Я скажу Менни, чтобы он как можно скорее проверил мотор. Выходит, что нам лететь обоим. Что ты на это скажешь?
— Так за это мне и платят, — ответил я и пошел вниз по ступеням к поджидавшему внизу кебу.
* * *
Взлетно-посадочная полоса в Манаусе, которой пользовался Хэннах, в то время не отличалась грандиозными размерами. Рядом стоял небольшой деревянный домик администрации с башенкой, и в ряд вдоль реки тянулись дряхлые ангары, крытые ржавым гофрированным железом. В этом заброшенном месте стоял всего один самолет — "Хейли", который выглядел здесь довольно странно, его стабилизатор, выкрашенный красным и серебряным, блистал на послеполуденном солнце.
Как раз была сиеста — время послеобеденного отдыха. Вокруг — ни души. Я швырнул свою парусиновую сумку на землю возле "Хейли". Стояла такая жара, что я с радостью сбросил летную куртку. Тишину нарушали только вопли обезьян в кронах деревьев на берегу реки.
Вдруг позади раздался грохот железа, я обернулся и увидел, что это Хэннах отодвигает раздвижную дверь одного из ангаров.
— Ну, вот он, — махнул он головой, приглашая посмотреть машину.
* * *
Истребитель "Бристоль" на самом деле являлся лучшим боевым самолетом времен войны и успешно использовался за морем Королевскими военно-воздушными силами до 30-х годов. Как я уже говорил, на старых тренировочных станциях в Англии сохранились такие самолеты, и я в порядке обучения налетал на них какое-то количество часов.
Но передо мной стоял совершенно оригинальный, настоящий музейный экспонат. Фюзеляж настолько облепили заплаты, что только в одном месте, к моему удивлению, все еще различался потускневший знак Королевских военно-воздушных сил.
Прежде чем я успел сделать какие-то замечания, Хэннах предупредил:
— Не смущайся состоянием фюзеляжа. Машина на самом деле гораздо лучше, чем выглядит. Крепка как колокол, и думаю, что с мотором тоже не будет неприятностей. Парень, у которого я купил машину, владел ею пятнадцать лет и не гонял ее сильно. А до этого только один Бог знает ее историю. Книга с формулярами утеряна.
— А вы сами-то на нем летали? — спросил я.
— Только сто миль. Она хороша в управлении. И вообще, совсем не доставила мне хлопот.
Это был двухместный "Бристоль". Я залез на нижнее левое крыло и заглянул в кабину пилота. Там приятно пахло, смесь запахов кожи, машинного масла и бензина всегда действовала на меня возбуждающе, и я невольно протянул руку, чтобы потрогать рукоятку управления. Единственное современное добавление — радио. Его поставили, скорее всего, в соответствии с требованиями бразильского правительства.
— Вот уж действительно оригинальная машина. Плетеные сиденья и кожаные подушки. Комфорт прямо как дома.
— "Бристоль" на самом деле замечательный самолет, — задумчиво произнес Хэннах.
Я спрыгнул на землю.
— А не читал ли я где-то, что фон Рихтхофен за одно-единственное утро сбил четыре таких?
— Тому есть объяснение. У пилота спереди стоял жестко закрепленный пулемет "виккерс". А у наблюдателя сзади — один или два поворотных пулемета "льюис". Поначалу они использовали тоже двухместные самолеты.
— И это означало, что основной огонь вел член экипажа в задней кабине?
— Совершенно верно, тут-то и зарыта собака. Пилоты несли тяжелые потери, пока не поняли, что одноместный самолет гораздо маневренной и лучше летать на таком.
— С закрепленным пулеметом в качестве единственного оружия?
— Именно так. Наблюдательские "льюисы" могли рассматриваться только как полезное дополнение. Пилоты обычно брали с собой пару бомб. Немного, всего двести сорок фунтов — но это значит, что ты сможешь брать достаточно большую полезную нагрузку. Как видишь, задняя кабина специально расширена именно для этой цели.
Я заглянул туда.
— Есть место как раз для пары пассажиров.
— Полагаю, что в этом вряд ли будет необходимость. Давайте выкатим машину наружу.
Мы взялись за крылья и выкатили самолет на яркий солнечный свет. Несмотря на свой потрепанный вид, он выглядел очень грозно и устрашающе — настоящая боевая машина, словно ожидающая случая рвануться в схватку.
Я знавал людей, которые любили лошадей — просто любую лошадь — каждой фиброй своего существа, безотчетной любовью, с которой они ничего не могли поделать. Вот таким же образом меня волновали аэропланы, а этот в особенности, несмотря на состояние и сравнительно небольшую скорость по современным понятиям. Было в нем что-то такое, что трудно объяснить. И в одном я не сомневался — это меня он ждал столько времени.
— Ты можешь взять "Хейли". А я полечу за тобой на нем, — предложил Хэннах.
Я покачал головой:
— Нет, благодарю. Вы наняли меня летать именно на этой машине.
Он с некоторым сомнением посмотрел на меня:
— Ты уверен?
Я даже не потрудился ему ответить, а просто пошел, взял свою парусиновую сумку и забросил ее в заднюю кабину. Там еще лежал парашют, но я даже не побеспокоился вытащить его, а надел летную куртку, шлем и авиационные очки.
Он развернул на земле карту, и мы присели возле нее на корточки. Рио-дас-Мортес впадала в Рио-Негро в ста пятидесяти милях отсюда и спускалась с северо-востока. В устье стоял военный пост под названием Форте-Франко, а Ландро располагался в пятидесяти милях вверх по течению.
— Держись все время реки, — заметил Хэннах. — Не пытайся срезать расстояние по джунглям, что бы ни случилось. Сесть здесь означает верный конец. Вдоль всей Мортес простирается страна племени хуна. Это такие же индейцы, как и на реке Шингу, они выглядят как ученики воскресной школы, но ничего им не нравится больше, как захватить белого человека.
— А хоть кто-нибудь имеет контакты с ними?
— Только сестры медицинской миссии Санта-Елена, и это просто чудо, что они до сих пор живы. У одной горной компании уже случались неприятности, они собрали на совещание всех руководителей подчиненных компаний, а их обстреляли с крыши из пулемета. Убили дюжины две, но все же нападавшие оказались неопытны и восьмерым дали уйти. С тех пор идет война. Нечто вроде военного положения. Но это ничего не значит. Число военных не прибавилось. Как стоял в Форте-Франко полковник с пятьюдесятью солдатами и двумя военными грузовиками, так и осталось.
Я сложил карту и засунул ее в карман летной куртки.
— Судя по всему, у индейцев хуна еще есть возможность стать людьми.
Он в ответ грустно рассмеялся:
— Ты не найдешь никого, кто бы согласился с тобой здесь, вокруг Ландро, Мэллори. Мы имеем дело с ватагой дикарей каменного века. Подонки. Если бы ты видел, что они творили...
Он подошел к своему "Хейли", открыл дверь кабины и забрался внутрь. А потом вышел обратно с дробовиком:
— Ты умеешь обращаться с ним?
Я кивнул, и он сунул мне ружье и коробку патронов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Так за это мне и платят, — ответил я и пошел вниз по ступеням к поджидавшему внизу кебу.
* * *
Взлетно-посадочная полоса в Манаусе, которой пользовался Хэннах, в то время не отличалась грандиозными размерами. Рядом стоял небольшой деревянный домик администрации с башенкой, и в ряд вдоль реки тянулись дряхлые ангары, крытые ржавым гофрированным железом. В этом заброшенном месте стоял всего один самолет — "Хейли", который выглядел здесь довольно странно, его стабилизатор, выкрашенный красным и серебряным, блистал на послеполуденном солнце.
Как раз была сиеста — время послеобеденного отдыха. Вокруг — ни души. Я швырнул свою парусиновую сумку на землю возле "Хейли". Стояла такая жара, что я с радостью сбросил летную куртку. Тишину нарушали только вопли обезьян в кронах деревьев на берегу реки.
Вдруг позади раздался грохот железа, я обернулся и увидел, что это Хэннах отодвигает раздвижную дверь одного из ангаров.
— Ну, вот он, — махнул он головой, приглашая посмотреть машину.
* * *
Истребитель "Бристоль" на самом деле являлся лучшим боевым самолетом времен войны и успешно использовался за морем Королевскими военно-воздушными силами до 30-х годов. Как я уже говорил, на старых тренировочных станциях в Англии сохранились такие самолеты, и я в порядке обучения налетал на них какое-то количество часов.
Но передо мной стоял совершенно оригинальный, настоящий музейный экспонат. Фюзеляж настолько облепили заплаты, что только в одном месте, к моему удивлению, все еще различался потускневший знак Королевских военно-воздушных сил.
Прежде чем я успел сделать какие-то замечания, Хэннах предупредил:
— Не смущайся состоянием фюзеляжа. Машина на самом деле гораздо лучше, чем выглядит. Крепка как колокол, и думаю, что с мотором тоже не будет неприятностей. Парень, у которого я купил машину, владел ею пятнадцать лет и не гонял ее сильно. А до этого только один Бог знает ее историю. Книга с формулярами утеряна.
— А вы сами-то на нем летали? — спросил я.
— Только сто миль. Она хороша в управлении. И вообще, совсем не доставила мне хлопот.
Это был двухместный "Бристоль". Я залез на нижнее левое крыло и заглянул в кабину пилота. Там приятно пахло, смесь запахов кожи, машинного масла и бензина всегда действовала на меня возбуждающе, и я невольно протянул руку, чтобы потрогать рукоятку управления. Единственное современное добавление — радио. Его поставили, скорее всего, в соответствии с требованиями бразильского правительства.
— Вот уж действительно оригинальная машина. Плетеные сиденья и кожаные подушки. Комфорт прямо как дома.
— "Бристоль" на самом деле замечательный самолет, — задумчиво произнес Хэннах.
Я спрыгнул на землю.
— А не читал ли я где-то, что фон Рихтхофен за одно-единственное утро сбил четыре таких?
— Тому есть объяснение. У пилота спереди стоял жестко закрепленный пулемет "виккерс". А у наблюдателя сзади — один или два поворотных пулемета "льюис". Поначалу они использовали тоже двухместные самолеты.
— И это означало, что основной огонь вел член экипажа в задней кабине?
— Совершенно верно, тут-то и зарыта собака. Пилоты несли тяжелые потери, пока не поняли, что одноместный самолет гораздо маневренной и лучше летать на таком.
— С закрепленным пулеметом в качестве единственного оружия?
— Именно так. Наблюдательские "льюисы" могли рассматриваться только как полезное дополнение. Пилоты обычно брали с собой пару бомб. Немного, всего двести сорок фунтов — но это значит, что ты сможешь брать достаточно большую полезную нагрузку. Как видишь, задняя кабина специально расширена именно для этой цели.
Я заглянул туда.
— Есть место как раз для пары пассажиров.
— Полагаю, что в этом вряд ли будет необходимость. Давайте выкатим машину наружу.
Мы взялись за крылья и выкатили самолет на яркий солнечный свет. Несмотря на свой потрепанный вид, он выглядел очень грозно и устрашающе — настоящая боевая машина, словно ожидающая случая рвануться в схватку.
Я знавал людей, которые любили лошадей — просто любую лошадь — каждой фиброй своего существа, безотчетной любовью, с которой они ничего не могли поделать. Вот таким же образом меня волновали аэропланы, а этот в особенности, несмотря на состояние и сравнительно небольшую скорость по современным понятиям. Было в нем что-то такое, что трудно объяснить. И в одном я не сомневался — это меня он ждал столько времени.
— Ты можешь взять "Хейли". А я полечу за тобой на нем, — предложил Хэннах.
Я покачал головой:
— Нет, благодарю. Вы наняли меня летать именно на этой машине.
Он с некоторым сомнением посмотрел на меня:
— Ты уверен?
Я даже не потрудился ему ответить, а просто пошел, взял свою парусиновую сумку и забросил ее в заднюю кабину. Там еще лежал парашют, но я даже не побеспокоился вытащить его, а надел летную куртку, шлем и авиационные очки.
Он развернул на земле карту, и мы присели возле нее на корточки. Рио-дас-Мортес впадала в Рио-Негро в ста пятидесяти милях отсюда и спускалась с северо-востока. В устье стоял военный пост под названием Форте-Франко, а Ландро располагался в пятидесяти милях вверх по течению.
— Держись все время реки, — заметил Хэннах. — Не пытайся срезать расстояние по джунглям, что бы ни случилось. Сесть здесь означает верный конец. Вдоль всей Мортес простирается страна племени хуна. Это такие же индейцы, как и на реке Шингу, они выглядят как ученики воскресной школы, но ничего им не нравится больше, как захватить белого человека.
— А хоть кто-нибудь имеет контакты с ними?
— Только сестры медицинской миссии Санта-Елена, и это просто чудо, что они до сих пор живы. У одной горной компании уже случались неприятности, они собрали на совещание всех руководителей подчиненных компаний, а их обстреляли с крыши из пулемета. Убили дюжины две, но все же нападавшие оказались неопытны и восьмерым дали уйти. С тех пор идет война. Нечто вроде военного положения. Но это ничего не значит. Число военных не прибавилось. Как стоял в Форте-Франко полковник с пятьюдесятью солдатами и двумя военными грузовиками, так и осталось.
Я сложил карту и засунул ее в карман летной куртки.
— Судя по всему, у индейцев хуна еще есть возможность стать людьми.
Он в ответ грустно рассмеялся:
— Ты не найдешь никого, кто бы согласился с тобой здесь, вокруг Ландро, Мэллори. Мы имеем дело с ватагой дикарей каменного века. Подонки. Если бы ты видел, что они творили...
Он подошел к своему "Хейли", открыл дверь кабины и забрался внутрь. А потом вышел обратно с дробовиком:
— Ты умеешь обращаться с ним?
Я кивнул, и он сунул мне ружье и коробку патронов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51