К нему никто не подошёл, никто издали не наблюдал за ним.
Сначала пляж был вообще пуст, потом появился какой-то спортсмен и трусцой двинулся вдоль берега в восточном направлении. Вскоре по соседнему проходу между дюнами сбежала молодая пара и с разбегу кинулась в море. Болек прицепился к тросу лебёдки. Сверху не торопясь спустились к своему катеру рыбаки, без особого интереса глянули на Болека, влезли в свой катер и занялись снаряжением. Болек поднялся наверх, включил мотор. Его лодка дрогнула и поползла по тросу к воде. Съезжала она как-то неуклюже, но быстро, и я ещё подумала — не нарочно ли это делается с целью оправдать последующее повреждение? Лодка совсем легла на бок, Болек выключил мотор и подошёл к ней.
Рыбаки посочувствовали Болеку и громкими криками предложили помощь. Один из них поднялся к мотору лебёдки, а Болек внизу подпёр свою лайбу, чтобы держалась прямо. Пока я, преодолевая сонливость, сообразила, что ни один из рыбаков не приближался к Болеку, лодка последнего оказалась уже наполовину в воде.
Рыбак вернулся к товарищам, а Болек с лопатой в руке поднялся по склону дюны и выкопал из песка предмет, который и в самом деле по форме напоминал миниатюрную подводную лодку. Ага, та самая, управляемая на расстоянии, с контрабандным медвежонком в серёдке. С некоторым усилием Болек потащил её по песку к воде. Все ещё не исключалась возможность, что кто-то с другой пандой в руках подбежит к нему и произведёт замену, но никто не подбегал. Вот Болек дотащил своё изобретение до воды и прицепил игрушечную лодку к настоящей, затем, войдя в воду, протолкнул обе на более глубокое место. Когда вода уже достигала ему до пояса, парень влез в лодку и принялся натягивать на мачту парус.
Натянув до половины, Болек вдруг засомневался, огляделся по сторонам, махнул рукой и включил моторчик. Наблюдая за каждым движением парня, я тоже огляделась. Море было спокойно, как тарелка с супом, и совершенно пустое, если не считать упомянутой уже молодой пары, плещущейся в некотором отдалении. К Болеку мог подплыть аквалангист, чтобы заменить медведей, но вероятней всего, сделал бы это подальше от берега. Во всяком случае пока ничья голова из моря не высовывалась.
Болек не торопясь отчалил от берега, глядя не вдаль, а себе под ноги. Вот затормозил, немного постоял на месте, потом снова двинулся вперёд, на этот раз с удвоенной скоростью.
Тем временем рыбаки успели столкнуть свой катер на воду, и появилась бригада того катера, у которого я сидела. Пришлось переместиться подальше, зачем рисковать? Ведь тросом лебёдки запросто могли отрезать мне ногу, такие случаи бывали. На минуту я перестала наблюдать за Болеком, а когда, усевшись в безопасном месте, опять на него взглянула, увидела, что он повернул назад и несётся к берегу на максимальной скорости.
Похоже, не я одна обратила на это внимание, заинтересовались все, находившиеся в этот час на пляже: пятеро рыбаков и трое посторонних мужчин, появление которых на берегу я прозевала. Во всяком случае теперь, когда такая куча народу бросилась навстречу Болеку, я имела полное право тоже проявить интерес к происходящему, встала и присоединилась к кучке любопытных.
Уж не знаю, как им с сержантом удалось такого добиться, но лодка Болека была полна воды. Управляемая на расстоянии контрабанда спокойно телепалась на поверхности моря позади лодки. Рыбаки вытащили Болека на песок и принялись осматривать лодку, из которой Болек стал энергично вычерпывать воду пластмассовым ведёрком. Из трех посторонних мужчин один прогулочным шагом двинулся в направлении бывших советских прибалтийских республик.
Внутренний голос повелел мне следовать за ним. Незнакомец шёл не торопясь, останавливался, любовался на утреннее море. Найдя плоский камешек, ловко бросал его так, что тот раз семь прыгал по поверхности воды, прежде чем потонуть. В этих случаях я тоже останавливалась и восхищённо наблюдала за такими подвигами, благодаря чему имела возможность, на всякий случай, как следует рассмотреть незнакомца.
Это был мужчина лет сорока, блондин, волосики средней длины, до ушей, рост высокий, упитанность тоже средняя, лицо круглое, чисто выбрит, нос как нос. Ничего особенного, никаких характерных примет. Миллионы таких мужчин расхаживают по свету.
Незнакомцу надоело швырять камешки, он прибавил шагу и через очередной проход в дюнах направился в порт, причём два раза обернулся, но я такую опасность учитывала и заблаговременно пряталась в прибрежных зарослях. Надеюсь, меня он не заметил. Таким образом довёл меня до порта, и тут выяснилось, что его машина на стоянке припаркована рядом с моей. Мужчина сел в машину и двинулся в направлении города. Из очередного укрытия я бегом кинулась к своей машине и помчалась следом. Догнала его, когда делал левый поворот у бензоколонки, запомнила номер машины и повернула направо, чтобы чего не подумал. Отъехав, остановила машину и записала номер, не полагаясь на память. По опыту знала — на десять минут хватит, а потом.., лучше и не говорить.
Вернувшись в порт, я увидела сержанта, который уже сидел на мотоцикле, готовясь в путь. Остановив рядом машину, сунула ему клочок сигаретной обёртки с номером незнакомца, сказала о нем два слова и успела узнать, что за отплытием Болека сверху наблюдал какой-то бородатый. Сидел на песке и наблюдал. Впрочем, до сих пор сидит, сержанту надо возвращаться, а жаль, не мешало бы и за бородатым присмотреть, а так останется без присмотра, вот разве что я…
Болек уже вычерпал почти всю воду из лодки. Рыбаки с интересом рассматривали её нижнюю часть, поминая нехорошими словами камни на мелководье и у самого берега. Похоже, происшествие не показалось им таким уж чрезвычайным, они искренне сочувствовали Болеку, интересовались, не приходилось ли ему причаливать в Песках, там у самого берега до сих пор торчат остовы затонувших в войну двух кораблей, запросто мог зацепиться и именно там повредить обшивку лодки. Или, может, плыл во время отлива вон возле той полузатонувшей баржи? Тоже опасная штука. Болек охотно признал и Пески, и баржу.
Я мысленно выругала себя: ведь прекрасно знала об этих опасных для моряков западнях и не сообразила подсказать такую отличную причину аварии!
Один рыбачий катер уже виднелся в море, второй тоже готовился к отплытию. На пляже стали появляться курортники, многие уже плескались в воде. Я взглянула на часы — седьмой час, могу и я окунуться, чтобы немного взбодриться.
Воспользовавшись тем, что рыбаки оставили его в покое, Болек сел на песок рядом с лодкой, вытащил из кармана блокнот и карандаш и, глядя на лодку и морща лоб, принялся что-то записывать. Молодец, очень хорошо притворялся, любой, глядя на него, подумал бы, что подсчитывает нанесённый ему ущерб и составляет список того, что потребуется для ремонта лодки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Сначала пляж был вообще пуст, потом появился какой-то спортсмен и трусцой двинулся вдоль берега в восточном направлении. Вскоре по соседнему проходу между дюнами сбежала молодая пара и с разбегу кинулась в море. Болек прицепился к тросу лебёдки. Сверху не торопясь спустились к своему катеру рыбаки, без особого интереса глянули на Болека, влезли в свой катер и занялись снаряжением. Болек поднялся наверх, включил мотор. Его лодка дрогнула и поползла по тросу к воде. Съезжала она как-то неуклюже, но быстро, и я ещё подумала — не нарочно ли это делается с целью оправдать последующее повреждение? Лодка совсем легла на бок, Болек выключил мотор и подошёл к ней.
Рыбаки посочувствовали Болеку и громкими криками предложили помощь. Один из них поднялся к мотору лебёдки, а Болек внизу подпёр свою лайбу, чтобы держалась прямо. Пока я, преодолевая сонливость, сообразила, что ни один из рыбаков не приближался к Болеку, лодка последнего оказалась уже наполовину в воде.
Рыбак вернулся к товарищам, а Болек с лопатой в руке поднялся по склону дюны и выкопал из песка предмет, который и в самом деле по форме напоминал миниатюрную подводную лодку. Ага, та самая, управляемая на расстоянии, с контрабандным медвежонком в серёдке. С некоторым усилием Болек потащил её по песку к воде. Все ещё не исключалась возможность, что кто-то с другой пандой в руках подбежит к нему и произведёт замену, но никто не подбегал. Вот Болек дотащил своё изобретение до воды и прицепил игрушечную лодку к настоящей, затем, войдя в воду, протолкнул обе на более глубокое место. Когда вода уже достигала ему до пояса, парень влез в лодку и принялся натягивать на мачту парус.
Натянув до половины, Болек вдруг засомневался, огляделся по сторонам, махнул рукой и включил моторчик. Наблюдая за каждым движением парня, я тоже огляделась. Море было спокойно, как тарелка с супом, и совершенно пустое, если не считать упомянутой уже молодой пары, плещущейся в некотором отдалении. К Болеку мог подплыть аквалангист, чтобы заменить медведей, но вероятней всего, сделал бы это подальше от берега. Во всяком случае пока ничья голова из моря не высовывалась.
Болек не торопясь отчалил от берега, глядя не вдаль, а себе под ноги. Вот затормозил, немного постоял на месте, потом снова двинулся вперёд, на этот раз с удвоенной скоростью.
Тем временем рыбаки успели столкнуть свой катер на воду, и появилась бригада того катера, у которого я сидела. Пришлось переместиться подальше, зачем рисковать? Ведь тросом лебёдки запросто могли отрезать мне ногу, такие случаи бывали. На минуту я перестала наблюдать за Болеком, а когда, усевшись в безопасном месте, опять на него взглянула, увидела, что он повернул назад и несётся к берегу на максимальной скорости.
Похоже, не я одна обратила на это внимание, заинтересовались все, находившиеся в этот час на пляже: пятеро рыбаков и трое посторонних мужчин, появление которых на берегу я прозевала. Во всяком случае теперь, когда такая куча народу бросилась навстречу Болеку, я имела полное право тоже проявить интерес к происходящему, встала и присоединилась к кучке любопытных.
Уж не знаю, как им с сержантом удалось такого добиться, но лодка Болека была полна воды. Управляемая на расстоянии контрабанда спокойно телепалась на поверхности моря позади лодки. Рыбаки вытащили Болека на песок и принялись осматривать лодку, из которой Болек стал энергично вычерпывать воду пластмассовым ведёрком. Из трех посторонних мужчин один прогулочным шагом двинулся в направлении бывших советских прибалтийских республик.
Внутренний голос повелел мне следовать за ним. Незнакомец шёл не торопясь, останавливался, любовался на утреннее море. Найдя плоский камешек, ловко бросал его так, что тот раз семь прыгал по поверхности воды, прежде чем потонуть. В этих случаях я тоже останавливалась и восхищённо наблюдала за такими подвигами, благодаря чему имела возможность, на всякий случай, как следует рассмотреть незнакомца.
Это был мужчина лет сорока, блондин, волосики средней длины, до ушей, рост высокий, упитанность тоже средняя, лицо круглое, чисто выбрит, нос как нос. Ничего особенного, никаких характерных примет. Миллионы таких мужчин расхаживают по свету.
Незнакомцу надоело швырять камешки, он прибавил шагу и через очередной проход в дюнах направился в порт, причём два раза обернулся, но я такую опасность учитывала и заблаговременно пряталась в прибрежных зарослях. Надеюсь, меня он не заметил. Таким образом довёл меня до порта, и тут выяснилось, что его машина на стоянке припаркована рядом с моей. Мужчина сел в машину и двинулся в направлении города. Из очередного укрытия я бегом кинулась к своей машине и помчалась следом. Догнала его, когда делал левый поворот у бензоколонки, запомнила номер машины и повернула направо, чтобы чего не подумал. Отъехав, остановила машину и записала номер, не полагаясь на память. По опыту знала — на десять минут хватит, а потом.., лучше и не говорить.
Вернувшись в порт, я увидела сержанта, который уже сидел на мотоцикле, готовясь в путь. Остановив рядом машину, сунула ему клочок сигаретной обёртки с номером незнакомца, сказала о нем два слова и успела узнать, что за отплытием Болека сверху наблюдал какой-то бородатый. Сидел на песке и наблюдал. Впрочем, до сих пор сидит, сержанту надо возвращаться, а жаль, не мешало бы и за бородатым присмотреть, а так останется без присмотра, вот разве что я…
Болек уже вычерпал почти всю воду из лодки. Рыбаки с интересом рассматривали её нижнюю часть, поминая нехорошими словами камни на мелководье и у самого берега. Похоже, происшествие не показалось им таким уж чрезвычайным, они искренне сочувствовали Болеку, интересовались, не приходилось ли ему причаливать в Песках, там у самого берега до сих пор торчат остовы затонувших в войну двух кораблей, запросто мог зацепиться и именно там повредить обшивку лодки. Или, может, плыл во время отлива вон возле той полузатонувшей баржи? Тоже опасная штука. Болек охотно признал и Пески, и баржу.
Я мысленно выругала себя: ведь прекрасно знала об этих опасных для моряков западнях и не сообразила подсказать такую отличную причину аварии!
Один рыбачий катер уже виднелся в море, второй тоже готовился к отплытию. На пляже стали появляться курортники, многие уже плескались в воде. Я взглянула на часы — седьмой час, могу и я окунуться, чтобы немного взбодриться.
Воспользовавшись тем, что рыбаки оставили его в покое, Болек сел на песок рядом с лодкой, вытащил из кармана блокнот и карандаш и, глядя на лодку и морща лоб, принялся что-то записывать. Молодец, очень хорошо притворялся, любой, глядя на него, подумал бы, что подсчитывает нанесённый ему ущерб и составляет список того, что потребуется для ремонта лодки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84