УБИЙЦА СЕДЬМОГО ОТДЕЛА
Вполне рядовая обстановка: огромная многоэтажная контора,
занимающаяся черте-чем, половина ее отделов засекречена, другая в
постоянной мобилизационной готовности - то ли ее сократят завтра вдрызг,
то ли наоборот, на ее основе, будто саркома, вспухнет, отпочкуется еще
один такой канцелярский монстр, словом - контора как контора, и в ней
отдел. Отдел, клеточка этого огромного, не вполне здорового образования.
Нищие духом сотрудники, вечно голодные бабы, хищные молодцы, попирающие
друг друга при восхождении на эту навозную кучу... Само собой, в этих
тлетворных миазмах всякое может возникнуть. А тут еще череда
незапланированных смертей, таких вот странных кончин от сущего вздора,
вроде капельки туши из графопостроителя, попавшей в бронхи (кто знал, что
тушь на цианистой основе?), или же странная гибель на рабочем месте с
калькулятором в руках и блаженной улыбкой на сером лице... Да, и еще
какой-то дух убийства - не доказательства как раз, не свидетельства
преступления, а именно дух убийства, сопровождающий все эти нелепые
кончины - от затянутых в лифтовую шахту до отравленных в столовой, от
выбросившихся из окна до найденных в туалете. И ниточки слухов, надо
сказать прямо, все сбегаются в этот отдел, ведающий, опять же, какими-то
неясными, но облаченными в статистическую цифирь и бумажную внушительность
пустяками.
И будто отсюда и шел тот самый трупный душок. А народ, что был занят
в отделе, вовсе ничем не выделялся из общей кучи, боевой, кипучей. Там не
было ни мрачных маньяков, ни бледных женщин со стилетом под шалью, ни
просто ублюдков с кастетами - отдел как отдел. Однако под влиянием таких
вот веских подозрений сотрудники отдела все чаще присматривались друг ко
другу со вполне понятной опаской. К тому же, в конце концов, контора к
тому времени утвердилась во мнении, в легенде, так сказать, что именно в
нем, в этом отделе и обретается гиблая персона, вурдалак, упырь, зомби -
назовите как хотите этот персонаж, - ответственная за все эти безвременные
трагические переходы в мир иной.
Молодой и ушлый до необычайности расчетчик Белаш один не поддавался
общему психозу, но когда его приятеля Каленкова обнаружили в пожарном
ящике с головой, засунутой в ведро - как-то сразу уверовал в зомби и
вплотную занялся этим делом. Белаш знал про себя, что он самый хваткий
парень в округе, и держался твердо того мнения, что к пятидесяти годам он,
как минимум, станет во главе описываемой конторы. А то и выше... То, что
он страдал падучей в легкой форме, не снижало самомнения Белаша (а
Достоевский?). Можно обалдеть иной раз от упований и целей многих и многих
людей.
Задача Белаша облегчалась тем, что он, как и покойный Каленков,
работал как раз в отделе с черной репутацией. Надо сказать, что череда
кончин к тому моменту слегка поубавилась, и на таком фоне случай с
Каленковым прозвучал достаточно. Прыткий Белаш решил персонально прощупать
каждого сотрудника и, разоблачив, добиться, чтобы его с треском уволили с
работы, или даже посадили по какой-либо статье - должна быть в Кодексе
статья насчет упырей, ведь сколько можно терпеть! - а самому занять его
место. Дело в том, что Белаш сначала был уверен, что зомби - это зам.
начальника отдела и разоблачить его будет пара пустяков. Действительно,
зам внешне выглядел именно так, будто его только что доставили сюда из
морга, и теперь, потревоженный в своем вечном покое, он не остановится ни
перед каким мщением. Однако близкое знакомство с замом разочаровало Белаша
- тот оказался человеком, полных жизненных сил, оптимистом и спортсменом,
и в молодости даже где-то отхватил приз за лучшее исполнение уан-степа.
Уан-степ, думал Белаш, глядя на зама, это, скорей всего, танец упырей,
иначе как он сподобился такой чести. К тому же зам имел полное алиби; он
практически не покидал рабочее место, а в момент случая с Каленковым
находился за рубежом, где достойно представлял нашу страну.
Вторым по очевидной принадлежности к загробному миру был ветеран
отдела пенсионер Кастрига, который периоды старческого сна за рабочим
столом перемежал демонстрацией жутковатой деловой активности. Кастрига был
уже на грани разоблачения, когда сам пал жертвой очередного случая (а
может, собственной дряхлости), что, естественно, полностью оправдало
ветерана в глазах Белаша. Тогда он обратил внимание на роковую женщину (в
любом отделе есть своя роковая женщина, женщина-вамп, хуже-лучше, но есть)
на которую указала ему Люся, юная секретарша шефа. Вамп, разведенная
брюнетка 36 лет, буквально терроризировала мужчин отдела (да и женщин),
разделяя его поочередно на сторонников и ненавистников, и в обстановке
беспрерывной свары подстерегала свои жертвы. Надо сказать, что роковая
женщина моментально обнаружила происки Белаша и закатила ему страшный
скандал, но это был незначительный эпизод в ее бурной жизни, нисколько не
повлиявший на спровоцированный вскоре вампиркой перевод ее в другой отдел,
куда она тут же перенесла свою разрушительную работу, но никак уже не
могла повлиять на очередные потери. Тогда Белаш переключился на целую
группу сослуживцев, которые отдельно - люди как люди, вместе тут же
уподоблялись банде заговорщиков-кровососов, то и дело уединяющихся по
углам для тайных совещаний, откуда лишь сверкали очки да слышались глухие
возгласы. Удалось даже на первых порах выявить лидера, которым вроде бы
выступал некто Приймак, но тут вся группа террористов-упырей попала в
автокатастрофу по пути на садовый участок, где они планировали
противозаконно выбить еще делянку, помимо квоты. Теперь уже Белаш мог,
наконец, более-менее спокойно осмотреться вокруг. Надо сказать, в
результате всех этих гекатомб состав отдела изрядно проредился, вакансии
не заполнялись - волокита с секретными допусками - все стали, так сказать,
на виду. Из уцелевших вряд-ли кто мог серьезно претендовать на роль зомби.
К тому же Белаша сильно отвлекал развившийся в ходе совместных
расследований роман с Люсей.
И вдруг Белаша осенило, прямо-таки ударило по темени, будто яблоко
Ньютона: да ведь зомби, скорей всего, он сам! Иначе, откуда это чувство
исключительности, откуда эта прозорливость и вообще все эти качества, не
свойственные рядовому человеку? Кроме того, Белаш был как-то органически
уверен в собственном бессмертии, что, согласитесь, возможно лишь для
существа, которому смерть уже не угрожает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46