и сопровождавший его Бонд покинул игорную залу и, миновав лестничную площадку, перешли сквозь высокие двери в роскошную, отделанную в стиле эпохи Регентства, бело-золотую клубную столовую.
М. предпочел не услышать приглашение Бэзилдона, сидевшего во главе центрального стола, где еще оставалось два свободных места. Вместо этого он твердой походкой пересек столовую, подошел к последнему — шестому по счету — столику в одном из рядов и жестом предложил Бонду садиться в удобное кресло, из которого открывался вид на всю залу. Сам М. сел слева от Бонда спиной к зале.
Старший стюард уже стоял позади Бонда. Он положил один экземпляр меню возле его тарелки, другой протянул М. Сверху меню изящным золотым шрифтом было выведено — «Блейдс». Под надписью тянулся длинный перечень блюд.
— Если не знаешь, что заказать, не утруждай себя чтением всего списка, — посоветовал М. — Одним из первейших и, надо отдать должное, одним из лучших правил клуба было такое: любой член клуба вправе заказать любое блюдо — дорогое ли, дешевое — но при этом обязан заплатить. Эта правило действует и поныне, с той лишь разницей, что теперь не нужно платить, просто закажи что-нибудь по своему вкусу. — Он поднял глаза на стюарда. — Осталась ли еще белужья икра, Портерфилд?
— Да, сэр. На прошлой неделе у нас был свежий завоз.
— Хорошо, — сказал М. — Тогда мне икру. Жареные почки с пряностями и кусок вашего превосходного бекона. Горошек с молодым картофелем. Земляника в вишневом ликере. А что будешь ты, Джеймс?
— Я неравнодушен к по-настоящему хорошей копченой семге, — сказал Бонд, затем продолжал по меню. — Бараньи котлеты. Сейчас май, значит, те же овощи, что и вам. Спаржа с беарнским соусом — отлично. И я бы не отказался от кусочка ананаса. — Он откинулся на спинку кресла и отложил меню.
— Приятно иметь дело с человеком, который знает, что он хочет, — заметил М. и поднял взгляд на стюарда. — У вас есть все это, Портерфилд?
— Да, сэр. — Стюард улыбнулся. — Может быть, вы, сэр, желаете, чтобы после клубники я подал вам мозговую кость? Сегодня мы получили полдюжины свежих, и я специально припас одну на случай, если вы к нам пожалуете.
— Ну разумеется. Вам ведь известно, что от этого я отказаться не в силах. Следовало бы, конечно, себя ограничивать, но ничего не могу с собой поделать. Не знаю уж, по какому случаю нынче праздник, но все же это бывает не часто. Попросите, пожалуйста, Гримли.
— Он уже здесь, сэр, — сказал стюард, уступая место хранителю вин.
— А-а, Гримли, пожалуйста, водки. — Он обернулся к Бонду. — Это, поверь мне, не та бурда, которую мешали тебе в коктейль. Это настоящий «Вольфшмидт», еще довоенный, из Риги. Выпьешь немного под копченую семгу?
— С удовольствием, — сказал Бонд.
— А что кроме водки? — спросил М. — Шампанское? Лично я собираюсь угоститься половиной бутылки кларета. «Мутон Ротшильд» урожая 34 года, Гримли. Однако не обращай на меня внимание, Джеймс. Я старик, и шампанское мне не впрок. Но у нас ведь есть хорошее шампанское, Гримли? Правда, боюсь, не того сорта, о котором ты постоянно толкуешь, Джеймс. В Англии он редкость. Кажется, «Тейттинджер»?
Изумленный памятью адмирала, Бонд улыбнулся.
— Совершенно верно, — признался он, — однако, это лишь всего-навсего моя маленькая причуда. Правда, сегодня в силу определенных причин я бы действительно выпил шампанского. Пусть Гримли сам подберет что-нибудь на свой вкус.
Хранитель вин был польщен.
— Осмелюсь рекомендовать вам, сэр, «Дом Периньон» урожая 46 года. Если не ошибаюсь, сэр, Франция поставляет его только за доллары, поэтому в Лондоне его встретишь не часто. По-моему, мы получили его в подарок от нью-йоркского клуба «Ридженси», сэр. Это любимая марка нашего председателя, и по его распоряжению я всегда держу это шампанское наготове.
Свое согласие Бонд выразил улыбкой.
— Значит, пусть будет «Дом Периньон», Гримли, — подвел итог М. — И несите его прямо сейчас.
Появилась официантка и поставила на столик корзинку с тостами и блюдце с джерсийским маслом. В тот момент, когда она наклонилась над столом, ее черная юбка коснулась руки Бонда. Бонд поднял взгляд и увидел над собой два дерзко сверкающих глаза, что разглядывали его из-под мягкой челки. На какой-то миг девушка задержала взгляд, а затем удалилась в противоположный конец продолговатой залы. Бонд посмотрел ей вслед, его взор скользнул по белоснежному изгибу талии, крахмальному воротничку и обшлагам униформы. Его глаза сузились. Он вспомнил девушек из одного довоенного заведения в Париже, одетых вот с такой же возбуждающей строгостью, которая моментально улетучивалась стоило только им повернуться спиной.
Он улыбнулся. Закон Марты Ричардс переменил все.
Кончив изучать соседей позади, М. повернулся к Бонду.
— А теперь просвети-ка меня, почему это тебе так необходимо сегодня пить шампанское?
— С вашего позволения, сэр, — объяснил Бонд, — я должен выпить сегодня несколько больше обычного. К определенному моменту мне нужно казаться здорово охмелевшим. А если ты лишен актерского таланта, то сымитировать это непросто. Надеюсь, вам не придется беспокоиться, когда какое-то время спустя я окажусь малость не в себе.
М. пожал плечами.
— Не наговаривай на себя, Джеймс, — сказал он. — Пей столько, сколько считаешь нужным. А вот и водка.
Как только М. на три пальца наполнил из запотевшего графина рюмку Бонда, Бонд взял щепотку черного перца и высыпал в водку. Перец медленно осел на дно, оставив несколько зерен на поверхности, которые Бонд удалил кончиком пальца. Затем, запрокинув голову, он плеснул студеную жидкость в глотку и опустил рюмку с остатками перца на дне на стол.
М. бросил на Бонда полный иронического любопытства взгляд.
— Этому трюку меня научили в России, когда я работал при нашем посольстве в Москве, — объяснил Бонд. — На поверхности водки часто скапливается много сивушных масел, особенно если водка плохо очищена. Они крайне токсичны. В России, где спиртное потребляют в больших количествах, бросить в стакан щепотку перца вещь обычная. Вдобавок, мне нравится такой вкус, да и это вошло у меня в привычку. Но, конечно, не стоило оскорблять клубный «Вольфшмидт» подобным варварством, — добавил он с тонкой усмешкой.
М. недовольно заворчал.
— Пустяки, только не сыпь перец в любимое шампанское Бэзилдона, — произнес он сухо.
За столом в дальнем конце столовой раздался взрыв грубого, жеребячьего гогота. М. бросил взгляд через плечо и вновь принялся за икру.
— Что ты думаешь об этом Драксе? — спросил он, откусывая кусок намазанного маслом тоста.
Бонд положил себе еще копченой семги со стоявшего перед ним серебряного блюда. Рыба была нежна. Бонд никак не мог оторваться от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
М. предпочел не услышать приглашение Бэзилдона, сидевшего во главе центрального стола, где еще оставалось два свободных места. Вместо этого он твердой походкой пересек столовую, подошел к последнему — шестому по счету — столику в одном из рядов и жестом предложил Бонду садиться в удобное кресло, из которого открывался вид на всю залу. Сам М. сел слева от Бонда спиной к зале.
Старший стюард уже стоял позади Бонда. Он положил один экземпляр меню возле его тарелки, другой протянул М. Сверху меню изящным золотым шрифтом было выведено — «Блейдс». Под надписью тянулся длинный перечень блюд.
— Если не знаешь, что заказать, не утруждай себя чтением всего списка, — посоветовал М. — Одним из первейших и, надо отдать должное, одним из лучших правил клуба было такое: любой член клуба вправе заказать любое блюдо — дорогое ли, дешевое — но при этом обязан заплатить. Эта правило действует и поныне, с той лишь разницей, что теперь не нужно платить, просто закажи что-нибудь по своему вкусу. — Он поднял глаза на стюарда. — Осталась ли еще белужья икра, Портерфилд?
— Да, сэр. На прошлой неделе у нас был свежий завоз.
— Хорошо, — сказал М. — Тогда мне икру. Жареные почки с пряностями и кусок вашего превосходного бекона. Горошек с молодым картофелем. Земляника в вишневом ликере. А что будешь ты, Джеймс?
— Я неравнодушен к по-настоящему хорошей копченой семге, — сказал Бонд, затем продолжал по меню. — Бараньи котлеты. Сейчас май, значит, те же овощи, что и вам. Спаржа с беарнским соусом — отлично. И я бы не отказался от кусочка ананаса. — Он откинулся на спинку кресла и отложил меню.
— Приятно иметь дело с человеком, который знает, что он хочет, — заметил М. и поднял взгляд на стюарда. — У вас есть все это, Портерфилд?
— Да, сэр. — Стюард улыбнулся. — Может быть, вы, сэр, желаете, чтобы после клубники я подал вам мозговую кость? Сегодня мы получили полдюжины свежих, и я специально припас одну на случай, если вы к нам пожалуете.
— Ну разумеется. Вам ведь известно, что от этого я отказаться не в силах. Следовало бы, конечно, себя ограничивать, но ничего не могу с собой поделать. Не знаю уж, по какому случаю нынче праздник, но все же это бывает не часто. Попросите, пожалуйста, Гримли.
— Он уже здесь, сэр, — сказал стюард, уступая место хранителю вин.
— А-а, Гримли, пожалуйста, водки. — Он обернулся к Бонду. — Это, поверь мне, не та бурда, которую мешали тебе в коктейль. Это настоящий «Вольфшмидт», еще довоенный, из Риги. Выпьешь немного под копченую семгу?
— С удовольствием, — сказал Бонд.
— А что кроме водки? — спросил М. — Шампанское? Лично я собираюсь угоститься половиной бутылки кларета. «Мутон Ротшильд» урожая 34 года, Гримли. Однако не обращай на меня внимание, Джеймс. Я старик, и шампанское мне не впрок. Но у нас ведь есть хорошее шампанское, Гримли? Правда, боюсь, не того сорта, о котором ты постоянно толкуешь, Джеймс. В Англии он редкость. Кажется, «Тейттинджер»?
Изумленный памятью адмирала, Бонд улыбнулся.
— Совершенно верно, — признался он, — однако, это лишь всего-навсего моя маленькая причуда. Правда, сегодня в силу определенных причин я бы действительно выпил шампанского. Пусть Гримли сам подберет что-нибудь на свой вкус.
Хранитель вин был польщен.
— Осмелюсь рекомендовать вам, сэр, «Дом Периньон» урожая 46 года. Если не ошибаюсь, сэр, Франция поставляет его только за доллары, поэтому в Лондоне его встретишь не часто. По-моему, мы получили его в подарок от нью-йоркского клуба «Ридженси», сэр. Это любимая марка нашего председателя, и по его распоряжению я всегда держу это шампанское наготове.
Свое согласие Бонд выразил улыбкой.
— Значит, пусть будет «Дом Периньон», Гримли, — подвел итог М. — И несите его прямо сейчас.
Появилась официантка и поставила на столик корзинку с тостами и блюдце с джерсийским маслом. В тот момент, когда она наклонилась над столом, ее черная юбка коснулась руки Бонда. Бонд поднял взгляд и увидел над собой два дерзко сверкающих глаза, что разглядывали его из-под мягкой челки. На какой-то миг девушка задержала взгляд, а затем удалилась в противоположный конец продолговатой залы. Бонд посмотрел ей вслед, его взор скользнул по белоснежному изгибу талии, крахмальному воротничку и обшлагам униформы. Его глаза сузились. Он вспомнил девушек из одного довоенного заведения в Париже, одетых вот с такой же возбуждающей строгостью, которая моментально улетучивалась стоило только им повернуться спиной.
Он улыбнулся. Закон Марты Ричардс переменил все.
Кончив изучать соседей позади, М. повернулся к Бонду.
— А теперь просвети-ка меня, почему это тебе так необходимо сегодня пить шампанское?
— С вашего позволения, сэр, — объяснил Бонд, — я должен выпить сегодня несколько больше обычного. К определенному моменту мне нужно казаться здорово охмелевшим. А если ты лишен актерского таланта, то сымитировать это непросто. Надеюсь, вам не придется беспокоиться, когда какое-то время спустя я окажусь малость не в себе.
М. пожал плечами.
— Не наговаривай на себя, Джеймс, — сказал он. — Пей столько, сколько считаешь нужным. А вот и водка.
Как только М. на три пальца наполнил из запотевшего графина рюмку Бонда, Бонд взял щепотку черного перца и высыпал в водку. Перец медленно осел на дно, оставив несколько зерен на поверхности, которые Бонд удалил кончиком пальца. Затем, запрокинув голову, он плеснул студеную жидкость в глотку и опустил рюмку с остатками перца на дне на стол.
М. бросил на Бонда полный иронического любопытства взгляд.
— Этому трюку меня научили в России, когда я работал при нашем посольстве в Москве, — объяснил Бонд. — На поверхности водки часто скапливается много сивушных масел, особенно если водка плохо очищена. Они крайне токсичны. В России, где спиртное потребляют в больших количествах, бросить в стакан щепотку перца вещь обычная. Вдобавок, мне нравится такой вкус, да и это вошло у меня в привычку. Но, конечно, не стоило оскорблять клубный «Вольфшмидт» подобным варварством, — добавил он с тонкой усмешкой.
М. недовольно заворчал.
— Пустяки, только не сыпь перец в любимое шампанское Бэзилдона, — произнес он сухо.
За столом в дальнем конце столовой раздался взрыв грубого, жеребячьего гогота. М. бросил взгляд через плечо и вновь принялся за икру.
— Что ты думаешь об этом Драксе? — спросил он, откусывая кусок намазанного маслом тоста.
Бонд положил себе еще копченой семги со стоявшего перед ним серебряного блюда. Рыба была нежна. Бонд никак не мог оторваться от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62