– Интересно, к какому времени стоит ждать Кирби? – вслух подумал Кай.
Валерия напряглась.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я? Помилуй, я просто думаю, сколько времени им понадобится для того, чтобы отремонтировать машину. А вдруг там что-то серьезное, вдруг движок стуканул или еще что-то?
– Если бы поломка была серьезной, они нашли бы способ добраться, – возразила Валерия. – Нашли же они способ позвонить по телефону.
– О! – хохотнул в ответ Кай. – Просто удивительно, что они знают номер собственного телефона. Я ни разу не видел, чтобы им кто-то пользовался.
Лок одарил его печальным взглядом, но ничего не сказал. Кай скривился и впился зубами в ломоть слегка обжаренной ветчины. Завтрак закончился в гробовом молчании. Валерия сосредоточенно думала о чем-то своем, Лок был меланхолично грустен, а Больт чувствовал себя явно не в своей тарелке и сидел тихо, как мышь.
Запив яичницу апельсиновым соком, Кай толкнул его в бок:
– Идем, я тебе сейчас кое-что покажу.
Больт молча поднялся из-за стола, очень корректно поклонился Валерии, кивнул Локу и вышел вслед за Каем во двор. Харкаан подвел его к воротам каретного сарая, усмехнулся и рывком распахнул правую створку.
– Постой здесь, – сказал он.
Через минуту он появился во дворе, держа в ладони конец тонкого пластикового троса. Рывок – и из настежь распахнутых ворот появился заостренный алый нос. Больт не удержался от изумленного возгласа.
Довольно массивное двенадцатиметровое тело «Дельты» мягко плыло в нескольких сантиметрах от серых булыжников двора, повинуясь ленивым движениям руки Кая. Ехидно улыбаясь, он произнес короткую рубленую фразу. Истребитель послушно присел, опустившись своим плоским брюхом на землю, и в его боку распахнулся незаметный овальный люк.
– Прошу, – Кай театрально взмахнул рукой и засмеялся, любуясь произведенным эффектом, – не бойся, залезай. Садись там в правое кресло.
Дождавшись, когда Больт неловко всунется в темную пасть люка, Кай тренированным рывком запрыгнул в машину и уселся в левое кресло двухместной боевой рубки. Сидевший рядом с ним гауптман был бледен. Его глаза суетливо бегали по широкому серому пульту, разглядывали мертвые изогнутые экраны, а судорожно шевелящиеся пальцы скользили вдоль кресла, отыскивая несуществующие ремни.
Кай протянул руку к потолку и прикоснулся пальцем к группе тускло моргающих сенсоров. Больт чуть не вскрикнул от неожиданности: рубка ожила, вспыхнула стереоскопической картинкой обзорных экранов, заискрилась десятками и сотнями разноцветных датчиков. Его кресло мягко поплыло, подстраиваясь под анатомию его тела, чтобы он мог принять наиболее удобную позу. Люк в борту бесшумно задраился, и вместе с ним тотчас же пропали негромкие внешние звуки.
– Ну что, – произнес Кай, колдуя над пультом, – полетаем?
Под обзорными экранами вспыхнуло черным небольшое табло с красным силуэтом истребителя, из боков которого неторопливо выползали узкие стреловидные крылья.
– Плотность атмосферы, – пробормотал Кай, – по умолчанию… а нагрузки нам хватит на три процента. Поехали, лошадка.
В корме машины чуть слышно взвыли двигатели, и Больт инстинктивно вцепился руками в торчащий перед ним рогатый штурвал: серый булыжник двора мгновенно исчез с экранов, уступив место прерывистой пелене облаков.
– Мы уже летим? – спросил он, не желая верить своим глазам.
– Высота двадцать тысяч, – спокойно ответил Кай. – Можем переходить на ручное управление. Слева от тебя находится сектор газа – да, вон та сдвоенная рукоять. Потяни ее на себя до синей черты. Не бойся. И штурвал на себя. Под правой ногой находится педаль тормозных моторов. При желании ты можешь остановиться практически мгновенно, быстрее, чем на гоночном автомобиле. Под левой ногой – педаль реверса тяги. Ну, давай, не бойся: штурвал на себя, как на обычном самолете, и мы сейчас прилетим на Луну.
– Ты шутишь? – не на шутку перепугался Больт. – А чем мы там будем дышать?
Кай долго трясся от хохота.
– А чем, по-твоему, мы дышим сейчас? На такой-то высоте? Разумеется, кабина герметична. Разумеется, здесь имеются приборы регенерации и аварийный запас кислорода в сжатом виде. У моей старой кобылки довольно большой срок автономности, так что ты не бойся. Ну что, мы полетим или нет? Мы, кстати, уже где-то над Тихим океаном. Сейчас посмотрим, что там внизу.
Повинуясь стремительным пальцам хозяина, левый сектор экрана засветился голубым. Окрашенный низким солнцем океан был удивительно красив. Больт отчетливо видел, как серебристые барашки волн разбиваются о рифы небольшого подковообразного островка.
– Не знаю, где это, – дернул щекой Кай, – но ты летишь зигзагом. За это время мы набрали пять тысяч и здорово ушли к югу. Так здорово, что даже пересекли экватор.
– Я?! – воскликнул Больт.
– Ну а кто же? Я же сказал тебе: переключаю на ручное. Я штурвала не касался.
– Господи боже, – Больт тяжко задышал и вцепился в штурвал, как в спасение души, – какая же у нас скорость?
– Высокая, – хмыкнул Кай. – А как только ты выведешь птичку за пределы атмосферы, она станет еще выше.
– Дирк, – завопил несчастный гауптман, – так нечестно! Чего ты от меня хочешь? Я что, умею летать на звездолетах?
Больт употребил мудреное слово Sternflugzeugen, и Кай не сразу понял, что он имеет в виду. Поняв, он снова рассмеялся и заговорил уже мягче, как с нерадивым учеником:
– Но ты же умеешь летать в атмосфере? Поверь мне, «мессер» во много раз сложнее в управлении, чем моя кобыла. «Дельту» не нужно держать в воздухе. Ты можешь бросить штурвал и прикурить сигарету – все это время она будет лежать на том курсе, который ты ей задал. Я, конечно, не беру реальную боевую ситуацию. Давай попробуем выйти из атмосферы и вернуться обратно. Итак, все заново: штурвал на себя…
Они вышли где-то над Южной Африкой. Здесь был день – на экране плыла величественная бело-голубая панорама освещенной стороны Земли, и глаза Больта остекленели от ужаса пополам с восторгом.
– Теперь фиксируемся, – сказал Кай. – Смотри, как это делается: моторы стоп, притомозили, и теперь – осевая коррекция. Все, теперь мы висим над Атлантикой и с места уже не сдвинемся. Мы крутимся вместе с планетой.
– Ты объяснишь мне, как все это происходит? – хрипло прошептал Больт.
Кай задумался. В немецком языке не было соответствующих терминов – как, например, следовало назвать навигационный вычислитель? Schiffachrten Zahier? Ну ладно, а что же делать с компенсаторами гравитационного склонения? Получалась какая-то ахинея.
– Не сразу, – покачал он головой. – Для этого тебе нужно выучить мой язык. Да и не только язык. Ты не знаешь астрономии, ты ни черта не смыслишь в гравитационной физике. Как я тебе все это объясню?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103