Откуда, по твоему, берутся полуэльфы, идиот? Ягодка тем слаще, чем запретнее. Ты разве не видел, как она смотрит на него? Нет, конечно нет. Потому что ты простак, простофиля. И смотрите у меня, не ошибитесь. Он нападет на нас прежде, чем мы доберемся до города. Вот почему мы должны напрячь все наши силы и пересечь пустоши до заката солнца.
— Не то, чтобы я сомневаюсь в правильности вашего суждения, милорд, — сказал Горак, — но почему?
— А как тебе понравится мысль о том, чтобы провести здесь всю ночь без огня? — сказал Ториан. — Здесь нечему гореть, а сегодня не полнолуние. Эльфлинг может видеть в темноте. А ты?
— О, — сказал Горак, спотыкаясь.
— Как только мы уберемся из пустошей и окажемся в предгорьях, появиться кустарник, который может гореть, — сказал Ториан. — И если он попытается подойти к нам, мы увидим как свет отражается в его зрачках. Они у него светятся, как у кота, и ты их увидишь. И даже тогда, когда вы увидете их, уже может быть поздно.Тем не менее любое предупреждение лучше, чем никакого.
— Если бы я был эльфлингом, я бы подождал нападать, по меньшей мере пока мы не окажемся в горах, — уверенно сказал Ровик. — Там есть где укрыться.
Если бы ты был эльфлингом, я был бы намного более уверен в наших шансах, — сухо сказал Ториан. — Без сомнения, он решил, что мы именно так и думаем, и нанесет удар до того, чтобы застать нас врасплох.
— Вы были бы замечательным генералом, милорд, — сказал Ровик.
— Генералы служат королям, — ответил Ториан. — Мои амбиции намного выше. А ваши, если они у вас вообще есть, должны быть направлены на то, как бы выжить в ближайшие дни. Нас было почти дюжина, когда мы отправились в погоню. А теперь нас только трое. И перед нами еще четыре дня пути.
— Но он только один, — сказал Горак. — Он больше не может рассчитывать на меч монахини. Вы думаете, что он один лучше нас троих, даже если он Мастер Пути?
— Даже если это не так, я предпочитаю не идти на риск, — сказал Ториан.
— А что вы на самом деле думаете о наших шансах, милорд? — взволнованно спросил Ровик.
— Это зависит от того, насколько вы оба хотите жить, — сказал Ториан. — Монахиня наш лучший шанс на то, чтобы вернуться назад живым. Глядите на нее и помните, что она одна ваша безопасность. Держитесь к ней ближе, чем ее тень, и пока будет шанс, что вы успеете убить ее быстро, Кочевник не осмелиться напасть.
Риана слышала этот разговор, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, и все, что она могла, бросить на него ненавидящий взгляд. Ториан увидел его и оскалился. — Нет, вы только посмотрите! — сказал он. — Если бы взгляд мог убивать, я бы сгорел на месте. — Потом он посмотрел на Коранну. — А что касается вас, моя принцесса, я очень благодарен вам, считайте меня своим должником. Если бы вы так вовремя не проявили свой королевский характер, это путешествие закончилась бы для меня еще там, в гроте.
Коранна также была связана, как и Риана, в ее рту торчал точно такой же кляп, но ее глаза ясно передавали и ее горе и ее самоуничижение. Она слишком хорошо помнила, что случилось. Она опять и опять проигрывала в уме события, произошедшие в гроте, ужасно мучая себя, и обвиняя себя не только в том, что случилось с ней самой, но и в том, что случилось с Рианой.
Увидев Ториана разоруженным и растерянным, она поверила, что он пал духом и смирился с поражением. И она могла думать только об оскорблении, которое он нанес ей. Он презрительно отозвался о ней как о своей собственности, о вещи, которая принадлежит ему, и она настолько была переполнена гневом и яростью, что могла подумать только об одном — отхлестать его по щекам, унизить его перед его собственными людьми, как он унизил ее. Ей даже в голову не пришло, что он может поднять руку против нее, что может схватить ее, принцессу королевской крови, что без оружия он не менее опасен, чем с мечом в руках. Никто и никогда не поднимал на нее руку. Никто не осмеливался. Она была принцесса, принцесса Королевского Дома Нибеная.
Я была дурой, с горечью подумала она, избалованной, изнеженной, высокомерной маленькой дурой, и я заслужила то, что случилось со мной. Но за что это несчастье обрушилось на Риану, которая всего лишь протянула мне руку помощи в трудную минуту? Даже ее друзья из Союза Масок стали ее друзьями только потому, что она могла быть полезна им. И Сорак хотел ее использовать, тоже, хотя она знала, что его мотивы не совсем эгоистичны. Но Риана… Риана не выигрывала ничего от дружбы с ней. Поначалу она была даже настроена против нее, пока они не узнали друг друга получше. Риана была ее единственным настоящим другом, а после того, как Кетер связал их невидимой цепью, она вообще не понимала, как кто-то может быть ближе к ней, чем эта монахиня-виличчи. И вот как она отплатила ей за дружбу! Коранна знала, что это целиком и полностью ее вина, и не могла простить себя.
Слезы текли по ее щекам и смачивали ее кляп. Она даже не могла поднять руку, чтобы вытереть их. Как глубоко пала принцесса Королевского Дома Нибеная. А когда они окажутся в имении Ториана, она, без сомнения, падет еще дальше. В самом начале Ториан обращался к ней так, как и приличествует обращаться к женщине в ее положении, и надеялся завоевать ее любовь вежливостью и джентельменскими манерами. Но теперь граница перейдена, его грязные руки уже побывали на ней. Он показал свои настоящие цвета, которые скрывались за аристократическим шармом. Теперь она действительно знала этого человека, и ее теперь не обманет его показной внешний лоск. Она ни секунды не сомневалась, что он возьмет ее силой, если не сумеет завоевать другими путями.
Но что будет с Рианой. Она видела, как наемники глядят на нее. Она была прекрасная, юная монахиня-виличчи — и девственница. Они глядели на нее так, как если бы она была лакомым кусочком мяса, а они — голодными стервятниками. Скорее всего Ториан пообещал ее им. Какие бы муки она не испытала, оказавшись в руках Ториан, Риане будет намного хуже. Коранна просто не могла вынести эту мысль. Что-нибудь, она обязана сделать что-нибудь! Но что она может сделать? Если Риана, которая намного сильнее и намного выносливее, чем она, не в состоянии убежать, какая надежда есть у нее ?
И в своем отчаянии, в своем беспокойстве за свою подругу, где-то глубоко внутри принцессы загорелась искра. Это была маленькая искра, едва светящаяся, но медленно и постепенно, она начала разгораться. Такой сорт огня зажигается только внутри тех, кому нечего терять. Только те, для кого жизнь значит меньше, чем некоторая цель, некоторый идеал, могут почувствовать в своей груди такое пламя. Когда искра превратилась в огонь, от которого загорелось все ее тело, Коранна решила, что когда-нибудь, даже если это будет стоить ей жизни, она сумеет сбросить веревки и помочь Риане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Не то, чтобы я сомневаюсь в правильности вашего суждения, милорд, — сказал Горак, — но почему?
— А как тебе понравится мысль о том, чтобы провести здесь всю ночь без огня? — сказал Ториан. — Здесь нечему гореть, а сегодня не полнолуние. Эльфлинг может видеть в темноте. А ты?
— О, — сказал Горак, спотыкаясь.
— Как только мы уберемся из пустошей и окажемся в предгорьях, появиться кустарник, который может гореть, — сказал Ториан. — И если он попытается подойти к нам, мы увидим как свет отражается в его зрачках. Они у него светятся, как у кота, и ты их увидишь. И даже тогда, когда вы увидете их, уже может быть поздно.Тем не менее любое предупреждение лучше, чем никакого.
— Если бы я был эльфлингом, я бы подождал нападать, по меньшей мере пока мы не окажемся в горах, — уверенно сказал Ровик. — Там есть где укрыться.
Если бы ты был эльфлингом, я был бы намного более уверен в наших шансах, — сухо сказал Ториан. — Без сомнения, он решил, что мы именно так и думаем, и нанесет удар до того, чтобы застать нас врасплох.
— Вы были бы замечательным генералом, милорд, — сказал Ровик.
— Генералы служат королям, — ответил Ториан. — Мои амбиции намного выше. А ваши, если они у вас вообще есть, должны быть направлены на то, как бы выжить в ближайшие дни. Нас было почти дюжина, когда мы отправились в погоню. А теперь нас только трое. И перед нами еще четыре дня пути.
— Но он только один, — сказал Горак. — Он больше не может рассчитывать на меч монахини. Вы думаете, что он один лучше нас троих, даже если он Мастер Пути?
— Даже если это не так, я предпочитаю не идти на риск, — сказал Ториан.
— А что вы на самом деле думаете о наших шансах, милорд? — взволнованно спросил Ровик.
— Это зависит от того, насколько вы оба хотите жить, — сказал Ториан. — Монахиня наш лучший шанс на то, чтобы вернуться назад живым. Глядите на нее и помните, что она одна ваша безопасность. Держитесь к ней ближе, чем ее тень, и пока будет шанс, что вы успеете убить ее быстро, Кочевник не осмелиться напасть.
Риана слышала этот разговор, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, и все, что она могла, бросить на него ненавидящий взгляд. Ториан увидел его и оскалился. — Нет, вы только посмотрите! — сказал он. — Если бы взгляд мог убивать, я бы сгорел на месте. — Потом он посмотрел на Коранну. — А что касается вас, моя принцесса, я очень благодарен вам, считайте меня своим должником. Если бы вы так вовремя не проявили свой королевский характер, это путешествие закончилась бы для меня еще там, в гроте.
Коранна также была связана, как и Риана, в ее рту торчал точно такой же кляп, но ее глаза ясно передавали и ее горе и ее самоуничижение. Она слишком хорошо помнила, что случилось. Она опять и опять проигрывала в уме события, произошедшие в гроте, ужасно мучая себя, и обвиняя себя не только в том, что случилось с ней самой, но и в том, что случилось с Рианой.
Увидев Ториана разоруженным и растерянным, она поверила, что он пал духом и смирился с поражением. И она могла думать только об оскорблении, которое он нанес ей. Он презрительно отозвался о ней как о своей собственности, о вещи, которая принадлежит ему, и она настолько была переполнена гневом и яростью, что могла подумать только об одном — отхлестать его по щекам, унизить его перед его собственными людьми, как он унизил ее. Ей даже в голову не пришло, что он может поднять руку против нее, что может схватить ее, принцессу королевской крови, что без оружия он не менее опасен, чем с мечом в руках. Никто и никогда не поднимал на нее руку. Никто не осмеливался. Она была принцесса, принцесса Королевского Дома Нибеная.
Я была дурой, с горечью подумала она, избалованной, изнеженной, высокомерной маленькой дурой, и я заслужила то, что случилось со мной. Но за что это несчастье обрушилось на Риану, которая всего лишь протянула мне руку помощи в трудную минуту? Даже ее друзья из Союза Масок стали ее друзьями только потому, что она могла быть полезна им. И Сорак хотел ее использовать, тоже, хотя она знала, что его мотивы не совсем эгоистичны. Но Риана… Риана не выигрывала ничего от дружбы с ней. Поначалу она была даже настроена против нее, пока они не узнали друг друга получше. Риана была ее единственным настоящим другом, а после того, как Кетер связал их невидимой цепью, она вообще не понимала, как кто-то может быть ближе к ней, чем эта монахиня-виличчи. И вот как она отплатила ей за дружбу! Коранна знала, что это целиком и полностью ее вина, и не могла простить себя.
Слезы текли по ее щекам и смачивали ее кляп. Она даже не могла поднять руку, чтобы вытереть их. Как глубоко пала принцесса Королевского Дома Нибеная. А когда они окажутся в имении Ториана, она, без сомнения, падет еще дальше. В самом начале Ториан обращался к ней так, как и приличествует обращаться к женщине в ее положении, и надеялся завоевать ее любовь вежливостью и джентельменскими манерами. Но теперь граница перейдена, его грязные руки уже побывали на ней. Он показал свои настоящие цвета, которые скрывались за аристократическим шармом. Теперь она действительно знала этого человека, и ее теперь не обманет его показной внешний лоск. Она ни секунды не сомневалась, что он возьмет ее силой, если не сумеет завоевать другими путями.
Но что будет с Рианой. Она видела, как наемники глядят на нее. Она была прекрасная, юная монахиня-виличчи — и девственница. Они глядели на нее так, как если бы она была лакомым кусочком мяса, а они — голодными стервятниками. Скорее всего Ториан пообещал ее им. Какие бы муки она не испытала, оказавшись в руках Ториан, Риане будет намного хуже. Коранна просто не могла вынести эту мысль. Что-нибудь, она обязана сделать что-нибудь! Но что она может сделать? Если Риана, которая намного сильнее и намного выносливее, чем она, не в состоянии убежать, какая надежда есть у нее ?
И в своем отчаянии, в своем беспокойстве за свою подругу, где-то глубоко внутри принцессы загорелась искра. Это была маленькая искра, едва светящаяся, но медленно и постепенно, она начала разгораться. Такой сорт огня зажигается только внутри тех, кому нечего терять. Только те, для кого жизнь значит меньше, чем некоторая цель, некоторый идеал, могут почувствовать в своей груди такое пламя. Когда искра превратилась в огонь, от которого загорелось все ее тело, Коранна решила, что когда-нибудь, даже если это будет стоить ей жизни, она сумеет сбросить веревки и помочь Риане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72