Старые, часто скучные предметы преподавались теперь в более живой и увлекательной форме. Через пять лет новый учитель стал директором школы и превратил ее в современный передовой колледж, хотя и частный, но уже более демократичный. Однако сейчас, тридцать лет спустя, введенные Хейуардом (так звали директора) методы обучения устарели и считались утомительными.
Хейуард понимал, что отстает от жизни, и, не желая расставаться с любимой школой, в которой столько проработал, решил подыскать себе энергичного помощника. Директору давно предлагали уйти на пенсию, но слишком не настаивали, жалея старика. Новый помощник был принят в школу пять лет назад по совету администрации. Его предшественник умер семь лет назад. В течение двух лет вакансия была не занята. Хейуарду хотелось, чтобы его заместитель был не старше тридцати лет (он сам начал работать в школе именно в этом возрасте), со свежим взглядом, желанием экспериментировать, но найти такого человека было трудно. Слишком уж амбициозны нынешние молодые люди. Им подавай что-нибудь поперспективнее, чтоб можно было пожинать лавры, не пробиваясь наверх долго и мучительно. И вот по настоятельной рекомендации правления в школе появился мистер Саммерс.
Во время Второй мировой войны Саммерс был армейским капитаном. Тогда-то он и потерял кисть руки. Помощник директора не любил много говорить о своем увечье, почти никогда не упоминал о войне, а еще меньше о своей педагогической карьере. Хейуард был разочарован узостью воспитательных теорий Саммерса, но в целом ему достался довольно компетентный помощник. Было ясно, что мальчишки невзлюбили капитана, но тот проявлял преданность и интерес к делам школы, и директор считал его своим возможным преемником. Однако тяжелый характер Саммерса действовал Хейуарду на нервы все больше и больше. Помощник директора устроил большой шум из-за пострадавшего автобуса, ругал на чем свет стоит беднягу Ходжиза, требовал его немедленного увольнения.
— Это все он виноват, — уверял Саммерс Хейуарда, — вокруг туман беспросветный, а наш Ходжиз несется на бешеной скорости, перед мальчишками куражится. И вообще он чересчур с ними фамильярничает.
В Редбрук-Хаус Ходжиз выполнял самую разнообразную работу: ухаживал за садом, отпирал ворота и т.д., и т.п. Когда директор вызвал к себе незадачливого шофера, тот подтвердил слова Саммерса и тут же стал делать какие-то туманные намеки в адрес бывшего капитана. Поэтому-то Хейуард и решил уволить Ходжиза: нельзя допускать, чтобы его подчиненные фискалили друг на друга, тем более если нет доказательств. Директор ничего не сказал Саммерсу (это было бы слишком неловко), но решил присматривать за своим помощником.
Завтра Хейуард вызовет к себе Ходжиза, сообщит ему об увольнении и предупредит, самым решительным образом предупредит, чтобы оставил при себе свою грязную клевету, если не хочет неприятностей. Хорошо еще, что все обошлось и из тридцати шести мальчиков ни один серьезно не пострадал. Всего несколько синяков, о которых и беспокоиться-то нечего. Один бедняга Ходжиз сильно порезался, но даже он, как следует выспавшись, кажется совершенно здоровым. «Жаль расставаться с бедолагой, — вздохнул Хейуард, — но хороший учитель нужнее».
Ходжиз сидел в сломанном кресле в полуподвальной подсобке, которую он называл своим офисом, и маленькими глоточками пил крепкий чай. Добавив в кружку немного виски, он взболтнул получившуюся смесь, затем несколько раз хмыкнул, пожал плечами и прищелкнул языком.
«Свинью мне подложить хочешь? — осклабясь, подумал Ходжиз. — Смотри, как бы хуже не вышло! Уж я тебе устрою, — хихикнул он, — дай только срок».
Ходжиз вовсе не был пьян. Крепкий чай с виски был его обычным утренним напитком.
«Ох и попляшет у меня на этот раз старый Капитан Крюк. Он меня не помнит, да я-то его мигом признал. Я всего лишь капралом был, когда этот гусь франтил напропалую. Думает, все шито-крыто. Как бы не так! Все про тебя знаю».
Тут пришли на память былые времена, когда их армия стояла в Олдершоте, вспомнился плац для необстрелянных новобранцев... В те дни атмосфера была накалена. Шел третий год войны; каждую неделю на фронт отправляли новую партию солдат, раз от разу моложе и неопытней. Капрал Ходжиз числился при кухне, бездельничал и радовался привольному житью. Он знал капитана Саммерса, до него доходили весьма странные слухи об этом офицере. Капрал и его приятели принимались хихикать, едва заметив тощую фигуру капитана с изрытым оспой лицом. Они отдавали Саммерсу честь и, когда тот уже их не видел, крутили пальцами у виска. Но в поведении капитана не было ничего из ряда вон выходящего. В таком огромном лагере, полном мальчишек, у которых и молоко-то на губах не обсохло, гомосексуализм был делом обычным. Одни совершенно искренне смеялись над этим, других от этого коробило, третьи же предавались запретным удовольствиям. Как-то раз и Ходжиз решил попробовать, что это за штука, но ему не понравилось: мерзко да и чувствуешь себя так, словно на тебе пахали весь день. И никакой пользы. Когда капрал стоял ночью на посту, его разбирал смех при мысли о том, что вот сейчас по всему лагерю тысячи рук трут вздыбленные пенисы.
Однажды Саммерс здорово сел в лужу, пытаясь совратить недавно прибывшего в полк новобранца. Это был женоподобный розовощекий мальчишка. Юнец отверг домогательства, заявив, что, если капитану так уж приспичило, пусть онанирует, а после часто шантажировал Саммерса, требуя для себя и своих земляков всяческих поблажек, а иногда и денег.
Через несколько месяцев новобранец узнал, что его отправляют на фронт. Считая, что в этом виноват капитан, мальчишка решил отомстить. Он сам и трое его земляков договорились устроить Саммерсу засаду, когда тот будет возвращаться ночью в лагерь. Капитан часто уходил в город, где назначал тайные любовные свидания местным парням и своим же солдатам. Возвращался он всегда в одиночку. Не желая пользоваться автобусом и машинами своих друзей офицеров, Саммерс купил подержанный велосипед. Задумавшая месть четверка коротала время за пивом и веселилась при мысли о том, что ждет капитана, когда тот попадется в ловушку.
Так прошел час; они увидели идущего навстречу Саммерса. Вокруг было темно. Солдаты набросились на капитана, едва тот приблизился к ним. Били молча, сдерживая крики восторга и ярости, опасаясь случайных прохожих. Сильный удар по шее прервал вопли жертвы. Саммерс вытянул ноги и закрыл голову руками. Пинки и удары не прекращались. Капитан отползал в сторону. Внезапно его крики заглушил шум приближающегося грузовика. Где-то совсем близко сверкнули фары.
Саммерс воспользовался минутным замешательством и с трудом поднялся на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Хейуард понимал, что отстает от жизни, и, не желая расставаться с любимой школой, в которой столько проработал, решил подыскать себе энергичного помощника. Директору давно предлагали уйти на пенсию, но слишком не настаивали, жалея старика. Новый помощник был принят в школу пять лет назад по совету администрации. Его предшественник умер семь лет назад. В течение двух лет вакансия была не занята. Хейуарду хотелось, чтобы его заместитель был не старше тридцати лет (он сам начал работать в школе именно в этом возрасте), со свежим взглядом, желанием экспериментировать, но найти такого человека было трудно. Слишком уж амбициозны нынешние молодые люди. Им подавай что-нибудь поперспективнее, чтоб можно было пожинать лавры, не пробиваясь наверх долго и мучительно. И вот по настоятельной рекомендации правления в школе появился мистер Саммерс.
Во время Второй мировой войны Саммерс был армейским капитаном. Тогда-то он и потерял кисть руки. Помощник директора не любил много говорить о своем увечье, почти никогда не упоминал о войне, а еще меньше о своей педагогической карьере. Хейуард был разочарован узостью воспитательных теорий Саммерса, но в целом ему достался довольно компетентный помощник. Было ясно, что мальчишки невзлюбили капитана, но тот проявлял преданность и интерес к делам школы, и директор считал его своим возможным преемником. Однако тяжелый характер Саммерса действовал Хейуарду на нервы все больше и больше. Помощник директора устроил большой шум из-за пострадавшего автобуса, ругал на чем свет стоит беднягу Ходжиза, требовал его немедленного увольнения.
— Это все он виноват, — уверял Саммерс Хейуарда, — вокруг туман беспросветный, а наш Ходжиз несется на бешеной скорости, перед мальчишками куражится. И вообще он чересчур с ними фамильярничает.
В Редбрук-Хаус Ходжиз выполнял самую разнообразную работу: ухаживал за садом, отпирал ворота и т.д., и т.п. Когда директор вызвал к себе незадачливого шофера, тот подтвердил слова Саммерса и тут же стал делать какие-то туманные намеки в адрес бывшего капитана. Поэтому-то Хейуард и решил уволить Ходжиза: нельзя допускать, чтобы его подчиненные фискалили друг на друга, тем более если нет доказательств. Директор ничего не сказал Саммерсу (это было бы слишком неловко), но решил присматривать за своим помощником.
Завтра Хейуард вызовет к себе Ходжиза, сообщит ему об увольнении и предупредит, самым решительным образом предупредит, чтобы оставил при себе свою грязную клевету, если не хочет неприятностей. Хорошо еще, что все обошлось и из тридцати шести мальчиков ни один серьезно не пострадал. Всего несколько синяков, о которых и беспокоиться-то нечего. Один бедняга Ходжиз сильно порезался, но даже он, как следует выспавшись, кажется совершенно здоровым. «Жаль расставаться с бедолагой, — вздохнул Хейуард, — но хороший учитель нужнее».
Ходжиз сидел в сломанном кресле в полуподвальной подсобке, которую он называл своим офисом, и маленькими глоточками пил крепкий чай. Добавив в кружку немного виски, он взболтнул получившуюся смесь, затем несколько раз хмыкнул, пожал плечами и прищелкнул языком.
«Свинью мне подложить хочешь? — осклабясь, подумал Ходжиз. — Смотри, как бы хуже не вышло! Уж я тебе устрою, — хихикнул он, — дай только срок».
Ходжиз вовсе не был пьян. Крепкий чай с виски был его обычным утренним напитком.
«Ох и попляшет у меня на этот раз старый Капитан Крюк. Он меня не помнит, да я-то его мигом признал. Я всего лишь капралом был, когда этот гусь франтил напропалую. Думает, все шито-крыто. Как бы не так! Все про тебя знаю».
Тут пришли на память былые времена, когда их армия стояла в Олдершоте, вспомнился плац для необстрелянных новобранцев... В те дни атмосфера была накалена. Шел третий год войны; каждую неделю на фронт отправляли новую партию солдат, раз от разу моложе и неопытней. Капрал Ходжиз числился при кухне, бездельничал и радовался привольному житью. Он знал капитана Саммерса, до него доходили весьма странные слухи об этом офицере. Капрал и его приятели принимались хихикать, едва заметив тощую фигуру капитана с изрытым оспой лицом. Они отдавали Саммерсу честь и, когда тот уже их не видел, крутили пальцами у виска. Но в поведении капитана не было ничего из ряда вон выходящего. В таком огромном лагере, полном мальчишек, у которых и молоко-то на губах не обсохло, гомосексуализм был делом обычным. Одни совершенно искренне смеялись над этим, других от этого коробило, третьи же предавались запретным удовольствиям. Как-то раз и Ходжиз решил попробовать, что это за штука, но ему не понравилось: мерзко да и чувствуешь себя так, словно на тебе пахали весь день. И никакой пользы. Когда капрал стоял ночью на посту, его разбирал смех при мысли о том, что вот сейчас по всему лагерю тысячи рук трут вздыбленные пенисы.
Однажды Саммерс здорово сел в лужу, пытаясь совратить недавно прибывшего в полк новобранца. Это был женоподобный розовощекий мальчишка. Юнец отверг домогательства, заявив, что, если капитану так уж приспичило, пусть онанирует, а после часто шантажировал Саммерса, требуя для себя и своих земляков всяческих поблажек, а иногда и денег.
Через несколько месяцев новобранец узнал, что его отправляют на фронт. Считая, что в этом виноват капитан, мальчишка решил отомстить. Он сам и трое его земляков договорились устроить Саммерсу засаду, когда тот будет возвращаться ночью в лагерь. Капитан часто уходил в город, где назначал тайные любовные свидания местным парням и своим же солдатам. Возвращался он всегда в одиночку. Не желая пользоваться автобусом и машинами своих друзей офицеров, Саммерс купил подержанный велосипед. Задумавшая месть четверка коротала время за пивом и веселилась при мысли о том, что ждет капитана, когда тот попадется в ловушку.
Так прошел час; они увидели идущего навстречу Саммерса. Вокруг было темно. Солдаты набросились на капитана, едва тот приблизился к ним. Били молча, сдерживая крики восторга и ярости, опасаясь случайных прохожих. Сильный удар по шее прервал вопли жертвы. Саммерс вытянул ноги и закрыл голову руками. Пинки и удары не прекращались. Капитан отползал в сторону. Внезапно его крики заглушил шум приближающегося грузовика. Где-то совсем близко сверкнули фары.
Саммерс воспользовался минутным замешательством и с трудом поднялся на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72