босс никак не мог быть Северином Вежховицким. Надо же, как я опозорилась!
— С меня достаточно, — раздражённо заявила я. — Не намерена ещё раз ошибаться, и этого массивного осмотрим вместе, чтобы избежать ошибок. Именно он дал Выдре подержать медведя, а Северин тут с боку припёка, просто сидел рядом. Слушай, я в нервах забыла, что ты мне ещё сказал.
— Я сказал пани, что получил дальнейшие инструкции, — ответил Болек, чрезвычайно довольный. Ещё бы, не он совершил ошибку, а я! — Мне вручили сумку с контрабандным товаром, запертую на ключик. С ней я должен отправиться в Копенгаген через Щецин и Варнемюнде. И там этот товар… Нет, вы не поверите! Там я должен эту контрабанду рассовать по разным идиотским местам, в том числе и по мусорным ящикам! Конспирация называется! Ясно — дело нечистое, чтоб мне лопнуть!
И, желая успокоить нервы, Болек опять с головой погрузился в морскую пучину. А я, тоже чрезвычайно взволнованная, охладила морской водичкой горящее лицо и, закрыв глаза, попыталась осознать услышанное.
Потрясение, вызванное ошибкой с Северином, постепенно проходило. Если и в самом деле боссом был тот тип из Дома художника, Выдра была с ним как-то связана, а это давало мне шанс исправить ошибку, ведь с Выдрой я знакома. Хотя… Почему связана? Просто дал ей подержать медвежонка, Выдра сама сказала, он, медвежонок, ей чрезвычайно понравился, вот он, как джентльмен, и сделал даме удовольствие, дал подержать. А что, ему это ничем не грозило. Наркотики не пахнут. Вот если бы панда была набита чесноком, Выдра могла бы ещё что-то учуять, а так.., да хоть целый день прижимала бы к груди игрушку, откуда ей знать, что внутри? Был бы медведь набит золотом, тоже по тяжести могла бы заподозрить неладное, наркотики же можно было вручить ей без всяких опасений.
С большим трудом изгнав из мыслей Выдру с медвежонком, я попыталась думать конструктивно. К сожалению, мне как-то не доводилось в жизни переправлять контрабанду. Вообще никакую, не только наркотики. И тем не менее те штучки, которые предписывалось выделывать Болеку, переправляя наркотики, показались мне чрезвычайно странными и лишёнными всякого смысла. А может, во всем этом просто по своей темноте я не усматриваю никакого смысла? Крепче зажмурившись, я попыталась докопаться до смысла. Значит, так. Одна посылка отправляется в Швецию морем, плывёт в виде медведя. Допустим. Вторую Болек собственноручно доставляет в Данию, осчастливит Копенгаген. Что ж, пока все более-менее нормально и понятно, может, даже и не так уж глупо, пересылка контрабанды таким путём не вызовет подозрений. Итак, в данный момент в руках Болека окажется довольно крупная партия товара. Не тот ли случай, которого дожидался Болек, чтобы явиться с доказательствами к властям?
Я уже открыла было рот, чтобы высказать эту идею Болеку, но захлопнула его, не издав ни звука. В голове пронеслись отрывочные сведения о каких-то огромных количествах контрабандных наркотиков, перехваченных властями, вроде бы трофеи исчислялись десятками и даже сотнями килограммов, куда там до них медведю с торбой… Такую потерю наркотическая мафия пережила бы безболезненно… С другой стороны, даже несчастные несколько килограммов, находящиеся в распоряжении Болека, тоже являются железным доказательством преступления, а главное, Болек может сообщить о новом оригинальном методе контрабанды. Очень даже имеет смысл обратиться к властям!
Болек давно уже вынырнул и отфыркивался неподалёку.
— А где ты вообще остановился? — поинтересовалась я, открыв глаза.
— Снимаю комнатку у одной бабы, рядом с почтой.
— Если встать к почте лицом, направо или налево?
— Налево, такой розовый домишко. Я обрадовалась.
— Чудесненько! Я тоже снимала там комнатушку восемнадцать лет назад. Слушай, тебе не приходило в голову, что подворачивается удобный случай?
Оказывается, приходило.
— Но сначала я хотел посоветоваться с пани, — сказал Болек. — Сейчас я мог бы отколоть номер, но с кем? Хотелось бы так все провернуть, чтобы уцелеть, иначе мне просто не сносить головы.
Я опять принялась думать. На первый план нахально выдвинулась идея, которую я и высказала Болеку.
— Считаю, начать надо с того, чтобы нам с тобой вспороть медведя. Ага, погоди, ты должен был порасспрашивать про размашистого недоумка, предполагаемого убийцу моего знакомого. Порасспрашивал?
— А как же, целых шесть домов обошёл. Выдумал себе дядюшку, с которым мы договорились тут встретиться, а я по дурости прозевал его на вокзале, вот теперь и разыскиваю. Все бабы мне сочувствовали, искренне старались вспомнить, но такого не видели. Во всяком случае в этих шести домах он не ночевал.
— А в каких домах? Ты хоть улицу и номера домов запомнил?
— А как же, пани меня уж совсем за дурака считает! Я даже записал, выйдем на берег, дам список. Но боюсь, такие поиски не один год займут, многовато здесь домов.
Решение пришло само. Я уже знала, что надо делать.
— Возвращаемся! — возбуждённо потребовала я. Разворачивая к берегу матрас, я нечаянно ухватила Болека за волосы, который с криком «Да нет же, я не тону!» немедленно погрузился в воду и принялся пускать пузыри. Отпустив беднягу, я принялась энергично грести руками, по дороге излагая свой план.
— Надо сделать так, чтобы ты стал недосягаемым для своей шайки, а то ещё отберут у тебя товар. И ни в коем случае не обнаружили нашей связи. Где я тебя разыщу?
— На автобусной станции. Я там спрячусь где-нибудь. Часов в восемь?
И Болек быстро поплыл к берегу, покинув меня в море. Я не видела его, так как плыла к берегу задом. О том, что земля близко, догадалась тогда, когда зацепила рукой какого-то ребёнка. Значит, совсем мелко. Я рискнула соскочить с матраса в воду, обернулась к берегу лицом и замерла от ужаса. Приплыла я точнёхонько к оставленным на берегу вещам, и рядом с моей пляжной сумкой на разостланной подстилке сидел Зигмусь, а Болек шёл прямо на него, не отдавая себе отчёта в том, что делает!
Если бы у меня было лассо… Если бы я умела им пользоваться… Я непременно набросила бы петлю на парня и оттащила его обратно! А так… Кричать не имело смысла, любая, даже самая нейтральная фраза сразу положила бы конец нашей конспирации. Да и не услышал бы Болек моих криков, такой шум стоял на пляже. Орали дети, рядом группа молодёжи играла в волейбол, родители оглушительно призывали свои чада, гремели транзисторы. Как лунатик, вышла я на берег и, волоча матрас, двинулась следом за Болеком, сразу же смешавшись с толпой на пляже.
Зигмусь узнал Болека, когда тот чуть не наступил на него, и жутко обрадовался. До меня донеслось:
— Приветствую-приветствую! Как я рад, как рад! Такая приятная встреча! Мы не успели всего обсудить, вот удобный случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— С меня достаточно, — раздражённо заявила я. — Не намерена ещё раз ошибаться, и этого массивного осмотрим вместе, чтобы избежать ошибок. Именно он дал Выдре подержать медведя, а Северин тут с боку припёка, просто сидел рядом. Слушай, я в нервах забыла, что ты мне ещё сказал.
— Я сказал пани, что получил дальнейшие инструкции, — ответил Болек, чрезвычайно довольный. Ещё бы, не он совершил ошибку, а я! — Мне вручили сумку с контрабандным товаром, запертую на ключик. С ней я должен отправиться в Копенгаген через Щецин и Варнемюнде. И там этот товар… Нет, вы не поверите! Там я должен эту контрабанду рассовать по разным идиотским местам, в том числе и по мусорным ящикам! Конспирация называется! Ясно — дело нечистое, чтоб мне лопнуть!
И, желая успокоить нервы, Болек опять с головой погрузился в морскую пучину. А я, тоже чрезвычайно взволнованная, охладила морской водичкой горящее лицо и, закрыв глаза, попыталась осознать услышанное.
Потрясение, вызванное ошибкой с Северином, постепенно проходило. Если и в самом деле боссом был тот тип из Дома художника, Выдра была с ним как-то связана, а это давало мне шанс исправить ошибку, ведь с Выдрой я знакома. Хотя… Почему связана? Просто дал ей подержать медвежонка, Выдра сама сказала, он, медвежонок, ей чрезвычайно понравился, вот он, как джентльмен, и сделал даме удовольствие, дал подержать. А что, ему это ничем не грозило. Наркотики не пахнут. Вот если бы панда была набита чесноком, Выдра могла бы ещё что-то учуять, а так.., да хоть целый день прижимала бы к груди игрушку, откуда ей знать, что внутри? Был бы медведь набит золотом, тоже по тяжести могла бы заподозрить неладное, наркотики же можно было вручить ей без всяких опасений.
С большим трудом изгнав из мыслей Выдру с медвежонком, я попыталась думать конструктивно. К сожалению, мне как-то не доводилось в жизни переправлять контрабанду. Вообще никакую, не только наркотики. И тем не менее те штучки, которые предписывалось выделывать Болеку, переправляя наркотики, показались мне чрезвычайно странными и лишёнными всякого смысла. А может, во всем этом просто по своей темноте я не усматриваю никакого смысла? Крепче зажмурившись, я попыталась докопаться до смысла. Значит, так. Одна посылка отправляется в Швецию морем, плывёт в виде медведя. Допустим. Вторую Болек собственноручно доставляет в Данию, осчастливит Копенгаген. Что ж, пока все более-менее нормально и понятно, может, даже и не так уж глупо, пересылка контрабанды таким путём не вызовет подозрений. Итак, в данный момент в руках Болека окажется довольно крупная партия товара. Не тот ли случай, которого дожидался Болек, чтобы явиться с доказательствами к властям?
Я уже открыла было рот, чтобы высказать эту идею Болеку, но захлопнула его, не издав ни звука. В голове пронеслись отрывочные сведения о каких-то огромных количествах контрабандных наркотиков, перехваченных властями, вроде бы трофеи исчислялись десятками и даже сотнями килограммов, куда там до них медведю с торбой… Такую потерю наркотическая мафия пережила бы безболезненно… С другой стороны, даже несчастные несколько килограммов, находящиеся в распоряжении Болека, тоже являются железным доказательством преступления, а главное, Болек может сообщить о новом оригинальном методе контрабанды. Очень даже имеет смысл обратиться к властям!
Болек давно уже вынырнул и отфыркивался неподалёку.
— А где ты вообще остановился? — поинтересовалась я, открыв глаза.
— Снимаю комнатку у одной бабы, рядом с почтой.
— Если встать к почте лицом, направо или налево?
— Налево, такой розовый домишко. Я обрадовалась.
— Чудесненько! Я тоже снимала там комнатушку восемнадцать лет назад. Слушай, тебе не приходило в голову, что подворачивается удобный случай?
Оказывается, приходило.
— Но сначала я хотел посоветоваться с пани, — сказал Болек. — Сейчас я мог бы отколоть номер, но с кем? Хотелось бы так все провернуть, чтобы уцелеть, иначе мне просто не сносить головы.
Я опять принялась думать. На первый план нахально выдвинулась идея, которую я и высказала Болеку.
— Считаю, начать надо с того, чтобы нам с тобой вспороть медведя. Ага, погоди, ты должен был порасспрашивать про размашистого недоумка, предполагаемого убийцу моего знакомого. Порасспрашивал?
— А как же, целых шесть домов обошёл. Выдумал себе дядюшку, с которым мы договорились тут встретиться, а я по дурости прозевал его на вокзале, вот теперь и разыскиваю. Все бабы мне сочувствовали, искренне старались вспомнить, но такого не видели. Во всяком случае в этих шести домах он не ночевал.
— А в каких домах? Ты хоть улицу и номера домов запомнил?
— А как же, пани меня уж совсем за дурака считает! Я даже записал, выйдем на берег, дам список. Но боюсь, такие поиски не один год займут, многовато здесь домов.
Решение пришло само. Я уже знала, что надо делать.
— Возвращаемся! — возбуждённо потребовала я. Разворачивая к берегу матрас, я нечаянно ухватила Болека за волосы, который с криком «Да нет же, я не тону!» немедленно погрузился в воду и принялся пускать пузыри. Отпустив беднягу, я принялась энергично грести руками, по дороге излагая свой план.
— Надо сделать так, чтобы ты стал недосягаемым для своей шайки, а то ещё отберут у тебя товар. И ни в коем случае не обнаружили нашей связи. Где я тебя разыщу?
— На автобусной станции. Я там спрячусь где-нибудь. Часов в восемь?
И Болек быстро поплыл к берегу, покинув меня в море. Я не видела его, так как плыла к берегу задом. О том, что земля близко, догадалась тогда, когда зацепила рукой какого-то ребёнка. Значит, совсем мелко. Я рискнула соскочить с матраса в воду, обернулась к берегу лицом и замерла от ужаса. Приплыла я точнёхонько к оставленным на берегу вещам, и рядом с моей пляжной сумкой на разостланной подстилке сидел Зигмусь, а Болек шёл прямо на него, не отдавая себе отчёта в том, что делает!
Если бы у меня было лассо… Если бы я умела им пользоваться… Я непременно набросила бы петлю на парня и оттащила его обратно! А так… Кричать не имело смысла, любая, даже самая нейтральная фраза сразу положила бы конец нашей конспирации. Да и не услышал бы Болек моих криков, такой шум стоял на пляже. Орали дети, рядом группа молодёжи играла в волейбол, родители оглушительно призывали свои чада, гремели транзисторы. Как лунатик, вышла я на берег и, волоча матрас, двинулась следом за Болеком, сразу же смешавшись с толпой на пляже.
Зигмусь узнал Болека, когда тот чуть не наступил на него, и жутко обрадовался. До меня донеслось:
— Приветствую-приветствую! Как я рад, как рад! Такая приятная встреча! Мы не успели всего обсудить, вот удобный случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84