Он прервал свои потуги – хотя бы для того, чтобы отдышаться.
– И спел бы, будь у меня дуара!
Тут меч снова заговорил.
– Да будет вам ведомо – я Единственный Истинный Меч.
– Кто бы говорил, – буркнул Джон-Том, отходя от кресла.
– Чванливая железяка, а? По мне, так нет никакого прока от оружия, которое тебя забалтывает.
Мадж пнул кресло – не слишком сильно, чтобы ушибиться или повредить мебель, но достаточно крепко, чтобы получить сатисфакцию.
– У меня есть лук и сабля – так кому нужна эта штука? – Тут он заметил, с каким сожалением смотрит на заколдованный клинок Джон-Том.
– Выше нос, парень! Незачем рваться в истинные герои, вполне достаточно быть обычным, заурядным, средненьким героем.
– Знаю, Мадж, просто я подумал…
– Что подумал? – проницательно глянул на него Мадж. – Что ты какой-то особенный? Что тебя занесло в этот мир с некой неведомой целью, а не просто по ошибке? Говорят, смирение душе во благо. Но у меня этого нет, так что не знаю.
– Чего нет? Смирения или души?
– А вот от этого я бы не отказалась! – Виджи плюхнулась в кресло и, не обращая внимания на торчащий меч, заглянула в стоящее наклонно зеркало и начала прихорашиваться. – Оно будет чудесно смотреться в спальне и…
Увидев озарившее зеркало нежно-розовое сияние, она умолкла на полуслове.
– Тьфу, дерьмо! – сказал Мадж. – Только не это!
И действительно, зеркало заговорило – чуть менее мелодичным голосом, чем меч.
– Да будет ведомо всем, восседающим предо мною, что я Единственное Истинное Зеркало. Все заглянувшие в мои глубины увидят себя такими, какие они есть, а не какими себя полагают – без предубеждения, без лести, без приукрашивания.
Зеркало умолкло, но розовое сияние не погасло.
– Раз уж хочешь держать его в спальне, милашка, так глянь в него мимоходом.
– А ты уверен, что это не опасно? – спросила Виджи и тут же ответила на собственный вопрос:
– Нет, конечно же, не уверен. Но меч-то ничего не сделал! Ладно, в самом-то деле, чего там – это всего лишь зеркало.
Виджи склонилась к стеклу.
Оттуда глядела точная ее копия – только одетая не в обноски, в которые превратилась одежда выдры после знакомства с пиратами, каннибалами и тяжелыми обстоятельствами. Отражение было облачено в изысканное, доходящее до пола платье, искрящееся золотом и драгоценными камнями. Осанка и выражение достоинства в сочетании с этими одеяниями оставляли впечатление уверенности и власти.
– Я выгляжу красиво, – благоговейно шепнула Виджи, – поистине красиво.
– Это ж истинное зеркало, верняк, – улыбнулся ей Мадж.
– Но я похожа на королеву! У меня нет таких туалетов.
– Пока нет, – пробормотал Джон-Том. В самом деле, изображение выглядело по-царски.
Спрыгнув с кресла, Виджи кинулась Маджу в объятия.
– Как ты думаешь, что это означает?
– Либо у тебя будет тонна денег, либо нас водит за нос шутник высшего класса, – зашептал он ей на ухо.
– Дайте-ка испробую! – Перестраховщик нацелился на кресло. Выдры и Джон-Том подошли поближе, чтобы тоже видеть отражение. Вдоль витиеватой рамы пробегали розовые проблески, но отражение ничуть не отличалось от оригинала – ни на волос.
Енот подождал еще немного и покинул кресло.
– Я не огорчен, уж будьте покойны. Я такой, каким выгляжу. Бывает и хуже.
– Такова твоя истинная сущность, – негромко пробормотал Джон-Том.
– Мадж, ты следующий. – Виджи подталкивала к креслу друга.
– Эй, любашка, погоди чуток! Дай сперва подумать. Чтой-то неохота мне смотреть, каков я по правде. Судя по словам друзей, это оставляет желать лучшего.
– Давай-давай, Мадж, – это всего лишь зеркало!
– Во-во. – Мадж собрался с духом. – Готовьтесь подхватить меня, ежели сомлею.
Он осторожно уселся, положив руки на подлокотники, повернулся навстречу отражению – и увидел дряхлую выдру на последней стадии разложения. Почти весь мех поседел, а тело исхудало так, что скулы и ключицы грозили вот-вот прорвать кожу. Слева усы почти все выпали, а из уголка трясущихся губ с той же стороны стекала струйка слюны.
Правый глаз бешено вращался совершенно независимо от левого. Одеждой старику служило рваное тряпье.
Отражение говорило о крайней неумеренности во всем. Этот сластолюбец ел до отвала, пил до чертиков, не отказывал себе ни в наркотиках, ни в ласках слабого пола – да ни в каких удовольствиях вообще. Несмотря на признаки старческого слабоумия, не узнать эту распутную личность было невозможно – Мадж.
Джон-Том с тревогой следил, как Мадж медленно сползает с кресла.
Виджи молча крепко обняла его, а Мадж погладил ее затылок.
– Ну-ну, любашка, нечего так огорчаться.
– Неужто тебя не волнует такое? – спросил Джон-Том.
– А чего мне волноваться? – Мадж оглядел встревоженные лица друзей.
– Я завсегда себя таким и видел. И потом, тут показано, какой я сейчас, а не чем я кончу. Так что выше головы! Ваши вытянутые лица, вот что меня подавляет больше всего. Теперь твоя очередь, Джон-Том.
– Вот уж не знаю…
Видение дряхлого выдра все еще стояло у Джон-Тома перед глазами.
Что-то зеркало скажет о нем самом?
– Вперед, – с непривычной напористостью подал голос Перестраховщик.
– Мы все сделали это, и ты должен. Ведь ты же не боишься того, что можешь увидеть?
– Боюсь.
– Смелее решайся, приятель! Не исключено, что узришь нормальное отражение, как Перестраховщик.
Теперь, когда трое его спутников испробовали зеркало на себе, идти на попятную поздно. Джон-Том поневоле уселся в кресло, поднял глаза и с беспокойством уставился в стекло.
Челюсть у него отвисла, и юноша нервно повертел головой – но ничего не изменилось.
– Джон-Том, ты в порядке? – тревожно спросила Виджи. Не дождавшись ответа, она повернулась к Маджу. – Что случилось? Что мы сделали не так?
– Можа, и ничего. Можа, нам просто не по зубам истолковать, что к чему. – Он крепко обнял подругу. – Не всякий ответ дается так уж просто.
Отражения в зеркале не было вовсе. Перестраховщик подался вперед и увидел себя, а чуть подальше – выдр. Но Джон-Тома с равным успехом могло и не быть в комнате. Енот помог ему подняться с кресла.
Потрясенный юноша навалился на туалетный столик, старательно избегая контакта с возвышавшимся в центре затуманенным стеклом.
– Что бы это могло значить? Может, на самом деле меня здесь нет?
Может, я и не существую вовсе? – Он ощупал грудь и ноги. – Вроде бы настоящий. Вроде бы нахожусь здесь.
– Можа, это значит, что по-настоящему ты еще не проявился, – попытался помочь Мадж. – Можа, до полноты картины чегой-то недостает.
Дьявол, я завсегда думал, что у тебя винтиков не хватает.
– Мадж, мне не до шуток. Я напуган.
– Значица, самое время шутить. Во, давай пока подумаем о чем-нибудь другом. Вряд ли ты растворишься в воздухе. – Он обвел взглядом комнату и наткнулся на кубок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– И спел бы, будь у меня дуара!
Тут меч снова заговорил.
– Да будет вам ведомо – я Единственный Истинный Меч.
– Кто бы говорил, – буркнул Джон-Том, отходя от кресла.
– Чванливая железяка, а? По мне, так нет никакого прока от оружия, которое тебя забалтывает.
Мадж пнул кресло – не слишком сильно, чтобы ушибиться или повредить мебель, но достаточно крепко, чтобы получить сатисфакцию.
– У меня есть лук и сабля – так кому нужна эта штука? – Тут он заметил, с каким сожалением смотрит на заколдованный клинок Джон-Том.
– Выше нос, парень! Незачем рваться в истинные герои, вполне достаточно быть обычным, заурядным, средненьким героем.
– Знаю, Мадж, просто я подумал…
– Что подумал? – проницательно глянул на него Мадж. – Что ты какой-то особенный? Что тебя занесло в этот мир с некой неведомой целью, а не просто по ошибке? Говорят, смирение душе во благо. Но у меня этого нет, так что не знаю.
– Чего нет? Смирения или души?
– А вот от этого я бы не отказалась! – Виджи плюхнулась в кресло и, не обращая внимания на торчащий меч, заглянула в стоящее наклонно зеркало и начала прихорашиваться. – Оно будет чудесно смотреться в спальне и…
Увидев озарившее зеркало нежно-розовое сияние, она умолкла на полуслове.
– Тьфу, дерьмо! – сказал Мадж. – Только не это!
И действительно, зеркало заговорило – чуть менее мелодичным голосом, чем меч.
– Да будет ведомо всем, восседающим предо мною, что я Единственное Истинное Зеркало. Все заглянувшие в мои глубины увидят себя такими, какие они есть, а не какими себя полагают – без предубеждения, без лести, без приукрашивания.
Зеркало умолкло, но розовое сияние не погасло.
– Раз уж хочешь держать его в спальне, милашка, так глянь в него мимоходом.
– А ты уверен, что это не опасно? – спросила Виджи и тут же ответила на собственный вопрос:
– Нет, конечно же, не уверен. Но меч-то ничего не сделал! Ладно, в самом-то деле, чего там – это всего лишь зеркало.
Виджи склонилась к стеклу.
Оттуда глядела точная ее копия – только одетая не в обноски, в которые превратилась одежда выдры после знакомства с пиратами, каннибалами и тяжелыми обстоятельствами. Отражение было облачено в изысканное, доходящее до пола платье, искрящееся золотом и драгоценными камнями. Осанка и выражение достоинства в сочетании с этими одеяниями оставляли впечатление уверенности и власти.
– Я выгляжу красиво, – благоговейно шепнула Виджи, – поистине красиво.
– Это ж истинное зеркало, верняк, – улыбнулся ей Мадж.
– Но я похожа на королеву! У меня нет таких туалетов.
– Пока нет, – пробормотал Джон-Том. В самом деле, изображение выглядело по-царски.
Спрыгнув с кресла, Виджи кинулась Маджу в объятия.
– Как ты думаешь, что это означает?
– Либо у тебя будет тонна денег, либо нас водит за нос шутник высшего класса, – зашептал он ей на ухо.
– Дайте-ка испробую! – Перестраховщик нацелился на кресло. Выдры и Джон-Том подошли поближе, чтобы тоже видеть отражение. Вдоль витиеватой рамы пробегали розовые проблески, но отражение ничуть не отличалось от оригинала – ни на волос.
Енот подождал еще немного и покинул кресло.
– Я не огорчен, уж будьте покойны. Я такой, каким выгляжу. Бывает и хуже.
– Такова твоя истинная сущность, – негромко пробормотал Джон-Том.
– Мадж, ты следующий. – Виджи подталкивала к креслу друга.
– Эй, любашка, погоди чуток! Дай сперва подумать. Чтой-то неохота мне смотреть, каков я по правде. Судя по словам друзей, это оставляет желать лучшего.
– Давай-давай, Мадж, – это всего лишь зеркало!
– Во-во. – Мадж собрался с духом. – Готовьтесь подхватить меня, ежели сомлею.
Он осторожно уселся, положив руки на подлокотники, повернулся навстречу отражению – и увидел дряхлую выдру на последней стадии разложения. Почти весь мех поседел, а тело исхудало так, что скулы и ключицы грозили вот-вот прорвать кожу. Слева усы почти все выпали, а из уголка трясущихся губ с той же стороны стекала струйка слюны.
Правый глаз бешено вращался совершенно независимо от левого. Одеждой старику служило рваное тряпье.
Отражение говорило о крайней неумеренности во всем. Этот сластолюбец ел до отвала, пил до чертиков, не отказывал себе ни в наркотиках, ни в ласках слабого пола – да ни в каких удовольствиях вообще. Несмотря на признаки старческого слабоумия, не узнать эту распутную личность было невозможно – Мадж.
Джон-Том с тревогой следил, как Мадж медленно сползает с кресла.
Виджи молча крепко обняла его, а Мадж погладил ее затылок.
– Ну-ну, любашка, нечего так огорчаться.
– Неужто тебя не волнует такое? – спросил Джон-Том.
– А чего мне волноваться? – Мадж оглядел встревоженные лица друзей.
– Я завсегда себя таким и видел. И потом, тут показано, какой я сейчас, а не чем я кончу. Так что выше головы! Ваши вытянутые лица, вот что меня подавляет больше всего. Теперь твоя очередь, Джон-Том.
– Вот уж не знаю…
Видение дряхлого выдра все еще стояло у Джон-Тома перед глазами.
Что-то зеркало скажет о нем самом?
– Вперед, – с непривычной напористостью подал голос Перестраховщик.
– Мы все сделали это, и ты должен. Ведь ты же не боишься того, что можешь увидеть?
– Боюсь.
– Смелее решайся, приятель! Не исключено, что узришь нормальное отражение, как Перестраховщик.
Теперь, когда трое его спутников испробовали зеркало на себе, идти на попятную поздно. Джон-Том поневоле уселся в кресло, поднял глаза и с беспокойством уставился в стекло.
Челюсть у него отвисла, и юноша нервно повертел головой – но ничего не изменилось.
– Джон-Том, ты в порядке? – тревожно спросила Виджи. Не дождавшись ответа, она повернулась к Маджу. – Что случилось? Что мы сделали не так?
– Можа, и ничего. Можа, нам просто не по зубам истолковать, что к чему. – Он крепко обнял подругу. – Не всякий ответ дается так уж просто.
Отражения в зеркале не было вовсе. Перестраховщик подался вперед и увидел себя, а чуть подальше – выдр. Но Джон-Тома с равным успехом могло и не быть в комнате. Енот помог ему подняться с кресла.
Потрясенный юноша навалился на туалетный столик, старательно избегая контакта с возвышавшимся в центре затуманенным стеклом.
– Что бы это могло значить? Может, на самом деле меня здесь нет?
Может, я и не существую вовсе? – Он ощупал грудь и ноги. – Вроде бы настоящий. Вроде бы нахожусь здесь.
– Можа, это значит, что по-настоящему ты еще не проявился, – попытался помочь Мадж. – Можа, до полноты картины чегой-то недостает.
Дьявол, я завсегда думал, что у тебя винтиков не хватает.
– Мадж, мне не до шуток. Я напуган.
– Значица, самое время шутить. Во, давай пока подумаем о чем-нибудь другом. Вряд ли ты растворишься в воздухе. – Он обвел взглядом комнату и наткнулся на кубок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72