– Большое волшебство происходило в этом зале. Великая магия.
– Не знаю, великая или нет, – Джон-Том потер лицо руками, – но ощущение осталось такое, будто меня долго топтал рассерженный слон.
Куорли успокоительно похлопала его по плечу.
– Все кончено, певец. Дело уже сделано.
И тут через весь зал до них донесся голос, заставивший всех повернуться.
– Эй, глядите на меня! – На троне сидел Мадж, его коротенькие ножки чуть не на фут не доставали до пола, передние лапы лежали на резных подлокотниках. – Видали, кто теперь император Квасеквы? Вы, паразиты, все должны мне кланяться, – тут он подмигнул маленькой Сплитч. – Конечно, леди могут подходить вне очереди.
Джон-Том как бы невзначай заметил:
– Именно там сидел Маркус, когда его забрала Смерть.
Мадж тут же перестал болтать ногами.
– Что ты говоришь?! Думаешь, очень меня напугал? А вот и нет! – И он быстренько спрыгнул с трона. – Только здесь что-то холодно, мне это совсем не по вкусу.
Мадж поспешно ретировался.
– Вот и кончились все наши волнения, – сказала Мемоу.
– Ну, кое-что еще осталось, – задумчиво проговорил Джон-Том. – Вы, кажется, забыли, что в Кворумате, на нижних этажах, бушует революционно настроенный дракон.
– А это действительно серьезная проблема? – нахмурилась рысь Домурмур. – Он же твой друг. Разве ты не можешь попросить его оставить нас в покое?
– От вашего покоя скоро камня на камне не останется, если он узнает, чего стоит ваше правительство. Придется вам уничтожить коррупцию и взяточничество, а также отвратительную практику продажи должностных мест.
Силринди даже задохнулась от возмущения.
– Но это же невозможно! Как тогда управлять государством?
Джон-Том только ухмыльнулся.
– Вот Фаламеезар вас и научит. Но я поговорю с ним, и, может быть, нам удастся прийти к компромиссу, который удовлетворит все заинтересованные стороны.
– Благодарим тебя, – облегченно сказал Трендави с поклоном.
Впоследствии Фаламеезару помогли открыть на берегу острова Квасе центр политического образования и даже, более того, приучили граждан города не шарахаться от него в ужасе. Но очень скоро горожане совершенно перестали его пугаться, зато до смерти устали от нудных проповедей марксистской идеологии. И, несмотря на угрозы, они прекратили посещать центр, и даже городская полиция не могла заставить их сидеть и слушать драконовы лекции.
– Да я лучше съем жареную пчелу, чем буду слушать всю эту ерунду! – заявил по этому поводу хозяин гостиницы.
Поэтому однажды, попрощавшись с Джон-Томом и его друзьями, Фаламеезар отплыл от города в поисках более благодарной аудитории, громко распевая «Интернационал». И закат, навстречу которому он удалялся, был идеологически выдержанного ярко-алого цвета.
На следующий день после этого Джон-Тому пришлось отправиться в сопровождении группы мрачных полицейских на уединенный причал, принадлежащий властям города. На самом его конце он увидел большую меховую кучу. То там, то здесь в этой груде виднелись глаза, налитые кровью, непонятные сцепления лап, и вся эта мешанина сильно отдавала запахом спиртного.
Сержант полиции, морская свинка небольшого роста, был нескрываемо зол. Он жестом указал на кучу:
– Ваши приятели?
– Э-э, да, сэр…
– Ну вот и сделайте с ними что-нибудь! Нам пришлось силой выкинуть их из таверны «Весельчак-гиббон». Они напились там до безобразия и хулиганили.
– Ну зачем же вы так? Ведь они спасли ваш город от тирана Маркуса Неотвратимого.
– Это было черт-те когда, – ответил сержант. – С тех пор они успели испакостить половину того, что помогли спасти, оскорбить множество женщин и даже кое-кого из мужчин. Они устраивают гулянки по ночам в самых неподходящих местах и вообще ведут себя вызывающе.
Из меховой кучи вывалился некто и уставился на полицейского слезящимися глазками.
– Кто здесь ведет себя вызывающе, ты, паршивый кусок змеиного дерьма, объеденный червяками?
– Мадж, ты что такое говоришь?!
Выдр развернулся и прищурился на Джон-Тома.
– А, это ты, друг? Где ж ты был прошлой ночью? Такую вечеринку пропустил!
Морская свинка даже носом задергала от отвращения. Подняв голову, полицейский сказал долговязому юноше:
– Эта вечеринка продолжается уже больше месяца, и терпению Кворума пришел конец. В знак благодарности за совершенный ради Квасеквы подвиг было решено отправить вас в дорогу, не задерживая. – Он махнул в сторону лежащих выдр. – Мы постарались свалить их тут, не причиняя ущерба. Заберите своих друзей куда-нибудь подальше.
– Извините их, пожалуйста, за причиненное беспокойство.
Но морская свинка только посмотрела на Джон-Тома искоса.
– Ну что вы, какое беспокойство! В результате стычки с вашими приятелями больше тридцати лучших полицейских моего подразделения лежат теперь в госпиталях. – И он снова ткнул пальцем в сторону меховой кучи. – Вы разбирайтесь тут с ними как хотите, только чтоб они оказались где-нибудь подальше отсюда.
Джон-Том подождал, пока полицейские удалились с пирса, и посмотрел на выдр.
– Ну, не стыдно вам после этого? Неужели самим не противно? Сначала заслужили глубокую благодарность всего населения, а потом сами же эту благодарность и растоптали.
Тут из кучи поднялась Сэссвайс, размахивая саблей.
– Это кто тут чего растоптал? Да я его…
Следом за ней выползла Дрорч и накинулась на свою кузину:
– Опять ты ткнула меня своей селедкой, шлюха мокрохвостая! Я тебе быстро шерсть-то повыдергаю!
– Не забудь позвать себе подкрепление, сучонка!
Тут они сцепились, кусаясь и катаясь по земле так, что только клочки шерсти полетели в разные стороны. Их схватка была настолько энергичной, что привела в чувство всю компанию. Груда тел распалась.
Из нее вылез Кноркл и, дотащившись до края причала, склонился к воде.
Его долго и мучительно рвало прямо в озеро Печальных жемчужин.
Джон-Том смотрел на эту картину и только безнадежно качал головой.
Потом он произнес фразу, о которой вскоре горько пожалел. Эта фраза оказалась самой большой его ошибкой с той минуты, когда он покинул относительное спокойствие, царившее в Древе Клотагорба.
Он спросил:
– Что же мне с вами делать?
На него уставилась совершенно пьяная Мемоу:
– Да ты не волнуйся, чаладой моловек… нет, молодой человек… Мы тут обсудились и решились… нельзя тебе одному пускаться в такое длинное путешествие, обратно в Колосо… нет, Кослосо… Колоколесье, вот!
– Нет, ни в коем случае! – быстро заговорил Джон-Том. – То есть я вам очень благодарен, но мы с Маджем добрались сюда совершенно самостоятельно и обратно тоже доберемся! – Он оглянулся, лихорадочно ища поддержку.
Мадж не замедлил отреагировать.
– Чем больше компания, тем лучше, – высказался он заплетающимся языком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Не знаю, великая или нет, – Джон-Том потер лицо руками, – но ощущение осталось такое, будто меня долго топтал рассерженный слон.
Куорли успокоительно похлопала его по плечу.
– Все кончено, певец. Дело уже сделано.
И тут через весь зал до них донесся голос, заставивший всех повернуться.
– Эй, глядите на меня! – На троне сидел Мадж, его коротенькие ножки чуть не на фут не доставали до пола, передние лапы лежали на резных подлокотниках. – Видали, кто теперь император Квасеквы? Вы, паразиты, все должны мне кланяться, – тут он подмигнул маленькой Сплитч. – Конечно, леди могут подходить вне очереди.
Джон-Том как бы невзначай заметил:
– Именно там сидел Маркус, когда его забрала Смерть.
Мадж тут же перестал болтать ногами.
– Что ты говоришь?! Думаешь, очень меня напугал? А вот и нет! – И он быстренько спрыгнул с трона. – Только здесь что-то холодно, мне это совсем не по вкусу.
Мадж поспешно ретировался.
– Вот и кончились все наши волнения, – сказала Мемоу.
– Ну, кое-что еще осталось, – задумчиво проговорил Джон-Том. – Вы, кажется, забыли, что в Кворумате, на нижних этажах, бушует революционно настроенный дракон.
– А это действительно серьезная проблема? – нахмурилась рысь Домурмур. – Он же твой друг. Разве ты не можешь попросить его оставить нас в покое?
– От вашего покоя скоро камня на камне не останется, если он узнает, чего стоит ваше правительство. Придется вам уничтожить коррупцию и взяточничество, а также отвратительную практику продажи должностных мест.
Силринди даже задохнулась от возмущения.
– Но это же невозможно! Как тогда управлять государством?
Джон-Том только ухмыльнулся.
– Вот Фаламеезар вас и научит. Но я поговорю с ним, и, может быть, нам удастся прийти к компромиссу, который удовлетворит все заинтересованные стороны.
– Благодарим тебя, – облегченно сказал Трендави с поклоном.
Впоследствии Фаламеезару помогли открыть на берегу острова Квасе центр политического образования и даже, более того, приучили граждан города не шарахаться от него в ужасе. Но очень скоро горожане совершенно перестали его пугаться, зато до смерти устали от нудных проповедей марксистской идеологии. И, несмотря на угрозы, они прекратили посещать центр, и даже городская полиция не могла заставить их сидеть и слушать драконовы лекции.
– Да я лучше съем жареную пчелу, чем буду слушать всю эту ерунду! – заявил по этому поводу хозяин гостиницы.
Поэтому однажды, попрощавшись с Джон-Томом и его друзьями, Фаламеезар отплыл от города в поисках более благодарной аудитории, громко распевая «Интернационал». И закат, навстречу которому он удалялся, был идеологически выдержанного ярко-алого цвета.
На следующий день после этого Джон-Тому пришлось отправиться в сопровождении группы мрачных полицейских на уединенный причал, принадлежащий властям города. На самом его конце он увидел большую меховую кучу. То там, то здесь в этой груде виднелись глаза, налитые кровью, непонятные сцепления лап, и вся эта мешанина сильно отдавала запахом спиртного.
Сержант полиции, морская свинка небольшого роста, был нескрываемо зол. Он жестом указал на кучу:
– Ваши приятели?
– Э-э, да, сэр…
– Ну вот и сделайте с ними что-нибудь! Нам пришлось силой выкинуть их из таверны «Весельчак-гиббон». Они напились там до безобразия и хулиганили.
– Ну зачем же вы так? Ведь они спасли ваш город от тирана Маркуса Неотвратимого.
– Это было черт-те когда, – ответил сержант. – С тех пор они успели испакостить половину того, что помогли спасти, оскорбить множество женщин и даже кое-кого из мужчин. Они устраивают гулянки по ночам в самых неподходящих местах и вообще ведут себя вызывающе.
Из меховой кучи вывалился некто и уставился на полицейского слезящимися глазками.
– Кто здесь ведет себя вызывающе, ты, паршивый кусок змеиного дерьма, объеденный червяками?
– Мадж, ты что такое говоришь?!
Выдр развернулся и прищурился на Джон-Тома.
– А, это ты, друг? Где ж ты был прошлой ночью? Такую вечеринку пропустил!
Морская свинка даже носом задергала от отвращения. Подняв голову, полицейский сказал долговязому юноше:
– Эта вечеринка продолжается уже больше месяца, и терпению Кворума пришел конец. В знак благодарности за совершенный ради Квасеквы подвиг было решено отправить вас в дорогу, не задерживая. – Он махнул в сторону лежащих выдр. – Мы постарались свалить их тут, не причиняя ущерба. Заберите своих друзей куда-нибудь подальше.
– Извините их, пожалуйста, за причиненное беспокойство.
Но морская свинка только посмотрела на Джон-Тома искоса.
– Ну что вы, какое беспокойство! В результате стычки с вашими приятелями больше тридцати лучших полицейских моего подразделения лежат теперь в госпиталях. – И он снова ткнул пальцем в сторону меховой кучи. – Вы разбирайтесь тут с ними как хотите, только чтоб они оказались где-нибудь подальше отсюда.
Джон-Том подождал, пока полицейские удалились с пирса, и посмотрел на выдр.
– Ну, не стыдно вам после этого? Неужели самим не противно? Сначала заслужили глубокую благодарность всего населения, а потом сами же эту благодарность и растоптали.
Тут из кучи поднялась Сэссвайс, размахивая саблей.
– Это кто тут чего растоптал? Да я его…
Следом за ней выползла Дрорч и накинулась на свою кузину:
– Опять ты ткнула меня своей селедкой, шлюха мокрохвостая! Я тебе быстро шерсть-то повыдергаю!
– Не забудь позвать себе подкрепление, сучонка!
Тут они сцепились, кусаясь и катаясь по земле так, что только клочки шерсти полетели в разные стороны. Их схватка была настолько энергичной, что привела в чувство всю компанию. Груда тел распалась.
Из нее вылез Кноркл и, дотащившись до края причала, склонился к воде.
Его долго и мучительно рвало прямо в озеро Печальных жемчужин.
Джон-Том смотрел на эту картину и только безнадежно качал головой.
Потом он произнес фразу, о которой вскоре горько пожалел. Эта фраза оказалась самой большой его ошибкой с той минуты, когда он покинул относительное спокойствие, царившее в Древе Клотагорба.
Он спросил:
– Что же мне с вами делать?
На него уставилась совершенно пьяная Мемоу:
– Да ты не волнуйся, чаладой моловек… нет, молодой человек… Мы тут обсудились и решились… нельзя тебе одному пускаться в такое длинное путешествие, обратно в Колосо… нет, Кослосо… Колоколесье, вот!
– Нет, ни в коем случае! – быстро заговорил Джон-Том. – То есть я вам очень благодарен, но мы с Маджем добрались сюда совершенно самостоятельно и обратно тоже доберемся! – Он оглянулся, лихорадочно ища поддержку.
Мадж не замедлил отреагировать.
– Чем больше компания, тем лучше, – высказался он заплетающимся языком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74