После покушения на площади Святого Петра, казалось, должен был бы стать осторожнее.
- Наверное, это не в его стиле. - Фокс пригубил от чашки. - Думаю, при нынешних обстоятельствах вполне возможно, что он не приедет. Для католической церкви Важная Америка имеет решающее значение, и, с точки зрения папы, наша фолклендская афера - дурной поступок. Многие не одобряют его визита к нам, и его вчерашняя речь в Риме, кажется, свидетельствует о том же.
- Меня бы такой поворот дела более чем устроил, - признался Фергюсон. Это освободило бы нас от ответственности и обязанности заботиться о том, чтобы его не пристрелил какой-нибудь псих. Но, конечно, это ужасно разочарует миллионы британских католиков.
- Насколько я знаю, епископы Ливерпуля и Глазго полетели в Ватикан, чтобы добиться изменения позиции папы, - сказал Фокс.
- Будем надеяться, что у них ничего не выйдет.
На столе Фергюсона зазвенел красный телефон, предназначенный для строго секретных переговоров.
- Ответьте, Гарри.
- Фокс слушает. - Капитан помолчал и с озадаченным видом передал трубку Фергюсону. - Ольстер, сэр. Армейская штаб-квартира в Лисборне. Судя по всему, что-то случилось.
Все началось незадолго до семи утра в деревне Килганнон, расположенной примерно в десяти милях от Лондондерри. Вот уже пятнадцать лет кряду Патрик Лири развозил здесь почту, и его комби "ройял-мейл" был всем хорошо знаком. Каждый день он ровно в полшестого приходил на главпочтамт Лондондерри, забирал рассортированную ночной сменой почту, заправлялся на служебной бензоколонке и ехал в Килганнон.
В полседьмого Лири останавливался под деревьями на обочине дороги у Килганнонского моста, чтобы прочитать утреннюю газету, съесть бутерброды и выпить чашку горячего кофе из термоса, который всегда возил с собой. С годами это превратилось в привычку, которая, к несчастью Лири, сработала против него.
Десять минут Качулейн терпеливо ждал, пока почтальон проглотит свои бутерброды. Затем, как обычно, Лири вышел из машины, чтобы немного прогуляться под деревьями. Сзади послышался шорох: кто-то наступил на ветку. Когда он в испуге обернулся, из-за деревьев вышел Качулейн.
Его устрашающий вид привел Лири в ужас. На Качулейне был черный свитер и черный вязаный шлем, в прорезе которого виднелись только глаза. В левой руке он держал полуавтоматический пистолет ПКК с глушителем Карсвелла.
- Если будете делать то, что я скажу, останетесь в живых, - произнес Качулейн с легким южно-ирландским акцентом.
- Как вам будет угодно, - выдавил из себя Лири. - Но, помилуйте, у меня семья, дети...
- Положите на землю фуражку и пальто.
Лири выполнил приказание.
- Прекрасно. - Качулейн протянул ему правую руку в перчатке, на ладони которой оказалась большая белая капсула. - А теперь проглотите вот это.
- Вы хотите меня отравить? - Лири вспотел от страха.
- Вы отключитесь примерно на четыре часа, и это все, - заверил его Качулейн. - Так будет лучше. - Он поднял пистолет. - Лучше, чем вот это.
Дрожащей рукой Лири взял капсулу, поднес ко рту и проглотил. Ноги у него стали словно резиновые, все вокруг показалось каким-то ненастоящим. Чья-то рука взяла его за плечо и толкнула на землю. Он ощутил лишь прикосновение мокрой травы к лицу и провалился в темноту.
Доктор Ханс Вольфганг Баум был необыкновенным человеком. Родился он в 1950 году в семье известного берлинского промышленника, а когда в 1970 году отец умер, он получил в наследство имущество стоимостью в десять миллионов долларов и разветвленную по всему миру сеть предприятий. В его положении очень многие люди вели жизнь, полную удовольствий, что, впрочем, делал и Баум. Разница же заключалась в том, что Баум находил удовольствие и в работе.
Он закончил Берлинский университет с дипломом инженера, изучал в лондонской "Скул оф Экономикс" право и защитил в Гарварде диссертацию по вопросам экономической науки. С успехом использовав все эти знания, он увеличил и расширил свои заводы в Западной Германии, Франции и США, так что теперь его личное состояние оценивалось более чем в сто миллионов долларов.
Но один проект наполнял его сердце особой гордостью - строительство завода сельскохозяйственных машин в Килганноне. Конечно, фирма "Баум АГ" могла бы создать филиал где-нибудь в другом месте, в возможности и необходимости чего было убеждено и правление. Однако ни правление, ни собственные колебания не смогли изменить решения доктора Баума, ибо он был хорошим человеком по большому счету, что в современном мире крайняя редкость.
Убежденный христианин, немецкий протестант Баум предпринимал все возможное для того, чтобы установить настоящее партнерство между протестантами и католиками на своем заводе. Он и его жена включились в жизнь местной общины и даже послали троих детей в ирландскую школу.
Всем было известно, что Баум поддерживает контакты с ИРА. Некоторые утверждали даже, что он лично встречался с легендарным Мартином Макгинессом. Кто знает, соответствовало это правде или нет, однако ИРА оставила Килганнонский завод сельхозмашин в покое. Здесь получили место более тысячи безработных католиков и протестантов.
Баум всегда стремился быть в форме. Ежедневно он вставал в одно и то же время, а именно в шесть, надевал тренировочный костюм и кроссовки. Айлин Дачерти, молодая служанка немецкой четы, к тому времени уже готовила на кухне чай.
- Завтрак в семь, Айлин, - крикнул он. - Сделай все, как обычно. Сегодня мне надо пораньше выйти. В полдевятого заседание производственного совета в Лондондерри.
Он пробежал по поляне, перепрыгнул через невысокий забор и оказался у рощи. Это была не обычная для многих утренняя трусца, а настоящий стайерский бег по обочине дороги, причем Баум при этом был целиком погружен в планы предстоящего дня.
В шесть сорок пять он закончил разминку, вышел из леса и по поросшей травой главной дороге рысцой направился к дому. Как всегда, навстречу ему выехал красный почтовый автомобиль Патрика Лири, но на этот раз почему-то свернул на обочину и остановился. Баум увидел, как Лири в форменном пальто и фуражке рассортировывает письма.
- Есть там что-нибудь для меня, Патрик? - Он просунул голову в машину.
Однако лицо водителя оказалось совершенно чужим. В темных спокойных глазах не было заметно и тени угрозы. Но это пришла смерть, чтобы забрать его с собой.
- Мне действительно искренне жаль, - сказал Качулейн. - Вы хороший человек.
"Вальтер" в его левой руке оказался приставленным к переносице Баума. Пистолет глухо гавкнул, и немец упал спиной на обочину, забрызгав траву кровью и мозгами.
Качулейн тут же включил зажигание и через пять минут был у моста, где оставил Лири. Он снял фуражку и пальто, бросил их рядом с бесчувственным телом почтальона, пробежал через лесок и перемахнул деревянный забор рядом с узкой полузаброшенной дорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
- Наверное, это не в его стиле. - Фокс пригубил от чашки. - Думаю, при нынешних обстоятельствах вполне возможно, что он не приедет. Для католической церкви Важная Америка имеет решающее значение, и, с точки зрения папы, наша фолклендская афера - дурной поступок. Многие не одобряют его визита к нам, и его вчерашняя речь в Риме, кажется, свидетельствует о том же.
- Меня бы такой поворот дела более чем устроил, - признался Фергюсон. Это освободило бы нас от ответственности и обязанности заботиться о том, чтобы его не пристрелил какой-нибудь псих. Но, конечно, это ужасно разочарует миллионы британских католиков.
- Насколько я знаю, епископы Ливерпуля и Глазго полетели в Ватикан, чтобы добиться изменения позиции папы, - сказал Фокс.
- Будем надеяться, что у них ничего не выйдет.
На столе Фергюсона зазвенел красный телефон, предназначенный для строго секретных переговоров.
- Ответьте, Гарри.
- Фокс слушает. - Капитан помолчал и с озадаченным видом передал трубку Фергюсону. - Ольстер, сэр. Армейская штаб-квартира в Лисборне. Судя по всему, что-то случилось.
Все началось незадолго до семи утра в деревне Килганнон, расположенной примерно в десяти милях от Лондондерри. Вот уже пятнадцать лет кряду Патрик Лири развозил здесь почту, и его комби "ройял-мейл" был всем хорошо знаком. Каждый день он ровно в полшестого приходил на главпочтамт Лондондерри, забирал рассортированную ночной сменой почту, заправлялся на служебной бензоколонке и ехал в Килганнон.
В полседьмого Лири останавливался под деревьями на обочине дороги у Килганнонского моста, чтобы прочитать утреннюю газету, съесть бутерброды и выпить чашку горячего кофе из термоса, который всегда возил с собой. С годами это превратилось в привычку, которая, к несчастью Лири, сработала против него.
Десять минут Качулейн терпеливо ждал, пока почтальон проглотит свои бутерброды. Затем, как обычно, Лири вышел из машины, чтобы немного прогуляться под деревьями. Сзади послышался шорох: кто-то наступил на ветку. Когда он в испуге обернулся, из-за деревьев вышел Качулейн.
Его устрашающий вид привел Лири в ужас. На Качулейне был черный свитер и черный вязаный шлем, в прорезе которого виднелись только глаза. В левой руке он держал полуавтоматический пистолет ПКК с глушителем Карсвелла.
- Если будете делать то, что я скажу, останетесь в живых, - произнес Качулейн с легким южно-ирландским акцентом.
- Как вам будет угодно, - выдавил из себя Лири. - Но, помилуйте, у меня семья, дети...
- Положите на землю фуражку и пальто.
Лири выполнил приказание.
- Прекрасно. - Качулейн протянул ему правую руку в перчатке, на ладони которой оказалась большая белая капсула. - А теперь проглотите вот это.
- Вы хотите меня отравить? - Лири вспотел от страха.
- Вы отключитесь примерно на четыре часа, и это все, - заверил его Качулейн. - Так будет лучше. - Он поднял пистолет. - Лучше, чем вот это.
Дрожащей рукой Лири взял капсулу, поднес ко рту и проглотил. Ноги у него стали словно резиновые, все вокруг показалось каким-то ненастоящим. Чья-то рука взяла его за плечо и толкнула на землю. Он ощутил лишь прикосновение мокрой травы к лицу и провалился в темноту.
Доктор Ханс Вольфганг Баум был необыкновенным человеком. Родился он в 1950 году в семье известного берлинского промышленника, а когда в 1970 году отец умер, он получил в наследство имущество стоимостью в десять миллионов долларов и разветвленную по всему миру сеть предприятий. В его положении очень многие люди вели жизнь, полную удовольствий, что, впрочем, делал и Баум. Разница же заключалась в том, что Баум находил удовольствие и в работе.
Он закончил Берлинский университет с дипломом инженера, изучал в лондонской "Скул оф Экономикс" право и защитил в Гарварде диссертацию по вопросам экономической науки. С успехом использовав все эти знания, он увеличил и расширил свои заводы в Западной Германии, Франции и США, так что теперь его личное состояние оценивалось более чем в сто миллионов долларов.
Но один проект наполнял его сердце особой гордостью - строительство завода сельскохозяйственных машин в Килганноне. Конечно, фирма "Баум АГ" могла бы создать филиал где-нибудь в другом месте, в возможности и необходимости чего было убеждено и правление. Однако ни правление, ни собственные колебания не смогли изменить решения доктора Баума, ибо он был хорошим человеком по большому счету, что в современном мире крайняя редкость.
Убежденный христианин, немецкий протестант Баум предпринимал все возможное для того, чтобы установить настоящее партнерство между протестантами и католиками на своем заводе. Он и его жена включились в жизнь местной общины и даже послали троих детей в ирландскую школу.
Всем было известно, что Баум поддерживает контакты с ИРА. Некоторые утверждали даже, что он лично встречался с легендарным Мартином Макгинессом. Кто знает, соответствовало это правде или нет, однако ИРА оставила Килганнонский завод сельхозмашин в покое. Здесь получили место более тысячи безработных католиков и протестантов.
Баум всегда стремился быть в форме. Ежедневно он вставал в одно и то же время, а именно в шесть, надевал тренировочный костюм и кроссовки. Айлин Дачерти, молодая служанка немецкой четы, к тому времени уже готовила на кухне чай.
- Завтрак в семь, Айлин, - крикнул он. - Сделай все, как обычно. Сегодня мне надо пораньше выйти. В полдевятого заседание производственного совета в Лондондерри.
Он пробежал по поляне, перепрыгнул через невысокий забор и оказался у рощи. Это была не обычная для многих утренняя трусца, а настоящий стайерский бег по обочине дороги, причем Баум при этом был целиком погружен в планы предстоящего дня.
В шесть сорок пять он закончил разминку, вышел из леса и по поросшей травой главной дороге рысцой направился к дому. Как всегда, навстречу ему выехал красный почтовый автомобиль Патрика Лири, но на этот раз почему-то свернул на обочину и остановился. Баум увидел, как Лири в форменном пальто и фуражке рассортировывает письма.
- Есть там что-нибудь для меня, Патрик? - Он просунул голову в машину.
Однако лицо водителя оказалось совершенно чужим. В темных спокойных глазах не было заметно и тени угрозы. Но это пришла смерть, чтобы забрать его с собой.
- Мне действительно искренне жаль, - сказал Качулейн. - Вы хороший человек.
"Вальтер" в его левой руке оказался приставленным к переносице Баума. Пистолет глухо гавкнул, и немец упал спиной на обочину, забрызгав траву кровью и мозгами.
Качулейн тут же включил зажигание и через пять минут был у моста, где оставил Лири. Он снял фуражку и пальто, бросил их рядом с бесчувственным телом почтальона, пробежал через лесок и перемахнул деревянный забор рядом с узкой полузаброшенной дорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63