Мы слышали ужасный взрыв.
— Они подожгли сухую траву на лужайке, и "Хейли" взлетел на воздух. А мне удалось уйти от них.
— Так нам всем конец, сеньор, — прервал меня Авила. — Что вы такое сказали, нет самолета? Теперь уж нам кранты, точно!
— О, не знаю, — ответил я, — но вы всегда можете попросить сестру Марию Терезу помолиться за нас.
Вдалеке раздался монотонный бой барабана.
Глава 15
Последнее представление
Радио вроде все еще работало, но Авила несколько раз безуспешно пытался связаться с Ландро после того, как в полдень имел последний контакт с ним. И я знал, что Фигуередо со своей стороны тоже пытается связаться с нами. Все это означало только одно: с нашей проклятой штукой что-то случилось.
Используя свои весьма ограниченные технические познания, я попытался понять, что произошло. Отвинтил крышку и убедился, что нет ни одного оборванного провода и все радиолампы плотно вставлены в гнезда. Увы, на сем мои познания оказались исчерпаны. Я оставил Авилу продолжать попытки связаться, а сам отошел и сел, опершись спиной на стену возле Джоанны Мартин, которая готовила на спиртовке кофе. Сестра Мария Тереза стояла на коленях возле алтаря и молилась.
— Все молится! — воскликнул я. — Какая непоколебимая вера!
Джоанна дала мне сигарету и тоже села, ожидая, когда закипит вода.
— Что же все-таки произошло, Нейл?
— Со мной? — спросил я. — О, я выпрыгнул с корабля, как говорят на флоте, прежде, чем меня смогли доставить туда, куда хотели.
— И вас сейчас преследуют, я имею в виду власти?
— Теперь нет. Я же не совершал преступления. Меня просто ложно обвинили. Прямо как знаменитый Кегни, он всегда говорит так в гангстерских фильмах.
Она медленно кивнула:
— Я так и думала с самого начала. Все обвинения были лишены всякого смысла.
— Спасибо за то, что верите мне, — ответил я. — Вы оба с Менни. Я бы мог покончить со всем этим немного раньше, но просто время не пришло.
— А Сэм?
— Выболтал всю историю перед Фигуередо, его женой и Менни в баре отеля, сегодня в начале дня, когда я потребовал от него ответа. Был настолько пьян, что едва ли соображал, что делает. Он — конченый человек, Джоанна.
Она налила кофе в чашку и передала мне.
— Я думаю, что он кончился как человек давным-давно, Нейл.
Она сидела на корточках и выглядела по-настоящему печальной. Я видел совсем другую женщину, а не ту, которую знал раньше. Казалось, настал подходящий момент, чтобы все сказать ей.
— У меня есть кое-что для вас. — Я вынул личный знак в виде диска на цепочке и передал ей.
Лицо девушки исказилось от горя. Ее затрясло.
— Анна? — спросила она охрипшим голосом.
Я кивнул:
— Нашел то, что осталось от нее и ее подруги, в каноэ на берегу реки. Их, наверное, убили при том, первом, нападении и спустили вниз по реке.
— Слава Богу, — прошептала она. — О, слава Богу!
Она взяла диск на цепочке, поднялась и ушла в другой конец церкви. Сестра Мария Тереза повернулась к ней, и я увидел, как Джоанна показала ей личный знак.
И в тот же момент Авила возбужденно позвал меня:
— Кажется, есть связь. Идите скорее сюда.
Он надел наушники и включил для меня громкоговоритель. И мы все совершенно четко, несмотря на помехи, услышали голос Фигуередо:
— Санта-Елена, вы слышите меня?
— Здесь Мэллори, — ответил я. — Вы меня слышите?
— Слышу вас хорошо, сеньор Мэллори. Как дела?
— Хуже некуда. Хуна ждали меня и, когда, я приземлился, подожгли самолет. Теперь я в церкви миссии с Авилой и двумя женщинами. Мы в безвыходном положении. Лодок нет.
— О Матерь Божья!
Я почти видел, как он перекрестился.
— У нас только один выход, — сказал я ему. — Соберите добровольцев и поднимитесь по реке на вашем катере. А мы постараемся продержаться до вашего прибытия.
— Но если я даже смогу найти людей, которые согласятся пойти со мной, мне потребуется десять или двенадцать часов, только чтобы добраться до вас.
— Я знаю. Но вы должны сделать все, что можете.
Он еще что-то говорил, но его слова потонули в потоке помех, и я ничего не смог понять, а потом мы и вовсе его потеряли. Когда я повернулся, то увидел, что Джоанна и сестра Мария Тереза присоединились к Авиле. Все они выглядели скованными и испуганными. Даже сестра Мария Тереза утратила свое обычное выражение тихого умиротворения.
— Что еще случилось, Нейл? — спросила Джоанна. — Скажите нам все, как бы тяжело это ни было.
— Да вы сами почти все слышали. Я просил Фигуередо попытаться собрать несколько человек и прорваться сюда на правительственном катере. Это займет по меньшей мере двенадцать часов, если все пойдет хорошо. Но если быть до конца откровенным, то наше счастье в том, чтобы они появились здесь завтра до восхода солнца.
Авила грубо рассмеялся:
— Будет чудо, если они вообще тронутся с места, сеньор. Вы думаете, они там в Ландро такие герои, что им хочется прийти сюда и получить стрелу хуна в спину?
— Но вы же пришли, сеньор Авила, — вмешалась сестра Мария Тереза.
— За деньги, сестра, — ответил он ей. — Потому что вы хорошо платите, и что же я получу в конце? Только смерть.
* * *
Я стоял у окна, глядя на поселок через полуприкрытые ставни. Госпиталь и бунгало, темные в вечернем свете, стояли у края джунглей. Солнце оранжевым диском спускалось за деревья. Слышались монотонные звуки барабана.
Джоанна Мартин прислонилась к стене возле меня, куря сигарету. На расстоянии заунывные голоса индейцев, смешиваясь с рокотом барабана, звучали как угроза.
— Почему они поют? — спросила она.
— Чтобы подготовить себя к смерти. Они называют это песней смелости. Значит, рано или поздно они нападут на нас, но прежде выполнят весь подготовительный ритуал.
Сестра Мария Тереза вышла из тени:
— Вы говорите, что они приветствуют смерть, мистер Мэллори?
— Для воина смерть в бою — единственный способ окончить жизнь, сестра. Как я вам уже говорил, смерть и жизнь для этих людей — две части одного и того же целого.
Прежде чем она смогла ответить, Авила, сидевший у рации, вдруг взволнованно вскрикнул:
— Вроде бы я снова поймал Фигуередо!
Он включил громкоговоритель. Помехи были просто ужасными. Я согнулся возле радио, стараясь разобрать далекий голос. И вдруг все оборвалось, в том числе и помехи. Стало непривычно тихо. Авила посмотрел на меня, медленно стаскивая с себя наушники.
— Вы разобрали хоть что-то? — спросил я его.
— Всего несколько слов, сеньор, но они лишены всякого смысла.
— И что же он сказал?
— Мне показалось, что капитан Хэннах на пути к нам.
— Но это невозможно. Вы просто неправильно поняли.
Снаружи смолк барабан.
* * *
Теперь церковь объяла полутьма. Тускло светился только фонарь у радиорубки, да на другом конце церкви сестра Мария Тереза зажгла свечи.
А снаружи стало совсем темно, и зубчатая стена леса ясно вырисовывалась на черном ночном небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Они подожгли сухую траву на лужайке, и "Хейли" взлетел на воздух. А мне удалось уйти от них.
— Так нам всем конец, сеньор, — прервал меня Авила. — Что вы такое сказали, нет самолета? Теперь уж нам кранты, точно!
— О, не знаю, — ответил я, — но вы всегда можете попросить сестру Марию Терезу помолиться за нас.
Вдалеке раздался монотонный бой барабана.
Глава 15
Последнее представление
Радио вроде все еще работало, но Авила несколько раз безуспешно пытался связаться с Ландро после того, как в полдень имел последний контакт с ним. И я знал, что Фигуередо со своей стороны тоже пытается связаться с нами. Все это означало только одно: с нашей проклятой штукой что-то случилось.
Используя свои весьма ограниченные технические познания, я попытался понять, что произошло. Отвинтил крышку и убедился, что нет ни одного оборванного провода и все радиолампы плотно вставлены в гнезда. Увы, на сем мои познания оказались исчерпаны. Я оставил Авилу продолжать попытки связаться, а сам отошел и сел, опершись спиной на стену возле Джоанны Мартин, которая готовила на спиртовке кофе. Сестра Мария Тереза стояла на коленях возле алтаря и молилась.
— Все молится! — воскликнул я. — Какая непоколебимая вера!
Джоанна дала мне сигарету и тоже села, ожидая, когда закипит вода.
— Что же все-таки произошло, Нейл?
— Со мной? — спросил я. — О, я выпрыгнул с корабля, как говорят на флоте, прежде, чем меня смогли доставить туда, куда хотели.
— И вас сейчас преследуют, я имею в виду власти?
— Теперь нет. Я же не совершал преступления. Меня просто ложно обвинили. Прямо как знаменитый Кегни, он всегда говорит так в гангстерских фильмах.
Она медленно кивнула:
— Я так и думала с самого начала. Все обвинения были лишены всякого смысла.
— Спасибо за то, что верите мне, — ответил я. — Вы оба с Менни. Я бы мог покончить со всем этим немного раньше, но просто время не пришло.
— А Сэм?
— Выболтал всю историю перед Фигуередо, его женой и Менни в баре отеля, сегодня в начале дня, когда я потребовал от него ответа. Был настолько пьян, что едва ли соображал, что делает. Он — конченый человек, Джоанна.
Она налила кофе в чашку и передала мне.
— Я думаю, что он кончился как человек давным-давно, Нейл.
Она сидела на корточках и выглядела по-настоящему печальной. Я видел совсем другую женщину, а не ту, которую знал раньше. Казалось, настал подходящий момент, чтобы все сказать ей.
— У меня есть кое-что для вас. — Я вынул личный знак в виде диска на цепочке и передал ей.
Лицо девушки исказилось от горя. Ее затрясло.
— Анна? — спросила она охрипшим голосом.
Я кивнул:
— Нашел то, что осталось от нее и ее подруги, в каноэ на берегу реки. Их, наверное, убили при том, первом, нападении и спустили вниз по реке.
— Слава Богу, — прошептала она. — О, слава Богу!
Она взяла диск на цепочке, поднялась и ушла в другой конец церкви. Сестра Мария Тереза повернулась к ней, и я увидел, как Джоанна показала ей личный знак.
И в тот же момент Авила возбужденно позвал меня:
— Кажется, есть связь. Идите скорее сюда.
Он надел наушники и включил для меня громкоговоритель. И мы все совершенно четко, несмотря на помехи, услышали голос Фигуередо:
— Санта-Елена, вы слышите меня?
— Здесь Мэллори, — ответил я. — Вы меня слышите?
— Слышу вас хорошо, сеньор Мэллори. Как дела?
— Хуже некуда. Хуна ждали меня и, когда, я приземлился, подожгли самолет. Теперь я в церкви миссии с Авилой и двумя женщинами. Мы в безвыходном положении. Лодок нет.
— О Матерь Божья!
Я почти видел, как он перекрестился.
— У нас только один выход, — сказал я ему. — Соберите добровольцев и поднимитесь по реке на вашем катере. А мы постараемся продержаться до вашего прибытия.
— Но если я даже смогу найти людей, которые согласятся пойти со мной, мне потребуется десять или двенадцать часов, только чтобы добраться до вас.
— Я знаю. Но вы должны сделать все, что можете.
Он еще что-то говорил, но его слова потонули в потоке помех, и я ничего не смог понять, а потом мы и вовсе его потеряли. Когда я повернулся, то увидел, что Джоанна и сестра Мария Тереза присоединились к Авиле. Все они выглядели скованными и испуганными. Даже сестра Мария Тереза утратила свое обычное выражение тихого умиротворения.
— Что еще случилось, Нейл? — спросила Джоанна. — Скажите нам все, как бы тяжело это ни было.
— Да вы сами почти все слышали. Я просил Фигуередо попытаться собрать несколько человек и прорваться сюда на правительственном катере. Это займет по меньшей мере двенадцать часов, если все пойдет хорошо. Но если быть до конца откровенным, то наше счастье в том, чтобы они появились здесь завтра до восхода солнца.
Авила грубо рассмеялся:
— Будет чудо, если они вообще тронутся с места, сеньор. Вы думаете, они там в Ландро такие герои, что им хочется прийти сюда и получить стрелу хуна в спину?
— Но вы же пришли, сеньор Авила, — вмешалась сестра Мария Тереза.
— За деньги, сестра, — ответил он ей. — Потому что вы хорошо платите, и что же я получу в конце? Только смерть.
* * *
Я стоял у окна, глядя на поселок через полуприкрытые ставни. Госпиталь и бунгало, темные в вечернем свете, стояли у края джунглей. Солнце оранжевым диском спускалось за деревья. Слышались монотонные звуки барабана.
Джоанна Мартин прислонилась к стене возле меня, куря сигарету. На расстоянии заунывные голоса индейцев, смешиваясь с рокотом барабана, звучали как угроза.
— Почему они поют? — спросила она.
— Чтобы подготовить себя к смерти. Они называют это песней смелости. Значит, рано или поздно они нападут на нас, но прежде выполнят весь подготовительный ритуал.
Сестра Мария Тереза вышла из тени:
— Вы говорите, что они приветствуют смерть, мистер Мэллори?
— Для воина смерть в бою — единственный способ окончить жизнь, сестра. Как я вам уже говорил, смерть и жизнь для этих людей — две части одного и того же целого.
Прежде чем она смогла ответить, Авила, сидевший у рации, вдруг взволнованно вскрикнул:
— Вроде бы я снова поймал Фигуередо!
Он включил громкоговоритель. Помехи были просто ужасными. Я согнулся возле радио, стараясь разобрать далекий голос. И вдруг все оборвалось, в том числе и помехи. Стало непривычно тихо. Авила посмотрел на меня, медленно стаскивая с себя наушники.
— Вы разобрали хоть что-то? — спросил я его.
— Всего несколько слов, сеньор, но они лишены всякого смысла.
— И что же он сказал?
— Мне показалось, что капитан Хэннах на пути к нам.
— Но это невозможно. Вы просто неправильно поняли.
Снаружи смолк барабан.
* * *
Теперь церковь объяла полутьма. Тускло светился только фонарь у радиорубки, да на другом конце церкви сестра Мария Тереза зажгла свечи.
А снаружи стало совсем темно, и зубчатая стена леса ясно вырисовывалась на черном ночном небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51