И мне показалось наилучшим, а может быть, и единственным решением попытаться пробраться наискось, по воде, через мангровые заросли, так, чтобы выйти на Негро ниже устья реки Секо.
Я ухитрился снова забраться в каноэ и начал продвигаться вперед, хватаясь за нависающие над водой громадные корни деревьев, пока не попал в заросли бамбука. Здесь было совсем неплохо. Прямо как в Хенлее, на Темзе, в летний воскресный вечер. Не хватало только патефона и хорошеньких девушек. На какой-то момент мне даже показалось, что передо мной стоит Джоанна Мартин с зонтиком и смеется. Но это был недобрый смех. Будто бы оценивающий условия, в которых я оказался. Я глубоко вздохнул, собрал все силы и начал продвигаться вперед, отталкиваясь шестом.
Глава 13
Бальсеро
Это заняло четыре часа. Четыре часа настоящей агонии, мучений от москитов и всевозможных мух. Железные браслеты так натерли мне руки, что каждое движение с шестом требовало усилий воли.
Самая большая беда заключалась в том, что иногда я попадал в такие густые мангровые заросли, что ветки деревьев смыкались над головой и солнце исчезало. Боясь потерять правильное направление, я впадал в отчаяние. И еще бамбук — гигантские сплошные стены, пробиться через которые не представляло ни малейшей надежды. Каждый раз мне приходилось искать обходной путь или даже вообще пытаться менять общее направление.
Когда я снова увидел дневной свет, то, откровенно говоря, не поверил, что достиг цели. Все произошло скорее случайно, чем по моему расчету. Заросли мангровых деревьев как-то сразу стали реже, хотя мне казалось, они будут расступаться постепенно. И тут я услышал шум течения реки.
Я выплыл из зарослей и осторожно вышел на край Негро, где меня подхватило довольно спокойное течение и я мог видеть всю реку, ее ширина в этом месте достигала не менее нескольких сотен ярдов, хотя я в этом не уверен, потому что посередине русла тянулась цепочка островков разных размеров.
Больше всего теперь я нуждался в отдыхе. Если только возможно, я должен найти место, где мог бы хотя бы ненадолго прилечь и поспать в безопасности. В том состоянии, в котором находился сейчас, я не мог ничего делать.
Мне показалось, что один из островков на реке как раз такое подходящее место, и я направился на середину реки, используя шест как двустороннее весло. Я продвигался очень медленно и быстро разочаровался в своем решении. К этому времени у меня почти не осталось никаких сил, и каждое движение рук доставляло ужасные физические страдания.
И все-таки наконец мне помогло течение, и меня вынесло на полоску чистого белейшего песка. Ни на одном острове южных морей нельзя найти такого. Я вывалился из каноэ, упал в воду и полежал немного в его тени, но потом, чтобы не утонуть, поднялся на колени, вытащил лодку на песок... и снова упал ничком.
* * *
Сколько времени я здесь пролежал, не знаю. Может, час, а может, всего несколько минут. Вдруг поблизости послышались какие-то крики, то ли мне это приснилось, то ли показалось. Или я снова оказался в реке Секо после того, как прыгнул с парохода? Я открыл глаза и понял, что кричат дети.
В их криках, казалось, собрался воедино весь ужас мира. Такой ужас, что даже меня он вернул к жизни. Я неуверенно поднялся на ноги, а крики все не утихали.
Справа от меня находилась высокая песчаная дюна, я вскарабкался на нее и увидел двух детей, мальчика и девочку, которые сидели, съежившись, в тени, а на них надвигался аллигатор.
Они не могли отступать дальше, потому что позади была глубокая вода, и маленькая девочка беспомощно кричала. А мальчик лет восьми наступал на чудовище, тоже крича во весь голос. В жизни я не видал такой смелости.
Я кинулся вниз по откосу, совсем забыв про свои цепи, упал, растянувшись во весь рост, дважды перевернулся и плюхнулся в воду, что могло кончиться для меня плохо. Я не совсем понимал, что здесь происходит. Кто-то вопил во весь голос, кажется, я сам. Аллигатор оставил детей и бросился на меня, разинув пасть.
А я взял цепь, которая сковывала мои руки, и начал бить ею, словно цепом, по отвратительной морде, снова и снова, крича по-португальски детям, чтобы они немедленно уходили. Они побежали, а аллигатор быстро повернулся, ударил меня своим громадным хвостом и сбил с ног.
Я бешено пнул его ногой, но вдруг раздался выстрел, и на морде чудовища появилась рваная дыра. Рев, который он издал, не поддавался описанию. Тут же аллигатор кинулся в глубокую воду, оставляя за собой клубы крови.
Я немного полежал на спине в воде, потом перевернулся лицом вниз и встал на колени. На берегу стоял мускулистый темнокожий мужчина небольшого роста, в холщовой рубахе и набедренной повязке. Он мог бы сойти за индейца, если бы не волосы, явно европейского типа. Дети вцепились ему в ноги, горько рыдая.
На меня смотрело дуло винтовки типа "ли энфилд", которая когда-то давно была на вооружении английской армии. Я не представлял, что он собирается с ней делать, и меня мало интересовали его намерения. Я протянул вперед закованные в кандалы руки и засмеялся. Мне запомнилось это, как и то, что я все еще смеялся, теряя сознание.
* * *
Когда я пришел в себя, шел дождь и беззвездное небо отливало медью. Я лежал возле горевшего костра, на фоне неба силуэтом вырисовывалась крыша хижины, и откуда-то снизу слышался звук текущей воды.
Я попытался было сесть и обнаружил, что на мне ничего нет, кроме цепей, а все тело усыпано большими черными болотными пиявками.
Чья-то рука заставила меня снова лечь.
— Пожалуйста, лежите, сеньор.
Тот мужчина с острова сидел рядом со мной на корточках, раскуривая большую сигару. Когда ее конец зардел, он тронул им одну из пиявок, и она свернулась и отпала.
— Вы в порядке, сеньор?
— Убери их с меня, — промычал я, чувствуя, как у меня по телу бегут мурашки.
Он зажег другую сигару и вежливо дал ее мне, а сам продолжал свое занятие. За его спиной стояли дети и смотрели на нас, их лица освещались отблесками костра.
— Дети в порядке? — спросил я.
— Благодаря вам, сеньор. С детей просто нельзя спускать глаз, знаете ли. Я остановился на островке, чтобы починить рулевое весло, на какой-то момент отвернулся, и они тут же удрали.
Рулевое весло? Я нахмурился:
— А где я нахожусь?
— Вы на моем плоту, сеньор. Я Бартоломео да Коста, балъсеро.
* * *
Бальсеро — водные цыгане Бразилии, сплавляющие по Амазонке и Негро вместе со своими семьями бальзовые плоты, иногда до сотни футов длиной. Это самый дешевый способ перевозки грузов по реке. Две тысячи миль от джунглей Перу до самого Белема. Такое путешествие длилось до двух месяцев.
Неужели мне хоть чуть-чуть улыбнулась удача, которую я так долго ждал? Мы убрали последнюю пиявку, и это стало как бы сигналом для спокойной черноволосой женщины, вышедшей из хижины в накинутой на плечи старой пилотской куртке, защищавшей ее от вечерней прохлады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Я ухитрился снова забраться в каноэ и начал продвигаться вперед, хватаясь за нависающие над водой громадные корни деревьев, пока не попал в заросли бамбука. Здесь было совсем неплохо. Прямо как в Хенлее, на Темзе, в летний воскресный вечер. Не хватало только патефона и хорошеньких девушек. На какой-то момент мне даже показалось, что передо мной стоит Джоанна Мартин с зонтиком и смеется. Но это был недобрый смех. Будто бы оценивающий условия, в которых я оказался. Я глубоко вздохнул, собрал все силы и начал продвигаться вперед, отталкиваясь шестом.
Глава 13
Бальсеро
Это заняло четыре часа. Четыре часа настоящей агонии, мучений от москитов и всевозможных мух. Железные браслеты так натерли мне руки, что каждое движение с шестом требовало усилий воли.
Самая большая беда заключалась в том, что иногда я попадал в такие густые мангровые заросли, что ветки деревьев смыкались над головой и солнце исчезало. Боясь потерять правильное направление, я впадал в отчаяние. И еще бамбук — гигантские сплошные стены, пробиться через которые не представляло ни малейшей надежды. Каждый раз мне приходилось искать обходной путь или даже вообще пытаться менять общее направление.
Когда я снова увидел дневной свет, то, откровенно говоря, не поверил, что достиг цели. Все произошло скорее случайно, чем по моему расчету. Заросли мангровых деревьев как-то сразу стали реже, хотя мне казалось, они будут расступаться постепенно. И тут я услышал шум течения реки.
Я выплыл из зарослей и осторожно вышел на край Негро, где меня подхватило довольно спокойное течение и я мог видеть всю реку, ее ширина в этом месте достигала не менее нескольких сотен ярдов, хотя я в этом не уверен, потому что посередине русла тянулась цепочка островков разных размеров.
Больше всего теперь я нуждался в отдыхе. Если только возможно, я должен найти место, где мог бы хотя бы ненадолго прилечь и поспать в безопасности. В том состоянии, в котором находился сейчас, я не мог ничего делать.
Мне показалось, что один из островков на реке как раз такое подходящее место, и я направился на середину реки, используя шест как двустороннее весло. Я продвигался очень медленно и быстро разочаровался в своем решении. К этому времени у меня почти не осталось никаких сил, и каждое движение рук доставляло ужасные физические страдания.
И все-таки наконец мне помогло течение, и меня вынесло на полоску чистого белейшего песка. Ни на одном острове южных морей нельзя найти такого. Я вывалился из каноэ, упал в воду и полежал немного в его тени, но потом, чтобы не утонуть, поднялся на колени, вытащил лодку на песок... и снова упал ничком.
* * *
Сколько времени я здесь пролежал, не знаю. Может, час, а может, всего несколько минут. Вдруг поблизости послышались какие-то крики, то ли мне это приснилось, то ли показалось. Или я снова оказался в реке Секо после того, как прыгнул с парохода? Я открыл глаза и понял, что кричат дети.
В их криках, казалось, собрался воедино весь ужас мира. Такой ужас, что даже меня он вернул к жизни. Я неуверенно поднялся на ноги, а крики все не утихали.
Справа от меня находилась высокая песчаная дюна, я вскарабкался на нее и увидел двух детей, мальчика и девочку, которые сидели, съежившись, в тени, а на них надвигался аллигатор.
Они не могли отступать дальше, потому что позади была глубокая вода, и маленькая девочка беспомощно кричала. А мальчик лет восьми наступал на чудовище, тоже крича во весь голос. В жизни я не видал такой смелости.
Я кинулся вниз по откосу, совсем забыв про свои цепи, упал, растянувшись во весь рост, дважды перевернулся и плюхнулся в воду, что могло кончиться для меня плохо. Я не совсем понимал, что здесь происходит. Кто-то вопил во весь голос, кажется, я сам. Аллигатор оставил детей и бросился на меня, разинув пасть.
А я взял цепь, которая сковывала мои руки, и начал бить ею, словно цепом, по отвратительной морде, снова и снова, крича по-португальски детям, чтобы они немедленно уходили. Они побежали, а аллигатор быстро повернулся, ударил меня своим громадным хвостом и сбил с ног.
Я бешено пнул его ногой, но вдруг раздался выстрел, и на морде чудовища появилась рваная дыра. Рев, который он издал, не поддавался описанию. Тут же аллигатор кинулся в глубокую воду, оставляя за собой клубы крови.
Я немного полежал на спине в воде, потом перевернулся лицом вниз и встал на колени. На берегу стоял мускулистый темнокожий мужчина небольшого роста, в холщовой рубахе и набедренной повязке. Он мог бы сойти за индейца, если бы не волосы, явно европейского типа. Дети вцепились ему в ноги, горько рыдая.
На меня смотрело дуло винтовки типа "ли энфилд", которая когда-то давно была на вооружении английской армии. Я не представлял, что он собирается с ней делать, и меня мало интересовали его намерения. Я протянул вперед закованные в кандалы руки и засмеялся. Мне запомнилось это, как и то, что я все еще смеялся, теряя сознание.
* * *
Когда я пришел в себя, шел дождь и беззвездное небо отливало медью. Я лежал возле горевшего костра, на фоне неба силуэтом вырисовывалась крыша хижины, и откуда-то снизу слышался звук текущей воды.
Я попытался было сесть и обнаружил, что на мне ничего нет, кроме цепей, а все тело усыпано большими черными болотными пиявками.
Чья-то рука заставила меня снова лечь.
— Пожалуйста, лежите, сеньор.
Тот мужчина с острова сидел рядом со мной на корточках, раскуривая большую сигару. Когда ее конец зардел, он тронул им одну из пиявок, и она свернулась и отпала.
— Вы в порядке, сеньор?
— Убери их с меня, — промычал я, чувствуя, как у меня по телу бегут мурашки.
Он зажег другую сигару и вежливо дал ее мне, а сам продолжал свое занятие. За его спиной стояли дети и смотрели на нас, их лица освещались отблесками костра.
— Дети в порядке? — спросил я.
— Благодаря вам, сеньор. С детей просто нельзя спускать глаз, знаете ли. Я остановился на островке, чтобы починить рулевое весло, на какой-то момент отвернулся, и они тут же удрали.
Рулевое весло? Я нахмурился:
— А где я нахожусь?
— Вы на моем плоту, сеньор. Я Бартоломео да Коста, балъсеро.
* * *
Бальсеро — водные цыгане Бразилии, сплавляющие по Амазонке и Негро вместе со своими семьями бальзовые плоты, иногда до сотни футов длиной. Это самый дешевый способ перевозки грузов по реке. Две тысячи миль от джунглей Перу до самого Белема. Такое путешествие длилось до двух месяцев.
Неужели мне хоть чуть-чуть улыбнулась удача, которую я так долго ждал? Мы убрали последнюю пиявку, и это стало как бы сигналом для спокойной черноволосой женщины, вышедшей из хижины в накинутой на плечи старой пилотской куртке, защищавшей ее от вечерней прохлады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51