— Эй, парни, — сказал Скараманга нарочито громко, — познакомьтесь с моим личным помощником, господином Марком Хэзардом из Лондона, Англия. Он приехал, чтобы обеспечить в эти дни всем нам полный покой. Марк, познакомьтесь с ребятами и передай по кругу бутерброды. — Он опустил пистолет и сунул его за пояс брюк.
Джеймс Бонд изобразил подобающую личному помощнику улыбку и подошел к бару. Может, из-за того, что он был англичанином, они все пожали ему руку. Бармен в красной куртке спросил его, что он будет пить.
— Немного розового джина. И побольше тоника. Пусть это будет «Бифитерс».
Немного поговорили о достоинствах разных сортов джина. Все остальные, казалось, пили шампанское, за исключением господина Хендрикса, который стоял в стороне от всех и посасывал лимонную водичку. Бонд переходил от одного к другому. Он вел ничего не значащие светские разговоры: спрашивал, как долетели, как погода в Штатах как понравилась Ямайка. Он хотел запомнить, у кого какой голос. Потом, словно магнитом притянутый, пошел к господину Хендриксу.
— Кажется, мы здесь с вами единственные европейцы. Насколько знаю, вы из Голландии. Бывал там проездом. Но недолго. Красивая страна.
Очень бледные голубые глаза посмотрели на Бонда без всякого энтузиазма.
— Спасибо, — сказал он с акцентом.
— Откуда вы родом?
— Из Гааги.
— Долго там жили?
— Много, много лет.
— Красивый город.
— Спасибо.
— А на Ямайке в первый раз?
— Нет.
— Вам здесь нравится?
— Красивое место.
Бонд чуть не сказал «спасибо» с тем же акцентом. Он ободряюще улыбнулся господину Хендриксу:
— Я все время задаю вопросы. Скажите и вы что-нибудь.
Господин Хендрикс посмотрел мимо правого уха Бонда, в никуда. Молчание начинало тяготить. Господин Хендрикс переступил с ноги на ногу и наконец не выдержал, перевел взгляд на Бонда и задумчиво посмотрел него.
— А вы, вы из Лондона, не так ли?
— Да. Вы бывали в Лондоне?
— Да, бывал.
— Где вы обычно останавливаетесь?
Он поколебался, прежде чем ответить.
— У друзей.
— Это, должно быть, очень удобно.
— Что вы сказали?
— Я хочу сказать, что приятно иметь друзей в чужом городе. Гостиницы везде одинаковые.
— Не сказал бы. Извините, пожалуйста. — Поклонившись типично по-немецки, господин Хендрикс решительно оставил Бонда и подошел к Скараманге, который все еще находился у бара, где никого не было.
Хендрикс сказал что-то. Словно отдал Скараманге приказ. Скараманга поднялся и пошел за господином Хендриксом в дальний угол помещения. Он стоял и с почтением слушал, господин Хендрикс говорил быстро и тихим голосом.
Бонд, присоединившийся к другим присутствующим, был заинтригован. Он уже догадался, что никто другой из находящихся в этой комнате не мог разговаривать со Скарамангой с таким чувством собственного достоинства. Он заметил, что и другие часто бросали взгляды на эту стоявшую в стороне от всех пару. По мнению Бонда, так мог вести себя либо представитель одной из могущественных «семей» американской мафии, либо резидент КГБ. Другие пятеро наверняка этого не знали, как и он, но думали так же, чувствовали, что дело нечисто, что господин Хендрикс представлял здесь серьезную организацию.
Объявили, что завтрак подан. Старший официант, местный житель, ходил между двумя роскошно-сервированными столами. На столе стояли карточки с именами. Скараманга сидел во главе одного из столов. Бонд должен был сидеть во главе другого, между господином Пэрадайзом и господином Роткопфом. Как он и ожидал, Пэрадайз был лицом более значительным, и пока они поглощали закуску и мясо, бифштексы и фрукты, все, что обычно подают в американизированных гостиницах за рубежом. Бонд вел легковесный разговор о шансах в рулетке, когда подряд ставишь только на «зеро». Роткопф, не переставая жевать мясо и жаренный картофель, заметил походя, что в казино «Черный кот» в Майами он лично поставил на «зеро» три раза подряд, но толку никакого не было. Господин Пэрадайз сказал, что иначе и быть не могло.
— Надо иногда давать выиграть этим простофилям, Руби, а то они больше не сядут играть. Уверен, что ты можешь выжать из них весь сок, но надо же и оставить им какие-то крохи. Я так и делал со своими игральными автоматами. Я всегда говорил: «Не будьте слишком жадными. Никогда не программируйте автоматы на 30-процентную прибыль. Достаточно и 20 процентов. Даже сам Моргай никогда не отказывался от чистой прибыли в 20 процентов. А почему, черт возьми, мы должны быть умнее».
— Тебе легко говорить, — сказал с кислым выражением лица господин Роткопф, — на тебя железки работают. — Он махнул рукой. — А здесь мы здорово влипли. Я думаю, — он подцепил на вилку кусок мяса, — что, кроме жратвы вроде этой, больше нам здесь ничего не обломится.
Господин Пэрадайз перегнулся через стол.
— Тебе что-нибудь известно? — спросил он шепотом.
— Я всегда говорил, что плакали наши денежки, — продолжал господин Роткопф. — Но никто и слушать не хотел. И посмотрите, где мы оказались через три года? Срок второй закладной уже кончается, а здесь всего лишь один этаж построили. Я имею в виду…
Разговор перешел в специальную сферу, говорили о крупных финансовых операциях, сыпали терминами. За соседним столом больше молчали. Скараманга болтать не любил, вести светские беседы был не расположен. Напротив него сидел господин Хендрикс, того вообще расшевелить было трудно. А три гангстера мрачно произносили время от времени одно-два предложения, обращаясь к любому, кто их слушал. Джеймс Бонд никак не мог взять в толк, каким образом собирается Скараманга развеселить эту компанию, завести их, дать гульнуть.
Завтрак закончился, и все разбрелись по своим номерам. Джеймс Бонд вышел прогуляться, сзади гостиницы он набрел на галечник, вокруг не было ни души. Галька раскалилась, каждый камешек блестел под полуденным солнцем. С моря дул прохладный ветерок. Здесь было лучше, чем в номере с его мрачноватыми грязно-белыми стенами; несмотря на кондиционер, возвращаться туда не хотелось. Бонд пошел вдоль берега, снял пиджак и галстук, потом сел в тени кустарника и стал наблюдать за крабами, которые оставляли на песке похожие на детские каракули следы. Затем он подобрал толстую ветку ямайского кедра и стал выстругивать из нее клинышки. Закончив, закрыл глаза и подумал о Мэри Гуднайт. Она сейчас, наверное, отдыхает на какой-нибудь вилле на окраине Кингстона. Должно быть — где-нибудь в Синих горах, там прохладнее. Бонд представил себе ее лежащей на кровати под москитной сеткой. Жарко — и она совсем раздета, но через сетку виден лишь силуэт цвета слоновой кости и золота. Можно, однако, догадаться, что на верхней губе у нее проступили капельки пота, такие же — в ложбинке на груди, и челка ее золотистых волос чуть влажная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46