— А ваш отец, кем он был?
— Тут вы меня поймали, — ответил он. — Он был актером, который бежал впереди своего таланта на целых полмили, что повышало его склонность к горячительным напиткам, и он сумел дожить только до зрелого возраста и скончался в сорок лет.
— Он был католик?
— Хотите — верьте, хотите — нет, Воген, но я не первый протестант, который желает объединения Ирландии. — Он поднял канделябр повыше и осветил картину, на которой был изображен человек почти в полный рост. — Вот еще один. Вулф Тоун. Он все это начал. Самый любимый из моих родственников. Франциск Четвертый. К своему двадцатитрехлетию он успел убить трех человек на дуэлях и поиметь связь со всеми привлекательными женщинами графства. Ему пришлось удрать в Америку.
Берри с видимым удовольствием вспоминал это.
— Что же с ним случилось?
— Убит под местечком Шилоу во время гражданской войны в Америке.
— На чьей стороне?
— А как вы думаете? Грей — южанин, он сам закрыл ему глаза и потом написал письмо его матери, которое я читал.
Мы повернули обратно и медленно двинулись к вестибюлю. Я сказал ему:
— Когда я наблюдаю все это, то не вижу никакого смысла.
— В чем именно?
— В вашей теперешней активности.
— Но я люблю борьбу. — Он пожал плечами. — В Корее не было бы так плохо, если бы там все делалось не столь хладнокровно. А жизнь чертовски скучна, вы не думаете?
— Многие люди сочтут это за недостаточное оправдание.
— Мои мотивы не имеют значения, Воген. Я служу своему делу.
Мы дошли до вестибюля, он поставил канделябр на стол и вынул наручники. Я протянул ему запястья. Он сказал:
— Тридцать лет назад, если бы я делал то же самое, что делаю теперь, в рядах французского или норвежского Сопротивления, то считался бы сейчас национальным героем. Странно, как могут меняться взгляды со временем.
— Только не мои, — ответил я.
Он пристально посмотрел на меня:
— А вы во что верите, Воген?
— Ни во что. Просто не могу себе позволить.
— Вот такой человек мне по сердцу.
Он повернулся к Дули и сделал движение вниз большим пальцем:
— Отведи его вниз, к остальным.
Он взял канделябр и пошел наверх. Я стоял, наблюдая за ним, но тут Дули ткнул меня дулом «стерлинга» в спину и заставил двинуться к двери.
* * *
Когда меня привели в подвал, Бинни спал на железной койке, повернув голову немного набок. Рот у него был приоткрыт. Когда дверь захлопнулась, он беспокойно задвигался, но не проснулся. Генерал приложил палец к губам, подошел к парню, чтобы убедиться, что он спит, потом приблизился к столу, и мы оба сели.
— Хорошенькое дело! — сказал он. — Что там было?
Я все подробно ему рассказал, потому что мне казалось очень важным то, что сказал мне Берри, так как это проливало свет и на него самого.
Когда я закончил рассказ, генерал кивнул:
— То, что он требует, чтобы вы поехали в Обан, не лишено смысла. Помимо всего прочего, он считает вас связанным с крупнейшим покупателем оружия и уверен, что вы не побежите в полицию.
— Он сказал, что встретится со мной позже, чтобы обговорить все в деталях. Что мне ему ответить?
— Вы, конечно, примете его предложения, все до единого.
— А что будет с вами?
— Бог знает. Что, вы думаете, он сделает, если вы сообщите в штаб, где я нахожусь, и они пошлют отряд коммандос вызволить меня отсюда?
— Он использует вас как заложника. Начнет торговаться.
— А если ничего не получится, и даже наверняка провалится из-за теперешнего курса правительства, которое не одобряет такой шантаж, то что будет тогда?
— Пустят вам пулю в голову.
— Абсолютно точно.
Снова загремели засовы, дверь с грохотом отворилась, что заставило Бинни проснуться и вскочить на ноги. Он стоял, немного покачиваясь и протирая глаза тыльной стороной ладони.
Это был снова Дули, но на этот раз с двумя людьми.
— Всем выходить, — хрипло сказал один из них.
Мы прошли тем же путем, что и раньше, снова через зеленую дверь в прихожую, потом поднялись по мраморной лестнице на главную площадку и свернули в коридор. Мы остановились перед другой двойной дверью, Дули открыл ее и ввел нас.
Эта комната была похожа на ту, где я видел старика, только не было кровати. Она была прекрасно обставлена мебелью в стиле Регентства. Нора Мэрфи сидела на стуле у огня, сложив руки на коленях. Берри стоял рядом, положив руки на спинку стула.
— Прекрасно, мы все здесь, можно начинать. Скажу вам, джентльмены, доктор Мэрфи немного упряма. У нее есть информация, которая мне очень нужна, но она хочет сохранить ее для себя, что глупо. — Он положил руку на ее плечо: — Попытаемся еще раз? Что случилось с золотом. Нора? Где он спрятал его?
— Пойдите к черту, — хрипло ответила она. — Даже если бы я знала, то вы были бы последним человеком на свете, которому я это сказала бы.
— Как жаль! — Он кивнул Дули и сказал медленно, произнося слова так, чтобы он мог понять по движению губ: — Подойди и подержи ее.
Дули закинул «стерлинг» за плечо и подошел к стулу сзади. Нора попыталась подняться, но он усадил ее обратно, грубо завел ее руки назад и крепко держал.
Берри склонился к огню. Когда он обернулся, в руках у него оказалась кочерга, конец которой раскалился докрасна. Бинни издал отчаянный крик, сделал шаг вперед и получил удар прикладом «стерлинга» в печень.
Он упал на одно колено, а Берри хладнокровно сказал:
— Если кто-нибудь из них шевельнется, всадите ему пулю. — Он повернулся к Hope, схватил ее за волосы, повернул к себе лицом и приблизил кочергу к ее лицу. — Спрашиваю еще раз, Нора: где золото?
— Не знаю, — ответила она. — Вы понапрасну теряете время. Это ничего не даст.
Он прикоснулся концом кочерги к ее щеке; показался дымок, запахло жженым мясом. Она дико закричала и потеряла сознание.
Бинни с трудом попытался подняться на ноги и умоляющим жестом протянул руку:
— Она говорит правду. Никто, кроме Коротышки, не знает, где золото. Даже она. Он так хотел.
Берри, нахмурившись, смотрел на него сверху вниз, потом кивнул:
— Очень хорошо. Пусть будет так. Где он сейчас?
Бинни поднялся на ноги и стоял покачиваясь, заведя руку назад и не говоря ни слова. Берри снова схватил бесчувственную девушку за волосы и угрожающе поднял кочергу:
— Ты скажешь, или я сделаю отметку на другой щеке!
— Хорошо, — сдался Бинни. — Но это вам не много даст. Он прячется в старом логове в Сперринсе; наверное, было бы лучше, если бы вы и ваши люди попытались взять его именно там.
С Берри тотчас произошла перемена, он снова стал улыбчивым и добродушным, каким был, когда я пил с ним вино. Он бросил кочергу в огонь и кивнул Дули:
— Забери ее в спальню.
Дули без всяких усилий поднял Нору, пересек комнату и пинком открыл дверь в другом конце. Берри подошел к буфету и налил себе виски. Он обернулся к нам, улыбаясь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45