезены на «Хриллкуз». Это было судно длинной в сорок футов, с низкой серединой, но с возвышенными палубами на корме и в носовой части и с одним парусом и кливером. Матросы, по большей части, принадлежали к ветви хамшемского народа, называемой шибакуб. Они разговаривали на наречии, фонологию и структуру которого Кикаха описал Вольфу прежде. Он был уверен, что это архаическая форма семитского, подвергшаяся влиянию аборигенных наречий.
Капитан Архюрель вежливо приветствовал их на палубе. Он сидел скрестив ноги на куче падушек и богатых ковров, потягивая густое вино из крошечной чашки.
Кикаха, назвавшийся Ишнакрубелем, выдал свою заботливо приготовлен– ную историю. Он и его спутник, человек давший обет не разговаривать, пока не вернется к своей жене в далекой стране Шиашту, провели несколько лет в джунглях.
Они искали легендарный затерянный город Зикуант.
Сплетенные черные брови капитана поднялись, и он погладил ниспадав– шую до пояса темно-каштановую бороду. Он попросил их присесть и принять чашу ахаштумского вина, пока рассказывают свою повесть. Глаза Кикахи сверкнули, и он усмехнулся, погружаясь в свой рассказ. Вольф его не понимал и все же был уверен, что его друг был в восторге от своих длинных, богатых на подробности и приключения выдумок. Он только наде– ялся, что Кикаха не увлечется чересчур и не возбудит недоверия у капитана.
Проходили часы, покуда каравелла плыла вниз по реке. Один матрос, одетый только в алую набедренную повязку, с мешками под глазами, тихо играл на флейте на фордеке. Им принесли еду на серебряной и золотой тарелках: зажаренную обезьяну, нафаршированную птицу, твердый черный хлеб и кислое желе.
Вольф нашел мясо чересчур пряным, но сьел.
Солнце приблизилось к своему еженощному повороту за гору, и капитан поднялся. Он провел их в маленькое святилище позади штурвала. Здесь стоял идол из зеленого нефрита, Тартартар. Капитанпропел молитву, главную молитву Господу. Затем Архюрель опустился на колени перед мелким божком собственного народа и отвесил глубокий поклон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Ты видела рог? – спросил Кикаха.
– Нет, – ответила Фтия. – Но они несомненно прячут его в одном из носимых ими бурдюков. Я выхватила у гворла один бурдюк на случай, что рог мог оказаться там. За свои хлопоты я добыла мешок полный барахла и чуть не получила стрелу в крыло.
– У гворлов есть луки?
Вольф удивился.
– Нет. В меня стреляли речники.
Вольф спросил о воронах и услышал в ответ, что их было много. Господь явно приказал им всем следить за гворлами.
– Это плохо.
Кикаха встревожился.
– Если они нас заметят, то мы окажемся в настоящей беде.
– Они не знают, какие вы на вид, – успокоила их Фтия. – Я подслу– шала воронов, когда те разговаривали , прячась, хотя жаждала схватить их и разорвать на части. Но у меня есть приказ нашей госпожи, и я подчиняюсь. Гворлы пытались описать вас Очам Господа. Вороны ищут двух путешествующих вместе людей, оба высокие, один черноволосый, а другой бронзоволосый. Но это и все, что они знают, а к этому описанию подхо– дят многие люди. Вороны, однако, будут высматривать двух людей, идущих по следу гворлов.
– Я покрашу бороду, и мы достанем хамшемскую одежду, – решил Кикаха.
Фтия сказала, что должна лететь дальше. Она отправлялась доложить Подарге, оставив другую сестру продолжать наблюдение за гворлами, пока сама высматривала их. Кикаха поблагодарил ее и убедился, что она пере– даст его привет Подарге. После того, как гигантская птица оторвалась от грани монолита, спутники направились в джунгли.
– Ступай мягко и говори тихо, – велел Кикаха. – Здесь водятся тигры. Фактически джунгли так и кишат ими. Здесь также водится большой топороклюв. Это бескрылая птица, настолько крупная и свирепая, что от нее бросилась бы улепетывать даже одна из птичек Подарги. Я однажды видел, как два тигра связались с топороклювом, и тигры продержались не очень долго, прежде чем уловили, что будет неплохой идеей побыстрее дать тягу.
Несмотря на предупреждение Кикахи, они увидели очень мало живности, за исключением огромного числа многоцветных птиц, обезьян и рогатых жуков размером с мышь. Для жуков у Кикахи нашлось только одно слово: «Ядовитые». Соответственно, Вольф с этого времени, прежде чем лечь, убеждался, что ни одного из них поблизости нет.
Прежде чем добраться до своей непосредственной цели, Кикаха поискал одно растение, губхареш. Обнаружив после полуденных розысков целую группу их, он потолок волокна, сварил их и отжал черноватую жидкость. Он выкрасил ею свои волосы бороду и кожу сверху донизу.
– Свои зеленые глаза я объясню сказочкой про мать-рабыню из Тевтонии, – сказал он. – Вот. Употреби немного сам. Тебе не повредит быть немного потемнее.
Они вышли к полуразрушенному Каменному городу с широкоротыми призе– мистыми идолами. Горожане были невысокими худощавыми и темноволосыми людьми, одетыми в каштановые накидки и черные набедренные повязки. Волосы как у мужчин, так и у женщин были длинные и смазанные маслом, получаемым из молока разношерстных коз, бойко скакавшим по руинам и питавшихся травой, проросшей по трещинам в камне. Эти люди, кайдушанги, держали кобр в маленьких клетках и часто выпускали своих любимцев погладить их. Они жевали дхиз, растение делавшее зубы их черными и придававшее их взглядам затуманенное выражение, а их движениям – медли– тельность.
Кикаха, употребив Хъвайжум, общепринятый приречный жаргон, устроил меновую торговлю со старейшинами. Он сменял ногу убитого им с Вольфом гиппопотамоподобного зверя на хамшемскую одежду. Спутники облачились в красно-зеленые тюрбаны, украшенные перьями кигглибаша, белые безрукав– ные рубашки, мешковатые пурпурные шаровары, кушаки, много раз обматы– ваемые вокруг талии, и черные туфли с загнутыми носками.
Несмотря на оцепеневшие от дхиза мозги, старейшины оказались очень ловкими в своей торговле. Только когда Кикаха достал из своего рюкзака самый маленький сапфир – один из драгоценных камней подаренных Подаргой – они продали инкрустированные жемчугом ножны и ятаганы из припрятанных ими товаров.
– Надеюсь, что лодка прибудет скоро, – заметил Кикаха. – Теперь, когда они знают, что у меня есть камни, они могут попробовать перере– зать нам глотки. Я сожалею, Боб, но нам придется ночью караулить. Они любят также посылать своих змей выполнять за них грязную работу.
В тот же день из-за поворота реки выплыло купеческое судно. При виде двух спутников, стоявших на гниющем пирсе и махавших белыми платками, капитан приказал бросить якорь и спустить паруса.
Вольф и Кикаха сели в спущенную для них лодку и были отвезены на «Хриллкуз». Это было судно длинной в сорок футов, с низкой серединой, но с возвышенными палубами на корме и в носовой части и с одним парусом и кливером. Матросы, по большей части, принадлежали к ветви хамшемского народа, называемой шибакуб. Они разговаривали на наречии, фонологию и структуру которого Кикаха описал Вольфу прежде. Он был уверен, что это архаическая форма семитского, подвергшаяся влиянию аборигенных наречий.
Капитан Архюрель вежливо приветствовал их на палубе. Он сидел скрестив ноги на куче падушек и богатых ковров, потягивая густое вино из крошечной чашки.
Кикаха, назвавшийся Ишнакрубелем, выдал свою заботливо приготовлен– ную историю. Он и его спутник, человек давший обет не разговаривать, пока не вернется к своей жене в далекой стране Шиашту, провели несколько лет в джунглях.
Они искали легендарный затерянный город Зикуант.
Сплетенные черные брови капитана поднялись, и он погладил ниспадав– шую до пояса темно-каштановую бороду. Он попросил их присесть и принять чашу ахаштумского вина, пока рассказывают свою повесть. Глаза Кикахи сверкнули, и он усмехнулся, погружаясь в свой рассказ. Вольф его не понимал и все же был уверен, что его друг был в восторге от своих длинных, богатых на подробности и приключения выдумок. Он только наде– ялся, что Кикаха не увлечется чересчур и не возбудит недоверия у капитана.
Проходили часы, покуда каравелла плыла вниз по реке. Один матрос, одетый только в алую набедренную повязку, с мешками под глазами, тихо играл на флейте на фордеке. Им принесли еду на серебряной и золотой тарелках: зажаренную обезьяну, нафаршированную птицу, твердый черный хлеб и кислое желе.
Вольф нашел мясо чересчур пряным, но сьел.
Солнце приблизилось к своему еженощному повороту за гору, и капитан поднялся. Он провел их в маленькое святилище позади штурвала. Здесь стоял идол из зеленого нефрита, Тартартар. Капитанпропел молитву, главную молитву Господу. Затем Архюрель опустился на колени перед мелким божком собственного народа и отвесил глубокий поклон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57