Внизу раскинулась долина, скрытая туманом. Но иногда ветер разгонял туман и мы видели далеко внизу маленькие усадьбы. И даже наших людей. Они стояли, задрав головы, должно быть, нас, испачканных землей и прижавшихся к черной горе было плохо видно. Над нами вздымались крутые скалы. А слева от выступающей вперед полки, но ниже нас, находился уступ, на котором залегли бонды.
Снизу полку, словно морщина кожу, рассекала узкая трещина. Свиной Стефан полез по ней, цепляясь за камень ногтями. Коза здесь не пролезла бы, но он пролез. Он висел над нами, и мы были бессильны помочь ему — если б упал он, упали бы и мы. Но он пролез через всю трещину, закрепил веревку за камень, и вскоре мы тоже были уже наверху.
Полка была маленькая и с сильным наклоном, наши ноги едва умещались на ней. Мы жались к стене, чтобы не соскользнуть вниз. Слева от нас была площадка немного побольше. Добравшись до нее, мы наконец оказались в безопасности.
Бонды лежали на уступе под нами, они заняли удобную позицию над проходившей ниже тропой и запаслись камнями. Нас они не видели.
Каждый из нас натянул свой лук, и стрелы полетели вниз. Мы заранее договорились, кто в кого метит, и двое упали. Другие вскочили, мы издали свой устрашающий вопль, один из бондов споткнулся, упал и рухнул в пропасть. Мы начали швырять в них камни. Двоих удалось подбить, третий оступился, повис на веревке, а потом с отчаянным криком полетел вниз. Другие начали торопливо спускаться. Но тропа, что привела их наверх, тоже мало походила на проселочную дорогу. Мы пустили им вдогонку несколько стрел, теперь их осталось только трое. Один упал, двое других на задницах заскользили вниз. Сорвались они в пропасть или нет, с нашего места было не видно.
В тот же вечер три сотни людей с лошадьми преодолели опасную тропу и спустились к селению.
***
К вечеру мы были уже на землях Лерадаля, шел дождь к было темно. Мы не хотели пугать местных бондов, заходя в усадьбы, и предпочитали не разводить огня. Нам следовало вести себя потише, наутро мы собирались захватить все корабли, что стояли во фьорде. Но когда забрезжило утро, наши надежды рухнули: во фьорд вошли двадцать пять боевых кораблей с вооруженными воинами на борту, и мы поняли, что не найдем среди них своих друзей.
Конунг приказал построиться и приготовиться к сражению. Мы надеялись, что, если люди, прибывшие на кораблях, сойдут на берег, не все из них такими же веселыми вернутся назад. Мы не сомневались, что разобьем их. Потом бы мы захватили корабли и в скором времени были бы уже в Бьёргюне. Однако было похоже на то, что люди на кораблях вовсе не жаждут сразиться с нами. Корабли со спущенными парусами остановились в нескольких саженях от берега. Конунг спрятал дружинников в ближнем лесочке. Если бы враг все-таки решил напасть на нас, конунг с остальными людьми отступил бы, и дружинники, выбежав из леса, с одной стороны, и мы, с другой, вступили бы с ним в сражение. Взяли бы его в клещи и отрезали бы ему путь к кораблям.
Но они не напали на нас.
День тянулся медленно, мы сидели в укрытии, но они так и не сошли с кораблей. Сигурд предложил спуститься к берегу и осыпать их бранью, обычно это хорошо помогало. Но конунг не верил, что врага удастся расшевелить столь детским способом. Мы все понимали, о чем он думал. Останутся ли корабли во фьорде или уйдут отсюда — морской путь на Бьёргюн для нас одинаково закрыт. Была уже поздняя осень. И путь через горы в этот торговый город, лежавший на краю моря, был не для слабых.
Днем мы захватили в плен одного бонда, и Вильяльм отрубил ему два пальца. Тогда бонд рассказал, что предводителя на корабле зовут Эцур — это был тот самый Эцур, усадьбу которого мы разграбили, когда переправлялись через Рёнд, Возможно, он еще не знал о том, что случилось после его отъезда из дома, что его серебро перекочевало в наш сундук и что он мог бы получить его обратно, явись он за ним к нам. На одном из кораблей подняли стяг. Он бессильно поник под дождем. Это был корабль Эцура. Время от времени несколько человек поднимались на корму и оттуда смотрели на берег. Один из них наверняка был он сам.
Конунг собрал своих людей на совет.
— Если мы не заставим их сойти на берег, фьорд для нас будет заперт, это ясно. Вы все слышали рассказы о жадности этого Эцура, когда мы были в его усадьбе. Если бы нам удалось дать ему знать, что его серебро здесь, гнев и жадность заставили бы его напасть на нас. Однако нам будет нелегко оказать ему достойный прием.
Конунг велел позвать одного молодого ямта по имени Асли, этот Асли уже доказал нам свой ум и бесстрашие.
— Ты можешь отказаться выполнить мою просьбу, — сказал ему конунг, — если тебе хочется прославиться каким-нибудь иным образом и ты решишь подождать со славой до другого раза. Надо найти небольшую лодку и поплыть к кораблям, мы пустим вдогонку за тобой трех человек. Они будут орать, чтобы ты немедленно вернулся назад, но ты будешь грести быстрей, чем они. Тебя поднимут на борт, но говорить там ты будешь только с самим Эцуром. Подойдешь к нему и скажешь, как я тебя научу.
Это небезопасное дело. Если они сойдут на берег, постарайся улизнуть от них, так для тебя будет лучше. Если тебе дадут оружие, чтобы ты сражался против нас, возьми его, но старайся никого не зарубить им.
— Если ты предоставил мне выбор, прославиться мне нынче или завтра, то я не вижу никаких причин откладывать это на завтра. Я никогда не отличался терпением. Но мужества у меня хватит, — ответил Асли.
Он был не чужд хвастовства, но смелость давала ему право на это. Мы посоветовали Асли выпить пива, прежде чем он отправиться навстречу неизвестной судьбе, пиво поможет ему в его деле.
— Нет, — отказался Асли. — Им покажется подозрительным, если от меня будет пахнуть пивом. У человека перед побегом нет времени пить пиво.
— Ты умный человек, — сказал мой добрый отец Эйнар Мудрый, — и я не удивлюсь, если ты останешься в живых, но если ты умрешь, то умрешь без позора.
Мы подползли к опушке леса, чтобы наблюдать за Асли. Он приготовился, приготовился и Вильяльм с двумя своими дружинниками. В прибрежных камнях стояли несколько лодок, Асли неожиданно выскочил из леса и пустился к берегу. Он был без оружия, куртка на нем была разорвана, он не кричал, кричал Вильяльм и его люди. На мгновение показалось, что один из дружинников вот-вот схватит Асли. Но он споткнулся и упал, Вильяльм с бранью упал на него, Асли прыгнул в лодку, оттолкнулся от берега и налег на весла. Его преследователи нашли другую лодку. Они уже почти настигли Асли, но тут у них сломалась уключина и лодка закружилась на месте. Это заняло время, и Асли ушел от преследования, люди на корабле внимательно наблюдали за происходившим, первые стрелы пролетели у Асли над головой и упали возле лодки Вильяльма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Снизу полку, словно морщина кожу, рассекала узкая трещина. Свиной Стефан полез по ней, цепляясь за камень ногтями. Коза здесь не пролезла бы, но он пролез. Он висел над нами, и мы были бессильны помочь ему — если б упал он, упали бы и мы. Но он пролез через всю трещину, закрепил веревку за камень, и вскоре мы тоже были уже наверху.
Полка была маленькая и с сильным наклоном, наши ноги едва умещались на ней. Мы жались к стене, чтобы не соскользнуть вниз. Слева от нас была площадка немного побольше. Добравшись до нее, мы наконец оказались в безопасности.
Бонды лежали на уступе под нами, они заняли удобную позицию над проходившей ниже тропой и запаслись камнями. Нас они не видели.
Каждый из нас натянул свой лук, и стрелы полетели вниз. Мы заранее договорились, кто в кого метит, и двое упали. Другие вскочили, мы издали свой устрашающий вопль, один из бондов споткнулся, упал и рухнул в пропасть. Мы начали швырять в них камни. Двоих удалось подбить, третий оступился, повис на веревке, а потом с отчаянным криком полетел вниз. Другие начали торопливо спускаться. Но тропа, что привела их наверх, тоже мало походила на проселочную дорогу. Мы пустили им вдогонку несколько стрел, теперь их осталось только трое. Один упал, двое других на задницах заскользили вниз. Сорвались они в пропасть или нет, с нашего места было не видно.
В тот же вечер три сотни людей с лошадьми преодолели опасную тропу и спустились к селению.
***
К вечеру мы были уже на землях Лерадаля, шел дождь к было темно. Мы не хотели пугать местных бондов, заходя в усадьбы, и предпочитали не разводить огня. Нам следовало вести себя потише, наутро мы собирались захватить все корабли, что стояли во фьорде. Но когда забрезжило утро, наши надежды рухнули: во фьорд вошли двадцать пять боевых кораблей с вооруженными воинами на борту, и мы поняли, что не найдем среди них своих друзей.
Конунг приказал построиться и приготовиться к сражению. Мы надеялись, что, если люди, прибывшие на кораблях, сойдут на берег, не все из них такими же веселыми вернутся назад. Мы не сомневались, что разобьем их. Потом бы мы захватили корабли и в скором времени были бы уже в Бьёргюне. Однако было похоже на то, что люди на кораблях вовсе не жаждут сразиться с нами. Корабли со спущенными парусами остановились в нескольких саженях от берега. Конунг спрятал дружинников в ближнем лесочке. Если бы враг все-таки решил напасть на нас, конунг с остальными людьми отступил бы, и дружинники, выбежав из леса, с одной стороны, и мы, с другой, вступили бы с ним в сражение. Взяли бы его в клещи и отрезали бы ему путь к кораблям.
Но они не напали на нас.
День тянулся медленно, мы сидели в укрытии, но они так и не сошли с кораблей. Сигурд предложил спуститься к берегу и осыпать их бранью, обычно это хорошо помогало. Но конунг не верил, что врага удастся расшевелить столь детским способом. Мы все понимали, о чем он думал. Останутся ли корабли во фьорде или уйдут отсюда — морской путь на Бьёргюн для нас одинаково закрыт. Была уже поздняя осень. И путь через горы в этот торговый город, лежавший на краю моря, был не для слабых.
Днем мы захватили в плен одного бонда, и Вильяльм отрубил ему два пальца. Тогда бонд рассказал, что предводителя на корабле зовут Эцур — это был тот самый Эцур, усадьбу которого мы разграбили, когда переправлялись через Рёнд, Возможно, он еще не знал о том, что случилось после его отъезда из дома, что его серебро перекочевало в наш сундук и что он мог бы получить его обратно, явись он за ним к нам. На одном из кораблей подняли стяг. Он бессильно поник под дождем. Это был корабль Эцура. Время от времени несколько человек поднимались на корму и оттуда смотрели на берег. Один из них наверняка был он сам.
Конунг собрал своих людей на совет.
— Если мы не заставим их сойти на берег, фьорд для нас будет заперт, это ясно. Вы все слышали рассказы о жадности этого Эцура, когда мы были в его усадьбе. Если бы нам удалось дать ему знать, что его серебро здесь, гнев и жадность заставили бы его напасть на нас. Однако нам будет нелегко оказать ему достойный прием.
Конунг велел позвать одного молодого ямта по имени Асли, этот Асли уже доказал нам свой ум и бесстрашие.
— Ты можешь отказаться выполнить мою просьбу, — сказал ему конунг, — если тебе хочется прославиться каким-нибудь иным образом и ты решишь подождать со славой до другого раза. Надо найти небольшую лодку и поплыть к кораблям, мы пустим вдогонку за тобой трех человек. Они будут орать, чтобы ты немедленно вернулся назад, но ты будешь грести быстрей, чем они. Тебя поднимут на борт, но говорить там ты будешь только с самим Эцуром. Подойдешь к нему и скажешь, как я тебя научу.
Это небезопасное дело. Если они сойдут на берег, постарайся улизнуть от них, так для тебя будет лучше. Если тебе дадут оружие, чтобы ты сражался против нас, возьми его, но старайся никого не зарубить им.
— Если ты предоставил мне выбор, прославиться мне нынче или завтра, то я не вижу никаких причин откладывать это на завтра. Я никогда не отличался терпением. Но мужества у меня хватит, — ответил Асли.
Он был не чужд хвастовства, но смелость давала ему право на это. Мы посоветовали Асли выпить пива, прежде чем он отправиться навстречу неизвестной судьбе, пиво поможет ему в его деле.
— Нет, — отказался Асли. — Им покажется подозрительным, если от меня будет пахнуть пивом. У человека перед побегом нет времени пить пиво.
— Ты умный человек, — сказал мой добрый отец Эйнар Мудрый, — и я не удивлюсь, если ты останешься в живых, но если ты умрешь, то умрешь без позора.
Мы подползли к опушке леса, чтобы наблюдать за Асли. Он приготовился, приготовился и Вильяльм с двумя своими дружинниками. В прибрежных камнях стояли несколько лодок, Асли неожиданно выскочил из леса и пустился к берегу. Он был без оружия, куртка на нем была разорвана, он не кричал, кричал Вильяльм и его люди. На мгновение показалось, что один из дружинников вот-вот схватит Асли. Но он споткнулся и упал, Вильяльм с бранью упал на него, Асли прыгнул в лодку, оттолкнулся от берега и налег на весла. Его преследователи нашли другую лодку. Они уже почти настигли Асли, но тут у них сломалась уключина и лодка закружилась на месте. Это заняло время, и Асли ушел от преследования, люди на корабле внимательно наблюдали за происходившим, первые стрелы пролетели у Асли над головой и упали возле лодки Вильяльма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88